Автор: Вячеслав Никонов, президент Фонда "Политика"

Российско-американские отношения в реальном контексте

Главной формулой "холодной войны" была "игра с нулевой суммой". Где у СССР и мира социализма убывало, там у США и мира капитализма прибывало. И наоборот. Шла биполярная геополитическая конкуренция двух сверхдержав в каждой точке земного шара. Любой американский успех был советским поражением, советская победа - американским провалом. Сегодня мир изменился. Геополитику никто не отменил, но куда больше значение приобретает геоэкономика - границы государств ежедневно пересекает порядка 1,5 трлн. долл. Биполярной конструкции мира нет. Российские и американские интересы могут по-прежнему не совпадать, но могут уже и совпадать. Прибывать (и убывать) может и у нас, и у них одновременно, а одной из сверхдержав уже не существует. Но к этим новшествам мы мало привыкли (впрочем, и за океаном тоже), по- прежнему рефлекторно считая вызов Америки важнейшим для России, а США - источником всех наших бед.

Реалии и интересы

Между тем главный вызов для России уже давно не в другом - в беспрецедентной собственной слабости, а беды мы создаем себе по большей части сами. Россия никогда за всю свою историю не была так слаба относительно других великих стран, как сейчас. Государство, обладающее вдвое меньшим населением, вчетверо меньшим оборонным и экономическим

стр. 14

потенциалом, чем СССР в начале 90-х, объективно не может даже приблизительно рассчитывать на тот международный вес, который принадлежал Союзу.

Да, в силу исторической традиции, географии и ядерного статуса Россия принадлежит к современному "первому миру". У нас есть - постоянное членство в Совете Безопасности ООН, "восьмерке", участие в саммитах ЕС и НАТО. Но по своему экономическому потенциалу Россия находится в нижней части "второго мира", сильно отставая уже и от ведущих азиатских, и от некоторых латиноамериканских государств. На долю России приходится 0,8% мирового производства (2,5% - по паритету покупательной способности) и эта доля продолжает снижаться даже в условиях возобновившегося роста. По показателю качества жизни (экономического и человеческого развития) Россия занимает 64-е место в мире, тогда как СССР в последние годы своего существования - 35-е. По степени же участия в информационной революции, в процессах интернационализации производства и капитала Россия находится ближе к "третьему миру". Без повышения эффективности и конкурентоспособности экономика способна двигаться с темпами, соответствующими наращиванию сырьевого экспорта (2-3% в год), что будет означать окончательное выпадение страны на обочину мирового развития.

Среди внешних вызовов России в качестве главных выдвигались: угроза исламского экстремизма с Юга, подчеркиваемая войной в Чечне; наличие обширной дуги нестабильности от Китая до Косово; необходимость сохранения остатков влияния в соседних постсоветских странах; вызов Китая, который рассматривался и как важнейший потенциальный партнер, и как возможный конкурент на Дальнем Востоке; сохранявшийся вызов Америки, выступавшей в качестве единственного игрока с интересами в каждой точке земного шара.

Для самих США основным стал вызов - могущества (и одновременно - комплекса) единственной сверхдержавы. На долю Соединенных Штатов приходится 31,5% мирового ВНП (22% по паритету покупательной способности). Страна контролирует мировую финансовую систему - внешнее продолжение американской экономики по своему размеру сопоставимо с национальным хозяйством. Экономический подъем второй половины 80-х - 90-х годов - самый длительный в истории, позволил США укрепить свои экономические позиции даже по сравнению с европейскими и японскими конкурентами. При этом Соединенные Штаты остались единственной страной, способной проецировать военную силу в глобальном масштабе. По официальным американским оценкам, технические возможности вооруженных сил США выросли в 10 раз по сравнению со временем операции "Буря в пустыне".

Приход к власти Дж. Буша-младшего ознаменовался триумфом республиканской концепции "односторонности" (unilateralism) во внешней политике - обеспечение максимальной свободы рук в отношениях с союзниками, потенциальными партнерами, противниками и даже с собственным конгрессом. Отсюда - неприятие любых формализованных договоренностей, опора на собственные возможности, что позволяет обеспечить оперативность реализации военных и внешнеполитических решений. Важной частью доктрины стала сложная геополитическая игра с крупными

стр. 15

самостоятельными мировыми державами, основанная на сдерживании Китая (не оставляя попыток его интеграции в мировую систему) при нейтрализации или привлечении на свою сторону России и Индии. Одновременно планировалось осуществить мощный рывок в научно-технической сфере главный образом с помощью стимулирования научно- исследовательских и опытно-конструкторских разработок в рамках создания системы противоракетной обороны.

При этом претензии США на абсолютное лидерство наталкивались на объективную нехватку ресурсов для их реализации. Ограничители были связаны не только с сохранением высокой степени конкуренции в мировой экономике, необходимостью действовать в рамках определенных международных норм, наличием некоторого количества стран вне американской сферы влияния (Китай, Индия, государства-изгои), но и с изоляционистскими настроениями в администрации, конгрессе и американском обществе, нежеланием втягиваться в конфликты, периферийные для американских интересов (по типу косовского).

Интерес к России носил далеко не первоочередной характер: сказывалась возраставшая асимметрия между США и Россией в основных факторах силы. У единственной в мире сверхдержавы оставалось все меньше причин принимать во внимание озабоченности слабеющей страны, в течение нескольких лет пребывавшей в состоянии глубокого внутреннего кризиса.

После 11 сентября 2001 года: была ли у Путина альтернатива?

Террористические акты 11 сентября - самое масштабное нападение на территорию США с начала XIX века, произвели шоковое воздействие на американскую власть и общество. Оказалась неадекватной вся система обеспечения безопасности США. Это заставило администрацию Дж. Буша в краткосрочном плане переориентироваться на более кооперативные подходы, на противодействие международному терроризму с помощью односторонних, но поддержанных другими странами мер ("односторонняя многосторонность"). Изменился и контекст российско-американских отношений. У нас и у США впервые со времени второй мировой войны появился общий противник в лице международного терроризма, а Россия объективно оказалась более полезной Вашингтону в борьбе с ним, чем даже большинство его союзников.

11 сентября Владимир Путин был первым, кто принес соболезнования и обещал всю возможную поддержку американскому президенту. Россия без раздумий вступила в антитеррористическую коалицию, мы представили США разведывательную информацию, подкрепили усилия Северного альянса в Афганистане, не возражали против доступа к аэродромам наших среднеазиатских союзников. Пожалуй, не будет большим преувеличением сказать, что Путин занял более прозападные позиции, чем 90% российских избирателей и элиты. На этом фоне ноябрьская встреча на высшем уровне в Вашингтоне и на ранчо в Кроуфорде породила надежды на тесное долговременное сотрудничество двух стран.

Прошло всего несколько месяцев, а эйфория от перспектив партнерства исчезла. Соединенные Штаты заявили о выходе из Договора по ПРО, который мы неоднократно и не без оснований называли краеугольным камнем стратегической стабильности в мире, администрация Буша подтвердила включение России в список стран для возможной ядерной атаки. Запад по-прежнему не рассматривает нас как полноценного участника "сообщества цивилизованных стран", наше членство в Европейском Союзе или НАТО не стоит в повестке дня. Госдепартамент США выступил с резкими заявлениями и демаршами в связи со свободой слова в России, нарушениями прав человека в Чечне. Все большую озабоченность в

стр. 16

Москве вызывает американское военное присутствие на территории Узбекистана, Киргизии и Грузии. А тут еще сталь, Олимпиада, "ножки Буша"...

В ответ слышатся протестующие и негодующие голоса высокопоставленных российских политиков и военных, а государственно-ориентированные эксперты заговорили о грандиозном геополитическом провале России, которая допустила американские войска в зону своих жизненно важных интересов. Все это начинает создавать проблемы для Путина, вызывая сомнения в оправданности его курса на поддержку контртеррористической операции и более тесные отношения с Западом в целом и с США - в частности.

Что же все-таки произошло? Почему американцы проявили такую неблагодарность? И заслуживает ли критики Путин, была ли у него альтернатива прозападному курсу?

Полагаю, не нужно ничего драматизировать. Как не нужно ничего идеализировать. Американская политика последовательна, по-своему логична и предсказуема. Она никогда не была и не будет пророссийской, она всегда будет проамериканской.

Подходы США изменились, во-первых, потому, что, оправившись от шока 11 сентября, американская дипломатия вернулась на круги своя, к стратегии "односторонности". Произошли сплочение вокруг флага, резкий рост поддержки президента и его военных усилий. У Джорджа Буша практически есть карт-бланш от конгресса и общества на любую политику в любой точке земного шара. США находятся в состоянии войны, которая продлится как минимум до второго срока президентства Буша. Администрация работает с полностью развязанными руками в атмосфере звенящего интеллектуального штурма, нацелена на то, чтобы максимально использовать новую ситуацию не только для борьбы с терроризмом, но и для укрепления своих позиций по всему миру, по возможности не обращая внимания на остальных. При этом "весь мир" включает в себя и российскую зону интересов, поскольку США не видят, чем Узбекистан хуже для американских военных баз, чем Германия, Греция или Филиппины, и почему заниматься арабской нефтью хорошо, а каспийской - плохо.

Возврат к "односторонности" Россия не должна воспринимать только на свой счет. В этом нет "ничего личного", как говорил один из героев "Крестного отца", нет ничего специфически антироссийского. Решение о выходе из Договора по ПРО было принято вопреки возражениям не только нашим, но и большинства европейских союзников США по НАТО, Китая, значительной части влиятельных американских политических кругов. Заявление Буша об "оси зла" вызвало куда более резкую негативную реакцию руководства ЕС, чем России. Ограничения на импорт стали в США нанесли нам урон куда меньший, чем другим странам-сталепроизводителям.

Во-вторых, после неожиданно быстрой победы над талибами американцы сочли, что могут

стр. 17

обойтись на Среднем Востоке и без российской помощи. К тому же они не считают себя чем-то нам сильно обязанными. По их логике, Россия ничуть не менее США была заинтересована в нанесении поражения талибам, а потому Москва должна быть благодарна Вашингтону, а не наоборот. А из тех 130-ти стран, что формально поддержали антитеррористическую операцию, какой-либо материальной признательности удостоились только соседи Афганистана, которые действительно сильно рисковали - Пакистан и Узбекистан.

Те, кто полагал, что из-за нашего участия в антитеррористической операции американцы откажутся от давних планов создания НПРО или расширения НАТО, перестанут защищать сталелитейщиков Пенсильвании или производителей курятины в 38 собственных штатах, страдают исключительной наивностью. И уж тем более странно слышать аргументы о том, что всего этого можно было избежать, если бы мы не поддержали антитеррористические усилия США. Уверен, в основе своей политика Путина после 11 сентября была правильной, а ставка на долгосрочное партнерство с Западом - во многом безальтернативной.

Путин не мог и не должен быть отказывать США в праве на контртеррористическую операцию, ибо тогда он выглядел как бы союзником талибов. Президент прав потому, что непосредственные угрозы нашей безопасности с Юга более осязаемы, чем с Запада. В Чечне мы это хорошо чувствуем на себе. Путин прав потому, что нужно менять имидж России, и он уже заметно изменился в лучшую сторону после 11 сентября, что не замедлило сказаться на наших кредитных рейтингах.

Что же касается присутствия американцев в Средней Азии и Закавказье, здесь тоже не все так просто. Вряд ли Путин мог их туда не пустить - для этого Россия на протяжении всех последних лет должна была там работать, наращивая собственные позиции. Кроме того, в американском присутствии есть не только свои минусы, но и некоторые плюсы.

Негативные моменты на поверхности. Американцы собираются закрепиться там надолго и не только в целях самообороны от террористов, но и для реализации ряда собственных геополитических и экономических целей, которые могут и не совпадать с нашими. Так, совершенно объективны разногласия по вопросу о маршрутах транспортировки каспийской нефти - мы хотим вести нефтепроводы, насколько это возможно, по своей территории, американцы предпочли бы по максимуму диверсифицировать маршруты, чтобы не попадать от кого-то - нас или арабов - в энергетическую зависимость. Очевидно, что военное присутствие поможет США реализовать эту задачу. Не любимый нашими политиками

стр. 18

(но поддерживаемый "Лукойлом" и "Юкосом") нефтепровод Баку-Джейхан станет неизбежностью. Фактически реанимирован старый проект трубопровода из Туркменистана через Афганистан в пакистанский порт Карачи. Происходящее плохо для более тесной интеграции стран региона в рамках СНГ и Договора о коллективной безопасности, которые и так дышат на ладан. Да и внутриполитическая ситуация в бывших советских республиках может обостриться, если присутствие иностранных войск спровоцирует протест местных фундаменталистов, американцы захотят добиться смены местных режимов или поддержать власти в борьбе с сепаратистами.

Но было бы неверно закрывать глаза и на плюсы от активизации США в Средней Азии и Закавказье. В долгосрочной перспективе американцы будут стремиться к нейтрализации угроз появления в регионе сильного радикального исламистского движения, содействуя для этого укреплению безопасности режимов, экономическому развитию, а также помогая в борьбе с незаконным оборотом наркотиков. Это лучше, чем хаос на наших южных рубежах. Талибы были нашей головной болью на протяжении всех последних лет, и, слава Богу, что они разбиты. Самое плохое, что американцы сейчас могут сделать - уйти из региона, разворошив афганский муравейник. Американская миссия в Грузию доказывает полную оправданность наших аргументов о том, что на ее территории есть гнезда международных террористов, включая боевиков Аль-Каиды. Уничтожение такого гнезда в Панкисском ущелье облегчит достижение окончательной военной победы в Чечне. И ни у кого на Западе не будет оснований критиковать нас за это.

Мы обижаемся, что, соглашаясь поддержать американские действия, ничего не получаем взамен. А мы чего-то просили взамен? Если просили, то мне об этом не известно. Американские официальные лица тоже, как уверяют, ничего такого не слышали. Или мы ждем, что США должны еще за нас сформулировать наши же геополитические и прочие интересы и их реализовать?

Оставаясь на почве реальности, надо не только протестовать, но попытаться определить собственные стратегические приоритеты, а на основании этого - перечень как совпадающих с США интересов, так и разногласий.

Стратегия для России и позитивная повестка дня

Главным стратегическим интересом России на ближайшие 20-25 лет является сокращение огромного разрыва между Россией и наиболее развитыми странами, проведение модернизации экономики и общества при обеспечении целостности России и ее суверенитета

стр. 19

для возвращения в клуб великих держав. Вопрос - как?

Курс на конфронтацию с США, другими развитыми странами - абсолютно бесперспективен. У России элементарно нет для этого сил. Необходимо будет отвлекать и без того скудные ресурсы от целей внутреннего развития, плодя нищету. Антиамериканизм способен лишь похоронить Россию.

Развиваться изолированно, на собственной основе Россия может, но только очень медленно, стагнируя и все больше отставая от Запада. Наши ресурсы явно недостаточны для решающего экономического подъема. Даже если мы наведем порядок внутри страны, даже если те 20 млрд. долл., которые сейчас каждый год убегают из страны, будут вкладываться внутри России, это не решит проблему отставания. Мобилизационный вариант может привести к кратковременному улучшению, но дальше усугубит существующие проблемы, отрежет Россию от мировых финансовых потоков.

Чтобы вновь стать великой державой, России нужен ежегодный экономический рост не менее 8-10% в течение 15-20 лет. Для этого необходимы капиталы триллионного порядка и новейшие технологии. Подобный объем средств и такие технологии есть только в странах первого мира, в США - в первую очередь. Поэтому сотрудничество с Западом безальтернативно, если мы желаем вернуть себе статус великой державы.

Целью должна стать максимально возможная и реалистически достижимая интеграция в мировую экономику и качественный рывок на основе привлечения большого объема инвестиций и повышения конкурентоспособности на мировых рынках. Условием встраивания России в глобализирующуюся экономику, выхода на внешние рынки является обретение членства в ВТО, признание нас страной с рыночной экономикой, отмена поправки Джексона-Вэника и многое другое. Однако благорасположение Запада - необходимое, но совершенно недостаточное условие для роста инвестиций, нужны серьезные перемены внутри страны: обеспечение гарантий безопасности бизнеса, создание нормальной правовой сферы и прозрачной судебной системы, устранение вопиющей коррупции, решение вопросов собственности на землю, реформирование банковской системы, улучшение корпоративного менеджмента, развитие инфраструктуры, перекрытие каналов отмывания денег.

Следует выходить на максимально возможный уровень политического сотрудничества со странами "первого мира" и закрепление в нем через членство в "большой восьмерке", возможное вступление в ОЭСР. Мы можем и должны сотрудничать с США и с Западом там, где это возможно и наши интересы совпадают, работая над совместной позитивной повесткой дня, которая уже сейчас могла бы включать в себя и антитерроризм, и вопросы нераспространения ОМП, угрозы исламского экстремизма, объединения Кореи, ближневосточного урегулирования, энергетической безопасности в свете ожидаемого многими экспертами через 10 лет мирового энергетического кризиса и многое другое. Даже на Балканах у нас с Западом сейчас больше точек соприкосновения, чем разногласий. Необходимы и возможны совместные усилия для укрепления Договора о нераспространении ядерного оружия, улучшения физической защиты и учета ядерных материалов, решения проблемы де-факто ядерного статуса Индии и Пакистана. Целесообразно подумать над заключением соглашения о партнерстве или о принципах взаимоотношений между Россией и США, как это было в 1972 г., когда открывался новый этап в советско-американских отношениях.

Вместе с тем, Россия не должна во всем слепо следовать за США или ставить нереальные цели, как, например, членство в ЕС и в НАТО. При этом сотрудничество с ЕС должно быть активизировано с резким усилением акцентов на экономическое взаимодействие, выходящее за традиционные рамки (газ, нефть). Для сохранения позиций в вопросах безопасности желателен диалог с НАТО (хотя в принципе эти проблемы можно решать и непосредственно с США). Наша заявленная цель - строительство единого и мирного евроатлантического сообщества без исключения кого-либо. Учитывая неадекватность созданных в прошлые исторические эпохи структур безопасности новым вызовам, следовало бы предложить рассмотрение вопроса о создании новых эффективных международных институтов с участием России. В частности, интересным могло бы стать обсуждение возможности добавления антитеррористической и военно-политической составляющей в рамки "восьмерки".

Надо отстаивать свои интересы по принципиальным вопросам, не соглашаться с тем, что однозначно этим интересам противоречит (то же расширение НАТО, создающее все новые разделительные линии в Европе).

Ясно, что "одномерная" держава, которой является Россия, не может позволить себе ослабление ядерного фактора в своей политике, особенно, учитывая растущую непредсказуемость и нестабильность международных отношений.

Наращивая ткань взаимодействия с США, России вовсе не надо отказываться от имеющихся союзников - их у нас, к сожалению, и так мало, а новые на горизонте не видны. Не следует забывать и о других региональных приоритетах. Важно активизировать российскую политику в рамках "шанхайской шестерки" для компенсации усиления американского влияния странах Средней Азии. Возможны улучшение отношений со многими странами мусульманского мира, активизация нашего участия в ближневосточном урегулировании. Важнейшая задача - закрепление

стр. 20

стран СНГ и ближайших соседей России на дружеских позициях.

Важно понять, что многие проблемы наших отношений с США не только от нашей слабости и американской "злокозненности", но и от неорганизованности. У нас до сих пор нет стратегии развития отношений с Западом, не сформулированы интересы, отсутствует действенный механизм выработки, координации и реализации внешней политики. В элите очень слабо понимание того, как функционирует американская и мировая система политики. Не создано пророссийское лобби в Вашингтоне, без чего на политику США (которая в огромной степени диктуется внутриполитическими соображениями) влиять почти невозможно.

Курс Путина на сближение с США - верный. Но это вовсе не значит, что мы стали союзниками или обречены ими стать. Партнерство пока выглядит весьма хрупким, а впереди еще много разочарований. Не вполне ясно как оно переживет (и переживет ли) возможные бомбовые удары американцев по Ираку или форсированное принятие уже в этом году прибалтов в НАТО. Серьезного "СНВ-3" не получится, придется скорее всего довольствоваться джентльменским соглашением на несколько страничек. Россия вряд ли может рассчитывать на существенную помощь США в решении проблемы внешнего долга. Наше партнерство с Западом не институционализировано и еще долго таковым не будет.

Большой вопрос: может ли страна, которая сама является вызовом, быть одновременно партнером? США - вызов не только для нас, но и остального мира - Франции, Японии, Германии, Китая. Во всех этих странах американизм разлит ничуть не меньше, чем в Российской Федерации, но все они находят в себе разум для той или иной степени партнерства с ведущей мировой державой. Хотя бы для того, чтобы оставаться или становиться сильными и не обрекать себя на гибельную конфронтацию.

Постоянный адрес данной публикации: