ПЕРЕПИСКА НИКОЛАЯ И АЛЕКСАНДРЫ. 1916 - 1917 г. Том V. С предисловием Покровского. Госиздат. 1927. Стр. 303.

V том переписки Николая и Александры Романовых охватывает конец 1916 года и первые месяцы 1917 года. Кончается он февральской революцией, соединившей странствующего по фронтам Николая Романова с семьей под арестом в Царском Селе. Этот том, как

и предыдущие, дает большой и ценный материал, вскрывающий закулисную сторону царизма. Он обрисовывает, как и предыдущие тома, активную роль Распутина; теперь все более и более перед носителем самодержавия встает вопрос грядущего кризиса, продовольственный вопрос начинает привлекать к себе внимание Николая Романова, и он откровенно сознается в одном из своих писем, что в этом вопросе - он ничего не понимает. "Я никогда не был купцом, - пишет Николай Романов, - и просто ничего не понимаю в этих вопросах о продовольствии и снабжении". Если Николай сознавал, что есть вопросы, в которых он ничего не понимает, то Александра Федоровна находила, что она отлично во всех делах разбирается, в особенности, когда передает советы Распутина. В одном из своих писем Александра Федоровна говорит: "Я больше уже ни капли не стесняюсь и говорю по русски с быстротой водопада и они имеют любезность не смеяться над моими ошибками; они видят, что я полна энергии и передаю тебе все, что слышу и вижу, что я твоя опора, очень твердая опора в тылу и что, уповая на божью милость, я могу быть тебе немножко полезной. Шах. просил разрешение приходить во всех трудных случаях; Бобр. тоже, а Шт. приходит каждую неделю так, что, может, мне удастся их об'единить. Я настойчива и твержу одно и то же, а наш друг поможет мне советом" (стр. 54).

Самодержавие фактически находилось в руках помогавшего советами "друга" Распутина: Александра Федоровна настойчиво требовала осуществления советов Распутина как от Николая, так и от его министров. "Друг" вмешивался во все. Наступления на фронте чрезвычайно интересовали Распутина и хотя Николай отлично сознавал, что о предполагающихся военных планах не всегда следует говорить даже такому ясновидцу, каким являлся Распутин, по крайней мере в одном из писем Николай, сообщая о предполагаемых планах наступления на фронте Александре Федоровне пишет, что это должно остаться тайной для всех и для Распутина в том числе. "Эти подробности только для тебя одной. Прошу тебя, дорогая, передать ему только папа приказал принять разумные меры" (стр. 64).

Распутин вмешивался во все назначения, Распутин распоряжался наступлениями на фронте. Все, кто не желал подчиняться влиянию Распутина, в глазах Александры Федоровны становились врагами династии. Она так и писала, что эти люди враги, не наши люди, они не хотят слушать Распутина. Особую ненависть Александры Федоровны возбуждали представители буржуазии. Ей казалось и не без основания, что между высшим командным составом в лице Алексеева и представителями буржуазии в лице Родзянко и Гучкова назревает какое-то соглашение. В целом ряде своих писем она к этому возвращается. В одном из своих писем она пишет о Родзянко: "Как бы я хотела, чтобы Родзянко повесили. Ужасный человек и такой нахал" (стр. 36). В другом месте, сообщая о перехваченной переписке между Алексеевым и Гучковым, она пишет: "Идет переписка между Алексеевым и этой скотиной - Гучковым, и он начиняет его всякими мерзостями. Предостереги его. Это такая умная скотина, а Алексеев бессомненно, увы, станет прислушиваться к тому, что тот говорит ему против нашего друга и это не принесет ему счастья" (стр. 38). В другом месте она опять возвращается к этому вопросу, указывая на то, что представители буржуазии хотят связаться с высшим командным составом. "Родзянко и Гучков действуют сейчас за одно и они хотят обойти сейчас Алексеева, утверждая будто никто не может работать, против них. Его дело заниматься исключительно войной" (стр. 43).

Александра Федоровна требовала изолировать Алексеева от влияния Гучкова, ей был необходим свой собственный преданный ей Совет министров. Александра Федоровна усиленно указывала Николаю желательных с точки зрения Распутина и ее министров и когда Николай на фронте, в ставке попробовал было назначить министров по своему усмотрению и выбору, то Александра Федоровна засыпала его целым градом писем и телеграмм с требованием подумать, не решать одному, подождать и т. д. В письмах Александра Федоровна касалась вопросов внутренней и внешней политики. Ее письма представляют целый ряд практических советов и указаний относительно тех или других политических мероприятий. Александра Федоровна требовала от Николая вмешательства в процессе Сухомлинова. Она утверждала, что процесс Сухомлинова останется на веки "на нашей совести".

Смерть Распутина оставила Александру Федоровну одну, и вынудила Николая спешно приехать в конце декабря в Царское Село. С конца декабря и до начала февраля Николай пробыл в Царском Селе. Новая серия писем охватывает момент февральской революции. В них интересна оценка февральской революции, падающей монархии. С первого момента февральской революции Александра Федоровна решила, что это - хулиганское движение. Развертывающиеся события доказали, что

это последняя схватка. В эти дни Александра Федоровна пыталась бороться за существование самодержавия до последней минуты. В ее письмах есть ряд указаний на то, как по ее мнению нужно бороться. 25 февраля она высказывала мысль о необходимости иметь в распоряжении кавалерийский полк, который установил бы порядок; 26 февраля она указывала в своем письме на необходимость ввести карточную систему на хлеб, что уже сделано было в других странах. У нас же, - писала она - "идиоты". В ответ на письмо Александры Федоровны 26 февраля Николай извещал, что беспорядки будут подавлены. Последнее письмо послано было Александрой Федоровной 4 марта. 3 марта Александра Федоровна уже знала об отречении Николая. В письмах 3 и 4 марта она возвращается к вопросу об отречении, указывая на то, что это отречение вынужденное и что вопрос о новом возвращении династии и завоевании власти Романовых стоит как насущная задача перед нами...

Переписка снабжена именным указателем встречающихся в изданных томах собственных имен. Здесь указывается, где встречается данное лицо, и иногда даются краткая биография и даты, иногда не даются, указатель не выдержан в смысле данного в нем материала. Указано не только, где встретится то или другое лицо, но делаются попытки дать биографическую справку. Эти справки нужно было или давать полностью, как это сделано о некоторых, например, о Витте; или же не давать вовсе. Указатель производит впечатление случайной незаконченной работы.

Изданный том снабжен предисловием М. Н. Покровского.

Publisher:

Permanent link for scientific papers (for citations):

Comments: