1

Война Наполеона с Россией в 1812 году носила завоевательный, насильнический, грабительский характер. Вторжение наполеоновской армии угрожало национальной независимости России.

В этом вопросе, как и в ряде других коренных вопросов русской истории, Покровский исказил действительность. Он дал неверную оценку роли французского императора, совершенно извратив тот исторический факт, что виновником войны была именно империя Наполеона I.

"Отказ России от блокады, прямой или косвенный, - писал он, - должен был заставить Наполеона воевать, хотел он этого или нет: вот почему спор о том, кто был виновником войны 1812 года, является совершенно праздным... Виноваты были те самые об'ективные условия, которые в 1809 году предупредили войну"¹ . В другой своей работе Покровский идет еще дальше: "Наполеон, вовремя предупрежденный, получил полтора года на подготовку своего "нашествия", по существу являвшегося актом необходимой самообороны"² .

Попытка Покровского представить захватническую, завоевательную наполеоновскую войну 1812 года как "акт необходимой самообороны" противоречит исторической действительности.

В основе этой ошибки Покровского лежит попытка поставить знак равенства между Францией времени великой буржуазной революции XVIII века и Францией наполеоновской, попытка стереть коренное различие между оборонительными войнами революционной Франции и завоевательными войнами Наполеона I. Коренное, принципиальное отличие между войнами этих двух эпох становится особенно ясным, если вскрыть отношение Наполеона I к крепостническим порядкам, к крестьянскому вопросу.

2

Характеризуя войны Франции во время буржуазной революции, Ленин писал; "...в революционных войнах Франции был элемент грабежа и за-

¹ М. Н. Покровский "Дипломатия и войны царской России в XIX столетии", стр. 33. 1924.

² М. Н. Покровский "Русская история с древнейших времен". Т. III, стр. 189. Огиз. 1933.

воевания чужих земель французами, но это нисколько не меняет основного исторического значения этих войн, которые разрушали и потрясали феодализм и абсолютизм всей старой, крепостнической Европы"¹ .

Контрреволюционная диктатура Наполеона существенно, и чем дальше, тем больше, изменила характер войн со стороны Франции. В наполеоновских походах основным стало как раз то, что было случайным в военной истории революционной Франции: основным в войнах Наполеона I стал как раз грабеж и завоевание чужих земель. Борьба же с феодальными порядками отошла на задний план и постепенно сошла на нет, а к 1812 году она была заменена политикой прямой поддержки феодальных отношений. Уже введенная Наполеоном в 1807 году конституция герцогства Варшавского положила конец только личной зависимости крестьян от помещиков, но не уничтожила крепостнических отношений.

К 1811 - 1812 годам политика Наполеона в вопросах феодальных отношений сделала еще больший крен вправо. Особенно резко это выявилось во время наполеоновской войны 1812 года против России.

Остановимся прежде всего на политике Наполеона в тех местностях, занятых его армией в 1812 году, в которых было введено так называемое гражданское управление, т. е. в Литве, западных губерниях (Минской, Виленской, Гродненской, Белостокской, Волынской, Подольской), в Курляндии, Лифляндии, Белоруссии.

Наполеон в захваченных им областях опирался на местных помещиков и высшее духовенство. При вступлении в Вильну 1 июля 1812 года он издает приказ о назначении "Временного правительства Великого княжества Литовского" из пяти членов и одного секретаря, власть этого правительства распространялась на Виленскую, Гродненскую, Минскую и Белостокскую губернии. При правительстве был назначен наполеоновский комиссар барон Биньон. Персонально в состав этого правительства были Наполеоном назначены: бывший литовский маршал Станислав Солтан, бывший литовский обозный Карл Прозор, граф Иосиф Сераковский, князь Александр Сапега, граф Франциск Иельский, граф Александр Потоцкий, Ян Снядецкий и секретарь Иосиф Коссаковский. Каждая из губерний управлялась отдельной комиссией из трех членов под председательством интенданта. Губернские комиссии подчинялись комиссии Временного литовского правительства. Администрация каждого уезда подчинялась подпрефекту.

Назначенная императором комиссия Временного правительства Великого княжества Литовского была послушной исполнительницей воли Наполеона, орудием для выколачивания из литовского населения всевозможных поборов, реквизиций, контрибуций в пользу наполеоновской армии.

6 июля 1812 года эта комиссия обратилась со специальным воззванием к городским, уездным и сельским властям, в котором о положении крестьян говорилось следующее:

"1. Все крестьяне, жители местечек и деревень, оставившие при проходе войск свои дома, обязаны вернуться в оные и приступить к исполнению своих земледельческих работ и повинностей.

2. До об'явления во всеобщее сведение других распоряжений, все крестьяне, и вообще сельские жители, обязаны повиноваться помещикам, владельцам и арендаторам имений или лицам, их заступающим; обязаны ничем не нарушать собственности, исполнять все предписанные им работы и повинности, исполнявшиеся ими до сего времени.

3. Не исполнившие этого или исполняющие свои обязанности дурно по докладу сельских властей подлежат увещеванию, наказанию и принуждению к выполнению этих обязанностей при посредстве уездных властей и даже воинской

¹ В. И. Ленин. Соч. Т. XVIII, стр. 194.

силы, если того потребуют обстоятельства"¹ .

По составленным в 1798 году инвентарям в казенных, жалованных и старостинских имениях, литовские крестьяне несли следующие повинности: панщизную, гвалт (обязательную сверхбарщинную работу), подорожчизную, вещественную дань и денежный чинш.

В воззвании комиссии к помещикам и землевладельцам Литвы 7 июля 1812 года было отмечено, что они занимают в Литве первое место. Их убеждали сохранить спокойствие и внушить "разбежавшимся жителям" (т. е. крестьянам), "сколь необходимо... отправлять предписанные договорами повинности"² .

В этот же день, 7 июля 1812 года, комиссия обратилась с воззванием и к духовенству виленской епархии, которое называлось "лучшим посредником"... для извещения народа о благодеяниях Великого Наполеона".

Воззвание предписывало духовенству "...убеждать народ терпеливо переносить случайные невзгоды... ободрять его своим примером и уговаривать продолжать земледельческие занятия и возвратиться в свои дома, спокойствие коих на будущее время обеспечено. Необходимо, - особо подчеркивалось в воззвании, - немедленно возобновить постоянное отправление дворовых повинностей (барщины)..."³ . В заключение было указано, что такие же предписания даны и гражданским властям и что "...формирующиеся жандармские команды будут неустанно содействовать восстановлению полного порядка".

По приказу Наполеона, офицеры, унтерофицеры и волонтеры жандармерии Литвы должны были избираться из среды дворян и уездных землевладельцев.

Сохранившиеся в полной неприкосновенности крепостнические повинности наполеоновская армия усилила еще новым, дополнительным тяжелым гнетом всевозможных поборов, контрибуций, а также разнузданным, прямым грабежом.

Аналогичное положение было и в Курляндии и в Белоруссии.

Прусский вспомогательный корпус наполеоновской армии, оккупировав Курляндию, выступил на защиту интересов дворян и помещиков, в роли охранителя крепостнических, феодальных отношений.

13(25) июля 1812 года командующий этим корпусом генерал фон Граверт опубликовал на немецком языке об'явление, перевод которого мы приводим полностью:

"Ходят слухи, что среди тягловых сельских жителей здешней провинции стало распространяться ложное мнение, будто наступившее военное положение и присутствие прусских войск должно избавить поселян от обязанностей по отношению к их помещикам.

Чтобы опровергнуть это ложное мнение, я сим об'являю, что - впредь до высшего приказания - не предполагается никакой перемены как в устройстве означенной провинции, так и в отношениях между господами и подданными и что прусский корпус, вместо того чтобы нарушить эти отношения, намерен, напротив, энергично поддержать таковые, а равно и порядок, и строго наказать всякого, позволяющего себе их нарушение"⁴ .

Постановлением наполеоновских интендантов от 4 августа 1812 года "о способе взимания государственных доходов" в Курляндии был сохранен существовавший порядок, причем все платежи, производившиеся до того ассигнациями, жители обязаны были вносить звонкой монетой. Кроме прежних были введены новые колоссальные налоги: достаточно упомянуть, что 4 сентября 1812 года областное курляндское правление об'явило населению указ Наполеона о на-

¹ Сборник русского исторического общества. Т. 128, стр. 150 - 151. Под ред. Военского (подчеркнуто мною. - Л. Б. ).

² Там же, стр. 152.

³ Там же, стр. 153 (подчеркнуто мною. - Л. Б. ).

⁴ Сборник русского исторического общества. Т. 133, стр. 173. Там же приложена фотокопия подлинника этого об'явления.

ложении на Курляндию 2 миллионов рублей военной контрибуции.

Суммы по военной контрибуции взыскивались с громадной строгостью силой отрядов наполеоновских войск, подвергавших за невзнос контрибуционных сумм военному постою прежде всего дворы сельских старост как представителей крестьянской общины, а затем и остальных крестьян.

Ту же картину можно было наблюдать в Белоруссии: об освобождении крестьян от их крепостной зависимости и повинностей и здесь не было речи.

11 июля 1812 года, в 8 часов утра, в Могилеве все оставшиеся в городе чиновники и другие дворяне были представлены маршалу Даву (тому самому, который получал со своих земель во Франции 410 тысяч франков ежегодно). Свою речь к дворянам, как сообщает один из них, Даву "...кончил обнадежением, что крестьяне останутся попрежнему в повиновении помещикам своим, и засим отпустил нас"¹ .

Так же как и в Литве, здесь пользовались услугами белорусского духовенства, чтобы удержать крестьян в повиновении помещикам. Духовенство могилевской епархии было призвано довести до сведения крестьян содержание, в частности, "...трех бумаг, присланных из могилевской временной комиссии, дабы крестьяне повиновались своим помещикам и чинили армии французской, в требованиях ее, вспомоществования"² .

Но дело не ограничивалось только воззваниями и прокламациями о сохранении крепостнических отношений: наполеоновские власти выступали на стороне местных помещиков в роли прямых усмирителей крестьянских восстаний.

Крестьяне четырех деревень Борисовского повета, Минской губернии, удалившись в леса, составили несколько отрядов и устраивали нападения на хлебные амбары, овины, кладовые, дома и фольварки местных помещиков. Когда последние обратились за помощью к поставленному завоевателями губернатору города Борисова, то он в конце июля 1812 года выслал в Есьманскую волость экзекуционный отряд для подавления восстаний. Все участники этих восстаний были арестованы и доставлены в город Борисов, откуда военно-следственная комиссия передала дело в минский главный суд.

В начале августа 1812 года произошло восстание в имении князя Радзивилла, в деревне Смолевичах, где с помощью наполеоновских солдат арендатору удалось арестовать восставших крестьян.

В Могилевской губерний для охраны польских помещиков французско-польская администрация учредила особые военные команды под названием "Ochrana".

Когда витебские дворяне-поляки обратились к Наполеону с просьбой о подавлении крестьянских восстаний, тот сам, лично исправил воззвание по этому поводу и велел разослать по губернии летучие карательные отряды.

Правда, были моменты в течение войны 1812 года, когда Наполеон, видимо, пытался в отдельных местах поддержать восстания русских крестьян, чтобы тем самым подорвать обороноспособность России, улучшить положение своей разваливающейся армии и укрепить ее тыл.

5 августа 1812 года он писал принцу Евгению Богарнэ о волнениях крестьян за Велижем:

"Если это восстание крестьян произошло бы в старой России (т. е. не в губерниях, присоединенных от Польши), можно было бы считать его очень выгодным для нас, и мы извлекли бы из него большую пользу... Сообщите мне сведения об этом и дайте знать, какого рода декрет и прокламацию можно было бы издать, чтобы возбудить восстание крестьян в России и привлечь их на свою сторону"³ .

¹ Сборник русского исторического общества. Т. 139, стр. 139 (подчеркнуто в подлиннике. - Л. Б. ).

² Там же, стр. 226.

³ Юбилейный сборник "Отечественная война и русское общество". Т. V, стр. 78. Примечание 2-е (статья В. И. Семевского).

То же настроение мы наблюдаем у французского императора во время занятия разрушенной, сожженной Москвы.

"Есть свидетельство, - пишет В. И. Семевский, - что Наполеон вел разговор с крестьянами о свободе. В Москве он приказал разыскивать с большим старанием в уцелевших архивах и частных библиотеках все, что касалось Пугачевского бунта: особенно желали французы добыть одно из последних воззваний Пугачева"¹ .

Но даже в этот, поистине критический момент, когда армия была близка к полному разгрому, ее предводитель отказался от намерения освободить русских крестьян от феодального гнета.

В основе этого отказа лежала боязнь контрреволюционного диктатора свободы широких народных масс.

20 декабря 1812 года, после краха наполеоновского похода в Россию, Наполеон, выступая перед сенаторами в Париже, сказал:

"Я веду против России только политическую войну... я мог бы вооружить против нее самой большую часть ее населения, провозгласив освобождение рабов; во множестве деревень меня просили об этом. Но когда я увидел огрубение этого многочисленного класса русского народа, я отказался от этой меры, которая предала бы множество семейств на смерть и самые ужасные мучения"² .

Корни этого отказа Наполеона от освобождения русских крестьян от крепостничества коренятся в самой сущности положения Наполеона: контрреволюционному диктатору, задушившему великую французскую революцию, презиравшему свободолюбивые трудящиеся массы, совсем не поплечу было осуществление задачи разрушения феодального гнета в царской, крепостной России.

Нужно признать, что прав барон Дедем де Гельдер, голландец, служивший в наполеоновской армии, когда он в своих записках пишет, что "...император мог бы поднять восстание в русских губерниях, если бы он хотел дать волю народу, так как народ этого ожидал, но Наполеон был в то время уже не генерал Бонапарт, командовавший республиканскими войсками. Для него было слишком важно упрочить монархизм во Франциии трудно проповедывать революцию в России"³ .

Как известно, грабежи и погромы наполеоновская армия усилила особенно после взятия Москвы и во время последовавшего затем отступления.

Грабя помещичьи имения, наполеоновские войска одновременно совершали убийства и дикие насилия над русскими крестьянами.

Например приказчики князей Голицыных из села Гребнева в донесении от 1 октября 1812 года, между прочим, сообщали, что наполеоновский солдат из приехавшего реквизиционного отряда застрелил крестьянина Романа Дьячкова только за то, что последний, испугавшись прихода наполеоновских солдат, с рычагом побежал в лес.

Здесь же сообщалось, что "...в егеря Ивана на скотном дворе тоже один француз выстрелил из пистолета картечью за то, что он выглянул в окно, но... хотя картеча и попала в плечо, но только что одну кожу ссадила"⁴ .

Помимо грабежей, насилий и убийств наполеоновская армия пыталась забирать крестьян в солдаты. Так например А. Приклонский (очевидно, помещик) в письме к Ф. П. Макетовскому от 17 июня 1814 года, сообщая о состоянии деревни после нашествия

¹ Юбилейный сборник "Отечественная война и русское общество". Т. V, стр. 78. Примечание 2-е (статья В. И. Семевского).

² Там же, стр. 78 - 79 ("Le Moniteur Universe!" N356 за 1812 год).

³ "Из записок барона Дедема". "Русская старина" N7 за 1900 год, стр. 126 (подчеркнуто мною. - Л. Б. ).

⁴ "Бумаги, относящиеся до Отечественной войны 1812 года, собранные и изданные П. И. Щукиным", стр. 12 - 13. Ч. 1-я. 1897 (в дальнейшем сокращенно называю: "Бумаги Щукина". - Л. Б. ).

Реквизиция продовольствия у крестьян для наполеоновской армии. С гравюры Фабер дю-Фор.

наполеоновской армии, отмечает, что "...многих мужиков забрали французы в солдаты..."¹ .

О грабеже и насилиях при захвате Москвы читаем в бесхитростном рассказе очевидца, чиновника московского почтамта Андрея Карфачевского, в его письме от 6 ноября 1312 года: "Словом сказать, обращение их с жителями было самое бесчеловечное, и не было различия, чиновник ли кто или крестьянин, всякого, кто им попадался, употребляли в работу: заставляли носить мешки с грабленым имуществом, бочки с винами, копать на огородах картофель, чистить его, рубить капусту и таскать с улиц мертвых людей и лошадей"² .

"Приглашали крестьян в город, - рассказывает автор записки "О войне 1812 г.", - привозить припасы и фураж. Лишь только приезжали они к воротам, так насильно у них отнимали припасы, лошадей и повозки, даже часто их бивали"³ .

Все эти документальные данные говорят об одном: сохранении феодальных отношений, призывах к повиновению крестьян помещикам, подавлении крестьянских восстаний против помещиков, грабежах и насилиях над населением в деревнях и городах - такова была политика Наполеона во время его завоевательного похода в Россию в 1812 году.

3

Борьба России с завоевателями потребовала вооружения широких народных масс, организации ополчений. Но прежде чем принять решение об организации этих ополчений, царизм долго колебался, боясь вооружить массы, особенно крестьян, которые могли бы воспользоваться оружием для восстаний против царя и помещиков.

Нужно сказать, что в предвоенный период эксплоатация крестьян помещиками ничуть не ослабела: деревня стонала под феодальным гнетом, по-прежнему применялись телесные наказания. Особенно тяжелым было положение крестьян западных губерний, где, помимо крепостнического гнета, силен был и национальный.

Не удивительно поэтому, что волнения крестьян не прекращались, а с началом войны 1812 года даже усилились.

¹ "Бумаги Щукина". Ч. 8-я, стр. 369.

² "Бумаги Щукина". Ч. 5-я, стр. 166.

³ "Бумаги Щукина". Ч. 3-я, стр. 22.

Наполеон имел полную возможность способствовать развитию крестьянских восстаний и использовать их в своих завоевательных целях. Еще в 1808 году один из его многочисленных шпионов доносил, что Наполеон может рассчитывать на крестьян, очень расположенных стать на сторону победоносной французской армии, потому что "они только и мечтают о свободе и слишком хорошо познали свое рабство, которое очень жестоко". Однако шпион советовал императору действовать здесь с большей осторожностью чем в герцогстве Варшавском, так как освобождение крестьян и внезапное введение кодекса Наполеона "испугали дворянство литовских губерний"¹ . Генерал Н. Н. Раевский писал в конце июня 1812 года:

"Я боюсь прокламаций, чтобы не дал Наполеон вольности народу, боюсь в нашем краю внутренних беспокойств"² .

Один из наиболее влиятельных старых масонов, Поздеев, писал об этом министру народного просвещения графу Разумовскому: "Мужики наши... ожидают какой-то вольности; это очаровательное слово кружит их"³ .

Правительство царя Александра I, опасаясь восстаний крепостных крестьян, заранее подготовляло меры к их подавлению. С этой целью в каждой губернии должно было находиться по полубатальону в 300 человек.

"Предположите, - писал Александр I сестре Екатерине Павловне, - что начнется серьезный бунт и что 300 человек будет недостаточно для его усмирения, - тогда тотчас же могут быть употреблены в дело полубатальоны соседних губерний, а так как, например, Тверская губерния окружена шестью другими, то это составит уже 2100 человек (вместе с тверским отрядом)"⁴ .

Несмотря на все эти меры, восстания крестьян вспыхнули с новой силой, как только началась война. В Смоленской губернии крестьяне, услышав о приближении армии Наполеона, заволновались. В одном имении они

Разгром крестьянами помещичьей усадьбы. 1812 год.

С картины В. Курдюмова.

¹ Е. Тарле "Соглядатай Наполеона I о русском обществе 1808 года". Статья в "Современном мире" N12 за 1910 год, стр. 56.

² Юбилейный сборник. Т. V, стр. 78.

³ Там же.

⁴ Там же.

прекратили работы, а в двух соседних - разгромили помещичьи дома. Они говорили, что по приходе наполеоновских войск вся собственность господ перейдет к ним. В окрестностях Петербурга после вступления наполеоновских войск в Россию в деревнях ходили слухи, что французский император - им не враг и хочет дать им свободу."

В июле и августе 1812 года начались восстания против помещиков в Витебской и Смоленской губерниях.

Волнения докатились и до Москвы. 26 июля 1812 года граф Растопчин в письме Балашеву сообщал о выступлении в Богородском уезде, на бумажной фабрике Мещанинова, где "мужики на один день вышли из повиновения".

Целый ряд выступлений против помещиков происходил при наборе в ополчения. Зачастую помещики чувствовали себя бессильными в борьбе с крестьянами. Например князь С. М. Голицын писал 2 октября 1812 года из Нижнего Новгорода приказчику своего имения:

"Касательно неповиновения крестьян и буянства их при выборе людей в ополчение оказанного: то на теперешнее время нечего делать, как оставить поступки их впредь до рассмотрения"¹ .

"12 октября 1812 года приказчик доносил Голицыну об отказе крестьян от уплаты оброка.

В имении того же Голицына было и прямое восстание во время наполеоновского нашествия.

Его приказчик 20 ноября 1812 года доносит: "...уговаривал крестьян, чтобы не думали о вольности, однакоже за всем сим... выходили из повиновения, однакож в приезды мои старался их от сего отвлекать, а другие грубияне остались в своем мнении непреклонными до очищения города Вязьмы российскими войсками..." Далее, в донесении говорится, что крестьяне "покушались зделать бунт и много раз я нижайший подвергался опасности"; приказчик сообщает также о восстании крестьян в других имениях Дорогобужского, Вяземского, Сычевского уездов, где "помещичьи крестьяне делили между собою господское имение даже домы разрывали и жгли. Убивали помещиков и управляющих..."² .

В октябре 1812 года происходили крестьянские волнения в Звенигородском уезде. В некоторых случаях даже действующая против наполеоновских войск русская армия выделяла отряды для подавления выступлений против помещиков.

Так например в исходящем журнале видного командира русской армии П. П. Коновницына мы находим помеченное 9 ноября 1812 года открытое предписание майору Маркевичу, взяв команду из пяти казаков при одном уряднике, прекратить волнение крестьян в селе Романове³ .

Были случаи, когда крестьяне, оказав сильное сопротивление насильникам из наполеоновских войск, поднимали вслед за этим восстания против своих помещиков.

Чрезвычайно характерно восстание, происшедшее в декабре 1812 года в трех городах Пензенской губернии: Инсаре, Саранске и Чембаре. Здесь восстали пензенские крестьяне, отданные помещиками в ополчения, "...восставшие намеревались, истребив офицеров, отправиться всем ополчением

Ополченцы. 1812 год.

¹ "Бумаги Щукина". Ч. 6-я, стр. 78.

² "Бумаги Щукина". Ч. 2-я, стр. 3 - 4 (орфография подлинника. - Л. Б. ).

³ "Бумаги Щукина". Ч. 8-я, стр. 314.

к действующей армии, явиться прямо на поле сражения, напасть на неприятеля и разбить его, потом принести повинную государю и в награду за свою службу выпросить себе прощение и свободу из владения помещиков"¹ .

4

В России против иностранной интервенции, угрожавшей национальной независимости России, поднялось широкое, общенародное движение. Основную и решающую роль в этом движении сыграло русское крестьянство.

Царскому правительству несмотря на его страх перед ростом крестьянских восстаний пришлось призвать к оружию широкие массы населения. Уже 6 июля 1812 года в лагере близ Полоцка Александр I подписал манифест, в котором призывал дворян формировать под своим начальством ополчения из крестьян.

21 июля 1812 года главнокомандующий 1-й западной русской армией Барклай де Толли в письме смоленскому гражданскому губернатору предлагал призвать дворянство и всех жителей тех уездов, которые еще не были захвачены французами, вооружиться против неприятеля и формировать ополчения. Барклай де Толли призывал вести партизанскую войну против врага. Известно также печатное воззвание Барклая де Толли к населению Псковской, Смоленской и Калужской губерний о развертывании партизанского движения против наполеоновской армии. Нельзя не отметить прозорливости Барклая де Толли, правильно оценившего роль партизанских действий против интервентов.

Но и в этот момент существовавшие в России крепостнические порядки, безусловно, чрезвычайно тормозили создание ополчений и развертывание партизанского движения. Крепостным было запрещено записываться в ополчения без разрешения помещиков.

Если в дальнейшем формирование ополчений широко развернулось и сыграло большую роль в борьбе с наполеоновской армией, то действительной причиной успеха борьбы ополчений и русской армии в целом являлась развернувшаяся борьба населения, прежде всего крестьянства, против армии завоевателей.

Генерал А. П. Ермолов в своих записках сообщает о готовности населения Смоленской губернии к борьбе против наполеоновской армии. "Жители, - писал он, - предлагали содействовать (русской армии. - Л. Б. ), не жалея собственности, не щадя самой жизни".

Из записок Ермолова явствует, что население было так запугано гнетом царского правительства, что опасалось, как бы не быть наказанным за попытки самочинного вооружения против наполеоновской армии.

"Поселяне, - пишет он, - приходили ко мне спрашивать, позволено ли им будет вооружиться против врагов и не подвергнутся ли они за то ответственности..."² .

Лишь в ответ на эту инициативу населения и появились воззвания Барклая де Толли к жителям Смоленской и других губерний.

Одной из первых была захвачена интервентами Смоленская губерния, и потому прежде всего здесь широко развилось партизанское движение: в Сычевском, Гжатском, Поречском, Вельском и других уездах. Но партизанская война приняла особенно оже-

Крестьяне-партизаны Сычевского уезда.

Гравюра 1812 года.

¹ В. И. Семевский "Крестьянский вопрос в России в XVIII и первой половине XIX вв." Т. I, стр. XXIV и 358 - 359. СПБ. 1888.

² "Записки Алексея Петровича Ермолова", стр. 58. М. 1863.

сточенный характер после взятия Наполеоном Москвы: партизаны наносили удары наполеоновской армии в московских уездах, а при отступлении наполеоновской армии - в Калужской и снова в Смоленской губерниях.

Еще до организации командованием русской армии партизанских отрядов, возглавляемых офицерами, в стране стала развертываться самодеятельная, так сказать, партизанская, борьба крестьянства против наполеоновской армии. Так например 22 августа 1812 года генерал Сивере в своем рапорте главнокомандующему 2-й западной армией Багратиону сообщал:

"Сегодняшнего числа пополудни в 5 часов явились ко мне крестьяне деревни Торопкина и об'явили, что неприятельских войск фуражиры напали на них в лесу близ деревни Под'илок, зачали по ним стрелять, мужики собравшись ударили на них пиками и убили человек до десяти, но при умножении неприятеля и при сильной по оным стрельбе крестьяне принуждены были скрыться, из которых несколько неприятелем убито"¹ .

Руководили партизанскими отрядами офицеры и солдаты русской армии, но много было руководителей из самих крестьян, и все они действовали в контакте с регулярной армией.

Первыми руководителями партизанского движения были Денис Давыдов и артиллерийский капитан Фигнер. "Подполковник Давыдов, - пишет Ермолов, - офицер смелый, известный остротою ума своего и хорошими весьма стихотворениями, первый в сию войну употреблен был партизаном, что впоследствии было примером для многих других"² .

Вслед за Давыдовым и Фигнером выступают как организаторы партизан артиллерийский капитан Сеславин, полковник Кудашев и др. Но росли и крепли эти партизанские отряды, организованные офицерами русской армии по заданиям командования, только благодаря крестьянскому, из толщи народных масс поднимавшемуся движению против наполеоновской армии.

"Жители, - свидетельствует Ермолов, - ободренные беспрерывно являвшимися партиями (партизан. - Л. Б. ), - служили им вернейшими провожатыми, доставляли обстоятельные известия, наконец, сами взяли оружие и большими толпами присоединялись к партизанам"³ .

Руководителями крестьянских партизанских отрядов выступали не только офицеры, но и солдаты русской армии. Гусар Елисаветградского полка Федор Потапов, по прозванию Са-

Встреча крестьянина-партизана с наполеоновскими солдатами.

Карикатура 1812 года.

¹ "Бумаги Щукина". Ч. 8-я, стр. 300.

² "Записки Алексея Петровича Ермолова", стр. 196 - 197.

³ Там же, стр. 207.

Крестьяне увозят пушку у наполеоновских войск.

С гравюры 1812 года.

мус, будучи ранен в одном из арьергардных боев, искал убежища в окрестных селениях на Московской дороге и был принят и укрыт крестьянами в лесах.

Поправившись, Потапов организовал партизанский отряд, насчитывавший более 3 тысяч человек. Имея непрерывные столкновения с отрядами наполеоновской армии, отряд вооружался, отнимая снаряжение у неприятеля. Более 200 человек из этого отряда оделось в латы наполеоновских кирасир; Потапов захватил даже пушку. У его партизан была особая сигнализация - звон колокола. По имеющимся сведениям, потаповские партизаны уничтожили более 3 тысяч наполеоновских солдат.

Такими же организаторами в Смоленской губернии явились рядовые солдаты Четвертаков и Еременко. В Мосальском с'езде инициаторами и руководителями партизанского движения были крестьяне помещика Нарышкина - сокольник Василий Половцев и бурмистр Федор Анофриев. В селе Левшине, Сычевского уезда, организатором крестьянского отряда был также местный бурмистр. В том же, Сычевском уезде действовала старостиха Василиса, которая получила всероссийскую известность своими энергичными выступлениями против наполеоновских войск.

Перед лицом грабительской и насильнической политики завоевателей крестьяне выступали на защиту своих деревень. "Крестьяне же, - пишет приказчик князя Голицына 10 декабря 1812 года из подмосковного села Гривы, - были от домов своих неотлучны, и многие набеги неприятельских небольших партий отражали и тем спасли все деревни от огня рук неприятельских"¹ .

Народное партизанское движение против захватчиков все более крепло по мере их приближения к Москве. Особенно выросло оно после вступления наполеоновской армии в Москву.

Вынужденное и являвшееся в то же время стратегическим маневром Кутузова оставление Москвы, а затем московский пожар чрезвычайно усилили - как свидетельствуют все источники - чувство народного негодования против наполеоновской армии, несшей на своих штыках чуженациональный гнет.

Это отмечает известный теоретик и историк К. Клаузевиц, бывший непосредственным участником войны 1812 года на стороне русской армии: "...пожар Москвы поверг их (русских. - Л. Б. ) в глубокую печаль и еще более усилил в них чувство

¹ "Бумаги Щукина". Ч. 1-я, стр. 36.

Наполеоновская гвардия под конвоем старостихи Василисы.

Карикатура 1812 года.

негодования против врага"¹ .

Захват и грабеж Москвы поставили наполеоновские войска, по существу, а положение бойкотируемых местным "населением, которое не верило прокламациям неприятеля с их пустыми и лживыми обещаниями о восстановлении порядка.

"Все их (наполеоновских начальников. - Л. Б. ) старания, - пишет очевидец, - были бесполезны: доверие не могло восстановиться между жителями и солдатами, не имеющих других пособий, кроме грабежа"² .

Другой современник рассказывает, что наполеоновские власти "...хотели прельстить словами, чтобы привозили хлеб и фураж в Москву на продажу; но, спасибо, не оказалось таких дураков; в Немецкой слободе и зачали было продавать мясники мясо; о на другой день у них все даром поотымали французы... А мясники насилу ушли из Москвы"³ .

Несомненно, этот бойкот интервентов со стороны населения, в частности крестьян, был одним из проявлений народной борьбы против завоевателей. Вследствие этого бойкота наполеоновская армия, захватившая Москву, испытывала все большие затруднения в продовольственном снабжении, тем более что она была отрезана от хлебородных губерний русской армией, которая оттуда получала все необходимое для питания. О настроении крестьян в этот момент, когда партизанское движение достигло громадных размеров, пишет в письме от 2 октября 1812 года некто Сергей Мызин:

"Крестьяне, оживляемыя любовию к родине забыв мирную жизнь все вообще вооружаются против общего врага, всякой день приходят они в главную квартиру и просют ружей и пороха; то и другое выдают им без малейшего задержания и французы бояться сих воинов более чем регулярных: ибо озлобленной разорениями, делаемыми неприятелем истребляют его без всякой пощады. Сие приносит двойную пользу, потому что уменьшает число войск вражеских и потому что лишенный продовольствии неприятель не осмеливается посылать своих мародеров в ближайшие к нему селении; иначе как большими отря-

¹ К. Клаузевиц "1812 год", стр. 113. Изд. НКО СССР (подчеркнуто мною. - Л. Б. ).

² "Бумаги Щукина". Ч. 3-я, стр. 21.

³ "Бумаги Щукина". Ч. 8-я, стр. 342.

дами, которые старанием козаков всегда бывают перехвачены или побиты"¹ .

В этом же письме сообщаются следующие факты. Когда в село Каменку вступили 500 солдат наполеоновской армии, жители сначала преподнесли им хлеб и соль и спросили, чего они хотят. Те потребовали вина, начался пьяный разгул. Ночью крестьяне напали на сонных и полутрезвых солдат, отобрали у них ружья, увели лошадей и, потеряв в схватке всего 30 человек, взяли в плен 400 и убили около 100. В Боровске 2 девушки убили 4 солдат, другие крестьянки привели в Калугу захваченных в плен.

"С тех пор, как мы оставили Москву, - заканчивает С. Мизин свое письмо, - неприятель потерял пленными до 12 тысяч без малейшей нашей потери через главное дежурство перешло их 4 тысячи но более еще взято их мужиками и отдельными партиями, которые посылают прямо в губернские города"² .

Русские крестьяне выступали в тесном контакте с регулярной армией и в особенности с отрядами казаков.

5 октября 1812 года капитан Ф. И. Колобков в письме из Коломны к А. Озерецковскому пишет: "...Обрывки его (Наполеона. - Л. Б. ) войск мужики наши бьют и в плен берут...". На Калужской дороге "... казаки... согласясь Шубинской волости с мужиками в прах их разбили, в плен взяли до 600 человек, а прочие все побиты; обоз воинской отбили..."³ .

Враг больше всего боялся партизан-крестьян и казаков. Не даром во время неудачных переговоров о мире, которые вел Наполеон, находясь в разоренной Москве, наполеоновские парламентеры жаловались на действия казаков и партизан-крестьян. На жалобы генерала Лористона главнокомандующий русской армией Кутузов метко ответил, что русский народ отплачивает наполеоновской армии "...тою монетою, какою должно платить мародерам под командою Чингис-Хана"⁴ . Таким образом, не вызывает ни малейших сомнений, что именно русский народ - крестьянские массы, влившиеся в регулярную русскую армию ополчения и партизанские отряды - вместе со всей русской армией героически отстояли в борьбе с Наполеоном национальную независимость России.

5

Большой ошибкой М. Н. Покровского и его так называемой "школы" является недооценка и грубое извращение политической сущности и значения борьбы крестьянства против завоевательного, захватнического похода наполеоновской армии.

В своей работе "Дипломатия и войны царской России в XIX столетии" Покровский писал, что якобы в 1812 году "...вся тяжесть борьбы легла на регулярные войска с некоторою помощью казаков, - которые, однако, стали опасны противнику и полезны армии лишь с той поры, когда французы были окончательно расстроены боями, голодом и холодом"⁵ .

Покровский не понял того, что разгром наполеоновских войск был обусловлен не только боями регулярной русской армии и не столько голодом и холодом, сколько развернувшейся партизанской, прежде всего крестьянской, борьбой против интервентов.

Не имея возможности пройти вообще мимо несомненных фактов крестьянского движения, Покровский недооценивал его значения и извратил его действительную сущность.

Сравнивая борьбу испанских крестьян с борьбою русских против Наполеона, Покровский совершенно необоснованно и неверно заявлял, будто бы "русские партизаны были малочисленнее гверильясов и менее их предприимчивы..."⁶ . Отмечая, что русские крестьяне и вообще народ вели борьбу с наполеоновской армией якобы исключительно потому, что она

¹ "Бумаги Щукина". Ч. 1-я, стр. 61 - 62 (орфография подлинника. - Л. Б. ).

² "Бумаги Щукина". Ч. 1-я, стр. 64.

³ "Бумаги Щукина". Ч. 5-я, стр. 175 - 176 (подчеркнуто мною. - Л. Б. ).

⁴ "1812 год в письмах современников", стр. 183 - 193.

⁵ М. Н. Покровский "Дипломатия и войны царской России в XIX столетии", стр. 46.

⁶ Там же, стр. 57.

Пленные солдаты наполеоновской армии. 1812 год.

С картины Прянишникова.

была армией мародеров¹ , Покровский извращал действительную, политическую сущность народной борьбы против Наполеона как борьбы с иностранной интервенцией, угрожавшей национальной независимости России.

Игнорируя исторические факты, говорящие о героической борьбе русской армии и большом размахе партизанского движения против наполеоновского похода в 1812 году, Покровский в "безапелляционном" тоне писал, что якобы "...французская армия пала жертвой не народного восстания, а недостатков собственной организации - и поскольку она не была дезорганизована (так именно было с императорской гвардией), к ней до конца не смели подойти не только партизаны, но и регулярные русские войска..."² .

Такая недооценка и извращение значения борьбы народных масс России против Наполеона противоречат элементарным и хорошо известным историческим фактам.

Вредитель, враг народа, Пионтковский, опираясь на цитату из писаний реакционера Рунича, извращая политический смысл борьбы русского крестьянства с Наполеоном, заявлял, что якобы "крестьянство восстало за своих кур и гусей".

В своей ненависти к народным массам нашей страны вредитель Пионтковский непрочь был попытаться оклеветать героическое движение русского народа в 1812 году, умалить политическое значение его борьбы против интервенции, за национальную независимость России.

Одной из главных причин поражения Наполеона в 1812 году явилось именно то обстоятельство, что наполеоновская армия, несшая чуженациональный гнет, поддержку крепостнических отношений, грабеж и разорение, не могла получить в России никаких резервов, а, наоборот, вызвала против себя мощное народное движение.

Характеризуя состояние врага в момент захвата и разорения Москвы и анализируя причины краха наполеоновского похода, Клаузевиц правильно отмечает, что наполеоновская армия имела "кругом себя вооруженный народ"³ .

Значение борьбы вооруженного народа было ясно и современникам событий 1812 года и освещается множеством документов.

"Вытеснен злодей из Мос-

¹ М. Н. Покровский "Дипломатия и войны царской России в XIX столетии", стр. 56.

² М. Н. Покровский "Русская история с древнейших времен". Т. III, стр. 198 - 199.

³ К. Клаузевиц "1812 год", стр. 115.

квы не армиею, но бородами Московскими и Калужскими", - читаем мы в письме неизвестного, адресованном Оденталю из Москвы и датированном 20 октября 1812 года¹ .

"Московские и Калужские крестьяне, - писал Воейков в своем письме Г. Р. Державину 30 октября 1812 года из Ельни, - лучше испанцев защищали свои домы. Общее вооружение принудило врагов к постыднейшему бегству..."² .

К. Маркс, говоря о партизанском движении испанского народа против наполеоновского гнета, также сравнивал его с борьбой русского народа против Наполеона, причем отмечал, что эта борьба русских стоила им больших жертв (разорение, пожар Москвы и т. п.).

"Испанцы, - писал К. Маркс, - были счастливее русских, им не надо было сперва умереть, чтоб потом воскреснуть из мертвых"³ .

Отрицая громадную роль народного крестьянского партизанского движения против похода Наполеона, Покровский также совершенно неосновательно отрицал большое значение ополчений 1812 года. "В действительности, - писал он об ополчениях, - все это было повторением бутафорской милиции 1806 года"⁴ .

Подобная оценка роли ополчений 1812 года также не соответствует историческим фактам. Вливавшиеся в русскую армию новые ряды рекрут-крестьян и в особенности ополченцы, несомненно, повышали ее боеспособность и стойкость. Уже в бою под Красным Неверовский со своей дивизией рекрут отражал атаки отборной кавалерии Мюрата; сибирские новобранцы под Смоленском своими контратаками задерживали французскую пехоту. В Бородинском сражении ополченцы героически дрались наравне с обученными, старыми солдатами.

К. Клаузевиц в своей истории войны 1812 года также отмечает значительную роль ополчений, в особенности в период после занятия Москвы и последовавшего затем разгрома наполеоновской армии.

В работах Покровского имеется также совершенно неверная оценка состояния и борьбы русской армии в 1812 году, идущая вразрез с известными историческими фактами героизма солдатской массы, разгромившей интервенционистскую, грабительскую наполеоновскую армию.

В частности Покровский совершенно недооценивал и извращал политическое значение Бородинского сражения, во время которого русская армия, пополнившая свои ряды ополченцами, оказала поистине героическое сопротивление врагу. Впоследствии сам Наполеон в своих мемуарах так оценивал Бородинское сражение. "Из всех моих сражений, - писал Наполеон, - самое ужасное то, которое я дал под Москвой. Французы в нем показали себя достойными одержать победу, а русские стяжали право быть непобедимыми... Из пятидесяти сражений, мною данных, в битве под Москвою выказано (французами) наиболее доблести и одержан наименьший успех"⁵ .

Вопреки историческим фактам, вопреки, наконец, признанию самого Наполеона, что в сражении под Бородиным русская армия "стяжала право быть непобедимой", а наполеоновская армия несмотря на ожесточенность боя одержала "наименьший успех", вредитель Пионтковский, стремясь испачкать одну из героических страниц русской истории, в своих лекциях в МИФЛИ осмеливался утверждать, что якобы Бородинский бой окончился одним сплошным поражением русской армии. На самом деле героические подвиги русских солдат (крестьян, переодетых в солдатские мундиры) имели глубокие корни в той борьбе за национальную независимость России, которая происходила в 1812 году про-

¹ "1812 год". Письма современников, стр. 265 (подчеркнуто мною. - Л. Б. ).

² Там же, стр. 301 (подчеркнуто мною. - Л. Б. ).

³ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. X. стр. 742.

⁴ М. Н. Покровский "Дипломатия и войны царской России в XIX столетии", стр. 45.

⁵ Юбилейный сборник. Т. IV, стр. 28. (подчеркнуто мною. - Л. Б. ).

тив интервенционистского, грабительского наполеоновского похода.

Отрицание значения крестьянского партизанского движения, ополчений, действий русской армии и т. п. приводит Покровского к фаталистическим позициям в об'яснении причин поражения Наполеона в 1812 году.

Поражение более чем шестисоттысячной наполеоновской армии Покровский об'являл во всех своих работах просто случайностью. По Покровскому, выходит, что эта армия потерпела поражение исключительно вследствие собственного "саморазложения", голода и русских морозов...

"Что саморазложение французских войск, - писал Покровский, - пойдет так быстро, что он дойдет до Москвы лишь с обломками своей "Большой армии" и не найдет в самой Москве ничего, кроме развалин, это были случайности, к которым он не был готов и о которые разбился весь его план"¹ .

Из "Русской истории в самом сжатом очерке" относительно причин поражения Наполеона мы можем узнать только то, что "...наполеоновская армия после своего последнего успеха- взятия Москвы - замерзла в русских снегах"² .

Подобное об'яснение поражения Наполеона "случайностями", исключительно саморазложением его войск, голодом и морозами, не выдерживает никакой критики с точки зрения марксистской исторической науки. На самом деле глубокие причины этого поражения коренятся в контрреволюционном характере империи Наполеона I, в его соглашении с крепостническими элементами, в завоевательном, насильническом, грабительском характере его войн, коренным образом отличающихся от войн республиканской Франции. Основной причиной поражения Наполеона в войне 1812 года была общенациональная борьба за независимость русского народа, борьба, в которой главной силой было русское крестьянство.

¹ М. Н. Покровский "Дипломатия и войны царской России в XIX столетии", стр. 50 (подчеркнуто мною - Л. Б. ).

² Изд. Учпедгиз, стр. 78. 1934.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Комментарии: