М.: Институт востоковедения РАН, 2014. 328 с.

Монография А. Ю. Другова посвящена важнейшей для этой страны проблематике, поскольку социальный, культурный и политический облик Индонезии формировался при взаимодействии религиозных, прежде всего мусульманских, традиционных (доисламских) и современных политических ценностей. Трудно переоценить роль ислама в самой крупной мусульманской стране. Книга является результатом многолетнего труда автора по анализу политического развития страны на основании постоянного мониторинга периодики Индонезии и других стран Юго-Восточной Азии. Эту особенность монографии следует подчеркнуть, поскольку такой метод позволяет чувствовать пульс политической жизни страны. При разработке данной темы автор опирался на труды иностранных и отечественных исследователей, включая общие работы по востоковедению Р. Г. Ланды, В. В. Наумкина, Л. Р. Полонской, а также по Индонезии - Ю. А. Алешина, Л. М. Ефимовой, А. И. Ионовой, В. А. Цыганова. К теме власти, общества и религии А. Ю. Другое неоднократно обращался в своих многочисленных статьях и монографиях.

Исследователь задается вопросом, какова степень влияния ислама на политический ландшафт, как она изменялась в разные периоды развития страны, как соотносятся религиозные и иные исторические факторы в современной политической культуре и политической системе Индонезии.

Предваряя исследование современного политического поля, автор обращается к истории становления индонезийской государственности и политической системы страны. В силу исторических и религиозных особенностей формирования национальной элиты и состояния колониального индонезийского общества существовала дилемма идейного обоснования будущего независимого индонезийского государства будет ли оно светским или религиозным. Две эти тенденции развивались в борьбе и взаимодействии. Автор разделяет мнение о том, что в колониальном индонезийском обществе на определенном этапе ислам стал играть объединяющую роль и выполнять функцию идеологии национально-освободительной борьбы, консолидируя разные социальные слои и этнические группы. В то же время ряду индонезийских политиков импонировали идеи секуляризации государственной власти. На протяжении своей истории Республика Индонезия формировалась, как считает автор, не как секулярное, а скорее как политеистическое государство, где признается роль религии (в том числе, но не исключительно ислама). Об этом говорили президенты Сукарно, а позднее Б. Ю. Хабиби. Принципы "Панча Сила", принятые как идейная основа индонезийской государственности, предусматривают роль религии в обществе, но не выделяют ислам.

Автор монографии показывает возникновение и эволюцию политических организаций, ориентированных на религию, и прежде всего на ислам. Он анализирует политику властей по отношению к исламу и мусульманским партиям и движениям. Дает характеристику внутренней трансформации и состояния мусульманской уммы и рассматривает проблему мусульманского радикализма и экстремизма в Индонезии. Все это складывается в картину сложного взаимодействия и противостояния разных элементов индонезийского общества и позволяет выделить тенденции развития исламского радикализма в современном обществе, а также демонстрирует принципы и приемы, реализуемые властями с целью утверждения политического равновесия в стране.

Исламское движение в Индонезии переживало периоды взлетов и спадов. Автор считает возможным в целом принять классификацию индонезийского политолога Делиара Нура, подчеркивая, что вплоть до падения режима "направляемой демократии" Сукарно эволюция мусульманских движений проходила по трем направлениям. Радикальные исламские организации, например движение Дар-уль-Ислам, действовавшее на западе о. Явы, в основном имели региональный характер и вели борьбу против центрального правительства. Региональный характер, ограниченные средства борьбы, изменившаяся политическая ситуация привели к угасанию этого направления к середине 1960-х гг. В легальном поле действовала крайне правая партия Машуми, которая стремилась парламентским путем прийти к власти. В дальнейшем ее лидеры бежали на о. Суматру и о. Сулавеси и присоединились к сепаратистским мятежам, что привело к роспуску

Машуми в 1960 г. по указу президента. Попытки Сукарно объединить все политические движения Индонезии в гармоничную политическую общность под руководством президента в рамках режима "направляемой демократии" в конечном счете привели к падению его власти.

Настороженность военных по отношению к радикальному исламу, участвовавшему в вооруженной сепаратистской борьбе, не помешала им опереться на партию Нахдатул Улама, ранее отколовшуюся от Машуми, в проведении жестокого террора против сторонников Коммунистической партии Индонезии после переворота 1965-1966 гг.

Захватившие власть военные провели коренную реформу политической системы, объединив вес партии в три - Голкар, которая считалась не столько партией, сколько надпартийной общественной организацией и была основной опорой военного режима, Демократическую партию на базе светских и христианских партий и мусульманскую Партию единства и развития (ПЕР). Власти "нового порядка" вели двойственную политику по отношению к исламу: с одной стороны, шли на уступки, пытаясь опереться на мусульманские организации в нравственно-этической и социальной сферах, а с другой - активно боролись против мусульманского экстремизма.

Рассматривая дальнейшее развитие политического ислама, автор подчеркивает, что в условиях военного режима ислам стал средством социального протеста, противостояния глобализации и чуждой западной культуре, а также доминированию в экономике этнических китайцев. К концу XX в. произошли изменения внутри самой уммы, новое поколение мусульман стало более образованным, усилилось их религиозное самосознание. Но умма не была едина, в ее рядах углубилось социальное расслоение, причем если элита нашла свое место в режиме "нового порядка", проявляя легкую оппозиционность, то в мусульманских низах распространялись радикальные настроения и религиозный экстремизм. В условиях радикализации уммы стала возрастать роль религиозного экстремизма. Так, только за три года было сожжено 200 христианских церквей.

Правительство и ряд политиков выдвигали идею деполитизации ислама. Видный политический мусульманский деятель А. Вахид, президент Индонезии в 1999-2001 гг., высказывался о той позитивной роли, которую стабильные религиозные институты должны играть в примирении религиозных истин с меняющимися условиями.

Монографию украшают нарисованные автором яркие политические портреты таких деятелей, как А. Вахид, Н. Маджид, А. Раис, во взглядах которых, несмотря на различия, идеи ислама сочетались с современными представлениями о путях решения социально-экономических проблем.

Автор констатирует, что в основе роста мусульманских радикальных настроений лежали социальные и экономические причины, несоответствие политического режима потребностям общества, т.е. не вопросы веры, а мирские проблемы. В то же время религиозная форма протеста была весьма привлекательной для многих приверженцев ислама, порождая убеждение в том, что их протест мотивирован стремлением к достижению высшей истины и справедливости. Именно здесь, по мнению автора, лежит источник фанатизма. Это замечание справедливо для любых радикальных движений, многие адепты которых, пройдя соответствующую индоктринацию, совершают жестокие акты терроризма, готовы на самоотречение и даже на самопожертвование во имя, как им кажется, высоких целей.

Рассматривая расстановку политических сил, а также роль массовых выступлений в падении авторитарной власти Сухарто, А. Ю. Другов подчеркивает, что финансово-экономический кризис 1997-1998 гг. сопровождался кризисом власти. В условиях кризиса и сопровождавшей его радикализации ислама в Индонезии произошел распад ПЕР. Из отколовшихся от нее элементов только Нахдатул Улама сохранилась как религиозное объединение. Попытки Сухарто найти поддержку своему режиму в мусульманской общине не имели успеха. Напротив, в стране росли антиправительственные настроения, в движение за реформы активно включились мусульманские политические деятели и организации. Главным символом оппозиции стал Амин Раис, лидер организации Мухаммадья, радикализм которого нашел поддержку в обществе. Кризис вызвал массовые волнения, манифестации студентов, выступавших за политическое обновление и демократизацию. Он выразился и в антикитайских погромах, грабежах и убийствах, совершавшихся городскими низами. Правительство побоялось устроить массовый расстрел манифестантов и отступило перед угрозой политического ислама в лице А. Раиса вывести на улицы миллион своих сторонников. В конечном счете это привело к падению авторитарного военного режима.

Рассматривая реформы президентов Б. Ю. Хабиби (1998-1999) и А. Вахида (1999-2001), автор подчеркивает, что после падения Сухарто требовалось реализовать более современный подход к отношениям между личностью, обществом и властью. Реформы проводились в услови-

ях обострившихся ("вырвавшихся наружу") противоречий в обществе. Во-первых, в результате кризиса ухудшилось положение народных масс, возросло число граждан, находящихся за чертой бедности. Во-вторых, незрелость общества и преобладание традиционных представлений в политической культуре обусловили недостаток потенциала для создания гражданского общества. В результате происходило распыление политических сил по многочисленным партиям, формировавшимся вокруг более или менее харизматичных личностей. Отсутствие внятных политических программ и неспособность светской элиты принять на себя лидерскую роль в проведении реформ открыли путь исламизму, имевшему историю антиправительственного протеста, исламскую идеологию, этические нормы и риторику, а также располагавшему разветвленной сетью мечетей и мусульманских учебных заведений, где можно было вести активную работу среди населения. Автор детально рассматривает особую роль ислама в жизни Индонезии в условиях модернизации и глобализации, учитывая его нравственные, социальные и политические составляющие.

Представляется справедливым заключение автора о том, что авторитаризм не подготавливает общество к демократии. Привычка полагаться на то, что все решается властями, не развивает у граждан чувства личного политического участия и собственной ответственности.

По мнению автора, именно отсутствие субъектной личности, раздробленность политического поля в индонезийском обществе в момент кризиса и смены режима привели к тому, что в стране не произошла исламская революция, а возникло огромное количество политических организаций, включая 40 мусульманских. Стала формироваться новая партийная система. В этот период, как подчеркивает автор, резко активизировался радикальный ислам. Наряду с мусульманскими партиями появились радикальные исламистские организации, которые считали необходимым строгое соблюдение требований шариата, исповедовали идеи джихада и зачастую состояли из маргинальных и полукриминальных элементов. Часть таких организаций, например воинствующие исламистские Хизбут Тахрир Индонесия с идеей всемирного халифата, Совет моджахедов Индонезии, Джамаа Исламия, формировалась за рамками официального политического поля.

Уже в 1998 г. стали происходить конфликты на "внешних островах" между переселенцами-мусульманами и местным, по преимуществу христианским, населением. Автор анализирует причины и особенности этих конфликтов в Индонезии как островном государстве, населенном множеством этносов. Эти конфликты, будучи межэтническими и межконфессиональными, в значительной степени определялись социально-экономическими проблемами, когда мигранты-мусульмане - чужаки в районах, куда они переселялись и где традиционно проживали христиане, - занимали экономические ниши местного населения. Кровавые столкновения унесли жизни тысяч человек.

Автор ставит вопрос, почему за годы независимости в Индонезии не сложился общенациональный правопорядок, и приходит к заключению, что авторитаризм предшествовавшего периода не создал условий для развития правосознания граждан, для их способности в периоды кризисов действовать самостоятельно без жесткого государственного принуждения. В обстановке послекризисного бедственного положения масс, роста сепаратистских настроений формировались группы боевиков, выступавшие под знаменем исламизма. Их радикализацию в стране российские специалисты по Индонезии связывают с международной антитеррористической борьбой, провозглашенной США после 11 сентября 2001 г. Она вызвала среди мусульманской общественности разных стран, в том числе Индонезии, сочувствие к Аль-Каиде и желание противостоять "попыткам США диктовать свою волю всему миру", как сформулировал это Абу Бакар Башир, известный радикальный исламский проповедник.

Несмотря на частные успехи, правительство Б. Ю. Хабиби не смогло стабилизировать обстановку в целом. В сложной политической борьбе, которая включала партийно-политическую кампанию по выборам президента страны, активно участвовали политики, партии, военные, религиозные объединения, группы граждан различной социально-политической ориентации. В результате на пост президента была выдвинута компромиссная фигура А. Вахида - духовного лидера Нахдатул Улама. А. Ю. Другое весьма высоко оценивает вклад этого политика в реформирование индонезийского общества, отстаивавшего идею совместимости ислама с демократией и правами человека в период радикализации ислама. Против президента-реформатора была решительно настроена армия. Он был смещен с поста президента, место которого заняла Мегавати Сукарнопутри (2001-2004).

Дочь президента Сукарно проявила готовность к диалогу с армией и мусульманской элитой, чье мнение ей приходилось постоянно учитывать. Так, антиамериканские настроения в мусульманских кругах заставили ее изменить официальную позицию по отношению к событиям 11 сентября 2001 г. и маневрировать в связи с объявленной США войной против международного исламского терроризма.

Следует отметить, что, описывая политическое развитие Индонезии на временном отрезке с последней четверти XX в. и до настоящего времени, автор вынужден постоянно обращаться к теме радикализации ислама, терроризму, влиянию политического ислама на расстановку сил, особенно в период предвыборных кампаний. Все это свидетельствует о том, что исламский фактор - непреходящая черта социально-политической жизни Индонезии, влияющая на ее внешнюю и внутреннюю политику. Автор вскрывает множество нюансов политического лавирования, тонких предвыборных ходов, которые в России, пожалуй, сегодня никто не знает лучше него.

В Индонезии сформировались группировки воинствующих исламистов, которые действовали не только внутри страны, но и за ее пределами. Правительство сталкивалось с большими трудностями в борьбе против терроризма, с учетом внешнеполитической обстановки и расстановки сил внутри страны. Оно демонстрировало сдержанность по отношению к радикальным исламистам, предоставило значительные права автономии провинции Аче. Особая проблема - теракты на о. Бали с многочисленными человеческими жертвами. Переход к террору, по мысли автора, свидетельство того, что одна из сторон (в данном случае исламистские радикалы) не видит перспектив политического диалога с властью. В то же время предполагалось, что они связаны со спецслужбами США и ставят целью подтолкнуть М. Сукарнопутри к более решительным действиям против исламских радикалов. Естественно, что правительство предприняло правовые и организационные меры, чтобы не допустить разгула терроризма в стране.

Для исследователя исламизма представляет интерес анализ, которому автор подвергает политические взгляды арестованного властями идейного вдохновителя исламского экстремизма в Индонезии Абу Бакара Башира, которые позволяют понять ценностные ориентиры мусульманских террористов.

Автор связывает рост мусульманского радикализма с острыми социально-экономическими проблемами, коррупцией на всех уровнях государства, неверием в справедливость суда, т.е. с сочетанием разных причин, порождающих чувство несправедливости окружающего мира и толкающих в объятия мусульманских проповедников, предлагающих своим адептам альтернативу в виде исламских ценностей.

В условиях роста исламского радикализма особое значение приобрел вопрос об образовании. Исламисты внутри правящей элиты использовали свое влияние для продвижения мусульманских ценностей в учебные заведения, чтобы подготовка молодого поколения шла в духе ислама.

Подробно разбирая природу существующих в Индонезии устойчивых антиамериканских настроений, автор показывает, как американское вторжение в Ирак и Афганистан поставило перед внешней политикой Индонезии вопрос: присоединиться по требованию США к международной антитеррористической борьбе или воздержаться. Массовые демонстрации против американской агрессии в Ираке и стремления индонезийцев отправиться в Ирак добровольцами привели к тому, что Джакарта дистанцировалась от политики США. Вообще внешняя политика Индонезии в связи с военными действиями в Ираке, Афганистане отличалась непоследовательностью, поскольку правительство вынуждено считаться с внутриполитической обстановкой и оглядываться на страны Запада, прежде всего США. Одновременно правительство Индонезии стремится развивать такое международное сотрудничество, которое могло бы противостоять гегемонизму США. Индонезийские лидеры придают большое значение взаимодействию Индонезии с Россией для создания нового, более справедливого международного порядка, который бы исключал нагнетание напряженности между мусульманскими странами и западной цивилизацией и нравственное насилие со стороны Запада по отношению к странам, придерживающимся традиционных ценностей.

Кровавые теракты в Джакарте в 2003 г. привели к интернационализации проблемы терроризма в Индонезии, к признанию Джамаа Исламия филиалом Аль-Каиды в Юго-Восточной Азии. В самой Индонезии теракты и сепаратистские движения не прекращались, что стало постоянным политическим фактором в стране.

А. Ю. Другов детально анализирует электоральное поведение индонезийских избирателей в постсухартовский период, учитывая, в частности, религиозный фактор.

В период правительства С. Б. Юдойоно большое значение приобрела борьба радикалов с правительством за законодательное закрепление норм шариата на государственном уровне. Эта проблема активно использовалась в борьбе за голоса избирателей. Неудача на общенациональном уровне не остановила их, пропаганда радикальных исламистских взглядов усилилась, чему способствовала обстановка большей политической открытости. В провинциях и на более низких уровнях территориального управления нормы шариата зачастую вводились без юридического обоснования, особенно в школах и других учебных заведениях. Угроза радикализма и терроризма вызывала беспокойство не только правительства, но и Совета улемов, однако единой линии лидеры основных мусульманских организаций не выработали. Попытки правительства смягчить радикальные настроения, включая вынесение мягкого приговора Абу Бакару Баширу, успеха не имели. А. Ю. Другов детально прослеживает рост радикализма, сопровождавшийся все новыми актами терроризма, укреплением связей с международными террористическими организациями, такими как Аль-Каида.

Автор анализирует происходящие в стране социальные процессы и их корреляцию с ростом радикального исламизма. При этом он ссылается на то, как это видят сами индонезийцы. "Пока в стране есть 9.8 млн. безработных и 36 млн. человек живут ниже уровня бедности, всегда будут существовать озлобленные молодые индонезийцы, которых привлекает исламский радикализм" (Ю. Б. Сударсоно, видный социолог и государственный деятель). Подробно рассматривается влияние официального и радикального ислама на ход предвыборных президентских кампаний.

Отмечаются прозелитизм протестантских церквей в Индонезии и факты перехода молодых индонезийцев в христианство. В процентном отношении христиан несравненно меньше - по разным данным, от 9 до 15% населения страны. Тем не менее проблема христианизации стала реальным фактором политической жизни в стране. Равно как и противостояние между мусульманами и христианами на местах.

Монография А. Ю. Другова показывает, что в индонезийском государстве и в повседневной жизни граждан страны постоянно идет борьба между светскими силами и сторонниками ислама, стремящимися в законодательных актах закрепить отдельные положения шариата и внедрить их в жизнь. Правительству приходится считаться с официальным исламом, идти на некоторые уступки и выстраивать отношения с более радикальными политическими силами, а также бороться против терроризма. Исламистские движения в Индонезии испытывают воздействие международных радикальных мусульманских организаций, в свою очередь оказывая воздействие на внешнюю политику Индонезии.

Мусульманские партии участвуют в парламентской деятельности, в последние годы идет активный процесс создания при светских партиях мусульманских "крыльев". Автор подчеркивает, что усиление экстремизма во многом связано с нерешенными социально-экономическими проблемами. Зачастую социальное недовольство облекается в религиозную форму. Часто вспыхивают межэтнические и межконфессиональные конфликты под религиозным флагом, уносящие человеческие жизни, которые выплескиваются за рамки отдельных государств и порождают хаос.

Permanent link to this publication: