Польское восстание 1863 г. явилось важной вехой в развитии русско-французских отношений. Советские историки доказали, что цель Наполеона III состояла в том, чтобы под предлогом заступничества за поляков ослабить Россию, восстановив зависимую от Франции Польшу в границах 1772 года. В его планы входило также использование польского вопроса для развязывания войны и захвата левого берега Рейна¹ . Однако настроения французского общества во время польского восстания 1863 г. в советской историографии почти не изучены.

Во французской историографии этот вопрос трактуется весьма произвольно. Реакционные буржуазные историки, стремясь прикрыть агрессивные цели политики Наполеона III и оправдать ее, выдвинули тезис о том, что императором руководила якобы необходимость считаться с. резко враждебными России настроениями французского народа. Так, монархист, апологет политики Наполеона III П. Ла Горс утверждает, что в польском вопросе "прекрасное сердце" императора поддалось влиянию общественного мнения, и он вступил на опасный путь обострения отношений с Россией² . Историки либерального направления, начиная с Э. Оливье, проводят в своих работах мысль о полном единстве общественных настроений во Франции в 1863 г., подчеркивая их антирусскую направленность³ . Так, Ф. Шарль Ру пишет, что польское дело объединило все партии, что "пресса и общественное мнение были почти единодушны" в вопросе о войне. Сильно преувеличено давление враждебной России группировки на бонапартистское правительство и в книге О. Обри⁴ . Американский историк Л. Кейз в работе о французском общественном мнении по вопросам войны и дипломатии в период Второй империи, основываясь на новом документальном материале (взятом из докладов генеральных прокуроров и префектов), констатировал, что большая часть французской прессы говорила тогда от имени "власти и денег". Но в то время как купленные властями журналисты кричали о войне, французский народ был заинтересован в мире с Россией⁵ . Изучение подлинных настроений французского общества Второй империи по вопросам внешней политики чрезвычайно затруднено. Бонапартистские законы о печати создавали, по существу, условия для деятельности одних правительственных газет. Демократическая печать в начале 60-х годов еще только зарождалась. И все же во французской печати можно обнаружить некоторые сведения об отношении широких слоев французского общества к России. Большое значение имеют в этом отношении досье, составленные русскими представителями в Париже, которые хранятся в Архиве внешней политики России⁶ . Данные о разногласиях по вопросу о войне в правящих кругах Франции можно почерпнуть из донесений русского посла в Париже А. Ф. Будберга. Подробные сведения о французском общественном мнении содержат корреспонденции английского журналиста О'Мигера, которые почти ежедневно появлялись в лондонском "Times". С большим вниманием за общественным мнением Франции следила и русская печать. Журнал "Русское слово" регулярно помещал статьи, которые присылал из Парижа Ж. Лефрень. В них ре-

¹ В. Г. Ревуненков. Польское восстание 1863 г. и европейская дипломатия. Л. 1957; "История Польши". Т. II. М. 1955; "История России с древнейших времен". Т. VI. М. 1966.

² P. La Gorse. Histoire du second Empire. T. IV. P. 1894, p. 448.

³ E. Ollivier. L'Empire liberal. T. VI. P. 1903, p. 99.

⁴ F. Charles-Roux. Alexandre II, Gortchakoff et Napoleon III. P. 1913, pp. 319, 358; Octave Aubry. Le second Empire. P. 1938, p. 420.

⁵ Lynn M. Case. Franch Opinion on War and Diplomaty during the second Empire. Philadelphia. 1954, pp. 181, 185.

⁶ АВПР, ф. II экспедиция, оп. 476, дд. 102 - 115.

стр. 204

жим Второй империи подвергался резкой критике. В период польского восстания с обзором французских газет не раз выступал "Современник". Автору одного из таких обзоров, опубликованного в апреле 1863 г., принадлежит меткое высказывание о том, что Наполеон III лишь делает вид, будто повинуется общественному мнению своей страны, но в действительности использует его в собственных целях⁷ .

После Крымской войны, как известно, русская дипломатия, возглавляемая А. М. Горчаковым, взяла курс на установление тесного политического сотрудничества с Францией. Но вмешательство Франции в польский вопрос в начале 1863 г. крайне обострило франко-русские отношения. Французская дипломатия развернула активную деятельность в целях создания антирусского блока, рассчитывая привлечь к нему Англию, Австрию и Турцию⁸ . Эти замыслы искусно маскировались идеей сочувствия национальному делу поляков.

Польский вопрос сильно занимал французское общество. Известие о восстании было встречено с энтузиазмом. В пользу жертв польского движения была организована подписка, началась вербовка в добровольческие отряды. Скоро польский вопрос оказался в центре внимания прессы, оттеснив на второй план такие темы, как мексиканская экспедиция и гражданская война в США. Общий тон французской печати был, несомненно, сочувственным по отношению к полякам. Но означало ли это, что вся она призывала к крестовому походу против России? Думать так было бы неправильно. В феврале - марте 1863 г. газеты всех направлений обсуждали главным образом возможность создания франко-англо-австрийского союза в целях совместного вмешательства в польские дела. О характере английской помощи большинство журналистов высказывало трезвые суждения. Газета "Le Monde", отражавшая интересы крупной буржуазии, писала: "Английские газеты советуют нам идти освобождать Польшу. Но хорошо известно, что английский союз держится на нитке и что он не обязывает Англию к значительным жертвам"⁹ . Газета демократического направления "La Presse" 7 марта поместила статью Л. Блана, который заявлял, что англичане преследуют цель спровоцировать военное выступление Франции против России, чтобы самим оказаться в роли "обезьяны, которая ест каштаны, вытащенные из огня кошкой"¹⁰ .

Пристальное внимание уделяла французская печать идее союза с Австрией. Бонапартистская дипломатия возлагала большие надежды на эту державу как на возможную участницу антирусского блока. Министр иностранных дел Франции Э. Друэн де Люис считал, что венское правительство пойдет на уступки Галиции и Венеции при широких компенсациях на Ближнем Востоке. 12 марта австрийский посол в Париже Р. Меттерних отправился в Вену, чтобы изложить данный план Францу-Иосифу. Французская официальная печать выразила уверенность в успехе этой миссии. "Le Monde" призывала к войне с Россией и заявляла, что "спасение Польши в австро- французском союзе"¹¹ . Однако французские правящие круги ожидало полное разочарование. Австрийское правительство в тот момент не было расположено воевать с Россией. 30 марта "Le Monde" вынуждена была признать, что "Австрия никогда не откажется от своих польских владений"¹² . После этого большинство французских газет до конца июня не поднимало вопроса о войне.

Исключение составляла "L'Opinion National", которая в течение всего польского восстания 1863 г. занимала резко враждебную позицию по отношению к России. Эта газета направлялась принцем Жеромом-Наполеоном; ее редактор Геруль считался ближайшим советником принца. Вначале "L'Opinion National" призывала западные державы воевать совместно в целях "изменения карты Европы", всячески доказывая, что Россия, "ослабленная Крымской войной, переживающая глубокие социальные сдвиги, при отсутствии кредита не сможет долго сопротивляться трем сильнейшим странам Европы"¹³ . Когда стало известно, что венский кабинет отказывается от войны, Геруль выступил с требованием начать интервенцию независимо от позиции Австрии и Англии. Такой же совет давал императору принц Наполеон в письме от 26 марта 1863 года¹⁴ . В "L'Opi-

⁷ "Современник", 1863, т. 95, стр. 315.

⁸ Подробнее см "Новая и новейшая история", 1970, N 6, стр. 1, 11 - 120.

⁹ АВПР, ф. II экспедиция, оп. 476, д. 103, л. 138.

¹⁰ Там же, л. 191

¹¹ Там же, д. 104, л. 48.

¹² Там же, д. 105, л. 35.

¹³ Цит. по: "Times", 23.II.1863.

¹⁴ F. Charles-Roux. Op. cit., p. 344.

стр. 205

nion National" печатались вымыслы о "ширящемся восстании" в Российской империи, которое якобы вспыхнуло на Украине, в Одессе и Николаеве¹⁵ .

Воинственные призывы "L'Opinion National" неизменно встречали отпор со стороны "La Presse", редактором которой был Э. Жирарден. Он неоднократно заявлял, что политика, которую требует проводить орган принца Наполеона, не оказывая реальной помощи Польше, компрометирует Францию. Это мнение в основном поддерживалось и газетой умеренного направления "La France", которой руководил сенатор Ла Геронниер. Э. Жирарден помещал свои статьи и в этой газете. 22 апреля, выступая в "La France", он решительно протестовал против войны; дипломатическое вмешательство западных держав в польские дела он считал бесперспективным¹⁶ . Русская демократическая печать отзывалась о Жирардене как об энергичном и убежденном защитнике мира. Его газета была в числе тех немногих печатных органов, которые открыто осуждали агрессивную внешнюю политику Наполеона III (в частности мексиканскую экспедицию), и всегда стремилась подчеркнуть независимость своих суждений в противовес официальным версиям. Курс Друэн де Люиса на обострение отношений с Россией Жирарден осуждал с самого начала дипломатического конфликта. В одной из своих статей, которая была почти полностью напечатана в "Times"¹⁷ , он писал, что французские крестьяне не хотят войны, и отмечал, что подписки, которые организуются приверженцами Польши, непопулярны, а собираемые суммы незначительны. Если бы журналисты, ратующие за войну, продолжал Жирарден, лучше подумали о тяжелом бремени, которое ложится на сельское население в связи с ежегодным набором 100 тыс. человек, обрекающим цвет нации на семилетнюю военную службу, они проявляли бы меньше воинственного пыла¹⁸ .

Среди окружения Наполеона III не было единого мнения относительно линии поведения в польском вопросе. По определению Будберга, в правящих кругах образовалось две партии: войны и мира. В первую входили: принц Жером-Наполеон, который искал популярности и рассчитывал на польских делах нажить политический капитал; бывший министр Ф. -А. Валевский; императрица Евгения, покровительствовавшая верхушке католической церкви¹⁹ , и горячий приверженец Австрии Друэн де Люис, являвшийся самой значительной фигурой этой группировки. "Партия войны" имела тесный контакт с центром польской аристократической эмиграции в Париже - отелем Ламбер. Вне Франции ее поддерживал папа Пий IX, который осуждал восстание, но стремился использовать его для расширения прав католической церкви в Польше и во всей России. "L'Opinion National", "Siecle" и орган министерства иностранных дел "Le Pays" служили рупором представителей этих клерикально-монархических кругов, которые отнюдь не были бескорыстными защитниками Польши: в качестве военных компенсаций они желали получить Рейнскую провинцию, Бельгию, Люксембург.

К "партии мира" (ее называли и "русской партией") принадлежали деятели, также занимавшие высокое положение. Решительно осуждал политику Друэн де Люиса сводный брат императора, член Государственного совета Морни²⁰ . Курс на войну с Россией считали ошибочным министр без портфеля О. Бийо, председатель Государственного совета Э. Руэр и министр иностранных дел (до июня 1863 г.) Ж. Персиньи. Весьма влиятельный в бонапартистских кругах граф Персиньи, бывший много лет послом в Лондоне, являлся сторонником англо-французского союза. В Париже шутя говорили, что он "более англичанин, чем лорд Пальмерстон"²¹ . Персиньи лучше чем кто-либо другой мог правильно оценить коварную игру английской дипломатии в период польского восстания 1863 года. Откровенно критикуя действия министра иностранных дел в беседах с Будбергом, Морни и Персиньи называли Друэн де Люиса недальновидным и безответственным²² . В сенате во время обсуждения вопроса о пе-

¹⁵ АВПР, ф. II экспедиция, оп 476, д. 107, л. 117.

¹⁶ Там же, д. 104, л. 109; д. 106, л. 102.

¹⁷ "Times" освещал позиции французских газет различных направлений.

¹⁸ "Times", 14.VIII.1863.

¹⁹ Глава католической партии Монталамбер требовал, чтобы Франция вела войну за независимость Польши.

²⁰ АВПР, ф. Канцелярия, д. 119, л. 88.

²¹ "Le secret de l'empereur. Correspondance confidentielle et inedite echangee entre M. Thouvenel, le duc de Gramout et le general c-te de Flahault, 1860 - 1863". T. I. P. 1889, p. 487.

²² АВПР, ф. Канцелярия, д. 120, л. 230.

стр. 206

тициях в пользу Польши (март) против вмешательства Франции в польские дела высказался маркиз Ларошжаклен. Он выступил с монархических позиций, заявив, что Польша принадлежит России и царское правительство вправе подавить революцию, которая может представить опасность и для Франции²³ . В брошюре, появившейся 1 мая под названием "Прежде Франция, потом Польша", Ларошжаклен указывал, насколько опасно для Франции быть втянутой в войну без союзников или с таким неверным союзником, как Англия. "Я не могу, - писал он, - одобрить движение, грозящее увлечь нас в безумные предприятия". Он резко осуждал ту часть французской прессы, которая возбуждала среди населения милитаристские настроения²⁴ . На тяжелые последствия, к которым может привести военная пропаганда в тот момент, когда страна находится в состоянии дипломатической изоляции, указывал в Законодательном корпусе депутат В. Гранье де Касстьяк²⁵ . Другой довод противников войны из лагеря господствующих классов был связан с нелегким финансовым положением страны, вызванным огромными затратами на колониальные авантюры Наполеона III. Несмотря на рост прямых и косвенных налогов, равновесие бюджета не устанавливалось. Назначенного в начале 1863 г. министром финансов крупнейшего банкира А. Фульда Будберг неоднократно характеризовал в своих депешах как решительного противника войны²⁶ .

Наконец, собственная контрреволюционность дворянско-буржуазных кругов Франции оказывала немалое воздействие на их отношение к польскому восстанию и к России. Анализируя настроения этих кругов, О'Мигер делал вывод, что во Франции "люди с весом не желают войны"²⁷ . То же мнение сложилось и у корреспондента немецкой газеты "Bank-und Handelzeitung", который утверждал, что "ни один благоразумный человек в официальном мире не думает о разрыве с Россией", и ссылался на спокойствие, царившее на парижской бирже²⁸ . Что же касается самого императора, то, по наблюдениям Будберга, он колебался между той и другой группировками правящих кругов.

С середины июня до конца августа 1863 г. польский вопрос снова занял одно из важных мест в политической жизни страны. Полемика относительно войны с Россией приняла чрезвычайно острый характер после того, как в конце июня правительства Англии и Франции, а затем и Австрии предъявили России ноты, еще более угрожающие, чем апрельские. Правда, официальные газеты, такие, как "Constitutionel" и "Le Pays", выразили надежду, что петербургский кабинет согласится на конференцию держав и тогда "можно будет избежать войны". Оптимистически настроенные журналисты обсуждали даже, где лучше созвать конференцию, и, в частности, указывали на Брюссель²⁹ . Со страниц "L'Opinion National" и "Siecle" снова раздались призывы немедленно объявить войну России, обсуждались планы будущих военных операций³⁰ . Как и во время Крымской войны, было извлечено и перепечатано в многочисленных изданиях (газетах, брошюрах, книгах) так называемое завещание Петра Великого, в котором якобы указывалось на необходимость утвердить господство России над Оттоманской империей³¹ . Эти издания, вышедшие из лона магнатско-шляхетской и католической реакции, преследовали цель восстановить общественное мнение против России. Пропаганда польской эмиграции нигде не была так сильна, как в Париже. Ее агенты действовали и при дворе, и в буржуазных салонах, и в рабочих предместьях³² . Эта кампания достигла апогея во второй половине июля, после того как пришла ответная депеша Горчакова, в которой требования держав решительно отвергались. 19 июля Будберг телеграфировал в Петербург: "Партия мира теряет почву. Доклады полиции констатируют большое

²³ "Le Moniteur", 19.III.1863.

²⁴ Цит. по: "Русский инвалид", 1 и 2.V.1863.

²⁵ АВПР, ф. II экспедиция, оп. 476, д. 107, л. 63.

²⁶ АВПР, ф. Канцелярия, д. 118, л. 121.

²⁷ "Times", 19.III.1863.

²⁸ Цит. по: "Северная пчела", 19.IX.1863.

²⁹ "Times", 10.VII.1863.

³⁰ "Times", 1.VII.1863.

³¹ P. l'Ermite. Une derniere fois souvons la Pologne. Suivi du Testament la Pierre le Grand. P. 1863. Эта брошюра была посвящена кн. Владиславу Чарторыйскому, который возглавлял во Франции кампанию за интервенцию. В другой брошюре, "L'Europe, sera-t- elle republicain au cosaque" (P. 1863), ставился вопрос о восстановлении Польши с включением в ее границы украинских и белорусских земель. Фальшивка о мнимом завещании Петра I использовалась и в брошюре маркиза Ноайля "Польша и ее границы"("Times", 12.VI.1863).

³² F. Charles-Roux. Op. cit., p. 316.

стр. 207

возбуждение в пользу поляков среди рабочих и даже среди средних классов. Война будет популярной"³³ . Враждебный России тон французской печати способствовал ухудшению русско-французских отношений. В неофициальных беседах с Морни и другими сановниками Будберг просил их оказать на прессу "усмиряющее воздействие"³⁴ .

Многие современники тех событий полагали, что антирусские настроения во Франции возбуждались по указанию властей. "Есть определенные признаки, - писал О'Мигер, - говорящие о желании разжечь военные настроения в массах"³⁵ . К этому времени в Париже окончательно убедились, что ни Австрия, ни Англия не поддержат Францию в войне против России. Слова Рассела о том, что ни честь, ни интересы Англии не требуют, чтобы она вела войну за Польшу, были уже произнесены. Будберг был прав, когда писал в Петербург о том, что Наполеон III никогда не решится один воевать с Россией, что речь может идти только "о европейской войне"³⁶ . В начале августа в Сен-Клу состоялось правительственное совещание, на котором было решено сохранять мир³⁷ .

Так зачем же правительству Наполеона III нужно было раздувать военный психоз? Прежде всего оно стремилось использовать общественное мнение для давления на петербургский кабинет, чтобы вынудить его пойти на уступки и согласиться на конференцию держав. Кроме того, в этом вопросе нашла проявление тактика, рассчитанная на то, чтобы отвлечь внимание народа от социальных задач. Именно это имел в виду Горчаков, когда писал: "Основа власти императора Наполеона такова, что он должен постоянно искать поддержку в действиях вовне против внутренних трудностей и против растущих во Франции стремлений к развитию общественных свобод"³⁸ . Об усилении недовольства в массах сообщал в своих депешах Будберг. Кроме того, польские дела предоставляли правительству неплохую возможность отвлечь внимание французов от неудачной войны в Мексике, так как возмущение этой авантюрой стало почти всеобщим. Такими соображениями руководствовалось бонапартистское правительство, стараясь через посредство прессы распространить в стране воинственные настроения.

Но далеко не вся французская печать действовала по указке правительства. Курс на необходимость мирного решения польского вопроса по-прежнему держала газета "La Presse". - 3 августа Э. Жирарден выступил с резким обвинением Друэн де Люиса в том, что его политика завела Францию в тупик³⁹ . Иностранные журналисты давали высокую оценку смелым заявлениям Жирардена, так как всем было ясно, что, хотя он выступал против политики министра иностранных дел, его критика была направлена непосредственно против императора. В сентябре "La Presse" получила предупреждение от правительства, и в официальном органе появилась заметка, в которой было сказано, что император, один ответствен за внешнюю политику Франции⁴⁰ . "Жирарден - сильный противник министра иностранных дел, - писал корреспондент одной прусской газеты, - и чрезвычайно досадил ему своим резким пером в польском вопросе... С самого начала кризиса он ясно доказал; что французская политика пагубна для поляков и бесполезна для Франции"⁴¹ .

"La France", которая прежде не исключала военного исхода, теперь решительно осуждала провокационные статьи газеты принца Жерома-Наполеона. На страницах "La France" утверждалось, что в польском вопросе не затронуты интересы Франции, что "ничто не разделяет Францию и Россию"⁴² . Отвергая тезис "L'Opinion National", что Франции было нанесено оскорбление (имеется в виду ответная депеша Горчакова от 13 июля), "La France" указывала на такие тяжелые последствия войны, как подрыв государственного кредита, упадок промышленности, замедление развития политических свобод⁴³ . В полемику включились и другие газеты. Так, "Gazette de France", комментируя авантюристические предложения об изменении карты Европы (опубликованные в "L'Opinion National"), иронически замечала, что о таких вещах можно было писать только 1 апреля⁴⁴ . В это время уже большинство фран-

³³ АВПР, ф. Канцелярия, д. 120, л. 532.

³⁴ Там же, д. 119, л. 88.

³⁵ "Times", 21.VIII.1863.

³⁶ АВПР, ф. Канцелярия, д. 119, л. 20.

³⁷ H. Salomon. L'ambassade de Richard de Metternicha. P. 1931, p. 90.

³⁸ АВПР, ф. Канцелярия, д. 122, л, 257.

³⁹ Цит. по: "Северная пчела", 30.VIII.1863.

⁴⁰ "Le Moniteur", 27.IX.1863.

⁴¹ Цит. по: "Северная пчела", 22.IX.1863.

⁴² Цит. по: "Северная пчела", 21.VII.1863.

⁴³ Цит. по: "Северная пчела", 26.IX.1863.

⁴⁴ Цит. по: "Times", 20.VII.1863.

стр. 208

цузских газет высказывалось против войны с Россией⁴⁵ .

Заметный сдвиг в отношении французского общественного мнения к польскому вопросу произошел в результате майской избирательной кампании. Она привела к росту политической активности масс, привлекла их внимание к социальным вопросам, на что указал в своих корреспонденциях Ж. Лефрень. "В настоящее время, - писал он, - мы видим такое брожение идей, какого еще не бывало с 1848 года"⁴⁶ . Растущее стремление французов заняться своими внутренними делами отмечал и О'Мигер. В своем августовском обзоре состояния общественного мнения Франции он приводил разговор парижского рабочего с сотрудником одной из наиболее значительных провинциальных газет либерального направления, "Progres de Lion": "Я очень люблю Польшу, - сказал мне сегодня утром бондарь из Берси (район видных погребов Парижа. - М. П. ), - но еще больше я люблю Францию". Каждый в Париже теперь понимает, добавлял от себя английский журналист, "что он может нести вовне только то, чем он обладает. И прежде чем бороться за права народов Европы, надо завоевать свои собственные права"⁴⁷ . Л. Кейз отмечает, что в абсолютном большинстве донесений генеральных прокуроров и префектов говорилось о том, что народ желает мирного разрешения спора с Россией. "Ораторы и журналисты, которые хотят вовлечь правительство в опасную авантюру (война из-за Польши. - М. П.), не понимают интересов и действительных чувств страны", - писал генеральный прокурор Руана. Генеральные прокуроры Парижа, Ренна, Орлеана, Лиможа и других городов утверждали то же самое⁴⁸ .

После того как новая нота Англии и Франции, переданная 3 августа русскому правительству, осталась без всяких последствий, стало очевидно, что антирусская кампания идет к концу. Ничего не дав полякам, она послужила лишь причиной обострения отношений между Францией и Россией. Французская, как, впрочем, и вся европейская печать сделала вывод о падении международного престижа Наполеона III. Член оппозиции А. Тьер своей фразой "Империя уничтожена!" оценил вмешательство Наполеона III в польский вопрос как роковую ошибку Второй империи⁴⁹ . Известный французский писатель сенатор П. Мериме в письме 13 августа 1863 г. выражал желание, чтобы во Франции не думали о войне с Россией, и полагал, что большинство уже пришло к этому мнению⁵⁰ .

По наблюдениям Будберга, после того, как переговоры Парижа с Веной и Лондоном закончились полной неудачей, стремление к союзу с Россией опять начало находить все больше сторонников во Франции⁵¹ . Этот перелом в общественных настроениях можно проследить не только по дипломатическим источникам. "Здесь нет места ненависти по отношению к России, - писал в своем донесении генеральный прокурор из Руана в августе 1863 г., - наоборот, многие думают, что она в конце концов станет наиболее полезным союзником Франции". Его коллега из Бордо сообщал, что французы помнят враждебность Англии и благожелательную позицию России во время аннексии Савойи и Ниццы (1859 г.) и "эти воспоминания объясняют тот факт, что идея союза с Россией находит много горячих приверженцев"⁵² . В конце 1863 г. Будберг снова отмечал, что в сенате говорят о России как "о естественном друге Франции"⁵³ . Эти сообщения с удовлетворением воспринимались в Петербурге. Горчаков по-прежнему был убежден, что коренные интересы России и Франции совпадают, и считал необходимым оставлять "двери открытыми" для франко-русского соглашения⁵⁴ .

Таким образом, планы войны против России в 1863 г. не были популярны среди подавляющей части французского общества. Это в значительной степени сдерживало агрессивные устремления Наполеона III во время польского восстания.

⁴⁵ АВПР, ф. II экспедиция, оп. 476, д. 109, л. 24.

⁴⁶ "Русское слово", 1863, июнь, стр. 11.

⁴⁷ "Times", 14.VIII.1863.

⁴⁸ Lynn M. Case. Op. cit., p. 185.

⁴⁹ АВПР, ф. II экспедиция, оп. 476, д. 115, л. 50.

⁵⁰ Prosper Merimee. Correspondance generate. T. V. Toulouse. 1957, p. 445.

⁵¹ АВПР, ф. Канцелярия, д. 120, л. 406.

⁵² Lynn M. Case. Op. cit., p. 184.

⁵³ АВПР, ф. Канцелярия, д. 119, л. 520.

⁵⁴ Там же, д. 122, л. 56.

Постоянный адрес данной публикации: