Автор: В. И. АВИЛОВ, С. Д. АВИЛОВА

стр. 50

Доктор технических наук В. И. АВИЛОВ, доктор биологических наук С. Д. АВИЛОВА, главные научные сотрудники Института океанологии им. П. П. Ширшова РАН

У любого встрепенется сердце от воспоминаний или при встрече с дивными берегами, пляжами и ласковой волной Черного моря. Подобные чувства, без сомнения, испытывали и наши предки сотни и тысячи лет назад. Но будет ли так и дальше? - иногда с тревогой вопрошаем мы. Для сомнений есть основания у тех, кто наблюдал захламленность его берегов бытовыми и промышленными отходами, доставал пустые сети из воды, кого отгоняло от пляжей шокирующее амбре сероводорода. Наибольшее беспокойство возникает у ученых, вынужденных констатировать частичную деградацию экосистемы бассейна. Им же через познание происходящих тут процессов предстоит решить задачу его сохранения.

Статьи данной рубрики отражают мнение автора (прим. ред.)

стр. 51

Еще в VI в. до н.э. на дошедшей до нас самой ранней карте мира греческий историк Гекатей Милетский ставил в центре Земли, которую окружала река Океан, внутренние моря - Талласс (Средиземное) и Понт Эвксинский (Черное). С тех пор Черное море в большей или меньшей степени, но всегда оставалось в центре внимания мореплавателей, историков, военных, художников, ученых. Как результат - его относят к категории наиболее хорошо и полно изученных акваторий. В середине XIX в. один из основоположников русской океанографии адмирал C. O. Макаров начал здесь исследования, затем их проводили многие выдающиеся отечественные и зарубежные ученые. Были организованы многочисленные специальные и комплексные экспедиции, обогатившие знания по гидрологии, биологии, геологии, геохимии бассейна. Обратимся к некоторым основополагающим фактам и событиям, в особенности - к имеющим неоднозначное толкование. И постараемся разобраться с ситуацией.

Прежде всего, Черное море - крупнейший на планете водоем меромектического типа: верхние слои воды до глубины 130- 150 м насыщены кислородом, а глубже - около 90% толщи лишены этого газа. Такое разделение определил Н. И. Андрусов (впоследствии - академик Петербургской АН) в 1890 г., установив существование нижней сероводородной зоны. С тех пор все исследователи бассейна подтверждали такую слоистость, но предметом дискуссии стала динамика процесса - поднимается, опускается или остается постоянной со временем граница раздела? Сложность в том, что ее как таковой нет. Есть промежуточный слой - так называемая редоксзона, где одновременно сосуществуют кислород и сероводород и происходят интенсивные окислительные процессы. Ее толщина значительная, составляет десятки, иногда 70 - 100 м, а положение меняется во времени и пространстве в зависимости от сезона, метеоусловий и гидрологии региона.

Большинство ученых, занимающихся проблемами Черного моря, среди них академики М. В. Иванов, М. Е. Виноградов и другие, высказывались в пользу практически неизменного положения границы распространения сероводорода за длительный (более 100 лет) период наблюдения. И по данным Морского гидрофизического института АН Украины (Севастополь), в среднем ее положение по всему бассейну действительно почти не меняется - она находится на глубине 125- 135 м. Правда, отдельные замеры фиксировали сероводород на глубине всего нескольких десятков метров в центральных акваториях моря; отсюда делали вывод о подъеме сероводородного слоя, угрожающем экологической катастрофой. О том же вроде бы свидетельствовали феерические события, сопровождавшие Крымское землетрясение 1927 г. Документально установлен факт появления гигантских факелов огня над морем, впервые описанный С. П. Поповым в 1928 г. Тогда пламя поднималось в высоту до 500 м и распространялось по фронту до 1,5 миль. Огненные вспышки и взрывы повторялись несколько раз в течение 2 - 3 ч и были зарегистрированы с поста Лукулл (близ Евпатории) и маяка Севастополя, пеленги которых пересеклись в районе подножия континентального склона (глубина моря там порядка 900 - 1500 м). К сожалению, данное происшествие обойдено научным вниманием и не получило внятного объяснения.

Впрочем, геологическая история Черного моря преподносит больше вопросов, чем ответов. Оно становилось то более, то менее соленым, и не всегда присутствовал глубинный сероводород. По мнению специалистов, его впадина образовалась сравнительно недавно, примерно 4,5 млн. лет назад, при формировании альпийской складчатой области. При этом дно древнего моря опустилось на несколько километров и началось заполнение его осадками. В дальнейшем тектонические процессы приводили к расширению и углублению бассейна. По мнению докторов геолого-минералогических наук Ю. П. Непрочного и И. Н. Ельникова из Института океанологии РАН, в земной коре под центральной частью Черного моря отсутствует гранитовый слой и отмечается утончение слоя базальта. Образно говоря, его впадина выглядит как чаша с гранитовыми стенками, тонким базальтовым дном, лежащим на раскаленной мантии. Сама она на 14 км заполнена осадками, а сверху до краев залита 2-километровым слоем воды.

Теперь о воде. В среднечетвертичный период (300 - 75 тыс. лет назад) здесь существовало Древнеэвксинское опресненное море-озеро. Затем оно соединилось со Средиземным морем и осолонилось. В ледниковый период (22 - 10 тыс. лет назад) образовался Ново-Эвксинский бассейн, воды которого вновь значительно опреснились. А около 8 тыс. лет на-

стр. 52

зад Черное море окончательно соединилось через пролив Босфор с океаном и опять начало осолоняться. С этого момента выделяются древнечерноморский, а последние 3 тыс. лет - современный периоды существования данного бассейна. Водные пертурбации отразились на составе донных отложений. По сравнению с современными древнечерноморские осадки более обогащены органическим веществом. В чем причина? По одной из версий - тогда Черное море было высокопродуктивным. Если это так, то, пожалуй, современный период - не самый лучший в его истории. Экосистема бассейна значительно ухудшилась и продолжает деградировать. И наверняка тысячелетия назад сероводородная зона залегала гораздо глубже. Если следовать теории, что она начала образовываться с открытием Босфора и поступлением соленых вод, то средняя историческая скорость подъема границы сероводорода составляет 0,25 м в год. Следовательно, в благоприятный древнечерноморский период сероводород располагался на глубине свыше 900 м и не наносил вреда экосистеме водоема.

Ныне громадная бескислородная часть Черного моря практически безжизненна. В ней обитают лишь микроорганизмы. По данным доктора биологических наук Ю. И. Сорокина из Института океанологии АН СССР (1970) их биомасса на глубине 500 м над континентальным

стр. 53

склоном против Ялты составляет 5 мкг/л, что на 1 - 2 порядка меньше, чем в кислородсодержащих водах. По нашим определениям, в глубоководной западной части моря (1982) концентрация АТФ как показателя живой биомассы микроорганизмов находилась в пределах 10- 16 нг/л и соответствовала их биомассе 2 - 3 мкгС/л. Аналогичные величины (10 нг АТФ/л) получил Д. Карл (1978, США). Вот почему по биохимическим показателям эти воды мы отнесли к категории биологически пассивных. В то же время микробиологическими методами (посев на питательных средах) выявлены основные физиологические группы существующих здесь бактерий: гетеротрофные и метаноокисляющие, азотного и серного циклов. Однако их удельная продуктивность (отношение продукции к биомассе) низка и не превышает 0,02 - 0,03 в сутки. Выходит, у них крайне незначительный уровень обмена веществ и, значит, даже они находятся в угнетенном, как бы "сонном" состоянии. Но это сообщество, сохраняя видовое разнообразие, готово адекватно реагировать на внешнее воздействие, как впоследствии мы и выявили. Заметим, с экологических позиций столь малая активность микроорганизмов в толще воды является нормой для сероводородной зоны.

Уникальность глубинных черноморских вод не ограничивается присутствием сероводорода. Они буквально наполнены метаном, содержание которого достигает 0,5 мл/л, или на 3 - 4 порядка выше равновесной концентрации с атмосферным воздухом. Присутствуют также этан, этилен, водород, двуокись углерода. Газообразный азот достигает 105%-ного насыщения. Отмечается заметная неравномерность распределения перечисленных компонентов по акватории и увеличение содержания с глубиной. Одной гидродинамикой или диффузионным массопереносом такие факты не объяснишь. Кстати, несмотря на эту аномальность, поднятая с глубин вода, как ни поджигай - не горит, хотя распространяет специфический "аромат". Поэтому попытки некоторых аналитиков объяснить всполохи огня на море в 1927 г. выходом к поверхности глубинных вод, а уж тем более их самовозгоранием, опровергает элементарный эксперимент.

А вот донные отложения гореть могут. Обычно в газовой смеси, содержащейся в осадках, находят метан, сероводород, азот, реже - этан, этилен, двуокись углерода. Причем отмечается мозаичная картина распределения перечисленных компонентов по площади дна и разнообразные изменения содержаний по вертикали. Но известны и аномальные области с высоким газосодержанием. Грунтовые колонки, отобранные в них и поднятые на борт судна*, на глазах изгибались, разбухали и выделяли большое количество газа, который можно было поджечь. В его состав, главным образом, входит метан (до 90%), а также сероводород, двуокись углерода. В осадках юго-западнее Севастополя, примерно в том же районе, где горело море в 1927 г., мы впервые дополнительно зафиксировали водород (до 5%).

И вновь возникают разночтения по поводу генезиса газов. Несомненно, в процессе их образования участвуют микроорганизмы, но сколько их и какова их роль? В западной глубоководной части моря нами измерены аномально высокие концентрации АТФ (до 1070 нг/г) на горизонте фунта 70 - 80 см под дном. В том же районе на горизонте 10 см Д. Карл также установил высокие содержания АТФ (до 380 нг/г). По данным М. В. Иванова, в сообществе микроорганизмов донных отложений присутствуют сапрофитные, сульфатредуцирующие, метанообразующие и метаноокисляющие бактерии в больших количествах. Так какие из них преобладают?

И еще одна загадка. В 1959 г. доктор биологических наук А. Е. Крисе, обнаружив в поверхностном слое ила в глубоководной зоне Черного моря тионовые бактерии, для жизнедеятельности которых требуется кислород, выдвинул тезис об активных окислительных процессах на дне сероводородной зоны. Как такое может быть - долго оставалось непонятным.

А теперь перейдем к анализу происходящих процессов. Главный из них, хотя и наиболее спорный, - формирование и поддержание самой обширной в мире бескислородной массы вод. Принципиальная его схема такова: глубоководную часть моря заполняют газы, поступающие из осадков, поднимающихся к поверхности; встречаясь с атмосферным кислородом, они нейтрализуются.

Итак, основные события разворачиваются в осадках и редокс-зоне, а в итоге ставшая безжизненной

* См.: В. И. Авилов, С. Д. Авилова. Эти загадочные черноморские осадки. - Наука в России, 1995, N 2 (прим. ред.).

стр. 54

90%-ная масса воды является как бы "без вины виноватой", выполняя пассивную роль проводника газовых потоков.

И действительно, в более изученной редокс-зоне протекают сложные физико- химические и биохимические процессы. Именно тут газы "вытекают" из ядра черноморских вод. Расходуются они за счет окисления метана и сероводорода. Количество убывающих из водоема вычисляется по скорости окисления, которая напрямую зависит от скорости поступления кислорода в промежуточный слой. В свою очередь, последняя определяется многими природными факторами. Натурные наблюдения подтверждают эту функциональную зависимость. Увеличение скорости поступления кислорода вызывает заглубление границы сероводородного слоя - она понижается до глубин 200 - 250 м на окраинах моря в областях прибрежных течений из-за возрастания скорости вертикального перемешивания поверхностных вод и интенсивного поступления с ними растворенного кислорода.

В осадках происходящие процессы тоже очень сложны, но менее изучены из-за трудности воспроизведения условий в месте нахождения (в самих отложениях). Однако еще в 1893 г. русский химик, будущий академик Н. Д. Зелинский открыл явление образования сероводорода специфическими бактериями, обитающими в илах Черного моря. С тех пор преобладает концепция о поступлении сероводорода из осадков в результате сульфатредукции. Последующие многочисленные исследования показали: наиболее интенсивно образование сероводорода идет в анаэробных условиях за счет деятельности именно сульфатредуцирующих бактерии, однако лишь в самом верхнем слое осадков толщиной 1 - 2 см, и быстро затухает при заглублении на 10 - 20 см. Некоторое количество сероводорода генерируется при гнилостных процессах распада белка. Сообщество микроорганизмов в осадках выполняет и другие важные функции: деструкцию органического вещества (гетеротрофы), образование и окисление метана. Но чаще всего на поверхности дна указанные процессы замедлены.

Теперь сопоставим скорости генерации газов в осадках и окисления в промежуточной зоне глубоководья Черного моря. Прямые эксперименты и теоретические расчеты оценивают продукцию сероводорода в донных отложениях величиной около 20 г/м ² . Аналогичные исследования, выполненные в промежуточной зоне, дают гораздо более высокие скорости - порядка 100 - 200 г/м в год. Столь разительное несоответствие ставит под сомнение саму концепцию о генезисе сероводорода.

Еще сложнее вопрос о метане. Анализы у верхней границы сероводородной зоны, в слое 200 - 400 м, выявили необычайно активную микрофлору образующих его бактерий, схожую с активностью в природной воде озер, в илах которых наблюдалось интенсивное метановое брожение. Но в черноморских осадках такое не установлено. Более того, по данным М. В. Иванова, в отдельных фунтовых колонках, взятых на западном континентальном склоне, найдены только метаноокисляющие при полном отсутствии метанообразующих и сульфатредуцирующих микроорганизмов. Мы же определили: в западной котловине при заглублении до 2 - 4 м содержание метана возрастает на 2 - 3 порядка, но снижается концентрация АТФ, что не может быть связано с образованием метана в изучаемых слоях. Наоборот, это скорее указывает на процесс метаноокисления in situ.

Итак, современный уровень знаний лишь выявил очевидное несоответствие скоростей генерации и окисления газов, но не решил поставленную задачу. Цифры говорят об ожидаемом заглублении сероводородной границы. Факты это опровергают. Логичен вывод о дополнительном источнике газов. Иначе говоря, происходящее в илах на дне Черного моря "поставляет" в воду только часть сероводорода и метана от количества, необходимого для поддержания объемной бескислородной водной массы. Остальное необходимо искать в более глубоких слоях осадочной толщи и связано это, скорее всего, с образованием газа и нефти. Ведь Черное море - не болото и не мелководное озеро. Столкновение флюидных потоков из литосферы и атмосферы доминирует в формировании структуры его вод.

Для приближения к истине и к ответу на многие загадки Черного моря следует привлечь данные из области нефтегазообразования. Наибольший интерес представляют результаты исследований, полученные в созданной в 1970 г. членом-корреспондентом РАН А. А. Геодекяном Лаборатории нефтегазоносности Мирового океана нашего института, ныне возглавляемой академиком А. Н. Дмитриевским. Разработанный

стр. 55

тут историко-генетический метод комплексной интерпретации геологических, геохимических и геофизических параметров подтвердил существование очагов нефтегазообразования внутри осадков чаши Черного моря. При непосредственном нашем участии разработаны технологии натурных газобиогеохимических исследований и моделирования глубинных процессов.

Мы экспериментально подтвердили новообразование газов в недрах осадочной толщи. Для этого были использованы образцы фунта со дна Черного моря, полученные по Международному проекту глубоководного бурения на корабле "Гломар Челленджер" в точке номер 379 с горизонтов 50 - 100 м. На уникальных установках имитировалось их погружение на 3 и 5 км (температура до 250С, геостатическое давление до 2000 атм). Зафиксировано возрастающее с глубиной выделение из породы большого количества газа. Определен состав новообразованной газовой смеси, в которой вычленены углеводороды (метан и его гомологи), водород, двуокись углерода; гелий не обнаружен.

В другой серии лабораторных опытов мы выявили неизвестное ранее явление концентрирования рассеянного потока природных газов в верхних слоях осадков под воздействием глубинного давления. При моделировании восходящего движения гелия, водорода, двуокиси углерода для первых двух обнаружено их накопление внутри слоя черноморского ила. Причем газовые пузырьки внутри глинистых отложений и места их выхода на поверхность осадка наблюдались лишь по периферии камеры, в которой проводили эксперимент.

Изучая современные черноморские отложения, мы воспроизвели и явление хемолитоавтотрофии. При подаче в реакционную камеру рассеянного потока газовой смеси (водорода и двуокиси углерода) происходила удивительная метаморфоза - исходно биологически пассивные илы активизировались в несколько раз, а размещенная над ними морская вода - на порядок (так, в ней содержание АТФ выросло со 110 до 1230 нг/л). При этом в результате интенсивного размножения микроорганизмов с хемолитоавтотрофным типом обмена веществ зафиксировано образование метана.

Натурные измерения в Черном море сделали достоянием науки новые факты. Например, вопреки общепринятому представлению о том, что на глубине в тонком слое придонной воды повсеместно распространен только сероводород, там обнаружено присутствие и водорастворенного кислорода. Пробы многократно (в 1977, 1980, 1984 гг.) отбирались с помощью специально разработанного В. И. Авиловым придонного пробоотборника на горизонте 1 - 1,5 м от дна при глубинах до 2200 м. Установлено, что содержание кислорода в узком придонном слое воды на глубинах 2 км составило 0,5 - 0,7 мл/л, а у днища и на бортах глубоководного дунайского каньона с глубинами 400 - 800 м - в пределах 0,3 - 1,6 мл/л. Одновременно отмечено понижение содержания метана в придонной воде и осадках, обосновано существование окислительных процессов в этих аномальных местах. Следовательно, подтвержден тезис А. Е. Крисса (1959 г.) - объяснена активная жизнедеятельность тионовых бактерий в поверхностном иле за счет реально обнаруженного кислорода. Для наших же рассуждений важно, что на части поверхности дна сульфатредукция прерывается, т.е. количество образованного сероводорода там меньше расчетных величин. Это серьезный аргумент в пользу представления о преобладании глубинных источников поступления сероводорода в море.

Существенно пошатнулось и мнение о низкой биологической активности глубинных бескислородных вод. При тестировании акватории южнее Крымского полуострова в 1993 г. интегрирующим батометром выделены целые слои воды на глубинах 500- 1500 м с повышенной биологической активностью. Здесь в ядре черноморских вод содержание АТФ составило 75 - 90 нг/л (биомасса активных живых микроорганизмов 17 - 24 мкгС/л). Это в 5 - 7 раз выше наших прежних измерений и данных Ю. И. Сорокина, Д. Карла и других исследователей, а также в 2- 3 раза больше концентрации АТФ для глубинных вод океана, где кислорода вполне достаточно для повсеместного распространения деструкционных процессов с участием гетеротрофов.

Разумеется, подобное исключено в черноморской бескислородной зоне. Чем же объяснить повысившуюся биологическую активность ядра ее вод? Все подводит к мысли о загрязнении прибрежных участков промышленными и бытовыми отходами, порождающими брожение.

стр. 56

Загрязняющие вещества, поступая в бескислородные глубинные воды, вызывают пробуждение и интенсивное размножение бактерий. При сбраживании органического субстрата образуются, среди прочего, газы - двуокись углерода и водород, которые, в свою очередь, используют метанообразующие и сульфатредуцирующие бактерии. А часть поступающих загрязняющих веществ, не способных сбраживаться в анаэробных условиях (насыщенные углеводороды, стероиды и другие), вызывают токсикацию окружающей среды, оказывая отрицательное воздействие на экосистемы водной толщи и донных осадков. Словом, техногенное воздействие дополнительно насыщает газами бескислородную зону, усугубляя опасность ее подъема к поверхности.

В осадках нами впервые обнаружены и очаги высокой биологической активности. Там на потоках газообразных флюидов размножились микроорганизмы. В частности, поток метана инициирует процветание метаноокисляющих бактерий. Замеры аномально высоких содержаний АТФ указали на их активизацию в верхнем слое осадка и уменьшение с глубиной к горизонтам в 1 - 3 м. Такую закономерность мы назвали распределением 1-го типа. Если же в потоке газов доминируют водород и двуокись углерода, то в осадке развиваются хемолитоавтотрофы, обеспечивающие микробиологическую генерацию метана по механизму восстановления двуокиси углерода водородом. Этот процесс в фунте, напротив, носит глубинный характер: он начинается на горизонте 0,7 - 1 м и не угасает до нижней точки забоя тяжелой грунтовой трубки. Данный вид аномалий выделен нами как распределение 2-го типа. Кроме того, с глубиной в осадках наблюдается увеличение площади аномальной зоны, и объемно она напоминает погребенную пирамиду.

Итак, наши измерения свидетельствуют, что метан, двуокись углерода, водород и значительная часть сероводорода поступают в придонную зону из более глубоких слоев осадочной толщи и происходит это не повсеместно на дне моря,

стр. 57

а в локальных очагах разгрузки, т.е. речь идет о явлении геологического характера. Значит, неправы как те исследователи, которые связывали образование того же метана с деструкцией органического вещества в богатых им илах древнечерноморского периода, так и утверждавшие, будто он возникает в результате биохимического синтеза в современных осадках.

Все сказанное в совокупности с ранее известными фактами позволяет предположить следующую картину происходящего в Черном море. Основным движителем являются активные глубинные процессы в литосфере. Своеобразие строения земной коры, близость высокотемпературной мантии вызвали аномально высокие прогрев осадочной толщи, расширение зоны газообразования. Образно говоря, весь бассейн (чаша с осадками и водой) сильно разогрелся на мантийном огне. В нижних слоях произошло и происходит обильное газообразование при деструкции рассеянного органического вещества пород. Высокое глубинное газовое давление инициирует рассеянный газовый поток за счет фильтрации через вышележащие слои осадков. При тектонических нарушениях утоньшенного базальтового слоя внутрь чаши прорываются мантийные газы, потом тоже превращающиеся в рассеянные потоки. Наконец, при благоприятных геологических условиях газы могут скапливаться и образовывать первичные залежи на глубинах в несколько километров. Последние, разрушаясь, опять-таки создают рассеянные газовые потоки.

Сформировавшийся рассеянный глубинный поток смеси природных газов, куда входят углеводороды (у метана тяжелый изотопный состав), сероводород, водород, двуокись углерода, по мере движения наверх претерпевает фазовые физико-химические превращения, попеременно создавая вторичные залежи и опять рассеиваясь. Затем основная их масса попадает в зону биохимических преобразований. Нижняя граница последней может опускаться на несколько километров, что определяется температурой и влажностью, приемлемыми для жизнедеятельности микроорганизмов (например, легкий изотопный состав метана -70-60 % - наблюдали на глубинах до 0,5 км, а это, по мнению академика Э. М. Галимова, служит признаком его микробиологического происхождения).

Повсеместно в зоне биохимических превращений в сообществе микроорганизмов преобладают хемолитоавтотрофы, способные использовать неорганические доноры электронов (прежде всего водород) и получить почти весь углерод путем фиксации двуокиси углерода. Обычно их жизнедеятельность сопровождается генерацией метана, реже - сероводорода. Первый сливается с глубинным катагенным метаном и формирует мощный вертикальный рассеянный поток, за счет фильтрации поступающий в воду и создающий в верхнем слое осадка аномалии с распределением 1-го типа. Выходит, прародителями черноморского метана сероводородной зоны являются глубинные потоки двуокиси углерода, водорода и катагенного метана.

Параллельно присутствует эффект накапливания рассеянных потоков как глубинных газов, так и биохимического метана. Они образуют пузыри в осадках под дном моря, преимущественно располагающиеся по краям чаши водоема. Эти образования периодически разгружаются в воду, оставляя на поверхности донного осадка кратеры-воронки, или находят выход через грязевые вулканы по каналам тектонического нарушения газового разуплотнения. Подобные локальные проявления по данным натурных наблюдений широко распространены в абиссали (зоне дна) данного бассейна и наиболее часто встречаются на континентальном склоне и у его подножия. В этом случае в аномалиях наблюдалось распределение 2-го типа.

Вот теперь и становится ясно, почему в 1927 г. Черное море пылало. При Крымском землетрясении ускорился (и это подтвердили наши эксперименты) выход газовых пузырей. Они всплывали к поверхности. И те, в которых был водород, образовав с воздухом гремучую смесь, взорвались и подожгли основную массу газа - метан.

Но важнее другое. Большое количество и высокая скорость поступления метана из осадочной толщи выявили геохимическую границу анаэробно-аэробного раздела из осадков в воду, что и привело к образованию редокс-зоны. Так называемое сероводородное загрязнение глубинных вод Черного моря - вторично по отношению к метановому. А меромектический тип всего водоема позволяет рассматривать его как единую экосистему, состояние которой обусловлено тектоническими особенностями региона и определяется, в первую очередь, активностью геологических процессов. В то же время масштабные техногенные нагрузки, накладывающиеся на естественные, могут вызвать дальнейший подъем редокс-зоны к поверхности вод акватории и гибель биоты.

Естественно, созидательная деятельность человека должна быть направлена на откачку углеводородов, сероводорода из глубин Черного моря и на препятствие обратному процессу. Надо идти по пути снижения скорости поступления метана и сероводорода из осадков в воду. Тогда бассейн будет постепенно от них очищаться. Соответствующее техническое решение эффективно искать в отводе этих газов с поверхности дна в районе их локальных выходов. Но прежде чем конструкторы найдут оригинальное экологическое решение, следует в первую очередь сделать очевидное - обеспечить безопасность газовых трубопроводов, проложенных по дну Черного моря и ограничить сброс бытовых отходов в его глубоководную часть.

Постоянный адрес данной публикации: