Доктор сельскохозяйственных наук Владимир КУРАМШИН, директор Российского музея леса (Москва) Федерального агентства лесного хозяйства Министерства сельского хозяйства РФ

Леса нашей Родины - более 20% "легких" всей планеты, экологический "каркас" биосферы, сохранение которого жизненно важно для всего человечества: возрастающее с каждым годом техногенное воздействие на зеленое природное богатство - ни для кого не секрет. Осознавая это, Правительство РФ, стремясь поднять на новый уровень разъяснительную и пропагандистскую работу в данном направлении открыло в 1998 г. - в год 200-летия создания отечественного Лесного департамента - Российский музей леса.

Хотя молодому научно-просветительскому учреждению в 2008 г. исполняется всего 10 лет, его истоки связаны с формированием лесного отдела Политехнической выставки в Москве 1872 г. (предтече Политехнического музея*). Вот как отзывался о нем тогда ученый-энциклопедист, профессор московской Петровской земледельческой и лесной академии (ныне Сельскохозяйственная академия им. К. А. Тимирязева) Василий Собичевский: "Лесной отдел был первою в своем роде попыткою не только у нас в России, но и вообще в Европе представить научно, в возможной полноте, все сто-

* См.: Г. Григорян. Политехнический музей. - Наука в России, 2003, N 2 (прим. ред.).

роны лесного хозяйства, показать отношение его к другим отраслям народной промышленности, выяснить положение в нашем отечестве".

В сознании жителей средней полосы России лес воспринимается как колыбель и духовная Родина человечества. Не случайно уже с порога нашего музея гости любого возраста ощущают, что по невидимой тропе генетической памяти попали к "себе домой". Выдающийся историк Василий Ключевский (с 1900 г. действительный член, с 1908 г. почетный академик Петербургской АН) писал: "до второй половины XVIII в. жизнь наибольшей части русского народа шла в лесной полосе нашей равнины. Степь вторгалась в эту жизнь только злыми эпизодами, татарскими нашествиями да казацкими бунтами. Еще в XVII в. западному европейцу, ехавшему в Москву через Смоленск, Московская Россия казалась сплошным лесом, среди которого города и села представлялись только большими или малыми прогалинами. Даже теперь более или менее просторный горизонт, окаймленный синеватой полосой леса - наиболее привычный пейзаж средней России. Лес оказывал русскому человеку разнообразные услуги - хозяйственные, политические и даже нравственные: обстраивал его сосной и дубом, отапливал березой и осиной, освещал его избу березовой лучиной, обувал его лыковыми лаптями, обзаводил домашней посудой и мочалом. Долго и на севере, как прежде на юге, он питал народное хозяйство пушным зверем и лесной пчелой. Лес служил самым надежным убежищем от внешних врагов, заменяя русскому человеку горы и замки".

Очень точной иллюстрацией к словам ученого служит первый раздел экспозиции, названный "Русь деревянная". Действительно, непроходимая для чужеземцев чаща защищала наших предков, давала им дичь, грибы, ягоды, к тому же меха, нужные для уплаты налогов, торговли (первоначально роль денег у восточных славян играли шкурки животных*), сырье для кожевенных работ. Широкое распространение в древности имело также бортничество - разведение пчел (для добычи меда) в бортях, т.е. в дуплах или колодах, вырубленных в стволах деревьев. Этим промыслом занимались в основном монахи, и князья нередко жаловали часть своих угодий епископам и монастырям.

Причем подобных даров природы было столько, что излишки во множестве вывозили за рубеж. Так, немецкого ученого и путешественника Адама Олеария (ок. 1599 - 1671) потрясло "необыкновенное разнообразие пушного зверя..., дичи, особенно перистой, множество медведей, волков, лис, рысей...,

* См.: В. Перхавко. "Мягкое золото". - Наука в России, 2008, N 4 (прим. ред.).

огромные количества лесных орехов в полных мешках..., обилие меда..., воска и жидкой и твердой смолы".

С давних времен лес использовали для изготовления разнообразных предметов быта и строительства. В разделе "Русь деревянная" перед посетителем предстают прялки, лук, колесо, лучковая пила, поплавки для сетей (похожие на кухонные разделочные доски), даже стена избы с окошком в резном наличнике, макеты шедевров деревянного зодчества - собора, сторожевой крепости, крестьянского дома, мельницы, а также замечательные слайды с изображениями таких сооружений, сохранившихся на севере России*.

При раскопках в центре Москвы в течение многих лет археологи находят многочисленные подклеты, срубы домов, погреба, колодцы, частоколы и т.д.**. С XI в. бревнами застилали также проезжие трассы: например, на улице Ильинка вблизи Красной площади оказалось 23 яруса таких мостовых. Строительство в столь широких масштабах из материала, в изобилии имевшегося в русских лесах, изумляло заморских гостей. Как отмечал в XVI в. посол Англии, для россиян такие дома, "по-видимому, гораздо удобнее, нежели каменные, потому что в последних больше сырости, и они холоднее, чем деревянные". Поражали европейцев и изящество, легкость архитектуры хором, сплошь увитых "резным кружевом". Раздел "Государево око" раскрывает военно-политическое значение леса в XV-XVI вв. - создание между Днепром и Волгой засечной черты***, вместе с монастырями прикрывавшей границы Московского государства****. Более того, в те далекие времена густые дебри были серьезным препятствием для развития земледелия, и приходилось немало потру-

* См.: Н. Вехов. Живая повесть о русском Севере. - Наука в России, 2008, N I (прим. ред.).

** См.: А. Векслер. Археологические открытия... в центре Москвы. - Наука в России, 2004, N 6 (прим. ред.).

*** Засечная черта - система оборонительных сооружений, состоящая из лесных завалов (засек), валов, рвов, частоколов, опорных пунктов (прим. ред.).

**** См.: О. Борисова. Подмосковная Третьяковка. - Наука в России, 2008, N 1 (прим. ред..).

диться, чтобы расчистить место для пашни. Однако уже в 1635 г. дозорщики установили: "плавежного лесу - сечь нечего". Впрочем, еще в сборнике правовых норм "Русская правда" (XIII-XVIII вв.) встречаются первые меры борьбы с незаконными рубками и поджогами. А в кодексе законов Русского государства - Соборном уложении 1649 г. - были установлены взыскания за такие действия, сформулированы правила охраны бортных деревьев.

В начале XVIII в. отечественный лес был востребован в связи с активным развитием судостроения. Царь Петр I (1682 - 1725 гг.), прекрасно понимая, что без дополнительных мер природное богатство не сохранить, отдал его в ведение военно-морского ведомства. А в указе от 27 марта 1702 г. сформулировал три составляющие корабельного хозяйства: конкретная площадь, опись и доступность (т.е. возможность сплава - в то время единственного способа транспортировки древесины). Отметим, оно развивалось на водосборных территориях, что способствовало сохранению полноводности рек, причем за два века до научного обоснования гидрологической роли зеленых насаждений (соответствующие исследования ученые нашей страны вели на рубеже XIX-XX вв.).

Кроме того, государь-реформатор*, названный в год своего 200-летия первым лесоводом России, основал управление, обязанное заботиться о рациональном использовании строевых пород деревьев, узаконил их охрану и воспроизводство. В частности, приказал высевать желуди, сажать дубравы, а за самовольную рубку, например, сосны, лиственницы, дуба или вяза - карать штрафами и каторгой, как за кражу государственного имущества. Тогда же прове-

* См.: Ж. Алферов, Э. Троп. Санкт-Петербург - российское "окно в науку". - Наука в России, 2003. N 3 (прим. ред.).

ли учет ресурсов, учредили заповедники. К тому же Петру I принадлежит идея пригласить из-за границы лесоводов (знателей). Уголок раздела "Государево око" посвящен деятельности самого известного из них - Фердинанда Габриеля Фокеля из Германии, автора первой отечественной книги по специальности "Собрание лесной науки" (1766 г.).

Гордость музея - прижизненный подлинный портрет императора Павла I (неизвестный художник предположительно школы Федора Рокотова, 1770 - 1780-е годы). Рядом можно увидеть его указ от 1798 г. об учреждении Лесного департамента и другие материалы по истории соответствующего законодательства - от первого устава 1802 г. до ныне действующего кодекса. Особое место в зале занимают документы, связанные со съездами российских лесовладельцев 1872 - 1917 гг., по существу научно-практическими конференциями.

Треть экспозиционного пространства музея занимает "Храм леса". Мы в этом святилище - прихожане и воспринимаем его двояко: с одной стороны, в границах отмеренного каждому века, с другой - как неисчерпаемый, вечный дар природы, сохраняющий жизнь на Земле. В самом деле, уникальное взаимодействие компонентов столь совершенного организма позволяет в согласии существовать всем его обитателям. Именно такую идею заложили при оформлении данного раздела: в центре установили резные деревянные врата, у которых можно присесть, отдохнуть, подумать, послушать птичий хор, журчание протекающего в каменном ложе ручья и другие звуки леса.

Под сводами зала на живописном панно через смену времен года показано вечное течение жизни: набухшие почки, буйство лета, краса осеннего убранства, строгое молчание зимних деревьев. Вокруг располагаются звери, птицы, насекомые, уголки

растительного и грибного царства, есть даже выворотень - ствол упавшей отжившей ели, а рядом - молодая поросль. Так одно поколение передает "эстафету" другому, сохраняется гармония взаимоотношений всех составляющих наиболее сложной на Земле экосистемы.

На втором этаже музея посетители знакомятся с историей отечественной таксации (определение возраста, высоты, диаметра, годичного прироста деревьев и т.д.) и лесоустройства, в том числе с ландкартами упомянутого Фокеля, работами морских офицеров (вспомним: в первой половине XVIII в. леса находились в ведении Адмиралтейства)*, биографиями и трудами виднейших специалистов. Здесь же представлены макет лагеря исследователей, используемые ими приборы - буссоль, высотомер, зеркально-линзовый стереоскоп и пр.

Главный закон лесоводства "Рубка и возобновление должны быть синонимами" иллюстрируют экспонаты, посвященные восстановлению природного богатства новыми посадками, в частности несплошным рубкам, рассчитанным на естественное возрождение главных пород**. Важное место тут отведено деятельности видного российского лесовода немецкого происхождения Карла Тюрмера: его насаждения в Можайском районе Подмосковья (середина XIX в.), самые лучшие из отечественных по продуктивности, поныне удивляют специалистов. Большой интерес посетителей вызывают коллекции древесных пород (876 единиц хранения), шишек со всего мира, срезов стволов с места падения Тунгусского метеорита*** (по ним можно проследить изменение роста уцелевших

* См.: В. Глушков. У истоков отечественной картографии. - Наука в России, 2003, N 5 (прим. ред.).

* См.: М. Сиземская, М. Сапанов. Лесной стационар в полупустыне. - Наука в России, 2005, N 6 (прим. ред.).

*** См.: Э. Галимов, М. Назаров. Столетие Тунгусского события. - Наука в России, 2008, N 3 (прим. ред.).

после катастрофы деревьев), чучела птиц и зверей, способствующих лесовосстановлению.

Важнейший вид хозяйственной деятельности - охрана зеленого богатства от возгораний, причиной которых, как правило, помимо гроз, увы, является сам человек. У нас демонстрируется действующий макет "Обнаружение и тушение лесных пожаров", технология их локализации с земли и воздуха. А в центре этой части экспозиции - "Книга памяти", куда вносят имена героически погибших в битве со страшной стихией. Кстати, обгоревшие насаждения часто становятся жертвами многочисленных врагов из мира грибов и энтомофауны. Посвященные данной проблеме стенды знакомят посетителей с закономерностями колебания численности таких насекомых и регулирующими ее механизмами, их изображениями, образцами древесины, пораженной различными болезнями и стволовыми вредителями, картами распространения очагов хвое- и листогрызущих жуков, методами борьбы с короедом-типографом, наносящим необычайно сильный ущерб еловым насаждениям.

В разделе "Наука и образование" центральное место занимают предметы, связанные с деятельностью одного из крупнейших отечественных специалистов в рассматриваемой области Александра Тюрина, в том числе фрагмент его московского кабинета, личные вещи. В 1913 г. в возрасте 31 года он открыл важнейший закон роста древостоев основных лесообразующих пород: "Нормальные сосновые насаждения, имеющие в одинаковом возрасте равные высоты, имели одинаковый ход роста в прошлом и будут иметь одинаковый ход роста в будущем, независимо от того, где они находятся". Отдельные витрины посвящены ботанику, географу Владимиру Сукачеву (академик с 1943 г.), почвоведу Георгию Высоцкому (действительный член ВАСХНИЛ с 1934 г., АН УССР с 1939 г.), профессорам Василию

Собичевскому, Владимиру Тимофееву и другим видным ученым XIX-XX вв.

О вечности прекрасного дара природы и нашей ответственности за его сохранение напоминает маленькая экспозиция "Кольца времени". И если пространственная составляющая российского зеленого богатства - 69% суши, то временная - сотни и даже тысячи лет: в отдельном ковчеге здесь помещен фрагмент нижней ветви Мамврийского дуба (одна из главных святынь православия; окрестности Хеврона, Палестина), которому, по преданию, 4800 лет.

Писатель Леонид Леонов в романе "Русский лес" (1953 г.) отмечал: "в пределах одной человеческой жизни трудно заметить происходящие в природе изменения; шаг времени у нас другой, чем у нее, и трехсотлетний возраст сосны соответствует нашим восьмидесяти". Именно поэтому так важна работа музеев - хранителей исторической памяти. И она востребована: большинство отраслевых совещаний, конференций, съездов, ежегодные профессиональные праздники сопровождаются наглядным показом отечественных достижений в данной области и передвижными экспозициями, подготовленными нашим коллективом. Памятные события и юбилеи видных российских лесоводов тоже отмечаем выставками, дополняющими и упорядочивающими постоянную коллекцию.

И еще. Линдуловская лиственничная роща под Санкт-Петербургом, посаженная Фокелем в 1743 г., растет по сей день. С тех пор сменилось почти десять поколений специалистов, каждое из них внесло лепту в изучение нашего зеленого богатства, предложило новшества в управление им, исследовало динамику и последствия продолжительно применяемых соответствующих приемов, смену насаждений во времени. Но не так-то просто все это осмыслить без музейных собраний, значение которых один из создателей отечественного учения о лесе (1905 - 1920 гг.), ботаник и географ Георгий Морозов видел в постижении его "законов жизни", которые должны превратиться в "принципы хозяйственной деятельности".

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Комментарии: