Начавшаяся в 40-х годах XVII столетия английская буржуазная революция привела, как известно, на своем первом этапе к свержению монархии Стюартов и установлению республики под протекторатом Кромвеля. Король Карл I был казнен в 1649 году, но уже по прошествии одного десятка лет, вскоре после смерти Кромвеля, в 1660 году, вновь была восстановлена монархия и реставрирована династия Стюартов.

Эта реставрация отнюдь не была неожиданностью: она являла собой необходимый этап в развитии буржуазного общественного строя в Англии и была обусловлена особенностями самой английской буржуазной революции, отличительной чертой которой был ее консервативный характер. Последний в свою очередь был вызван тем, что в Англии совместно с буржуазией против феодальных порядков боролась и значительная часть землевладельцев - предпринимателей, также заинтересованных в ликвидации феодальных отношений. Длительный союз буржуазии с этими слоями нового дворянства наложил свой отпечаток на весь ход английской революции. Процесс становления буржуазных общественных отношений отличался здесь благодаря этому длительностью, противоречивостью, движениям вспять и реакционностью форм, под покровом которых он совершался.

В Англии понадобилось немало лет борьбы и усилий, чтобы ростки буржуазных отношений принесли плоды.

Непосредственные причины, которые заставили буржуазные и дворянские слои, поддерживавшие протекторат Кромвеля, призвать вскоре после его смерти старую династию Стюартов, лежали в первую очередь в экономической и политической обстановке того времени. В 1659 - 1660 годах страна переживала серьезную экономическую депрессию. Затянувшаяся война с Испанией и потеря большинства рынков на Балтийском море вызвали глубокий кризис английской торговли: "Торговля Англии, - писал современник, - упала больше, чем во время какой-либо другой войны"¹ . С не меньшей силой проявился кризис и в промышленности: ряд отраслей; производства, особенно суконные, пришли в состояние развала и застоя. В правительство поступали из различных графств бесчисленные жалобы на тяжелое положение производства. Жители Йоркшира, например, горько сетовали на "особенный упадок и развал шерстяной промышленности этого графства"² .

В довершение всех бед хозяйственная депрессия привела к финансовому краху: бюджетный дефицит правительства достигал 1 - 1,5 миллиона фунтов стерлингов. Напрасно оно стремилось заштопать дыры в своем бюджете и ввести новые налоги или увеличить старые - этим самым оно только усугубляло нищету и разорение. Голод и безработица сделались в это время типичными явлениями. Над Англией вновь повис призрак гражданской войны, и политическая борьба приняла особенно острый характер.

Естественно, в таких условиях протекторат потерял поддержку тех слоев, на которые он прежде опирался. Наследовавший Кромвелю его сын Ричард не имел ни влияния, ни талантов своего отца, он пренебрег интересами высшего офицерства и под его давлением вынужден был отказаться от власти.

¹ Burnet "History of my own time", I, p. 138.

² M. James "Social policy during the Interregnum", p. 166.

Карл II.

С карт. Мэри Вил.

С падением Ричарда Кромвеля офицеры вновь провозгласили республику; фактически же власть перешла в руки военщины. Новое правительство не имело никакой популярности и металось из стороны в сторону, не зная, что предпринять, как устранить бедствия, обрушившиеся на страну. Оно то созывало "охвостье" долгого парламента, то разгоняло его; между отдельными генералами происходили разногласия, и шла борьба за власть. За один 1659 год четыре раза сменилось правительство и дважды дело едва не дошло до уличных боев. В провинции и Лондоне то и дело вспыхивали волнения: происходили восстания крестьян и городской бедноты, разоренных кризисом.

Уайтлок, долгое время бывший членом государственного совета при Кромвеле, так характеризовал положение: "Ни одна партия не была в бездействии... все и каждый руководились своими собственными интересами, причем особенную склонность к "волнениям обнаруживают люди, находящиеся в услужении"¹ (читай: сельские и городские рабочие, больше всех страдавшие от кризиса).

Возобновилась агитация левеллеров и "людей пятой монархии"² , мечтавших уничтожить законы и установить "царство святых".

Дворянство, в том числе и предпринимательские слои его, давно уже тяготилось республикой и революцией: оно еще мирилось с правительством Кромвеля, железной рукой душившего все попытки трудящихся масс углубить революционное движение, но теперь, когда положение страны стало до такой степени неустойчивым, дворянство с усиленной энергией начало агитировать в пользу старой монархии. Роялисты даже поднимали в ряде графств восстания, но, слабо подготовленные, они подавлялись правительством, хотя и с большим трудом.

Стремление восстановить монархию встретило сочувствие и в рядах крупной буржуазии, которая боялась, с одной стороны, кризиса, а с другой - роста движения трудящихся масс и победы радикальных партий, что могло бы привести ее к гибели. Вот почему она охотно пошла на компромисс с феодалами, рассчитывая добиться уступок в свою пользу и получить твердое правительство в лице Стюартов.

Этот заговор в пользу старой монархии возглавляло лондонское Сити - богатейшая часть английской буржуазии.

Уже в январе 1660 года Сити заняло очень недвусмысленно враждебную позицию по отношению к армии и остаткам вновь восстановленного долгого парламента. Оно отказалось платить налоги и представило петицию о восстановлении "настоящего свободного парламента".

Измученные голодом и кризисом, трудящиеся массы Лондона, не видевшие никакой помощи от правительства "охвостья", ненавидели его и под-

¹ Whitelocke "Memoriales". IV, p. 380.

² Радикальная политическая группировка, стремившаяся произвести переворот и установить "пятую монархию", или так называемое "тысячелетнее царство", пророчествуемое библией.

Средство к достижению этой цели они видели в восстании небольшой активной группы.

В программе их много анархических тенденций и требование равного распределения собственности. Опирались "люди пятой монархии" на мелкую буржуазию и городские низы.

держивали требование буржуазии, не понимая, что "свободный парламент" - хитрый маневр, скрывавший иные цели. Когда в Сити вступили высланные для подавления волнений войска, "подмастерья и мальчишки бросали в них черепицы, камни, репу и т. п. Некоторых они обезоружили и избили, у других повредили лошадей камнями... шедший во главе солдат полковник Хьюсон был встречен громкими криками: "Сапожник, сапожник!"..., а когда солдаты расклеивали указ о запрещении петиций, мальчишки так кричали, что некоторые из солдат не выдержали, дали зало из мушкетов и убили человек шесть или семь, а нескольких ранили"¹ .

Страсти после этого не успокоились, и, казалось, восстание лондонских горожан неминуемо. "Здесь большой беспорядок, - писал один из лондонцев, и каждый час мы ожидаем пролития крови!"² . Но взрыва не последовало, ибо Сити ждало, когда остальная страна присоединится к ним, и они получат военную силу. Лозунг "свободный парламент", выставленный Сити, быстро распространился в провинции и встретил широкое сочувствие имущих классов. Военная сила тоже нашлась: буржуазию поддержал главнокомандующий армией в Шотландии генерал Монк.

Бывший роялист, он перешел на службу республики, но после смерти Кромвеля вернулся вновь к мысли о монархии. С этой целью он заручился денежной поддержкой шотландского комитета сословий и двинулся в Англию. Солдат его армии горожане ласкали напропалую: "большинство их весь день было пьяно и имело деньги". Как же было не ухаживать лондонским купцам за своими защитниками!

Озлобление против "охвостья" достигло своего апогея: "на улицах Лондона зажгли от холода костры и на них жарили говяжий огузок (насмешливый намек на заседавший тогда остаток долгого парламента), а вокруг костров горожане громко и открыто поносили "охвостье"³ . Имея за спиной капиталы Сити и собственных солдат, Монк стал действовать смело: он пополнил парламент прежде исключенными Прайдом пресвитерианскими депутатами, под давлением которых было вынесено постановление о самороспуске парламента и назначены новые выборы.

Широкие массы трудящихся были лишены права голоса, зато роялистское дворянство получило полную свободу для агитации. И так велик был страх имущих классов перед восстанием бедноты, что они послали в палату общин почти исключительно роялистов.

Новый парламент в составе общин и лордов (последним вновь вернули их старые привилегии и права) собрался 14 апреля и немедленно вступил в переговоры с сыном казненного короля, Карлом II. Из того же чувства страха перед трудящимися массами никто и не подумал связать его какими-либо ограничительными обещаниями. В ответ на приглашение вернуться Карл II издал так называемую Бредскую де-

Генерал Монк.

С карт. Лили.

¹ Pepys "Correspondence", p. 15.

² Clarke "Papers", IV, p. 186.

³ Pepys "Diary", 11, 13/II. 1660.

Томас Веннер, руководитель восстания "людей пятой монархии". Британский музей.

кларацию, в которой излагал свои будущие намерения: он обещал веротерпимость, дарование амнистии, уплату жалованья армии Монка и предоставление на усмотрение парламента вопроса о землях, конфискованных или купленных у роялистов.

Весь этот документ представляет изложение воли абсолютного монарха, которому угодно даровать те или иные милости своим подданным. Приняв его за основу реставрации монархии, английская буржуазия и парламент показали лишний раз свою ненависть к революции и готовность любой ценой восстановить свое спокойствие и "порядок" в стране.

8 мая Карл II был торжественно провозглашен королем, лондонская буржуазия выслала ему солидную сумму на издержки, а 29 мая бывший нахлебник французского двора, в течение 10 лет вымаливавший подачки почти у всех государей Западной Европы, уже вступил как полновластный государь в Лондон.

Имущие классы торжествовали: они добились своего. Усилиями дворянства и буржуазии монархия была восстановлена.

Разгромленные и разбитые в период республики и протектората рабочие массы и крестьянство потеряли своих вождей и политическую организацию: они были слишком слабы, чтобы воспрепятствовать восстановлению монархии.

2

Воцарившись на английском престоле, Карл II прекрасно понимал, что положение его еще не прочно, поэтому первое время он старался ладить с представительницей интересов крупной буржуазии - партией пресвитериан. Была об'явлена амнистия участникам борьбы против монархии; конфискованные во время революции земли остались за новыми владельцами; Карл II обещал править в согласии с парламентом и сохранить свободу совести для всех подданных.

Но уже очень скоро начались репрессии: из действия акта об амнистии из'яли всех "цареубийц", под которыми разумели не только участников суда над королем, но и всех активных деятелей республики и революции; многих из них заключили в тюрьму или вынудили бежать заграницу, а 20 человек было казнено. Даже мертвых - Кромвеля, Айртона и Бредшоу - не пощадили: тела их вырыли из могил и повесили на виселицах, а головы водрузили на шестах против здания парламента.

Преследования деятелей республики вызвали восстания наиболее крайних ее представителей - "людей пятой монархии". В январе 1661 года они под руководством бочара Томаса Ваннера подняли в Лондоне восстание под лозунгом: "Не оставить камня на камне от Вавилона (т. е. монархии Карла П. - В. В. ), уничтожить всех магистратов, священников и десятины, основать политическую свободу, обратить в общее достояние всю собственность, захваченную в борьбе"¹ .

Восстание Веннера так напугало господствующие классы, что на ноги поднялся весь имущий Лондон. Были стянуты войска, и, несмотря на геройское сопротивление, почти все повстанцы были перебиты, а остальные схвачены и вскоре казнены. Тем не менее, деятельность "людей пятой монархии" не прекращалась, и прави-

¹ Middiman "The King's journalist", p. 138.

тельство несколько раз конфисковало их агитационные листовки и даже раскрыло новый заговор.

Под впечатлением этих событий собрался в 1661 году новый парламент, "кавалерский" парламент, как его называли, ибо громадное большинство в нем составляли роялисты. Теперь правительство почувствовало почву под ногами и решило действовать. Во главе министерства стал лорд Кларэндон, старый советник Карла I и ментор его сына. С полного согласия короля были сведены, на нет все уступки, которые тот обещал вначале. Конфискованные коронные и частные земли вернули прежним владельцам¹ ; англиканская церковь вновь сделалась господствующей в стране; епископы были восстановлены в правах и получили обратно прежде отобранные у них земли; национальные и экономические интересы Ирландии и Шотландии нарушались еще резче. Все инаковерующие обязаны были принести присягу на верность королю и англиканской церкви и отречься от ковенанта² , иначе они теряли право занимать муниципальные должности. Запрещались собрания в количестве более 5 человек; участники таковых подвергались штрафу или тюремному заключению. Наконец, все священники и учителя, отказавшиеся признать обряды англиканской церкви, не смели более чем на 5 миль приближаться к городам (пятимильный акт 1665 года).

Меры эти были вызваны, с одной стороны, страхом перед революцией, а с другой - стремлением Карла II и его приближенных восстановить абсолютную монархию и самую надежную базу ее - католическую церковь. Как из рога изобилия посыпались репрессии на диссентеров (противников государственной церкви).

Преследованиям подвергались в большей или меньшей мере все группы диссентеров, но особенно суровое отношение было к "квакерам"³ . Их вождь Джордж Фокс, рассказывал в своем дневнике, как избивали его товарищей, издевались над ними, гноили в тюрьмах, замучивали до смерти. Самого Фокса не раз бросали в тюрьму, а побоям он и счет потерял. Как ни суровы были правительственные репрессии, диссентеры очень стойко переносили их, и случаи отказа от своих убеждений наблюдались очень редко.

Лишенные возможности заниматься свободно общественной и политической деятельностью, диссентеры обратились к промышленности и торговле. "Ни один человек из старой армии, - рассказывает современник, - не просит на улицах милостыни, а почему? Такой-то капитан стал сапожником, а такой-то лейтенант - хлебником, а другой - пивоваром, третий - мелочным торговцем"⁴ . Это не значит, что диссентеры безропотно переносили свое тяжелое положение: не раз поднимали они восстания, устраивали заговоры. В 1662 году в Лондоне то и дело происходили волнения; в 1663 году в Йоркшире бывшие офицеры Кромвеля подняли восстание во главе с неким Отсом. Только после жестокого столкновения с войсками они сдались. Через несколько месяцев там же раскрыли новый заговор: участники его думали захватить Уайтгол, похитить Кларендона и герцога Йоркского, чтобы принудить короля

Лондон в огне. 1666 год. Старинная гравюра.

¹ Земли, которые роялисты продали во время революции, по настоянию Кларендона, были оставлены в руках покупателей для того, чтобы не нарушался принцип "свободной" частной собственности.

² См. "Борьбу классов" N 3 за 1935 год.

³ Религиозная секта мистического характера, отвергавшая официальную церковную организацию.

Отказ платить церковную десятину наряду с отрицанием насилия и войны вызвал в эпоху реставрации особое гонение против них.

⁴ Pepys "Diary", 9/XI, 1663.

Эдуард Гайд лорд Кларендоу.

выполнить обещания, данные в Бреде. В Ирландии тогда же было подавлено восстание республиканского полковника Блода, а еще через 2 года в самом Лондоне раскрыли заговор против Карла II; душой его был бывший левеллер Уайльдмен¹ .

Как ни усиливало правительство Карла II репрессивные меры против недовольных, количество их росло. Крупная буржуазия, руками которой Карл II приобрел себе корону, переходила постепенно тоже в лагерь оппозиции: ее пресвитерианские нравы не мирились с попойками и развратом короля и распущенностью придворных кавалеров. "Они ходят в портупеях и со шпагами, бранятся, воруют, вмешиваются в чужие дела, иной раз и уносят вещи"² , - так возмущался поведением аристократии современный буржуа. Буржуазия, может быть, и смотрела бы сквозь пальцы на "похождения" Карла II, но они стоили безумных денег: балы, празднества, подарки фаворитам и фавориткам, карточная игра и тому подобные развлечения расстраивали финансы и толкали короля на путь авантюр, невыгодных для торговли и промышленности.

Опасения буржуазии оправдались очень скоро: новые налоги - их было очень много при реставрации - оказались недостаточным источником дохода, к тому же значительная часть их уходила в руки финансистов, которым они сдавались на откуп. Продажа государственных должностей по примеру Франции тоже приносила очень мало. И вот, в поисках денег Карл II сделал первый шаг по пути предательства интересов своей страны и продал Франции, с одобрения Кларендона, Дюнкирхен - важную в военном и экономическом отношении крепость (1664 год).

Чувствуя, что от него отходят даже прежние сторонники, король издал декларацию о терпимости якобы для смягчения участи диссентеров, а на самом деле с целью ввести окольным путем в страну католицизм. Этой мерой он надеялся укрепить феодальные элементы в Англии, получить твердую опору для водворения абсолютизма и приобрести содействие католической Франции в осуществлении этих планов. Но дворянство прекрасно раскусило его замыслы: введение католицизма угрожало ему потерей награбленных во время реформации земель - и парламент потребовал от Карла II взять декларацию обратно. Из тех же побуждений и буржуазия отказалась от облегчения участи пресвитериан.

Чтобы привлечь симпатию своих поданных, Карл об'явил войну Голландии, старой конкурентке английских купцов. Имущие классы поддержали его; парламент дал требуемые на войну субсидии. Но деньги вновь пошли на развлечения двора, а война велась так плохо, военный флот был в таком расстроенном состоянии, что голландцы разбили англичан и в 1667 году вошли в устье Темзы, сожгли и захватили лучшие английские корабли, угрожая своими пушками Лондону. Никогда еще Англия не доходила до такого позора. "Никто не верит королю и его Совету настолько, чтобы снабдить его деньгами, и никто не решается рисковать жизнью"³ , - эти слова современника хорошо выражали настроение всей Англии.

¹ Pepys "Diary", 4/VIII, 20/XI, 1/VII 1663; 1/IX 1665.

² Pepys "Diary", 9/XI 1663.

³ Pepys "Diary", 11 /VII 1667.

Правительство находилось на краю гибели. Кругом нарастало всеобщее недовольство. К довершению всех бед в стране разразилась чумная эпидемия (1665 год), а еще через год громадный пожар уничтожил больше половины Лондона. Нужно было найти козла отпущения и разрядить накалившуюся атмосферу. Такую роль сыграл лорд Кларендон. Им были недовольны все: католики за свое бесправие; буржуазия за репрессии против диссентеров, продажу Дюнкирхена и неудачную войну; дворянство за потерянные и невозвращенные им после революции поместья. К тому же сам Карл II мечтал избавиться от своего умеренного советника и, призвав к власти своих друзей - католиков, осуществить свои планы - сделать Англию католической и абсолютной монархией.

В 1667 году Кларендон пал. Вскоре был заключен мир с Голландией, и власть перешла в руки придворных интриганов и злейших реакционеров. Английское общество, однако, не успокоилось, и борьба развернулась еще шире и ожесточеннее.

3

В то время как на поверхности общественной жизни Англии происходила борьба за возврат к старым дореволюционным порядкам, в глубине ее процесс капиталистического развития безостановочно шел своим чередом. Крайне важно отметить, что государственная власть не только не препятствовала этому, а даже содействовала, столь сильно прониклись буржуазным духом даже дворянские круги.

В этот период Англия все еще оставалась преимущественно аграрной страной. Однако сельское хозяйство сильно изменило свое лицо и после революции прочно стало на предпринимательские рельсы. Через парламент помещики подтвердили еще раз проведенный во время гражданской войны закон об уничтожении ленной системы, т. е. феодальных повинностей, тяготевших над дворянской земельной собственостью, и таким образом превратили свои земельные владения в буржуазную собственность. "Земельные собственники..., - характеризовал эту меру Маркс, - уничтожили феодальный строй поземельных отношений, т. е. сбросили с себя всякие повинности по отношению к государству, "вознаградили" государство при помощи налогов на крестьянство и остальную народную массу, присвоили себе современное право частной собственности на поместья, на которые они имели лишь феодальное право..."¹ .

Далее, при поддержке правительства компания помещиков-предпринимателей осушила болота и озера так называемой области фенов, отняла львиную долю осушенной земли у местного крестьянства и привела его к нищете, несмотря на энергичное сопротивление и даже восстания.

Другой заботой помещиков являлось повышение ренты и доходности поместья. Манориальный обычай ломался, и земли сдавались в аренду, для чего огораживались все большие земельные пространства. К 80-м годам прошлого столетия почти весь юг Англии и значительная часть средних графств были огорожены. В 1665 году новое дворянство попыталось получить государственную санкцию огораживаниям, но предложенный в парламенте билль провалили отсталые помещики севера. Тем не менее, государственная власть все же оказала поддержку частным огораживаниям через канцлерский суд. Огороженные земли или сдавались в аренду или на них производили технические улучшения: сеяли кормовые травы, применяли новые методы удобрения. Агрономия очень интересовала дворянство; появилась большая литература по этому вопросу; даже в королевском обществе проблемы сельского хозяйства вызвали длительную дискуссию. Однако научные методы медленно входили в жизнь: этому мешал недостаток капиталов у помещиков. "Нужда в деньгах распространена по всей стране, и земля продается за бесценок"² , - писал современник.

Огораживания и технические улучшения в сельском хозяйстве привели к новому отрыву крестьян от средств производства. Последние безжалостно сгонялись с земли, так что, например,

¹ К. Маркс "Капитал". Т. I, стр. 580. Партиздат. 1932.

² Pepys "Diary", 31/I, 1668.

Зверства папистов в изображении английских буржуа в XVIII веке. Старинная гравюра.

в Лестершире "крестьяне ходили повсюду в поисках земли, на которой можно осесть"¹ .

Новый удар нанес крестьянам закон 1677 года, по которому копигольдерам наследственную аренду заменили краткосрочной.

Еще хуже было положение сельских рабочих. Для того чтобы сохранить себе готовую рабочую силу, помещики в 1662 году провели через парламент закон об оседлости, воспрещавший свободное передвижение рабочих. "Земельные собственники... откроировали (даровали. - В. В. ) сельским рабочим Англии законы о поселении..., которые сделали из них придаток общины"² . Рабочие остались в полной власти у помещиков и не могли искать лучших условий жизни.

Еще больших успехов достигли капиталистические отношения в промышленности. В Англии в это время на первом месте стояло суконное производство. К началу реставрации оно сильно пострадало от кризиса 50-х годов, но в основном быстро прогрессировало, хотя время от времени переживало депрессию. По форме суконная промышленность оставалась преимущественно ремесленной, но под видом мастера-ремесленника скрывался предприниматель - капиталист. В Йоркшире, одном из центров суконной промышленности, производство было организовано по принципу рассеянной мануфактуры; в Уильтшире, напротив, производство велось на широкую ногу и соединяло в себе централизованную и рассеянную мануфактуру. Даже старинные цеховые организации Лондона испытали ту же перемену: среди суконщиков мелкие мастера вытеснялись крупными и превращались постепенно в наемных рабочих. Количество последних при Карле II неуклонно росло; нищенские условия жизни не раз толкали их на стачки.

Незаметно прежние гильдии превращались в союзы капиталистов. В том же направлении развивалась и горная промышленность. Здесь полностью господствовало капиталистическое производство типа мануфактуры. Об'ем этой отрасли промышленности ширился: медные копи Корнуолла насчитывали до 10 - 12 тысяч рабочих. То же наблюдалось в других отраслях, особенно в угольной промышленности, в которую были вложены значительные капиталы. Рабочие-горняки находились на положении почти крепостных, заключая кабальный контракт, который всецело предоставлял их произволу хозяев.

Еще благоприятнее была почва для развития капитализма в хлопчатобумажном производстве. Эта отрасль промышленности зародилась в Англии недавно, и цеховые ограничения ее не стесняли. Рабочий здесь совершенно зависел от капиталиста и потерял всякую связь, как с потребителем, так и со средствами производства.

Целый ряд других отраслей производства получил свое развитие в эту эпоху (сахарное, стекольное, переработка табака и др.). В них происходил тот же процесс: крупный предприниматель заменял ремесленника, мануфактура централизованного или рассеянного типа становилась на место ремесленной мастерской.

Что касается торговли, то неудач-

¹ Ogg England in the reign of Charles II", p. 61.

² К. Маркс "Капитал". Т. I, стр. 580. Партиздат. 1932.

ная внешняя политика Карла II иной раз вредила ей, но все же коммерческие отношения преодолевали все затруднения и успешно развивались.

Правительство под давлением купечества вновь переиздало навигационный акт, по которому товары из Азии, Африки и Америки могли ввозиться в Англию лишь на английских судах (1660 год). Из года в год в этот акт вносились новые дополнения, охранявшие интересы английского торгового капитала. Не даром Адам Смит писал, что "навигационные акты, может быть, - одна из самых мудрых мер по регулированию торговли"¹ .

Значительная часть английской внутренней и особенно внешней торговли концентрировалась в руках крупных компаний: помимо прежних Ост-Индской, Левантской, Истляндской и "Купцов-авантюристов" возникло еще много других с общим капиталом, достигавшим 2728000 фунтов стерлингов² . Первое время торговые компании находились в жалком состоянии, но постепенно оправились. Особенно процветала Ост-Индская компания: дивиденды ее акционеров увеличились за 1657 - 1667 годы в 3 раза. Она вела торговлю на 28 кораблях с грузом 250 - 600 тонн на каждом и завязала отношения с Китаем (Амой), Персией и Индией (здесь она получила в полное владение Бомбей). Увеличивала она свои капиталы и посредством кредитных сделок, ссужая постоянно деньги королю.

Английская торговля имела господствующее положение в Португалии, вывозя туда сукна, уголь, медь, хлеб; столь же благоприятным был торговый баланс английских купцов в фламандских портах. Английский экспорт в два раза превышал импорт.

Серьезной помехой для английской торговли являлась конкуренция Франции. Торговый баланс был в пользу Франции и приносил ей ежегодно миллион франков³ . Вот почему сближение Карла II с Францией так враждебно воспринималось английской буржуазией. Тем не менее, английская торговля неуклонно расширялась, постепенно вытесняя своих соперников. Новые просторы открывались также для нее в связи с расширением колонизации в Северной Америке, захватом Нью-Йорка (1664 год) и приобретением Пенсильвании (1681 год).

Правительство, зависевшее от капиталистов и постоянно одалживавшее у них деньги, всячески содействовало торговле. В парламенте очень часто ставились на обсуждение коммерческие вопросы, и было проведено много мероприятий в помощь торговле.

Купцы и денежные люди постепенно сделались хозяевами экономической жизни страны, они наживались на откупах налогов и предоставлении кредитов правительству, причем очень многие создали себе большие состояния во время войны с Голландией на поставках флоту и ссудах министерству. Все барыши, получаемые капиталистами от государства, последнее перелагало ввиде налогов на плечи народных масс, доводя их до полной нищеты и разорения.

Таким образом, прогресс буржуазных отношений наблюдался во всех отраслях хозяйственной жизни Англии: она медленно, но верно превращалась в капиталистическую страну. Не даром Маркс называет эпоху реставрации одним из этапов первоначального накопления капитала.

4

Несмотря на свои успехи, английская буржуазия не могла быть уверена в их прочности. Падение Кларендона не рассеяло ее сомнений, а, наоборот, заставляло еще больше опасаться за свое будущее. Карл II, погрязший в разврате и долгах, не сумел скрыть, что желает перейти к единовластному правлению, едва лишь представится к этому возможность. Желание его всемерно подогревалось и поощрялось придворной аристократией, которую мог спасти от гибели только абсолютистский режим: так разорили ее кутежи и неуменье хозяйничать.

Открыто, и сразу порвать с конституционными порядками Карл II и придворная партия не решались: симпатии населения к королю с каждым

¹ A. Smith "Wealth of Nations", p. 204.

² W. R. Scott "Joynt Stock Companies". III, p. 462 - 481.

³ Historical Manuscripts Commission. X Report. II, p. 11 - 14, 33.

Иаков II.

О карт. Дж. Рили.

днем слабели, и даже в "кавалерском" парламенте образовалась оппозиционная партия: склонность короля к католицизму и неудачная внешняя политика оттолкнули от него прежде лойяльных депутатов. Вот почему Карл II призвал к власти министерство "кабалы"¹ .

В него входили и конституционалисты и абсолютисты, католики и протестанты, но за исключением лорда Ашли это были или интриганы-авантюристы (Бекингем), или креатуры короля.

При таком положении вещей Карл II мог пока вести двойственную политику и постепенно подготовлять осуществление своих планов. Так, правительство заключило союз с протестантскими державами ("Тройственный альянс") и издало "акт о присяге" в 1673 году, устранявший католиков от участия в политической жизни, а втайне от всех Карл подписал через свою сестру герцогиню Орлеанскую договор с Францией (так называемый "договор Мадам"² . 1670 года), по которому бессовестно предавал интересы своей страны: в обмен на денежную субсидию и поддержку против революции он обещал помочь Людовику XIV захватить испанские владения, подорвать мощь Нидерландов и ввести в Англии католицизм. Это соглашение било как по интересам землевладельцев, так и по интересам буржуазии, превращая Англию в французского вассала.

Между тем положение правительства "кабалы" становилось все хуже: государственное казначейство не имело средств и прекратило платежи; "мера эта не только разбила сердца подданных и разорила многих вдов и сирот, одолживших казначейству свои деньга, но и погубило его репутацию навсегда. После краха недовольство народа особенно усилилось"³ . А тут на Англию обрушилось новое несчастье: верный условиям "договора Мадам", Карл II вместе с Францией разбойнически начал войну с голландцами (1672 род) и, в конце концов, позорно проиграл кампанию.

Возмущение буржуазных элементов в Англии достигло апогея.

Под давлением общественного мнения Карлу пришлось порвать с Францией и заключить сепаратный мир, очень тяжелый в денежном отношении. Но разрыв его с Людовиком XIV не был продолжительным: он заменил "кабалу" более сговорчивым и послушным министерством Денби и с его помощью возобновил соглашение с французским королем. На этот раз Карл II дал обязательство никому не об'являть войны без согласия Франции. Свобода английской торговли была теперь связана, но зато Карл получил весьма крупную сумму от Людовика XIV.

В то время как Карл II обманывал своих подданных во внешней политике, его министр делал то же самое во внутренней, добиваясь нужных решений парламента путем подкупа депутатов. Но маневры Дэнби и Карла II не спасли их от скандала: один из друзей Дэнби поссорился с ним и разоблачил все тайные махинации правительства с Францией. Буря разразилась в палате общин; большинством 70 голосов члены ее обвинили Дэнби в государственной измене и потребовали предания его суду.

¹ По начальным буквам имен своих министров: Клиффорда, Арлингтона, Бекингема, Ашли, Лодердэйля; вообще "кабалой" называли со времен Иакова I узкий кружок доверенных лиц, правящий вместе с королем страной.

² Во Франции жена герцога Орлеанского имела титул "Мадам" - отсюда название договора.

³ Evelyn "Diary" 12/III 1672.

В связи с разоблачением Дэнби страх имущих классов за свою собственность необычайно усилился, а ненависть к католикам не знала предела. Начались волнения и среди городских низов, для которых католицизм означал худший вид угнетения: произошли демонстрации, и "на улицах Лондона подмастерья сожгли изображение римского папы"¹ .

В обществе стали упорно распространяться слухи о подготовляемом заговоре католиков. Вскоре некий Отс, личность весьма темная, выступил публично с разоблачением папистского заговора. Католики, говорил он, сожгли в 1666 году Лондон, а теперь хотят убить короля и ввести в стране папизм. Отс не постеснялся обвинить в участии в заговоре многих лордов и даже королеву, якобы намеревавшуюся отравить своего мужа. Весь заговор, утверждал он, субсидируется папой и французским королем, агентом их в Англии является секретарь герцогини Йоркской - Кольмэн.

Под влиянием всех этих слухов парламент произвел массовые аресты, потребовал устранения герцога Иоркского (брата короля, ярого католика) от всех государственных дел и внес билль о подчинении лондонской милиции его контролю. Запуганный король согласился на все и лишь отверг билль о милиции. "Даже на полчаса, - сказал он, - я не откажусь от контроля над нею"² . Возбуждение достигло высшей точки, когда Отс и другой авантюрист, Бедло, начали говорить, что католики намереваются произвести массовые убийства³ .

Папистский заговор был, конечно, мифом, вера в него об'яснялась недовольством широких слоев английского народа своим правительством. Выступление Отса было искрой, едва не создавшей революционного взрыва. Казнями папистов правительство сумело предотвратить его, но ненадолго. Злоупотребления Карла II и его приближенных увеличили силу оппозиции. Вот почему прав историк папистского заговора, когда говорит, что оппозиция использовала версию об этом заговоре, чтобы раздуть недовольство широких масс⁴ .

Дело Дэнби и папистский заговор вместе с тем явились концом деятельности "кавалерского" парламента. Его оппозиционность тяготила короля, и в январе 1679 года он распустил его и назначил новые выборы. В собравшемся вскоре парламенте оппозиция имела подавляющее большинство: как ни подкупало избирателей правительство, победа оказалась не на его стороне. Карл II был вынужден поручить министерство лидеру оппозиции графу Шефтсбери, а лорда Дэнби заключить в Тоуэр. Не, мешкая, оппозиция приняла меры для устранения католического и абсолютистского переворота. По ее настоянию, герцога Йоркского выслали из пределов Англии; королевский совет получил широкие полномочия, и прежнюю систему "кабалы" упразднили. Оппозиция пошла еще дальше: она потребовала лишить герцога Йоркского как католика права наследовать престол (так называемый билль об исключении). Карл II увидел в этом нарушение своей прерогативы и, соглашаясь сделать герцога Йоркского королем только по имени, отказался утвердить нового наследника. Положение становилось очень тревожным. В Лондоне трудящиеся массы, проявлявшие открытую вражду к католицизму, герцогу Йоркскому и реакционным стремлениям Карла II, требовали назначить наследником престола незаконного сына короля - протестанта герцога Монмаута. Пользуясь их поддержкой, оппозиция отвергла закон о цензуре - печать получила теперь довольно широкую свободу. В то же время среди всеобщего возбуждения в парламенте прошел билль о знаменитом "Habeas corpus" (1769 год)⁵ .

¹ Evelyn "Diary" 16/IX 1678.

² Cobbet's Parliamentary History. IV, p. 1052.

³ Эти сплетни были вызваны таинственной смертью лондонского судьи Эдмунда Годфри.

⁴ J. Pollack "The Popish Plot", p. 283.

⁵ "Habeas corpus act" - закон, провозглашавший гарантии личной свободы и направленный против полицейского произвола монархии.

Современник рассказывает, что этот билль провели случайно: когда подсчитывали голоса, счетчик в шутку посчитал одного толстого лорда за десятерых, ошибки на заметили, и Habeas corpus стал законом (Burnet "History of my own time". II, p. 263).

Убедившись в непримиримом настроении парламента, Карл II распустил его в июле 1679 года. Новые выборы, однако, оттягивались. Все это время страна жила в возбуждении. Возникли политические клубы, которые обсуждали вопросы текущей политики и во время работы парламента следили за поведением депутатов. Впервые оформились политические партии и появились партийные клички: "тори" и "виги". Первых, представлявших интересы придворной аристократии и отсталого дворянства, прозвали так по имени ирландских партизан-роялистов; вторые, объединявшие буржуазные элементы, получили свое прозвище от западношотландских ковенантеров (так называемые виггаморы или сокращенно виги). Обе партии подвели и теоретическую базу под свои позиции: тори в лице Фильмера доказывали "божественность" власти короля; виги устами А. Сидни провозглашали основой государства народный суверенитет, понимаемый, конечно, в смысле господства буржуазии.

Страсти разгорались, и страна была в таком состоянии, что, казалось, гражданская война недалеко. Собравшиеся вслед за тем III и IV парламенты не смогли поладить с Карлом II. Билль об исключении отвергла палата лордов, в большинстве верная королю. В 1681 году Карл распустил неожиданно свой последний парламент и, получив новую большую субсидию от Людовика XIV, решил править как абсолютный монарх.

Началась жестокая реакция: репрессии обрушились на витое, свирепствовала цензура, многие политические и религиозные книги были сожжены, злоупотребления в суде и финансах превосходили все предыдущее. Был об'явлен поход и против буржуазии: у оппозиционного Лондона отняли его вольности и право на самоуправление, та же участь постигла и ряд других городов. Католики и крайние абсолютисты опять подняли головы.

Виги, однако, не сложили оружия: они вели агитацию вне парламента. Но в рядах их не было единогласия. Лидер их Шефтсбери вошел в соглашение с республиканцами и левеллерами, стремясь использовать неостывшее настроение народа и поднять восстание, но остальные вожди оппозиции (Эссекс, Рессель) предлагали собирать силы и дожидаться созыва новой палаты общин. К союзу с крайними элементами они относились отрицательно. Шефтсбери вскоре пришлось бежать заграницу, так как ему грозил арест, левеллеры же после тщетных попыток договориться с умеренными начали действовать самостоятельно. Они завязали связи в провинции и Шотландии, договорились о моменте выступления, закупили оружие и в июне решили захватить короля и его брата, которые должны были возвращаться со скачек в Ньюмаркете, затем поднять восстание и образовать демократическую республику¹ .

Недалеко от места проезда короля, в доме левеллера Райгауза, заговорщики устроили засаду, но план их не удался: заговор об'единял многих, и скрыть его было трудно; пока руководители его обдумывали новые планы, нашлись предатели, выдавшие их правительству. Начались новые репрессии, и все участники заговора были арестованы. Правительство воспользовалось заговором, чтобы уничтожить виднейших вождей оппозиции: их притянули к райгаузскому делу, и после суда они сложили головы на эшафоте. Беззаконие на судебном процессе поражало даже современников: например Сидни осудили на казнь только на основании его книги, где он восхвалял республику.

С разгромом оппозиции сопротивление правительству закончилось; в стране воцарилось мрачное безмолвие; реакция бушевала вовсю.

5

В 1685 году умер Карл II и английский престол занял его брат, герцог Йоркский. Попытка оппозиционных кругов помешать этому была самым жестоким образом ликвидирована новым королем. В стране воцарилась еще более суровая реакция.

Декларация о терпимости, изданная Иаковом II в 1687 году, предоставляла фактическую свободу катоцилизму:

¹ Calendar of State Papers. Domestic Series, p. 12, 80. 1683.

католики назначались на все важнейшие посты в государстве. С парламентом король совершенно не считался и правил как самодержавный государь. Наконец, совершенно открыто проводилась политика подчинения английских экономических интересов Франции; Иаков II установил с ней еще более близкие и тесные отношения, чем его брат.

Воя эта политика вызвала резкое недовольство дворянства и буржуазии. Когда же под влиянием франкофильской политики Иакова II в английской промышленности и торговле начался застой, усугубивший и без того тяжелые условия общественно-политической жизни Англии, заволновались трудящиеся массы. Волнения грозили превратиться в революцию. Тогда-то в страхе перед повторением событий 40-х годов представители дворянства и буржуазии заключили между собой соглашение, по которому они предложили корону Англии дочери Иакова II Марии и ее мужу штатгальтеру Нидерландов принцу Вильгельму Оранскому. Последний 9 ноября 1688 года высадился в Англии и без особого труда занял Лондон. Низложенный с престола Иаков II бежал во Францию, а парламент провозгласил Вильгельма и Марию королем и королевой.

Однако во избежание реакционных рецидивов королевская власть была ограничена: так называемый "билль о правах" (1689 год) ставил ее под контроль парламента, об'явленного теперь высшим авторитетам в стране.

Буржуазные круги английского общества добились того, что хотели, и надолго приобрели крепкий заслон против революции.

Так неудачно закончились попытки Стюартов восстановить абсолютизм в Англии.

Несмотря на все препятствия, страна продолжала неуклонно идти вперед по пути капиталистического прогресса, который и омел реставрацию и наиболее реакционные феодальные группы английского общества. "... Страх созданных реформацией новых крупных землевладельцев перед восстановлением католицизма, при котором они, разумеется, должны были бы вернуть все свои награбленные, принадлежавшие прежде церкви земли... опасения, вызывавшиеся у торговой и промышленной буржуазии католицизмом, который совершенно не годился для их дела... беззаботность, с которой Стюарты продавали, ради своей собственной выгоды и выгоды придворной знати, всю английскую промышленность вместе с торговлей французскому правительству, т. е. правительству единственной страны, которая противопоставляла иногда англичанам опасную и во многих отношениях победоносную конкуренцию и т. д."¹ , - так определяет Маркс ближайшие причины падения Стюартов.

Устранивший Стюартов переворот 1688 года, или, как называет его английская буржуазия, "Славная революция", являясь попыткой предотвратить более серьезные социальные потрясения, имел компромиссный характер сговора между различными группами имущих классов. Многое было еще не закончено в буржуазном оформлении Англии, но была создана прочная основа - конституционная монархия, которая "...поставила у власти наживал из землевладельцев и капиталистов"² . С установлением этой монархии "...начинается в Англии грандиозное развитие и переворот в буржуазном обществе"³ .

¹ К. Маркс и Ф. Энгельс. Собр. соч. Т. VIII, стр. 278.

² К. Маркс "Капитал". Т. I, стр. 580. Партиздат. 1932.

³ К. Маркс и Ф. Энгельс. Собр. соч. Т. VIII, стр. 279.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Комментарии: