Libmonster ID: UA-1352

Заглавие статьи Критика и библиография. Обзоры. ТРУДЫ ИНСТИТУТА ИСТОРИИ
Автор(ы) Л. М., А. Ш.
Источник Историк-марксист,  № 5, 1927, C. 210-217

Сборник статей, вып. I, памяти Александра Николаевича Савина, изд. I М. Г. У. и Ранион. М. 1926 и Институт Истории. Ученые записки. Том II. Москва. 1927.).

ВСЕОБЩАЯ ИСТОРИЯ

Рецензируемые сборники содержат целый ряд статей, посвященных, главным образом, проблемам и экономической и социальной истории древности, западно-европейского средневековья, новой и русской истории.

Задачей настоящей рецензии является рассмотрение статей, посвященных проблемам всеобщей истории.

Каждая статья представляет из себя небольшое тщательно проведенное исследование, использующее большое количество источников. Несомненным достоинством большинства статей является обилие новых, до сих пор неопубликованных, источников, крайняя тщательность в обработке документального материала, большая эрудиция авторов, использовавших максимальное количество существующей в наличии литературы по изученному ими вопросу. При всех перечисленных достоинствах этих сборников в них неприятно поражает общее большинству из них отсутствие определенной концепции, а также попадающиеся тут и там давно сданные в архив принципы, как "наука для науки, искусство для искусства".

Переходя к обзору отдельных статей, следует прежде всего остановиться на первой части первого сборника "Трудов Института". Здесь помещены статьи, посвященные памяти скончавшегося московского историка Запада Александра Николаевича Савина. В ряде статей Лавровского, Петрушевского, Косминского, Сказкина дается биографический очерк А. Н. Савина, список его трудов, характеристики его научной и педагогической деятельности. Перед читателем встает образ ученого крупнейших знаний и исключительной скромности. При всем углублении в историческую эмпирию, Савин, тем не менее, мыслил социологически. "Мне было бы больно", писал Савин, "если бы компетентные критики упрекнули бы меня в отсутствии общих точек зрения".

К сожалению, Петрушевский в статье "Памяти А. Н. Савина" пользуется для характеристики его такими общими и устарелыми положениями, как "наука для науки, искусство для искусства". "А. Н., - читаем мы в этой статье, - был представителем чистой науки, не ставивший себе никакой прикладной цели. Вся его научная личность определяет его совершенную научную об'ективность. Наука для науки, как искусство для искусства. Только в такой обстановке они могут быть настоящей наукой и настоящим искусством, создавать настоящие культурные ценности. А. Н. был творцом таких культурных ценностей" (стр. 18). Все это в лучшем случае звучит общей фразой и уничтожает яркость того образа, который автор стремится обрисовать.

Обращаясь к статьям по древней истории, следует отметить указанное уже нами отсутствие общей концепции. Мы имеем ввиду две статьи Пригоровского "К истории возникновения утопии Эвгемера" (Первый выпуск трудов Института), а также статью "Из истории эллинистической религиозной литературы "(II том). Первая статья дает экскурс в области религиозно-политической литературы эллинистического Египта. Подробно останавливаясь на разборе религиозно-философских воззрений Эвгемера ("Священная хроника"), автор высказывает предположение, что эти воззрения возникли на почве своеобразного государственного строя эллинистического Египта. И в самом деле, тот строй государственного социализма, который господствовал в эллинистическом Египте, только он и мог создать идеологию Эвгемеровской "хроники". "Социализм" Эвгемера является идеализацией государственного устройства эллинистического Египта. У автора были все данные для того, чтобы сказать: "Самое естественное предположить, что последнее было причиной первого, т. -е. египетская государственность оказала влияние на творчество Эвгемера". Но автор не останавливается на этом естественном, казалось бы, выводе. "Но не вполне исключена возможность и обратного отношения", - пишет далее автор, - "своеобразное устройство Египта есть практический результат творческой деятельности людей того направления, о котором мы знакомимся по работе Эвгемера" (стр. 181). Последняя фраза вызывает полное недоумение: что за всесильная группа людей, теоретические взгляды которых создали не только государство, но также и хозяйство данной эпохи (ибо, как утверждает сам автор, своеобразными чертами характери-

стр. 210

зуются не только государство, но также и хозяйство Египта). Нужно было, по меньшей мере, охарактеризовать эту группу, да и вообще вряд ли возможно, чтобы теоретические взгляды людей оказывали такое всесильное влияние на организацию хозяйства и политического строя. Очевидно, правильным является первое предположение автора, на котором ему и следовало бы остановиться, не делая никаких новых чисто идеалистических построений. Тому же автору принадлежит и другая статья по истории эллинистического Египта, также относящаяся к проблеме идейных течений. Мы имеем ввиду статью из истории эллинистической религиозной литературы (Пригоровский. Ученые записки. Т. II). Статья является попыткой установить влияние египетской литературы на еврейскую. Это влияние прослеживается на основе сопоставления еврейских литературных памятников с тремя египетскими: "Апология Гончара", "Демотическая хроника", "Поучение Амен-ем-опе". В итоге автор приходит к выводу, что влияние египетской литературы на еврейскую обнаруживается совершенно явственно, при чем "в первом случае ("Апология Гончара") - эта связь наметилась лишь как возможная; во втором ("Демотическая Хроника") - как вероятная; наконец, в третьем ("Поучение Амен-ем-опе") - как абсолютно достоверная" (стр. 73).

Все эти выводы установлены на чрезвычайно детальном анализе основных памятников. Но проблема заимствования, как отмечает и сам автор, является одной из сложнейших проблем, "сходство конструкций и содержание двух книг, возникших на близком промежутке времени, еще не означает воздействия одной на другую, раз нет точных доказательств, что вообще существовало прямое литературное воздействие Египта на Израиль". Последнее же может считаться доказанным только по отношению к поучению "Амен-ем-опе", сходство которых с притчами Соломона действительно поразительно. Литературная зависимость в отношении других памятников не может считаться доказанной. В последнем случае особенно было бы важно подчеркнуть все возможные пути заимствования и проследить обстановку, в которой это заимствование могло произойти. На этот вопрос автор не только не отвечает, но этот вопрос им даже не поставлен. Ответом на вопрос не может считаться беглое замечание автора, что апокалиптика возникла в Иудее в совершенно одинаковой политической обстановке с Египтом (период отчаянной борьбы египтян и иудеев против чуждой национальности, против чуждой культуры эллинизма). Нужно показать, кто был борцом за национальную культуру, в какой социальной среде возникли сравниваемые памятники литературы; нельзя ли общность настроений определить общностью социальной среды. Вопрос о социальных корнях этих памятников в высшей степени важен для определения характера памятника, для установления его общественно-политического значения, а также для освещения самой проблемы заимствования. Источники могут на эй вопросы не ответить, но автор и не пред'являет к источникам этих вопросов. Центр тяжести исследования лежит в тщательном и тонком текстуальном анализе сравниваемых источников, без всякой попытки осветить целый ряд вопросов, невольно напрашивающихся при изучении всякого литературного документа.

Более или менее свободными от таких недостатков являются отделы, посвященные проблемам средневековой истории. История средневековья представлена рядом весьма ценных статей, посвященных проблемам аграрной истории. Необходимо о метить статью Косминского "Очерки по аграрному строю Англии в средние века" (Труды Института, 1 выпуск), которая посвящена пересмотру мэнориальной теории на основании данных сотенных свитков 1279 - 80 гг. Мэнориальная система по сотенным свиткам не имеет того обще-обязательного характера, каковым он является в поместных описях. Мэнор здесь теряет отчетливость очертаний, распыляется, расплывается. Отчетливее выступают различные системы деревень и держаний. Сотенные свитки рисуют аграрные отношения Англии во всем их конкретном разнообразии, сам вотчинный строй получает более сложную организацию, чем это устанавливали поместные описи. Таким образом, источник позволяет подвергнуть анализу основные вопросы мэнориального строя: вотчинную структуру, отношение вотчины к вилле, соотношение крепостного и свободного держания, рабочих повинностей и денежных платежей. "Изучение сотенных свитков дает возможность определить удельный вес мэнориальной системы в истории английской деревни и мэнориальной теории в историографии этой деревни", говорит в итоге своей статьи автор. Аграрному строю древней Германии посвящена статья Неусыхина "Роль земледелия в хозяйственной жизни древних германцев" (Ученые Записки, II том). Эта статья так же, как и статья Косминского, ставит задачу пересмотра старых теорий и освещения по новому ряда вопросов, касающихся хозяйственного быта древних германцев. Автор очень удачно согласует интерпретацию текстов античных писателей с новыми данными, добытыми археологией, сравнительным языковедением и отчасти этнологией. Только что упомянутые дисциплины не только дополняют, но и по новому освещают эти тексты античных писателей. Для того, чтобы опровергнуть многочисленные устарелые теории необходимо было прибегнуть именно к тому методу, которым пользуется автор статьи, т. -е. привлечь данные археологии и сравнительного языковедения, а также прибегнуть к методу той детальной критики источников, которые имеются в

стр. 211

статье. В итоге в противовес "номадной теории" и теории Гиндебранда о "кочевом земледелии", автор статьи устанавливает, что германцы были оседлым земледельческим народом, что хозяйство германцев было комбинацией земледелия и скотоводства. Земледелие играло большую роль, чем скотоводство, являясь далеко не примитивным, "мотыжным" земледелием, но земледелием типа Ackerbau с применением плуга и эксплоатацией рабочей силы скота в сельско-хозяйственных целях.

Аграрному строю франкской монархии каролингской эпохи посвящена статья Грацианского "Traditiones каролингской эпохи в освещении Допша" (Труды Института, вып. I). Тесно связывая постановку проблемы с критикой Допшевского трактования роли traditiones (дарение прекарии) для церковного землевладения, автор статьи устанавливает наличие крупно-церковного землевладения в эпоху каролингов. Обычная практика прекарных дарений вела не к расстройству церковного землевладения, как это утверждает Допш, а, наоборот, к укреплению и расширению церковного хозяйства. "Дарение прекарии, во-первых, знаменовало не только отторжение (временное) церковных земель, но и постоянное возвращение их церкви; во-вторых, играли огромную роль в церковном хозяйстве, принося арендную плату или непосредственное участие в сельско-хозяйственных службах... в-третьих, являлись могучим орудием колонизации, а следовательно, в конечном итоге, средством завоевания для церкви новых культурных земель, новых источников прямой или непрямой эксплоатации" (стр. 229).

Новая история представлена в сборнике статьями по экономической истории Франции и Англии XVI - XVIII веков. Интересная статья Стоклицкой-Терешкович "Страница из истории торговой компании Merchant Adventurers" дает историю социальной дифференциации английского купечества в начале XVII века. Автор прослеживает историю торговой компании Merchant Adventurers, при чем главный интерес очерка в том, что вся проблема заострена на вопросе социальных изменений, происходящих внутри компании под натиском торгового капитала. Все исследование проведено на анализе статутов компании. Разновременность составления статутов позволила автору установить различные моменты социальной истории компании. В эпоху средневековья компанию купцов-авантюристов устанавливает препятствие к созданию чрезмерного неравенства в пределах торгового общества. Оно устанавливает "стинт", т. -е. определяет, какое количество товаров каждый торгующий в праве вывести в один прием или в течение года, устанавливает ученичество. Такие преграды неравенству, как "стинт" и ученичество, могли рассчитывать на успех в приблизительно однородной социальной среде. "Такой, вероятно, и являлась среда первоначальных основателей и членов компании Merchant Adventurers", говорит автор. Но с течением времени ее социальная структура меняется. В результате сложных процессов появляются купцы богатые, среднего достатка и мало имущие. В недрах общества развивается борьба. Каждый слой стремится отстоять свои интересы и истолковать законы соответственно своим желаниям. Пусть внешний остов статутарного законодательства, пишет автор, остается без изменения, тот же "стинт", та же регламентация ученичества. Но в действительности старые формы уж не соответствуют более фактическим отношениям внутри компании. Элементы, обладающие капиталами, подчинили неимущую часть купечества и сумели приспособить законы компании к своим нуждам.

Предреволюционной Франции посвящена статья Сказкина "Отражение феодальной реакции в наказах некоторых бальяжей Шампани и северо-восточной Франции накануне Великой революции" (Сборник статей, вып. I). Наказы дают обильный материал для определения сущности и характера феодальной реакции конца XVIII века. Феодальная реакция, по мнению автора статьи, была обострением процессов перестройки хозяйственных отношений, разрывом связей, соединявших хозяйство сеньора и его держателей. Крупную роль в этом процессе играла буржуазия, носительница новых хозяйственных тенденций. Это появление капиталов и новых общественных слоев деревни сказалось не столько в изменении существовавших форм хозяйства, сколько в усилении капиталистической эксплоатации сеньориальных прав. Такое разрешение проблемы, какое мы встречаем у автора, интересно и само по себе, важно еще и потому, что является ключом к пониманию некоторых важных моментов начального периода революции, например, враждебного отношения буржуазии к отмене феодальных прав.

Интересная статья Попова-Ленского "Интернационализм экономической школы" подвергает философскому и экономическому анализу учение физиократов. Автор рассматривает физиократов как предшественников Маркса не только потому, что в их учении есть предвосхищение идеи классовой борьбы, но также и потому, что они в своей теории дали гениальное предвосхищение экономических основ интернационального классового об'единения. Последнее обстоятельство позволяет автору говорить об интернационализме физиократов.

Нам остается рассмотреть две статьи: статью Лавровского "Проблема исчезновения крестьянства в Англии" (Труды Института, I вып.) и статью Фортунатова

стр. 212

"Закон 29-го фримера II года" (Ученые Записки, II том). Статья Лавровского ставит себе прямую задачу проверить правильность нарисованной Марксом картины исчезновения к концу XVIII века мелкого крестьянства и о роли в этом процессе огораживания. Статья ставит себе также задачу подвести итоги научной работы ряда исследователей по этому вопросу, перенеся весь центр тяжести в изучение местных вариаций процесса исчезновения мелкого крестьянства. В итоге получаются выводы, которые расходятся с выводами Маркса. Автор отмечает, что на основании описаний графств Англии конца XVIII и начала XIX века говорить об исчезновении крестьянства к половине или к концу XVIII века нельзя. Автор считает, что значительное сокращение произошло в XVII веке, но и последнее положение кажется ему не вполне доказанным. Таким образом, выводы автора противоположны выводам Маркса. Но сам автор в дальнейшем делает целый ряд оговорок, которые в значительной степени уничтожают только что сделанный вывод и подтверждают в целом правильность положений Маркса. Оказывается, что изучение английской деревни конца XVII и начала XIX века только "в полной мере" не может привести к решению проблемы обезземеления английского крестьянства, но все же имеет интерес в том отношении, что в "эти десятилетия несомненно складывался окончательно тип современной английской деревни" (стр. 320), т. -е. то, что и говорил Маркс, когда он в третьем томе "Капитала" рассматривал пролетаризацию крестьянства, как неизбежный закономерный результат развития капиталистических отношений. Кроме того, автор рецензируемой статьи подтверждает выводы Маркса относительно роли огораживания. "Это движение, - говорит автор, - произвело огромную перемену в английской деревне в смысле разрушения старого уклада и ее жизни и развития новых форм. Остается неоспоримым и стремительное развитие парламентских огораживаний, именно в эпоху войны с Францией (1793 и 1815) на 22 года приходится почти половина всех огораживаний, что уже само по себе говорит об огромности происшедшей во время войны с Францией перемены. Таким образом, несмотря на некоторые ограничения выводов Маркса, сам автор в конце концов принимает основные положения Маркса в этом вопросе.

Статья Фортунатова "Закон 29-го фримера II года" ставит задачей рассмотрение органического закона о народном образовании, декретированного Национальным Конвентом по докладу Габриэля Букье 29-го фримера II года. Краткое содержание статьи таково: автор передает историю проведения закона 29-го фримера, по которому государство должно обеспечить нацию учителями элементарной грамоты и небольшим числом специалистов-техников. Только эти два разряда деятелей просвещения оплачиваются государством, все остальное предоставляется свободной инициативе граждан, имеющих праве учить кого угодно и чему угодно. Такую постановку проблемы автор декрета обосновывает образующей силой революционного процесса. Революционный процесс, как таковой, является лучшей школой, и государству остается добавить лишь кое-что немногое, что делается само собой в процессе ежедневного революционного строительства. Автор статьи излагает содержание ряда проектов, предшествовавших проекту Букье, подробно рассматривает сам проект и практику его применения. Когда мы имеем дело с законодательным постановлением эпохи Великой Французской Революции, то нас в первую очередь интересует, какова классовая основа этого закона, чьи интересы он защищает, а в дальнейшем уже практика его применения. Надо отметить, что автор и стал на эту точку зрения. Автор отмечает, что закон Букье защищается, главным образом, элементами мелкобуржуазной интеллигенции, представителями художественной богемы. Но надо; сказать, что социальные основы самого проекта и классовый смысл тех возражений, которые встретил проект, - все это недостаточно последовательно проведено у автора рассматриваемой статьи. Так, вряд ли можно согласиться с автором, что в области вопросов образования шла борьба "не столько между определенными группами с ясно выявленной позицией, сколько между мыслями, которые иногда сталкивались между собой в головах одних и тех же лиц". И в вопросе образования столкнулись две основные борющиеся группы: жирондисты и монтаньяры, и каждая группа выставила свой план образования. План Кондорсе, как нельзя более, соответствовал интересам деловой буржуазии. Он был проникнут либерализмом и перенес центр тяжести не на революционное воспитание, а на образование. Законопроект Лепелетье соответствовал политической позиции монтаньяров. Проект требовал революционного республик канского воспитания и стремился к полному и обязательному перевоспитанию масс. Отдельные отклонения могли быть, т. -е. отдельные положения жирондистского проекта могли встретить возражения среди жирондистов, но борьба этих двух направлений остается, и борьба, совпадающая с общими политическими группировками. Вряд ли эту борьбу можно назвать борьбой "мыслей, сталкивавшихся в головах одних и тех же лиц".

Проект Букье, исходивший от дантонистов, счастливо сочетавший идею революционного перевоспитания с некоторыми идеями либерализма, а главное, поразивший своей дешевизной, удовлетворил большую часть мелкой буржуазии, был принят

стр. 213

и проведен в жизнь. Наличие борьбы различных группировок на почве вопросов образования налицо. В итоге можно сказать, что мнение автора о социальной основе закона остался висящим в воздухе и недостаточно связанным с остальным содержанием статьи, поскольку вся борьба реорганизации народного образования свелась к борьбе отдельных мнений, а не различных политических группировок.

Нам остается подвести итоги всему обзору сборника в целом. В заключение следует отметить, что при всей необходимости таких сборников, при всей научной ценности помещенных в них статей, они отличаются целым рядом недостатков, изложенных вначале, а именно: наличием научно реакционных принципов, отсутствием концепции и слабостью социологического анализа.

Л. М.

-----

РУССКАЯ ИСТОРИЯ

Обзор статей по русской истории.

Статьи по русской истории в двух первых томах, трудов Ин-та Истории являют собой несомненное единство исследовательского стиля. Это главным образом небольшие этюды культурно-бытового или биографического характера, основанные на изучении более или менее изолированной группы архивного материала, часто приближающиеся к типу комментированной публикации документов. Авторы избегают ставить на разрешение спорные вопросы русской истории или давать принципиально новое освещение ранее известных фактов. Напрасно также искать в сборниках каких-либо обобщений, способных заинтересовать широкую читающую публику. Но для специалистов обе книги дают достаточно много иллюстративного материала и фактических справок, дополняющих и исправляющих традиционные представления о некоторых более или менее частных вопросах русской истории.

Не лишено характерности самое распределение статей по эпохам, еще более отдаляющее содержание сборников от интересов широкого читателя: к XIX в. (дореформенному периоду) относятся лишь 2 статьи, к XVII - целых 5. Таким образом вместе с одной статьей о "Русской Правде" на долю так наз. допетровской Руси падает 3/4 всего материала, а на новейшую русскую историю - лишь 1/4.

Богаче всего представлен в сборниках XVII век. Две ярко написанные статьи М. М. Богословского и В. К. Никольского сообщают новые биографические подробности о Петре I и протопопе Аввакуме. Первый очерк представляет собой отрывок из многотомного труда, посвященного царствованию Петра I, и в полной мере характеризует мастерство автора, умеющего облечь кропотливое, почти мелочное исследование о днях путешествия Петра в Англию в яркую и увлекательную форму. В этом своеобразном "дневнике" разбросаны любопытные мелочи о встречах Петра с выдающимися англичанами, посещениях им парламента, заводов, верфей и пр. Но автор не скрывает, что "варварская" натура царя сильнее всего реагировала на самые примитивные впечатления, начиная от ошеломившего его зрелища морских маневров и кончая "великой женщиной", у которой Петр не наклоняясь "под руку прошел". Все остальное в лучшем случае составило лишь "смутный и неясный фон" для единственного незабываемо-яркого образа - трехпалубного английского корабля.

Статья об Аввакуме вносит некоторые поправки в хронологию жизни протопопа и, что гораздо интереснее, делает удачную попытку рассматривать его "многогранную личность... не статически, а динамически, в процессе развития". При этом с точки зрения автора Аввакум в первой сибирской ссылке еще не был старообрядцем, а оставался таким же "боголюбцем-новатором", каким в свое время были и др. члены кружка ст. Вонифатьева, в том числе и будущий патриарх Никон. "Духовное перерождение" протопопа совершилось лишь под влиянием новых и жесточайших гонений со стороны Никона, "этого чудовища, рожденного боголюбцами и пожравшего своих отцов".

Две статьи С. В. Бахрушина: "Выводы тобольского разряда в XVII в" и "Торги гостя Никитина в Сибири и Китае" свежими красками рисуют военно-административный быт Сибири XVII в. и прощупывают основной жизненный нерв этой Московской колонии - деятельность торгового капитала метрополии. Любопытны фигуры "тобольских сатрапов", наделенных обширными полномочиями по отношению к др. сибирским властям, смирявших строптивых воевод "manumilitari", вообще сидевших на своем воеводстве скорее какими-то феодальными князьками, чем московскими чиновниками. Эти фигуры самовластных, энергичных, ни с чем и ни с кем не считающихся, правителей Сибири очень характерны для бытовых условий полупокоренной колонии. Надменные и "наглые" со своими товарищами сибирские воеводы были, однако, ласковы и предупредительны к

стр. 214

представителям торгового капитала. За взятки камками и атласными портищами они оказывали им широкую протекцию и наделяли привилегиями "в стиле старых жалованных грамот". И не удивительно: высшая сибирская администрация была по уши в долгу у крупных московских гостей и, как правило, не спешила расплачиваться со своими кредиторами. Купцы были снисходительны к чиновным неплательщикам, но зато заставляли последних считаться с их коммерческими интересами. Другой мощный насос, выкачивавший из Сибири ее природные богатства, изображен в 1-м очерке в виде аппарата власти и разительных воевод-прибыльщиков, соблюдавших самые грошовые прибыли казны не хуже любого приказчика мелочной лавки. В статье о госте Никитине можно найти ценные сведения о путях накопления торгового капитала (история торгов, дома Никитина, сращение торгов, и ростовщического капиталов) об организации коммерческих предприятий в XVII в. (торгов, агентура и "клиентелла", доверенные, размеры оборотов и капитала и пр.), об экспедициях в Китай и пр. Оговорим свое несогласие с пессимистическим выводом автора о гибельной политике представителей местной власти, будто бы препятствовавшей деятельности московских капиталистов. Все предыдущее мало вяжется с этим заключением. Замечание С. В. Бахрушина о мелочном, "коробейном" характере торговли конца XVII в. (90-х годов) следует, конечно, ограничить областью непосредственных наблюдений автора, т. -е. Сибирью. Крупная внутренняя и особенно внешняя торговля метрополии давно выросла из этих рамок.

А. А. Новосельский в очерке: "Побеги крестьян и холопов и их сыск в Москов. гос-ве втор. половины XVII в." публикует любопытные челобитья дворян о сыске крепостных крестьян и холопов. Автор совершенно справедливо различает две эпохи в дворянских претензиях на беглых людей и рубежом между ними считает Уложение 1649 г. и отмену "урочных лет". С 50-х годов служилые люди настаивают лишь на реализации ранее добытых ими прав, при чем заодно с городовыми выступают и высшие столичные чины, ранее державшиеся в стороне. Это справедливо об'ясняется некоторым сглаживанием границ между различными категориями служилого класса. Из других замечаний автора отметим след.: 1) политически наиболее активными были верхи местных дворянских обществ - "правящее меньшинство" из "лучших" родов - и тесно связанные с ними низы столичного дворянства, то же явление историку приходится наблюдать и в моменты острых политических столкновений вроде так наз. "смутного времени"; 2) "отдаточные" книги дают статистику передвижения беглых людей и определяют направление этого своеобразного "колонизационного потока"; 3) движение беглых масс в некоторых районах легко превращалось в состояние длительной гражданской войны, разорявшей имущие классы; 4) сыск беглых, в частности самый выбор и назначение сыщиков, вызывали острые столкновения между помещиками разных областей, т. к. интересы ищущих и обыскиваемых были, разумеется, противоречивы.

Статья М. М. Богословского "Городская реформа 1699 г. в провинциальных городах" рисует как колебания центрального правительства в некоторых принципиальных вопросах местного городского самоуправления, так и пестроту отношения разных городов к этой реформе. Пока введение новых учреждений ставилось в зависимость от согласия населения на удвоение существующих налогов, до тех пор реформа была непопулярна. Вряд ли следует видеть в нерешительности населения, колебавшегося в выборе между самоуправлением и воеводской администрацией, хотя бы частичное свидетельство привязанности народа к воеводам, как это делает автор.

Переходя к 19-му веку, мы находим в 1-м томе статью Б. А. Мороховца "Крестьянское движение в Поволжьи в 1839 г.". Статья, написанная специалистом в области истории крестьянских движений, содержит свежий и колоритный материал, характеризующий чудовищное напряжение барщины в предреформенном Поволжьи, значительный рост эксплоатации удельных и казенных крестьян, стихийное возмущение масс и кровавое подавление "беспорядков". Характерной особенностью движения 1839 г. были обширные пожары, послужившие ближайшим поводом к крестьянскому бунту. Крестьяне приписывали пожары поджогам со стороны помещиков, чиновников и кулаков, а власти пытались свалить вину на местных евреев и поляков. В этом направлении были достигнуты известные успехи, так как от арестованных добились (неведомо, какими приемами допроса) необходимых "признаний" в составлении "удобозагораемого состава", подготовке государственной измены и т. п.

Самая крупная по размерам статья сборников посвящена известному "Журналу землевладельцев" (1858 - 60 гг.), органу, занимавшему крайне правый фланг в журналистике эпохи крестьянской реформы. Автор статьи Н. М. Дружинин для оценки исторического значения журнала исходит из того справедливого положения, что именно "Ж. З." являлся в свое время подлинной трибуной дворянского

стр. 215

общественного мнения и наиболее полно освещал все разнообразие групповых: интересов внутри землевладельческого класса. Бесспорно, что предложенная в статье систематическая сводка многочисленных дворянских корреспонденции, поступавших из разных уголков русской провинции, может служить полезным пособием для тех, кто изучает отношение дореформенных помещиков к различным проблемам так наз. "крестьянского вопроса". Однако способ обработки этого материала и общие выводы автора не могут не вызвать возражений.

Прежде всего, вряд ли можно считать оправданными апологетическую тенденцию статьи, стремление во что бы то ни стало доказать, что либеральная и радикальная публицистика 50-х годов была несправедлива к журналу Желтухина, считая его органом крепостников. Попытка "реабилитации" самого Желтухина приводит к изумительным результатам. Этот "искренний" эмансипатор оказывается по словам самого автора в "привычном блоке с Позеном, Апраксиным и Булыгиным", а позже - в близких отношениях с кн. П. П. Гагариным, который, "опираясь на его" (Желтухина - А. Ш. ) знания и опыт (!) искусно тормозил прохождение проекта? (главн. комитета - А. Ш. ) в высших законодательных инстанциях, внося ряд ограничивающих и искажающих, (!) поправок". "Мудрый" лозунг Желтухина: "медленно, осторожно спешить" с реформой прекрасно гармонирует с его требованием увековечения вотчинной юрисдикции (с. 472) "частичного сохранения барщины и оставления земли в обладании помещика" (с. 473). Все это по мнению Н. М. Дружинина создало "миф (!) о его "крепостничестве" (кавычки автора). Очевидно, Дружинин как-то уж слишком узко понимает термин "крепостник", раз под это понятие не подходят такие зубры, как Позен, Гагарин или их общий друг Желтухин. Нам кажется, что Чичерин и Герцен были все же более правы, когда, не считаясь, с формальными тонкостями, заклеймили этого почтенного стража "национальных устоев" (стр. 473) именем крепостника. Не следует забывать, что "цензура" прогрессивного общественного мнения (о которой, как это ни странно, автор отзывается тоном явного осуждения, см. стр. 482) заставляла многих крепостников маскировать свои взгляды. Поэтому-то так много среди сотрудников "Ж. З." "друзей освобождения", стремившихся свести неизбежную реформу к продолжительному топтанию на месте. Правда, "Ж. З." служил трибуной для самых разнообразных оттенков дворянской мысли, но при оценке его направления все же приходится учитывать, что открытые крепостники могли публично нападать на "говорунов" и "благовоспитанных прогрессистов" только благодаря существованию этого органа.

Основной вывод рецензируемой статьи вызывает еще большее недоумение. Автор утверждает, что при "различии мотивов" "практические выводы" касательно реформы у помещиков черноземной и промышленной полос "совершенно совпадали", и "великорусский центр" выступал накануне реформы "как некоторое экономич. единство". Немного дальше автор, забывая о "различии мотивов", прямо говорит, что "из одних и тех же предпосылок" все эти помещики "приходили к одним и тем же конечным выводам". Конечно, если бы эти положения подтвердились, то не только "исторической литературе" пришлось бы коренным образом пересмотреть свои основные характеристики, но и марксистской методологии был бы нанесен чувствительный ущерб. В самом деле, два столь противоположных типа хозяйства, как оброчное и барщинное, потребительское и предпринимательское - покупающее сельско-хозяйственные продукты и их производящее, кустарно-отхожее и земледельческое порождают, оказывается, "по всем кардинальным вопросам" совершенно тождественные "идеи", взгляды" и "аргументацию". Однако при ближайшем рассмотрении эти весьма ответственные заключения автора оказываются лишь плодом особых приемов анализа, применяемого им к своему прихотливо-разнообразному материалу. В результате искусственного отбора элементов; тождества и отсечения всего "второстепенного" и "случайного", т. -е. не подходящего под заранее составленную схему, местные и групповые особенности совершенно стираются. Остальное довершает "статистика", определяющая степень популярности той или иной идеи в дворянских кругах подсчетом журнальных статей за и против (добавим: с точностью до 12%, см. стр. 261 во 2-м томе). Сами корреспонденты "Ж. З." подсказывают, напр., Н. М. Дружинину, что выкуп в промысловых и земледельческих владениях с точки зрения помещиков должен быть произведен "на разных основаниях" (с. 265, ibid.) с уступкой крестьянам в первом случае всей земли, а во втором - минимального "кошачьего надела". Но по приемам своей "статистики" или по невниманию к "мелочам" автор продолжает отрицать все местные различия в дворянских проектах "освобождения". Предвзятые идеи и тенденции не мало повредили работе Н. М. Дружинина и в частности очень неблагоприятно сказались на его попытках дать, классовый анализ литературного содержания "Ж. З".

Последняя статья 2-го тома, принадлежащая перу проф. Филиппова, является; подробным критическим обзором "иностранных отзывов о Русской Правде и ее

стр. 216

комментаторах", появившихся в европейской печати после опубликования известной книги Гетца и в ответ на критическую оценку этой книги в России.

Заканчивая этот беглый обзор содержания двух первых выпусков "Трудов Ин-та Истории", мы хотели бы предупредить возможное недоумение читателя: в обзоре нет критики авторов статей с точки зрения применяемых ими методов исследования, значит ли это, что с методологической стороны сборники могут вполне, удовлетворить критика-марксиста? Совсем напротив. Общие идеи, исторические схемы и концепции большинства из рецензируемых авторов, если только они раскрываются в описательных по преимуществу статьях "Ученых записок", оказываются, так сказать, несоизмеримыми с принципами марксистской методологии. Критиковать их с точки зрения последней значит критиковать идеалистическую концепцию русской истории.

Если оценивать сборники Ин-та Истории с точки зрения того, что в них есть, то следует признать материал, собранный в них, достаточно богатым. Но при этом приходится отметить, что трактовка этого материала часто сплошь описательная; боязнь сколько-нибудь широких выводов обесцвечивает большую часть статей. Ценные осколки русского прошлого, собранные авторами "Уч. записок", будучи вправлены в оправу марксистской исторической схемы, не только получили бы новый блеск и яркость, но и приобрели бы то внутреннее единство, которого им явно недостает. Показательным примером этой фрагментарности и пестроты сборников могут служить две упомянутых выше статьи одного и того же автора (С. В. Бахрушина), трактующие весьма близкие друг другу темы в полной и как бы нарочитой взаимной изоляции.

Если же судить рецензируемые книги с точки зрения того, чего в них нет, то прежде всего нельзя не высказать удивления по поводу совершенно исключительного внимания, уделяемого редакцией сборников второй половине XVIII века. Отношение 5 : 3 ни в какой мере не соответствует действительному удельному весу этого небольшого этапа в русском историческом развитии. Наряду с научным освещением других периодов русской истории (особенно более близких нам веков) хотелось бы в дальнейших выпусках встретиться с разработкой более актуальных и спорных проблем, которых не мало поставлено в последнее время перед русской наукой. Для разрешения этих вопросов труды Института Истории могли бы дать очень много, принимая во внимание крупнейшие силы, сосредоточенные в этом научном учреждении.

А. Ш.


© elibrary.com.ua

Постоянный адрес данной публикации:

https://elibrary.com.ua/m/articles/view/Критика-и-библиография-Обзоры-ТРУДЫ-ИНСТИТУТА-ИСТОРИИ

Похожие публикации: LУкраина LWorld Y G


Публикатор:

Бельбек ТахумовКонтакты и другие материалы (статьи, фото, файлы и пр.)

Официальная страница автора на Либмонстре: https://elibrary.com.ua/Scientist

Искать материалы публикатора в системах: Либмонстр (весь мир)GoogleYandex

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Критика и библиография. Обзоры. ТРУДЫ ИНСТИТУТА ИСТОРИИ // Киев: Библиотека Украины (ELIBRARY.COM.UA). Дата обновления: 16.06.2014. URL: https://elibrary.com.ua/m/articles/view/Критика-и-библиография-Обзоры-ТРУДЫ-ИНСТИТУТА-ИСТОРИИ (дата обращения: 29.03.2024).

Комментарии:



Рецензии авторов-профессионалов
Сортировка: 
Показывать по: 
 
  • Комментариев пока нет
Похожие темы
Публикатор
Бельбек Тахумов
Donbass, Украина
906 просмотров рейтинг
16.06.2014 (3574 дней(я) назад)
0 подписчиков
Рейтинг
0 голос(а,ов)
Похожие статьи
VASILY MARKUS
Каталог: История 
4 дней(я) назад · от Petro Semidolya
ВАСИЛЬ МАРКУСЬ
Каталог: История 
4 дней(я) назад · от Petro Semidolya
МІЖНАРОДНА КОНФЕРЕНЦІЯ: ЛАТИНСЬКА СПАДЩИНА: ПОЛЬША, ЛИТВА, РУСЬ
Каталог: Вопросы науки 
8 дней(я) назад · от Petro Semidolya
КАЗИМИР ЯҐАЙЛОВИЧ І МЕНҐЛІ ҐІРЕЙ: ВІД ДРУЗІВ ДО ВОРОГІВ
Каталог: История 
8 дней(я) назад · от Petro Semidolya
Українці, як і їхні пращури баньшунські мані – ба-ді та інші сармати-дісці (чи-ді – червоні ді, бей-ді – білі ді, жун-ді – велетні ді, шаньжуни – горяни-велетні, юечжі – гутії) за думкою стародавніх китайців є «божественним військом».
10 дней(я) назад · от Павло Даныльченко
Zhvanko L. M. Refugees of the First World War: the Ukrainian dimension (1914-1918)
Каталог: История 
13 дней(я) назад · от Petro Semidolya
АНОНІМНИЙ "КАТАФАЛК РИЦЕРСЬКИЙ" (1650 р.) ПРО ПОЧАТОК КОЗАЦЬКОЇ РЕВОЛЮЦІЇ (КАМПАНІЯ 1648 р.)
Каталог: История 
18 дней(я) назад · от Petro Semidolya
VII НАУКОВІ ЧИТАННЯ, ПРИСВЯЧЕНІ ГЕТЬМАНОВІ ІВАНОВІ ВИГОВСЬКОМУ
Каталог: Вопросы науки 
18 дней(я) назад · от Petro Semidolya
ТОРГОВО-ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ПОЛИТИКА ЕС В СРЕДИЗЕМНОМОРЬЕ: УСПЕХИ И НЕУДАЧИ
Каталог: Экономика 
27 дней(я) назад · от Petro Semidolya
SLOWING GLOBAL ECONOMY AND (SEMI)PERIPHERAL COUNTRIES
Каталог: Экономика 
33 дней(я) назад · от Petro Semidolya

Новые публикации:

Популярные у читателей:

Новинки из других стран:

ELIBRARY.COM.UA - Цифровая библиотека Эстонии

Создайте свою авторскую коллекцию статей, книг, авторских работ, биографий, фотодокументов, файлов. Сохраните навсегда своё авторское Наследие в цифровом виде. Нажмите сюда, чтобы зарегистрироваться в качестве автора.
Партнёры Библиотеки

Критика и библиография. Обзоры. ТРУДЫ ИНСТИТУТА ИСТОРИИ
 

Контакты редакции
Чат авторов: UA LIVE: Мы в соцсетях:

О проекте · Новости · Реклама

Цифровая библиотека Украины © Все права защищены
2009-2024, ELIBRARY.COM.UA - составная часть международной библиотечной сети Либмонстр (открыть карту)
Сохраняя наследие Украины


LIBMONSTER NETWORK ОДИН МИР - ОДНА БИБЛИОТЕКА

Россия Беларусь Украина Казахстан Молдова Таджикистан Эстония Россия-2 Беларусь-2
США-Великобритания Швеция Сербия

Создавайте и храните на Либмонстре свою авторскую коллекцию: статьи, книги, исследования. Либмонстр распространит Ваши труды по всему миру (через сеть филиалов, библиотеки-партнеры, поисковики, соцсети). Вы сможете делиться ссылкой на свой профиль с коллегами, учениками, читателями и другими заинтересованными лицами, чтобы ознакомить их со своим авторским наследием. После регистрации в Вашем распоряжении - более 100 инструментов для создания собственной авторской коллекции. Это бесплатно: так было, так есть и так будет всегда.

Скачать приложение для Android