"Идея штурма зреет в сознании масс" (И. Сталин)

Февральские события 1934 г. во Франции показали, что в движение пришли миллионные массы рабочих и трудящихся, поднявшихся против реакции, против фашизма за советы. Французские рабочие через голову вождей реформистских профсоюзов и социалистической партии установили единый революционный фронт, во главе которого идет коммунистическая партия Франции.

6 и 7 февраля по призыву компартии рабочие массы Парижа организовали демонстрации против фашистов. 9 февраля на улицы Парижа вышло около 200 тыс. пролетариев, показавших всей Франции готовность борьбы против поднявшего голову фашизма. По инициативе компартии, 12 февраля 1934 г. была об'явлена всеобщая стачка, охватившая свыше 4 млн. чел.

Всеобщая стачка приняла боевой характер: массы устроили грандиозные демонстрации и выдвинули лозунг советов. Это показало, что во Франции широкие слои рабочего класса начинают уходить из-под влияния Жуо, Блюмов и К^о и становятся под знамя борьбы за советы, под знамя большевизма. Февральские события 1934 г., полностью подтвердившие прогноз XIII пленума ИККИ, знаменуют собой поворотный этап в грядущих классовых боях французского пролетариата. В свете этих событий очень важно учесть уроки стачечных боев, которые провел пролетариат Франции в наиболее бурные, послевоенные годы (1919 - 1920), и в особенности опыт всеобщей стачки железнодорожников в мае 1920 г.

Рабочий класс наступает

Революция 1917 г. в России; оказала значительное влияние на революционизирование рабочих и солдатских масс Франции. Мятежи, охватившие французскую армию весной и летом 1917 г., и стачки 1917 и. 1918 гг. явились зарницами революционного пожара, охватившего Францию в 1919 - 1920 гг.

Во Франции в 1918 г. большевики и идея советов пользовались популярностью только в самой передовой части рабочего класса, не встречая поддержки в широких массах. Но уже в первые месяцы после окончания войны наблюдается начало перелома.

Несмотря на самую разнузданную клеветническую кампанию против большевизма, рабочие, положение которых после войны ухудшилось, начинают разбираться в событиях и гонят с собраний тех, кто пытается выступить против Советской России.

Французские рабочие и трудящиеся, в особенности парижские, имеющие прекрасные боевые революционные традиции эпохи 1848 - 1871 гг., являются, как писал Ленин, "одними из самых опытных, политически самых воспитанных, самых живых и отзывчивых масс".

В период 1919 - 1920 гг. господа социалисты: Бракке, Ренодели и К°, - учитывая настроения масс, стремясь удержать свое влияние на них, "не смеют пикнуть за интервенцию и все высказываются против" (Ленин).

Когда на одном из массовых собраний пытался выступить один из лидеров Всеобщей конфедерации труда (ВКТ), Дюмулен, известный тем, что он, предав ряд стачек, перешел на сторону реформиста Жуо, то его встретили криками: "жуотист", "срыватель стачек", "долой!" Бледный, с трясущимися руками, Дюмулен, этот жалкий предатель рабочего класса, как побитая собака задним ходом удрал с собрания.

Одной из первых манифестаций после войны была манифестация протеста против оправдания Вилена - убийцы Жореса. Эта демонстрация и особенно участие в ней солдат и матросов произвели ошеломляющее впечатление на правительственные круги. С парламентской и сенатской трибуны требуют реформ для рабочего класса. 9 апреля правительство Клемансо, вносит законопроект о 8-часовом рабочем дне. В какие-нибудь 10 -12 дней этот законопроект проходит все инстанции, и 23 апреля он получает силу закона. Реформист Жуо заявил,

что "это самый прекрасный подарок, который мы смогли сделать рабочему классу". Этим актом накануне 1 Мая правительство Клемансо хотело внести некоторое успокоение в ряды рабочего класса. Господа Жуо и К° своим заявлением думали придать Первому мая характер праздника объединения всех классов для выражения благодарности буржуазии за "прекрасный подарок". Но рабочие на собраниях и митингах, посвященных подготовке к 1 Мая, потребовали от своих руководителей борьбы против правительства, против интервенции в Советскую Россию, потребовали перехода к революционным действиям. И здесь металлисты оказались впереди.

17 апреля синдикат рабочих и работниц-металлистов Сенского департамента организовал в Париже большой митинг, на который собралось 3 тыс. человек. После ряда выступлений была принята следующая резолюция:

"Рабочие и работницы-металлисты, собравшись по зову своего синдиката в числе 3 тыс. чел., постановляют требовать 8-часовой рабочий день для всех рабочих.

Постановляют также придать празднованию 1 Мая характер выступления против интервенции в Россию и уничтожения санитарного кордона. За уважение к свободе мыслить и писать. За возвращение армий из России и окончательный мир между народами"¹ .

Это выступление парижских металлистов, требовавших, чтобы 1 Мая 1919 г. рабочий класс Франции выступил против интервенции в Советскую Россию и за полную политическую амнистию, несомненно, отражало настроения широчайших масс рабочих.

Из боязни политических выступлений правительство Клемансо запретило в день 1 Мая какие бы то ни было выступления и наводнило Париж и важнейшие промышленные центры полицией и войсками. Но несмотря на это забастовка 1 Мая стала всеобщей. Наиболее полной забастовка была в Париже.

Всеобщая забастовка и демонстрации 1 Мая 1919 г. сыграли крупнейшую роль в деле развертывания стачечного движения в 1919 и 1920 гг., дав сильный толчок всему революционному движению во Франции. День 1 Мая показал, с одной стороны, ту огромную силу и мощь, какие таятся в низах, в массах рабочих, солдат и матросов, и, с другой стороны, то, что такие реформисты, как Жуо, Ренодель, Тома и др., еще не потеряли способности маневрировать.

Их предательская политика сказалась уже при развертывании наиболее крупных стачек 1919 г. - стачек металлистов, горняков и химиков в мае и июне.

Революционное меньшинство в синдикатах справедливо обвиняло Дюмулена, Бидегарея, Мерргейма и К^о в срыве стачек. Но революционное меньшинство не понимало своих собственных идеологических ошибок, не понимало, что прежде всего нужно отстранить и Жуо, и Мерргейма:, и др. Даже в этом наиболее простом и наиболее жизненном вопросе оно показало свою пассивность, свидетельствующую о их бессилии. Один из представителей революционного меньшинства, выступая против Всеобщей конфедерации труда, заявлял: "Я должен констатировать, что вожди ВКТ не имеют больше веры ни в себя, ни в массы. Но если у них нет веры, то у них, по крайней мере, должно быть мужество уйти".

Это была тактика пассивности, тактика бездействия, рассчитанная на то, что Жуо

Арест демонстранта. Париж, 1 мая 1920 г.

¹ "L'Humanitee, 19 april 1919. Подчеркнуто нами.

и К° сами уйдут. Конечно, ни Жуо и никто из реформистских вождей и не думал находить в себе "мужество" для политического самоубийства. Они попрежнему продолжали оставаться на высоком посту "руководителей" рабочего движения.

Реформисты срывают международную стачку солидарности

Особенно ярко проявилось предательство господ Жоу, Дюмулена и К° во время всеобщей стачки 21 июля, которая должна была быть направлена против интервенции и блокады Советской России и советской Венгрии.

Как возникла идея стачки 21 июля 1919 г. и каковы были ее задачи?

Идея всеобщей международной стачки 21 июля 1919 г. против интервенции принадлежит Исполнительному комитету коммунистического интернационала. Эта идея была встречена горячим сочувствием рабочих масс Запада, но им предстояло преодолеть неслыханные трудности для того, чтобы впервые в мировой истории выступить одновременно под едиными революционными лозунгами. "Это был эксперимент, - как пишет Ленин, - небывалый в истории"¹ . Можно определенно сказать, что стачка 21 июля была попыткой организации первого международного красного дня, которому Ленин и Коммунистический интернационал придавали огромное значение. Летом 1919 г. положение Советской России было очень напряженным, а советская Венгрия находилась под угрозой поражения. Международный пролетариат был призван сорвать планы международной контрреволюции, сжимавшей со всех сторон Советскую Россию и схватившей за горло советскую Венгрию.

Под давлением масс французские социалисты и синдикалисты типа Жуо, Мерргейма, Блюма, Лонге и К° на словах присоединились к стачке 21 июля. От имени ВКТ был разослан циркуляр, где говорилось, что:

"Для трудящихся Франции и Италии в этот день протеста будут приостановлены работы во всех отраслях промышленности. Забастовка начнется 21 июля и будет продолжаться один день".

Одна федерация за другой принимают решения в пользу всеобщей стачки 21 июля. Металлисты, горняки, транспортники, железнодорожники, химики, строители, кожевники высказываются за стачку. Государственные чиновники, учителя, работники почт и телеграфа присоединяются к ним.

Единодушие рабочих организаций испугало не только правительство Клемансо и всю французскую буржуазию, но и господ социалистов. Правительство Клемансо пытается запугать рабочих и заставить их отказаться от стачки. Руководителей синдиката рабочих и служащих почт и телеграфа посещают агенты "Сюрте женераль" (охранки) и ведут с ними разговор о том, что их ожидает в случае участия в стачке. В прессе начинают муссировать слухи о том, что металлисты, "утомленные" стачками в июне, железнодорожники, работники почт и телеграфа, учителя и государственные чиновники, т. е. все те, которым грозит увольнение и предание суду "за уход с поста", не будут участвовать в стачке 21 июля. Кое-кто из руководителей ВКТ, которая не менее правительства была напугана огромной волной солидарности с Советской Россией, тоже поддерживал эти слухи. Это явное стремление расколоть рабочий класс вызвало возмущение в массах, и под их давлением соответствующие организации, опровергая всякие слухи, еще раз повторили свои решения.

"Позиция правительства не будет иметь никакого влияния на нашу резолюцию. Демонстрация 21 июля состоится для намеченных нами целей и в той форме, какую ей решили придать рабочие организации", - заявил Жуо.

Такие же заявления сделали Мерргейм, Бидегарей и др.

Этим реформисты хотели показать, что

1 мая 1920 г. Рабочие бастуют. Парижские улицы вымерли.

¹ Ленин. Соч. Т. XXIV, стр. 426.

Лицо социал-предателей

Рис. ЯНОША.

Жуо

Ренодель

ВКТ на высоте положения и не отступит ни на шаг от принятых решений.

Рабочие массы, в особенности пришедшие на производство в годы войны, не предполагали, что за этими заявлениями Жуо и К^о скрывается лишь новый маневр предательства; они не могли, конечно, сразу понять той "гнусной роли в этом деле (стачке 21 июля. - С . Б .) одного из гнуснейших социал-предателей, бывшего синдикалистского и антипарламентарного крикуна Жуо" (Ленин).

Социал-предатели подготовляли очередной удар в спину революционному движению. Об этом говорило уже заявление Дюмулена, сделанное 16 июля. "По правде сказать, - писал Дюмулен, - вместо того чтобы угрожать, правительство сделало бы лучше, если бы пошло на уступки рабочему классу и его революционным устремлениям, отказавшись от военной интервенции и блокады России и Венгрии и сделав уступки по другим пунктам, которые являются причинами нашей стачки. Это было бы более удобно и для правительства и не в меньшей степени удовлетворило бы и нас".

По существу, это было не чем иным, как предложением правительству Клемансо мирного сговора за спиной рабочего класса. Да и Клемансо, знавший хорошо цену "левым" словам и: правым делам Жуо, Дюмулена и К°, прекрасно понимал, что речь идет о цене, за которую готовы были предать стачку "эти господа. Этой ценой явился новый закон о профсоюзах, принятый 18 июля, и организация Экономического совета, в котором реформистские профсоюзы, т. е. господа Жуо и К°, должны были заседать вместе с капиталистами и специалистами, для того чтобы "определять" экономическую политику страны.

18 июля утром закончились переговоры между ВКТ и правительством, и 18 вечером Жуо уже провел решение об отмене стачки. 20 июля, накануне стачки, ВКТ обратилась с воззванием к рабочим всех профессий, в котором с непередаваемым лицемерием говорилось: "Выходите на работу в понедельник, 21 июля, с тем же воодушевлением, с каким вы пошли бы на демонстрацию, если бы приказ о забастовке был сохранен. Товарищи, никаких отступлений! Все - на работу 21 июля!"

Это гнуснейшее предательство наносило удар в первую голову Советской России и советской Венгрии. Официальные вожди французского рабочего движения: Жуо, Дюмулены и К° - нарушили свое торжествен-

ное обещание и раскрыли перед широкими массами свое лицо прямых пособников и вдохновителей интервенции, явившись прямыми палачами Венгерской советской республики.

Жуо и К^о "руководят" всеобщей стачкой железнодорожников

Несмотря на явное предательство со стороны Жуо, Дюмулена, Мерргейма и К° массы, пришедшие в движение, продолжали свою борьбу. Они через головы своих реформистских руководителей об'являли стачки, в которые втягивались новые десятки и сотни тысяч человек. Во время этих стачек рабочие выделяли своих вождей, своих руководителей, которых они противопоставляли официальному руководству.

Пролетариат с большим упорством продолжал наступление против французской буржуазии, борясь за повышение жизненного уровня, защиту Советской России и организацию сил для полного уничтожения капитализма. В августе 1919 г. происходит всеобщая стачка в Марселе, в октябре бастуют торговые служащие Парижа, но наиболее крупные стачки происходят в 1920 г.

Уже первые месяцы 1920 г. ознаменовались рядом крупных стачек. Бастуют железнодорожники, текстильщики, горняки, металлисты и др. В конце февраля происходят стачка железнодорожников важнейшей ж. -д. компании Париж - Лион - Средиземное море. Поводом к стачке послужило административное взыскание, наложенное на одного из делегатов с'езда железнодорожников, М. Кампано, - члена комиссии по пропаганде. Он был оштрафован и внесен в черный список кандидатов на увольнение. Его товарищи по работе в железнодорожных мастерских Вильнев - Сен-Жорж в знак протеста бросили работу. Забастовка быстро распространилась по линии и вскоре охватила наиболее крупные станции (Париж, Дижон, Марсель, Арль, Ним, Авиньон и др.). Национальная федерация железнодорожников выступила против расширения стачки, что шло вразрез с требованиями масс. Под давлением масс федерация ж. -д. линии Париж - Лион - Средиземное море вынуждена была в связи с отказом компании снять наложенное взыскание об'явить 27 февраля всеобщую стачку. Движение по всей линии Париж - Лион - Средиземное море остановилось, и дирекция ж. -д. компании пошла на уступки. Было заключено соглашение, по которому дирекция не могла накладывать административных взысканий без

Лицо социал-предателей

Рис. ЯНОША

Тома

Блюм

предварительного и длительного "обсуждения вопроса" и "согласования с премьер-министром"¹ . Было решено также, что ж. -д. дирекция и федерация совместно изучат вопрос о правилах внутреннего распорядка на ж.-д.

Эта короткая стачка, вспыхнувшая по незначительному поводу и ставшая всеобщей, показала, с одной стороны, огромное недовольство, царящее в массах, с другой - боевую солидарность и способность дружно выступить в защиту своих классовых интересов.

В феврале начинается ряд стачек на металлургических заводах. Почти одновременно вспыхивает самая крупная стачка - стачка горняков в Па-де-Кале. Не успела она еще окончиться, как разразилась новая крупная стачка горняков и металлистов департамента Мозель, превратившаяся очень скоро во всеобщую стачку Эльзас-Лотарингии.

Кульминационного пункта стачечное движение достигает в мае 1920 г., когда была об'явлена всеобщая стачка железнодорожников, вызвавшая стачки солидарности почти во всей Франции.

Буржуазия Франции под напором революционного движения во имя своего собственного сохранения вынуждена была пойти в 1917 - 1919 гг. на ряд реформ (8-часовой рабочий день, расширение прав профсоюзов, признание законом коллективных договоров и т. д.) и на частичное повышение заработной платы. Но положение широких рабочих масс и в особенности рабочих и служащих железных дорог не только не улучшилось, но по сравнению с довоенным периодом даже ухудшилось. Средняя заработная плата железнодорожников складывалась ив трех частей: а) довоенной заработной платы в год - 2400 франков, б) 1080 франков заработной платы, данной ж. -д. компаниями под напором масс, и в) 720 франков прибавки на дороговизну, полученной железнодорожниками в годы мировой войны. Все это составляло 4200 франков в год. Если заработная плата железнодорожников номинально выросла на 74%, то реально она пала, так как индекс цен на предметы первой необходимости в конце 1919 г. составлял по сравнению с довоенным 300, а во втором квартале 1920 г. - 378. Совершенно понятно, что такое резкое понижение уровня жизни железнодорожников усилило революционность масс. Уже стачка в феврале 1920 г. показала, что в среде железнодорожников накапливается огромное недовольство, готовое, вылиться в грандиозное движение.

Железнодорожные компании, нажившие огромные барыши за годы войны, не только не думали пойти на уступки, но с начала 1920 г. постепенно перешли в наступление на рабочий класс. Они отказываются в целом ряде мест соблюдать 8-часовой рабочий день, не считаются с синдикатами ж. -д., преследуют наиболее активных рабочих, увольняя их на основе законов военного времени.

В частности после прекращения февральской ж.-д. стачки произошли крупные инциденты в Париже Орлеане, Тулузе, Бордо и др. местах. Наиболее активных стачечников администрация ж. -д. не допускала к работе, требуя их увольнения. Тогда рабочие в ряде мест снова бросили работу.

Предприниматели ясно видели укрепление революционного крыла среди железнодорожников и стали говорить о том, что революционное меньшинство подготовляет заговор против государства, стремясь разрушить его путем всеобщей стачки. Финансовые тузы и реакционеры требовали самых репрессивных мер. Лучше всего выявил эти настроения буржуазии Жорж Фушер, который в связи со стачкой в феврале 1920 г. заявил:

"Мы имеем дело с простыми злоумышленниками - злоумышленниками против закона. И этого соображения достаточно, чтобы правительство поняло, в чем состоит его долг. Существуют еще, я полагаю, уголовные законы, - пусть их применят без промедления и без жалости. Против разнузданных диких зверей чувствительность неуместна.

Немедленный арест зачинщиков для начала, с последующими суровыми приговорами, - единственное средство для восстановления порядка; доверие - вот чего ждет Франция"¹ .

Это было призывом к разгрому революционного движения среди железнодорожников. В ответ на попытки наступления со стороны предпринимателей и в ответ на предательское поведение Бидегарея и К° масса железнодорожников полностью поддержала революционное меньшинство и его тактику наступления. На чрезвычайном с'езде железнодорожников 26 апреля 1920 г. реформисты во главе с Бидегареем были от-

¹ См. описание этой стачки в "Information ouvriere et social", 29 fevrier, 1920.

¹ "Journal du Peuple" N 273, 30/TX, 1920.

Демонстрация стачечников в Шато-Рано 1926 г.

странены от руководства, и во главе федерации железнодорожников стало революционное меньшинство. В состав секретариата были избраны Монмуссо, Левек и Мидоль. Одновременно с'езд поручил новому Национальному совету об'явить 1 Мая всеобщую забастовку, основным лозунгом которой было решено провозгласить национализацию железных дорог. Настроение масс железнодорожников было настолько революционным, что присутствовавшему на с'езде представителю ВКТ Дюмулену стало ясно, что железнодорожники выступят независимо и помимо ВКТ. Поэтому Дюмулен решил сманеврировать и от имени ВКТ заявил, что он полностью поддерживает требование о национализации ж. -д. и что стачка железнодорожников будет поддержена ВКТ. Монмуссо, Мидоль и др. были поставлены в такое положение, что они не смогли выступить и заявить, что не принимают этой неожиданной помощи со стороны ВКТ. 28 апреля происходит совместное заседание ВКТ во главе с реформистом Жуо и заседание Национального совета железнодорожников во главе с революционером Монмуссо. Гнуснейший предатель и опытнейший стачколом Жуо, понимая, что нет иного выхода, чтобы сломить стачку железнодорожников, как стать во главе всеобщей стачки, заявил, что "стачка железнодорожников есть стачка всей ВКТ", поэтому и руководство должно быть за ВКТ. Последняя призовет все федерации присоединиться не к стачечникам, а солидаризироваться с ВКТ и об'являть стачки солидарности. Причем Жуо предложил тактику "последовательных волн", по которой рабочий класс Франции об'являет стачки солидарности не сразу, а постепенно, отдельными отрядами. Эта тактика, как мы увидим, была рассчитана не на поддержку, а на срыв стачки железнодорожников.

Одновременно ВКТ призвала горняков, докеров и матросов торгового флота вступить 3 мая в стачку солидарности с железнодорожниками. Этим заявлением ВКТ брала на себя полностью ответственность за стачку железнодорожников.

Как Жуо и К^о предали майскую стачку железнодорожников 1920 г.

Буржуазная Франция с большой тревогой ждала наступления дня 1 Мая. Министр внутренних дел от имени всего правительства заверил французских капиталистов, что у правительства хватит сил, чтобы заставить уважать законный порядок.

Демонстрация на этот раз была еще более мощной чем в 1919 г., в особенности в провинциальных городах. В Париже были мобилизованы все силы полиции и жандармерии. Кроме того во всех важнейших пунктах города были расположены войска. Полиция и жандармы держали себя нагло и провокационно, вызвав ряд инцидентов, в результате которых было убито несколько рабочих.

Но самым важным фактором было то, что в ночь на 1 Мая остановилось все движение. Машинисты доводили поезд до ближайшей станции и покидали его. Служащие тяги заранее звонили на ближайшие станции о том, что они не примут ни одного поезда,

который войдет позже полуночи. Ж. -д. депо не выпускали паровозов и вагонов, а ремонтные мастерские закрыли свои ворота перед составами, требующими ремонта.

Уже в день 1 Мая стачка железнодорожников стала почти всеобщей.

По официальным данным, охватывающим 66 департаментов, бастовало 92978 рабочих и служащих ж. -д. К ним с 31 мая присоединились докеры, матросы торгового флота и горняки. Нужно отметить, что горняки департамента Севера и Па-де-Кале, только в апреле закончившие забастовку, почти единодушно поддержали стачку железнодорожников. Уже 5 - 6 мая число забастовавших во всей Франции превышало 300 тыс. человек. Движение на ж. -д. почти прекратилось. В портах стояли пароходы с потушенными котлами. На складах гнили товары, которые грузчики отказывались выгружать, а транспортники - перевозить. Правительство Национального блока не на словах, а на деле решило перейти к массовым репрессиям. Тысячи активистов-железнодорожников увольнялись, и списки были опубликованы предпринимательскими организациями, дабы этим лишить их возможности получить другую работу. В Париже были арестованы все видные члены Комитета III интернационала и отдан приказ об аресте руководителей стачки железнодорожников: Монмуссо, Мидоля и Левека. Все трое, перейдя та нелегальное положение, продолжали оставаться на посту, преследуемые по пятам агентами "Сюрте женераль". 19 мая, при уходе с собрания забастовщиков, был арестован Монмуссо. В Тулузе 3 мая был арестован Вердье, секретарь об'единения профсоюзов департамента Авейрон. Около ста забастовщиков окружили городскую ратушу, куда был уведен жандармами Вердье, освободили его и увезли в рабочее предместье, где и скрыли.

В Тулоне 5 мая, в 4 часа утра, были арестованы секретарь союза моряков торгового флота, секретарь союза синдикатов департамента Вар и секретарь союза железнодорожников. Мы взяли из нескольких тысяч фактов (аресты происходили по всей стране) только несколько для того, чтобы показать, как правительство пыталось сломить сопротивление французского рабочего класса в самом начале стачки. Рабочие на репрессии отвечали избиением полицейских и жандармов, освобождением арестованных, которые всегда находили приют в рабочих

Квартира французского рабочего г. Руан.

предместьях, куда боялись показаться полицейские. Наряду с арестами заработала и судейская машина. За малейшие проступки: расклейку афиш, разговор забастовщика с работающим, за пикетирование - "беспристрастные судьи" III республики осуждали на 1 - 2 года тюрьмы¹ . Под давлением рабочих масс, требовавших дальнейшего расширения стачки, и в ответ на репрессии правительства ВКТ вынуждена была призвать металлистов, строителей, рабочих трамвая, метро, автобусов, рабочих авто и автопромышленности к об'явлению с 10-мая стачки солидарности с бастующими железнодорожниками.

В понедельник, 10 мая, в стачку вступили новые отряды рабочего класса Франции. 10, 11 и 12 мая число стачечников, по официальным данным, превышало 600 тысяч человек. На деле число стачечников доходило до 1 миллиона, так как ряд стачек, начавшихся в апреле (металлистов около 15 тыс. чел., химиков 5 тыс., строителей 15 тыс., с. -х. рабочих 2500 чел. и др.), продолжался и в мае. Кроме того в мае возник ряд самостоятельных стачек независимо от призыва ВКТ к стачкам солидарности. Такой размах стачечного движения привел к усилению репрессий и попыткам правительства и предпринимательских организаций восстановить работы три помощи штрейкбрехеров, солдат и особой организации - "гражданская гвардия", члены которой называли себя "добровольцами порядка".

Эта организация состояла из сынков мелкой и средней буржуазии, из люмпенпролетариев и части золотой молодежи, временно сменившей свои перчатки и стэки на управление автобусами и трамваями. В ряде городов, где забастовали трамвайщики, "граждане-гвардейцы" пытались восстановить движение. В частности в Тулузе 12 мая вышло из парков несколько трамвайных вагонов, но они были задержаны забастовщиками, опрокинуты, а "граждане-гвардейцы"; изрядно избитые, должны были позорно бежать. Полиция и жандармы ничего не могли поделать, и только прибывшие войска восстановили порядок. В результате несколько человек было ранено с обеих сторон, 12 забастовщиков были арестованы и преданы суду. В Ниме штрейкбрехеры пытались восстановить ж. -д. сообщение с Марселем и вывели из депо паровозы. Сотни женщин - жен забастовщиков, узнав об этом, собрались у паровоза и повторили известный прием итальянских женщин: они легли одна за другой на линию, и штрейкбрехеры должны были вернуть паровоз в депо. Так массы отвечали на попытки правительства желтых организаций сорвать стачку.

Но "гражданская гвардия" несла и особые обязанности вспомогательной полиции, помогая разыскивать и арестовывать наиболее активных забастовщиков. Причем для членов "гражданской гвардии" было на случай надобности заготовлено обмундирование, ружья образца 1886 и 1907 - 1915 гг., штыки и то две патронташа с боевыми патронами. Жан Бреко совершенно правильно рассматривал эту организацию как подготовку создания белой гвардии на случай если в стране вспыхнет гражданская война. Но "граждане-гвардейцы" были бессильны что-либо сделать без активной помощи реформистов из различных синдикатов, без прямого содействия тех, кто предавал интересы рабочего класса, кто неоднократно срывал стачки. Логика развернувшейся борьбы за-

Тов. Монмуссо.

¹ В качестве одного из примеров можно привести "работу" 10-й камеры суда г. Парижа за 14 мая, когда 5 железнодорожников за попытку вовлечь в стачку работающих были в 5 минут присуждены к 73 месяцам тюрьмы, т. е. в среднем каждый получил 15 месяцев.

ставила правительство принять 11 мая решение о роспуске ВКТ. Это было неслыханное покушение на рабочий класс Франции. ВКТ обратилась с воззванием к французским пролетариям, призывая их стать на защиту своей организации от реакционных поползновений правительства. В этом воззвании чрезвычайно характерно особое подчеркивание законности существования ВКТ, указание на легальность всех ее действий и явное стремление реформистов ограничить действия масс.

"Несмотря на примененное насилие, несмотря на провокацию настоящее движение останется тем, чем оно есть, - движением в защиту общих интересов. Исполнительный комитет ВКТ еще раз призывает к спокойствию и дисциплине. Сегодня как и вчера стачка не должна изменить своего характера и превратиться в уличное выступление, давая этим повод к полицейскому вмешательству, к которому стремится правительство"¹ .

Манифест ВКТ, опубликованный в наиболее ответственный момент, когда возник вопрос о самом существовании ВКТ, со всей яркостью показывает реформистскую сущность понимания основного лозунга стачки железнодорожников: национализацию и реформистскую тактику в период развертывания стачки.

Вопрос о национализации ж. -д. поднимался еще в годы мировой войны, когда, по существу, во Франции как и в других странах происходила концентрация в руках государства основных средств производства. Во Франции как и в Германии в годы войны существовал государственный капитализм. Реформисты всех мастей на всех перекрестках вопили о наступлении эры социализма. Они заявляли, что переход всех средств производства в руки государства улучшит материальное положение трудящихся. В частности о национализации ж. -д. реформисты говорили, что

"Эксплоатация сети ж. д. государством принесет значительные улучшения как для общества, торговли и индустрии, так и для персонала железных дорог"² .

Эту же реформистскую мысль о возможности значительно улучшить положение трудящихся по существу развивает и манифест ВКТ. Идею постепенного врастания капитализма в социализм очень ярко высказал

Старые коммунары на манифестации в день Парижской коммуны на кладбище "Пер-Лашез". Париж 1927 г.

¹ "La Tribune des cheminots". N 66 - 67, 1920.

² "La Tribune des cheminots", N 4, 1917.

Старый коммунар Камелина, Марсель Кашен, Жак Садуль, Вайан Кутюрье на демонстрации протеста против преследования коммунистов. Париж, 1926 г.

Жуо, который на вопрос, что такое революция, ответил: "Есть ли это катастрофический акт или постепенное проникновение в механизм правительственного аппарата, в механизм буржуазного строя, проникновение, заставляющее их медленно разлагаться"¹.

Жуо, конечно, выступил, против "катастрофических актов", т. е. против революции, за медленное проникновение в государственный аппарат и сращение с ним. Совершенно естественно, что Жуо и К° выступают против "вырождения" стачки в уличные бои и массовые действия. Он за то, чтобы стачка носила мирный, пассивный характер, он против того, чтобы рабочие прибегали к массовым революционным действиям.

Совсем по-иному понимали вопрос о национализации, т. е. об экономическом преобразовании капиталистического общества, вопрос о всеобщей стачке представители революционного меньшинства Монмуссо, Мидоль и др. На с'езде синдиката государственных ж. д., руководимом революционным меньшинством, была принята очень характерная в этом отношении резолюция:

"Делегаты железнодорожных синдикатов, представляющие государственные железные дороги, полагая, что экономическая реорганизация страны может быть только делом самого пролетариата, преследующего цели своей полной эмансипации, решают прочно стоять на позициях классовой борьбы и отказываются от всякого сотрудничества, в каких бы формах последнее ни проводилось: будь то участие в паритетных комиссиях или делегирование представителей персонала".

Делегаты напоминают, что "синдикализм ставит своей конечной целью уничтожение частной собственности и системы наемного труда и что ради достижения этой цели профессиональные организации, встречая вооруженное сопротивление консервативных сил общества, должны использовать всю мощь пролетариата в форме всеобщей стачки".

¹ Протоколы Лионского конгресса, стр. 79 - 82.

Уже этой резолюции достаточно, чтобы видеть иную линию в стачечной борьбе этого периода. Революционное меньшинство стоит на старых, довоенных позициях синдикализма и понимает всеобщую стачку как единственную и высшую форму борьбы, к которой пролетариат должен прибегнуть в ответ на вооруженное сопротивление старых, реакционных сил капитализма.

Это значило вести в мае 1920 г. безоружный пролетариат в решающий бой против воруженной по последнему слову техники французской буржуазии. Это значило считать, что синдикализм сам может разрешить проблему уничтожения капитализма, без политической партии, без боевого авангарда. Точно так же это значило не понимать, что лозунг национализации ж. -д. и всех средств производства в условиях капитализма только мешает революционной борьбе пролетариата, сбивая его с правильного пути.

Но несомненно одно: представители революционного меньшинства искренне стремились к развертыванию массового революционного действия. Они пытались расширить стачечное движение и вовлечь в него рабочий класс всей Франции, но они допустили крупную тактическую ошибку, отдав руководство стачкой в руки известного стачколома Жуо и его реформистских друзей. Наоборот, Жуо и вся реформистская свора из ВКТ принимали все меры к тому, чтобы задушить энергию рабочего класса и с введением новых отрядов в борьбу, как это было 10 мая, добиваться, чтобы прежде вступившие прекращали ее. Эта тактика "постепенных волн" и была рассчитана на истощение и растрату по частям революционной энергии.

И благодаря этой предательской тактике уже 12 - 13 мая начинается некоторое разложение в отдельных отрядах забастовщиков, которые возвращаются на работу.

Наиболее активное участие в стачке приняли металлисты. Несмотря на различные попытки со стороны Мерргейма разложить стачечников рабочие металлисты в 95 синдикатах дают 155 тыс. забастовщиков, из которых 120 тыс., т. е. 75%, бастуют до конца стачки. Это показатель стойкости и непреклонности воли масс к борьбе. Те же явления мы: наблюдаем у докеров, горняков, матросов торгового флота и др.

Эта непреклонность и стойкость ж.-д. металлистов, докеров, горняков показали правительству всю силу и мощь пролетариата. Для того чтобы морально разложить его, были пущены в ход все средства. Вожди революционного меньшинства подвергались самой беспощадной травле и клевете. Почти ежедневно печатались все новые и новые списки активистов-забастовщиков, уволенных с ж. д. Их число измерялось к 10 - 12 мая примерно в 15 тыс. человек. Предпринимательские организации открыто заявляли, что они составляют "черные списки", которыми обмениваются друг с другом. Буржуазная пресса требовала увеличить репрессии и положить конец стачке любыми средствами.

Федерация железнодорожников опубликовала воззвание, в котором заявила о непреклонной воле всей массы железнодорожников продолжать борьбу до победы.

Реформистские руководители последней, готовя срыв стачки, созвали на 19 мая Национальный совет ВКТ. Между 16 и 19 мая Жуо, Дюмулен, Мерргейм и К° провели подготовительную работу в отдельных федерациях, добиваясь прекращения стачки солидарности и стремясь этим изолировать бастующих железнодорожников, во главе ко-

Антивоенные воззвания КП Франции

... и французского комсомола

торых стояло революционное меньшинство.

После длительных и острых дебатов, продолжавшихся три дня (19, 20 и 21 мая), несмотря на самые резкие протесты федерации железнодорожников. Национальный совет ВКТ под давлением реформистов принял большинством 96 голосов против 11 при 13 воздержавшихся решение о том, что все федерации кроме федерации железнодорожников дают указания о прекращении стачки солидарности и о возобновлении работ с субботы, 22 мая.

Этим решением ВКТ полностью раскрыла карты Жуо и К°.

Предательский план Жуо и К° вполне удался, и 28 мая исполнительная комиссия Национальной федерации железнодорожников под давлением обстоятельств вынуждена была вынести решение о прекращении с субботы, 29 мая, стачки железнодорожников.

В воззвании в связи с прекращением всеобщей стачки железнодорожников Национальная федерация писала:

"С высоко поднятой головой приступайте все к работе с субботы, 29 мая (ваши друзья в тюрьме, ваши смещенные товарищи должны рассчитывать на вашу защиту). В высшей степени важно, чтобы вы оставались сильными и сплоченными, чтобы репрессии не сделались неограниченными; правительство не преминуло бы тогда использовать вашу усталость, ваши неудачи и разногласия, чтобы сокрушить вашу рабочую организацию.

Обязательства требуют решений, за которые мы берем на себя полную ответственность.

Ставьте выше всего жизненность федерации железнодорожников и принципы синдикализма.

Отступление не есть поражение: оно позволит вашей организации закалить свои силы и быть готовой завтра к новой борьбе"¹ .

Всеобщая стачка железнодорожников в мае 1920 г. была самой грандиозной стачкой не только в послевоенном рабочем движении, но и в довоенном. О ее размерах можно судить по числу потерянных рабочих дней. Всего за время стачки железнодорожников и стачек солидарности было потеряно, по официальным данным, 10 миллионов рабочих дней² .

Свыше 25 тыс. железнодорожников были уволены без права когда-либо работать на железных дорогах. Уволенных выбрасывали вместе с семьями из квартир, принадлежавших ж.-д. компании, увеличивая этим не только число безработных, но и бездомных.

Увеличение безработицы, ухудшение положения рабочих, начало перехода французских капиталистов в широкое наступление на рабочий класс, правительственные репрессии - все это не могло не повлиять на дальнейшее развитие рабочего и стачечного движения.

Можно со всей определенностью сказать, что майская стачка 1920 г. является поворотным моментом в развитии не только массового рабочего и революционного движения, но и в развитии социализма во Франции.

В рабочих массах происходит крупный перелом, и они все больше и больше высвобождаются из-под влияния реформистской и синдикалистской идеологии. Наиболее ярко от-

... к колониальным войскам.

... в Северной Африке

¹ "La Tribune des cheminots", N 66 - 67, mai - jinn, 1920.

² Более точно: 9953706; из них железнодорожники потеряли 1952538, а остальные профессии 8001168 человекодней.

разил этот процесс Раймонд Лефевр, один из крупных и талантливейших революционеров этой эпохи, делегат II конгресса Коминтерна.

В ряде своих статей, посвященных разбору майской стачки, Р. Лефевр показывает, как еще вчера (т. е. до мая 1920 г.) многие деятели синдикалистского движения, доверявшие этим героям "стачки 21 июля 1919 г.", потеряли в них всякую веру, ибо на этот раз факты так неопровержимы, предательство так явно, что не может быть больше никаких иллюзий.

"Отныне можно сказать, что с 1 Мая 1920 г. начинается второе банкротство руководящего состава реформистского интернационала. 2 августа 1914 г. он капитулировал перед национальной войной и увековечил этим свой гнусный поступок". В другой статье Р. Лефевр писал: "Опыт стачечной борьбы 1920 г. показал массам, что есть один выход: или "диктатура пролетариата или полное закабаление рабочего класса". Массы поняли это на своем собственном революционном опыте. Вот почему они заставили тех французских синдикалистов и социалистов, которые были связаны с массами и учились у них, повернуть влево, в сторону III интернационала.

Уроки стачечных боев 1919 - 1920 гг. и февральские события 1934 г.

Почему же рабочий класс Франции потерпел поражение в стачечных боях 1919 - 1920 гг.?

Прежде всего у рабочего класса Франции не было своего авангарда, не было коммунистической партии.

Те же, кого рабочий класс выдвигал вперед как своих настоящих руководителей, были полны синдикалистских и реформистских предрассудков. Они не понимали роли и значения политической организации рабочего класса, они не понимали необходимости изгнания Жуо, Дюмуленов и К° из старых синдикалистских организаций.

А в 1919 - 1920 гг. было время, когда господа Жуо, Ренодели, Самба и др. не смели даже показываться на собраниях: так велико было недовольство масс их предательской политикой. Но эти господа, засевшие в своих кабинетах, крепко цеплялись за старые организации рабочего класса - профсоюзы и социалистическую партию.

Они прекрасно понимали значение организационных форм и поэтому стремились всеми мерами не допустить к руководству, в особенности в профсоюзах, левые революционные элементы. Последние же, страдая фетишем единства, будучи скорее пропаганди-

Схватка демонстрантов с полицией. Париж, февраль 1934 г

Рабочая демонстрация на Венсенском проспекте. Париж, февраль 1934 г.

стами чем массовиками и организаторами, не сумели овладеть организациями, не сумели направить против реформистов ярость масс, не сумели изгнать реформистов и самим стать во главе масс. Вот почему массовое революционное движение 1919 - 1920 гг. проходит еще под руководством господ реформистов.

Больше того: многие если не большинство, среди революционных элементов питали еще доверие ко всем этим Дюмуленам, Жуо и прочим предателям рабочего класса. И только в практике революционных боев 1919 - 1920 гг. эти иллюзии исчезали, и революционные элементы, как Монмуссо, Мидоль и др., перешли к тактике изгнания из профсоюзов господ реформистов.

Именно в результате поворота масс в сторону революционного действия в 1919- 1920 гг., именно на практике этих боев массы осознали необходимость создания компартии.

Райман Лефевр в своем выступлении на II конгрессе Коминтерна, говоря об уроках всеобщей стачки, заявил: "единственный вывод, какой можно сделать из этого кровавого опыта, - это необходимость создания сильной коммунистической партии".

На гребне революционной волны 1919 - 1920 г. во Франции рождается в декабре 1920 г. компартия. Это явилось величайшим завоеванием французского рабочего класса, порвавшего с социал-шовинизмом и ставшего под знамя III интернационала, под знамя борьбы за диктатуру пролетариата.

Компартия Франции с момента своего образования вела под руководством Коминтерна упорную и систематическую борьбу за массы рабочих и трудящихся Франции, против французского империализма, выступая застрельщиком борьбы за защиту Советского союза против интервенции и блокады. И сейчас мы являемся свидетелями нового поворотного момента в истории классовых боев во Франции, когда коммунистическая партия Франции дала революционный бой фашизму на улицах Парижа и других городов, когда она подняла ярость масс против реакции, вывела эти массы на улицу под лозунгом борьбы против фашизма, за советы.

Как и в 1919 г. рабочие массы, сломив буржуазную легальность, залили людскими потоками улицы и площади Парижа. Но на этот раз, когда капиталистический мир подошел вплотную ко второму туру пролетарских революций и войн, во главе масс идет боевая, революционная компартия Франции; она сумела об'единить на основе единого революционного фронта сотни тысяч рабочих, в том числе социалистов и членов реформистских профсоюзов, теряющих веру в своих вождей.

Правда, эти господа, являясь агентам буржуазии в рабочем классе, помня уроки 1919 - 1921 гг., и сейчас продолжают маневрировать. Под напором масс они вынуждены были пойти на всеобщую стачку 12 февраля 1934 г., но так же как и в 1919 - 1920 гг. были готовы предать и сорвать ее.

Компартия Франции, организовав массовую демонстрацию 9 февраля, явившуюся генеральной репетицией всеобщей стачки 12 февраля, сумела так раскачать массы, что реформистам не оставалось ничего другого как по примеру 1919 - 1920 гг. попытаться придать стачке мирный характер. Еще 12, в день стачки, господин Жуо заявил, что никаких демонстраций не будет.

Но господа реформисты просчитались. Этап 1919 - 1921 гг., когда они могли себя считать хозяевами положения, давно пройден. Сейчас на зов компартии Франции демонстрировать 12 февраля откликнулись свыше 150 тыс. в одном Париже, требуя ареста бывшего префекта полиции Кьяппа, требуя роспуска фашистских организаций, выдвигая лозунг "Да здравствуют советы!"

Маневры фашистских вождей оказались биты. Хозяином положения, гегемоном революционных масс, ведущей силой оказалась коммунистическая партия Франции.

Майские бои 1920 г. явились поворотным этапом, приведшим к образованию компартии Франции. Опыт 1920 г. показал, что средней линии нет: или диктатура пролетариата или капиталистическое рабство. Февральские события показали, что массы поворачивают от реформизма и становятся под знамя советов, под знамя коммунизма. Они убеждаются, что иного пути, кроме пути пролетарской революции и диктатуры пролетариата, нет. И задача компартии - закрепить свое влияние в массах, превратив февральские события в поворотный этап к новым грандиозным боям против фашизма, против реакции, за советы, за коммунизм.

Наиболее чуткие, наиболее политически опытные, имеющие боевые революционные традиции французские пролетарии и их боевая компартия, ведомая Коминтерном во главе с т. Сталиным, являются порукой за то, что в этих грядущих боях они победят.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Комментарии: