1

Характеризуя Конституцию РСФОР, принятую V с'ездом советов, Ленин с особой силой подчеркивал, что "в ней записан опыт борьбы и организации пролетарских масс против эксплуататоров и внутри страны, и во всем мире"¹ . К моменту V с'езда советов в России - стране с преобладанием мелкобуржуазной стихии - пролетариат добился огромнейших побед. Была установлена власть рабочего класса и беднейшего крестьянства, завоеваны пролетарская демократия, свобода и равноправие наций, захвачены командные экономические высоты. Угнетаемые царизмом национальности получили при помощи диктатуры пролетариата право на создание собственных государственных единиц. Пролетариат и беднейшее крестьянство успешно боролись за привлечение на свою сторону середняка, беспощадно подавляли помещиков, буржуазию и кулачество. В огне классовой борьбы рождалась Конституция 1918 года. Простыми и ясными уловами она зафиксировала все то, что уже было завоевано диктатурой пролетариата, а также и его решимость осуществить социализм.

Вся русская контрреволюция, начиная от крайне правых монархических кругов и кончая "левым" ее крылом в лице меньшевиков, эсеров и других мелкобуржуазных партий, как известно, боролась против социалистических мероприятий советской власти. Меньшевики и эсеры еще на IV с'езде советов открыто провозгласили войну против советской власти. Весной же 1918 года эти партии вкупе со всей русской контрреволюцией при активной материальной поддержке французского и английского империализма развернули полностью свою контрреволюционную деятельность.

Не удивительно поэтому, что по основным вопросам Конституции партия большевиков была подвергнута резкой атаке со стороны левых эсеров - этой фракции мелкой буржуазии, которая под прикрытием революционной фразеологии всеми мерами стремилась к сохранению капиталистических отношений и во всей своей практической деятельности пыталась помешать развитию пролетарской революции и укреплению диктатуры пролетариата.

Пребывание эсеров у власти в период буржуазно-демократической революции 1917 года способствовало быстрому их разоблачению как партии "...противонародной, противокрестьянской, контрреволюционной"² . В своей беседе с первой американской рабочей делегацией товарищ Сталин заявлял, что существование таких партий, как меньшевики и эсеры, поддерживалось только наличием класса буржуазии и буржуазной власти и с низвержением буржуазии должно было исчезнуть и основание для их существования. Еще в дооктябрьский период борьба между эсеро-меньшевиками и большевиками за влияние па трудящиеся массы завершилась победой большевизма. За 8 месяцев революции массы на собственном опыте смогли увидеть подлинное лицо соглашательских партий и убедиться в их окончательном переходе на сторону буржуазной контрреволюции. Проводники буржуазного влияния на пролетариат в прошлом, эсеры и меньшевики после Великой пролетарской революции превратились в партии "восстановления капитализма и низвержения власти пролетариата" (Сталин).

¹ Ленин. Соч. Т. XXIII, стр. 256.

² Ленин. Соч. Т. XXI, стр. 237.

Эта оценка эсеров, данная Лениным и Сталиным, целиком относится и к левым эсерам.

Борьба нашей партии с левыми эсерами, последышами народничества, - этого злейшего врага марксизма - образец ленинской тактики в борьбе за массы, за отвоевание этих масс на свою сторону.

Появление левого крыла в эсеровской партии и оформление его в ноябре 1917 года в самостоятельную партию являлись особой формой разложения народничества, приспособлением эсерства к новой обстановке, его попыткой сохранить за собой влияние в деревне.

Февральская буржуазно-демократическая революция, поставившая у власти крупную буржуазию с ее подголосками-эсерами и меньшевиками, - не разрешила целого ряда буржуазно-демократических задач. Она не ликвидировала остатков крепостничества, не дала земли крестьянству. Все эти задачи походя и мимоходом были разрешены лишь Великой пролетарской революцией. Это и определило собой временную колеблющуюся поддержку диктатуры пролетариата со стороны левых эсеров. За левыми эсерами шла еще известная часть среднего крестьянства, которая разочаровалась в соглашательской политике эсеров, но еще доверяла левым эсерам, занимавшим более решительную позицию по аграрному вопросу и выступавшим против коалиции с буржуазией. И поскольку левые с. -р. пользовались еще влиянием среди этих слоев крестьянства, партия большевиков считала возможным на определенном этапе революции войти с ними в соглашение, допустив их участие в советском правительстве.

"В войне, - говорит Ленин, - нельзя пренебрегать никакой помощью, даже косвенной. В войне даже положение колеблющихся классов имеет громадное значение. Чем более остра война, тем больше мы должны приобрести влияние на колеблющиеся элементы..."¹ . Именно в этом и лежала основа временного соглашения партии большевиков с левыми эсерами, которое, по сути дела, было формой соглашения со средним крестьянством. При этом Ленин подчеркивал, что "не надо понимать так, что соглашение с средним крестьянином означает обязательное соглашение с лево-эсером. Ничего подобного. Мы закон о социализации провели тогда, когда у нас никакого соглашения с левыми эсерами не было; а этот закон и означает как раз наше соглашение с средними крестьянами, с крестьянской массой, а не с лево-эсеровскими интеллигентиками"² .

Как до заключения с левыми эсерами временного блока, так и после этого заключения большевики не прекращали критики и разоблачения мелкобуржуазной, антисоциалистической сущности левого эсерства и борьбы с ним.

Коалиция с левыми эсерами была не чем иным, как продолжением в новой форме и новыми методами борьбы с эсерством, средством и формой изоляции левых эсеров от трудящихся масс, гениальным ответом на все попытки левых эсеров повести самостоятельную от пролетариата политику и добиться политической власти. Через головы левоэсеровских вождей Ленин и его партия призывали трудящиеся массы крестьянства стать безоговорочно на сторону пролетариата и порвать тем самым с левыми эсерами, которые несмотря на их революционную фразеологию боролись за сохранение капитализма и отрицали возможность победы социализма в России. Эта тактика блестяще оправдалась. Среднее крестьянство очень скоро уяснило себе враждебную трудящимся линию левых эсеров и безоговорочно перешло на сторону пролетариата и советской власти.

2

Период с ноября 1917 года по февраль 1918 года охарактеризован Лениным как триумфальное шествие советской власти. Пролетариат наголову разбил все виды внутренней контрреволюции. Силы врагов оказались ничтожны. Внутренняя контрреволюция не имела никакой опоры среди широких слоев трудящихся. Ко времени заключения Брестского мира бы-

¹ Ленин. Соч. Т. XXIII, стр. 323.

² Там же, стр. 173.

В. И. Ленин. 1918 год.

ли также ликвидированы остатки феодализма в стране. Разрешено было и главное требование крестьянства - передача им земли.

Мелкий товаропроизводитель был удовлетворен: помещика не было, крупный капитал также был разгромлен. На этом мелкий товаропроизводитель стремился закончить революцию и покрепче обосноваться на своей мелкобуржуазной базе. С завершением задач буржуазно-демократической революции кончается и поддержка левыми эсерами диктатуры пролетариата. Для пролетариата же речь шла "...не об изменении частной собственности, а об ее уничтожении, не о затушевывании классовых противоречий, а об уничтожении классов, не об улучшении существующего общества, а об основании нового общества"¹ .

Передышка, полученная благодаря Брестскому миру, создала возможность для советской республики сосредоточить свои силы на разрешении задач социалистического госстроительства. Советская республика вплотную подошла к углубленной организационной работе, к созданию аппаратов пролетарской диктатуры, к социалистическим формам управления государством и народным хозяйством. Впервые рабочие и трудовые крестьянские массы без писанной Конституции сами начали строить свое новое, пролетарское государство. Во главе с партией большевиков рабочий класс осуществлял повсеместный строжайший контроль и учет производства и распределения, боролся за повышение производительности труда, разрешал задачу обобществления производства, переходил от рабочего контроля к рабочему управлению, укреплял продовольственную диктатуру, создавал комитеты деревенской бедноты, рабочие продовольственные отряды, свою Рабоче-крестьянскую Красную армию и т. д. Все шире и глубже захватывала пролетарская революция деревню.

Проведение в жизнь всех этих социалистических мероприятий вызвало обострение борьбы буржуазии и кулачества против диктатуры пролетариата. В ряды буржуазной, правоэсеровской контрреволюции перешли и временные, ненадежные попутчики советской власти - левые эсеры.

¹ К. Маркс. Избранные произведения в двух томах. Обращение Центрального комитета к Союзу коммунистов Т. II, стр. 128.

И. В. Сталин. 1918 год.

Разгром помещика и крупного кулака сделал мелкого товаропроизводителя монопольным производителем хлеба. Вследствие промышленной разрухи сравнительно видное место занял и мелкий кустарь. Левые эсеры, считая себя единственными выразителями интересов этих слоев населения, стремились занять господствующее положение в правительственной коалиции с большевиками. Недовольные своей второстепенной ролью в ней, они все более обостряли критику большевиков, усиленно вербовали членов партии, создавали особые левоэсеровские вооруженные отряды, готовясь к неизбежной борьбе за власть.

Заключение Брестского мира в марте 1918 года послужило для левых эсеров поводом к разрыву коалиции с большевиками и выходу из состава правительства. Яростно защищая свободу мелкого товаропроизводителя, партия левых эсеров об'явила борьбу против всех мероприятий советской власти, направленных к укреплению диктатуры пролетариата.

В период весны и лета 1918 года борьба за хлеб, по определению Ленина, являлась борьбой за социализм. Советской власти нужно было побороть и подавить спекулянтов и кулаков, прятавших хлеб. Проведение продовольственной диктатуры, организация комбедов, реквизиция излишков хлеба, решительная и беспощадная борьба со спекуляцией, введение твердых цен на хлеб - все эти мероприятия советской власти были встречены левыми эсерами в штыки. Они открыли борьбу на всех фронтах социалистического строительства.

Мелкобуржуазному обстрелу подверглась также работа правительства и партии по выработке проекта первой советской Конституции.

3

1 апреля 1918 года на заседании ВЦИК IV созыва была создана под председательством Я. М. Свердлова комиссия для разработки проекта Конституции в составе 5 представителей от ВЦИК и по 1 - от комиссариатов: внутренних дел, юстиции, по национальным делам, народного хозяйства и военным делам. 4 апреля в комиссию дополнительно были введены 4 человека от большевистской фракции ВЦИК, 2 - от фракции левых эсеров и 1 - от эсеров-максималистов.

Основные установки для работы комиссии были даны товарищем

Сталиным, вошедшим в ее состав от большевистской федерации ВЦИК.

Товарищ Сталин особо указал на необходимость четкого установления понятия советской федерации, базирующейся в отличие от буржуазной федерации на принципе добровольного об'единения национальных государственных образований. Со всей решительностью и четкостью товарищем Сталиным был подчеркнут принцип полновластности ВЦИК и СНК для всей территории советских республик, а отсюда и недопустимость сепаратизма мест.

Принцип права наций на самоопределение вплоть до отделения, а также принцип федерации у большевиков был тесно увязан с идеей демократического централизма. При крупном производстве, современном транспорте и связи федерация без централизма сделала бы невозможным функционирование важнейших отраслей народного хозяйства страны в целом и привела бы к его деградации. Нарушено было бы также единство пролетарской борьбы и подорваны были бы основы построения социализма в нашей стране. В начале 1918 года бывали случаи, когда размах власти на местах нередко выходил за пределы разумной автономии мест. Для правильного осуществления социалистического строительства проведение централизма являлось прямой необходимостью. Левые эсеры резко выступали против большевистского принципа демократического централизма, став на позиции мелкобуржуазной федерации и широкой децентрализации, не оставляющей за центром почти никакой власти.

Они допускали непризнание областными властями декретов ВЦИК и ОНК. При эсеровской федерации никакого социализма, основанного на крупной технике, построить было нельзя.

Товарищ Сталин в беседе 3 апреля 1918 года с представителем "Известий ВЦИК" резко критиковал сепаратизм и областничество левых эсеров с их планом дезорганизации пролетарского государства. Действительно, левоэсеровская федерация привела бы только к дезорганизации диктатуры пролетариата. Еще до революции 1905 года большевики во главе с Лениным вели борьбу против эсеровского федерализма, несовместимого с пролетарским представлением о государстве. Продолжали большевики эту борьбу и теперь, в новой обстановке, по сути дела, со старыми врагами, т. е. с народниками.

Сталинские основы федерации в соединении с идеей демократического централизма были приняты конституционной комиссией и одобрены Лениным. Разбитые в комиссии, левые эсеры продолжали и дальше с ожесточением отстаивать свой антисоциалистический принцип децентрализации. Левоэсеровский правовед Магеровский на II с'езде партии левых эсеров говорил: "Децентрализация должна быть проведена в реальных формах федерации, а не в тех, которые официально приняты комиссией по выработке советской Конституции, где прошел признак федерации, предложенный Сталиным. В связи с этими централистическими тенденциями мы должны указать, что принцип федеративности не должен быть искажен, ибо мы полагаем, что самодеятельность масс (а это важнейший залог жизненности Советской страны) может быть с наибольшей силой выявлена лишь при проведении децентрализации"¹ . И дальше Магеровский раз'яснил: "Все важнейшие функции законодательной власти передаются в ведение областных советов республик, в ведении же центральной власти остаются лишь вопросы, которые не могут быть разрешены актами отдельных республик"² . Таким образом, самодеятельность масс левые эсеры представляли возможной лишь в соединении с мелкобуржуазным децентрализмом, а не с пролетарским централизмом, как учили Маркс и Ленин.

Работа конституционной комиссии продолжалась в течение апреля - июня 1918 года. Комиссия рассмотрела целый ряд представленных в нее проектов Конституции, в том числе и левоэсеровский. Последний целиком отразил мелкобуржуазную сущность этой партии. В нем отсутствовал основной и решающий принцип советской власти - диктатура пролетариата. Свой проект Конституции левые эсеры

¹ "Знамя труда" N 187 от 24 апреля 1918 года.

² Там же.

целиком и полностью направили против руководящей роли пролетариата. Они отстаивали основной общенароднический тезис о ведущей роли крестьянства в революции. В качестве органов власти левые эсеры предлагали оставлять наряду с Советами старые земские учреждения и городские самоуправления.

Комиссия решительно отвергла левоэсеровский проект Конституции, подвергнув его беспощадной критике. Кроме сталинских тезисов "о типе федерации российской советской республики" комиссия приняла также и сталинский проект "общих положений конституции Росс. социал-федеративной советской республики".

Стремясь защитить свою точку зрения на роль крестьянства в революции, левые эсеры вытащили все разбитое в полемике с Лениным оружие своего старого учителя - В. М. Чернова. Вождь левых эсеров М. А. Спиридонова писала: "Крестьянство - не только материал для истории, не только пережиток известного строя, подлежащий социологической (социальной. - А. К. ) трансформации и даже уничтожению как класс, но класс будущего, жизнеспособный и устойчивый исторически, класс, несущий миру и новый строй и новую правду"¹ . Этим самым Спиридонова и левые эсеры открыто присоединялись к взглядам бернштейнианцев и правых эсеров на крестьянство и мелкое производство в условиях капитализма несмотря на разгром этих взглядов марксистами и особенно Лениным. Вслед за правыми эсерами и прочими народниками левые эсеры повторяли, что "человек будущего в России - это мужик".

Но если основа будущего строя - мелкое крестьянское хозяйство, то ясно, что ни о каком социализме речи быть не может. Левые эсеры несмотря на социалистическую фразеологию целиком и полностью проявляли свою антисоциалистическую природу. "Мы, - писало "Знамя труда", - помним, что даже в великой французской революции, с которой по грандиозности только и можно сравнивать нашу революцию, - даже там главной движущей силой было крестьянство, а городское население являлось только авангардом движения"² .

Из этого видно, что левые эсеры целиком и полностью отрицали социалистический характер Великой пролетарской революции, что они ставили ее ниже французской буржуазной революции. Левые эсеры не понимали того, что крестьянство не может быть самостоятельной движущей силой в буржуазной и в буржуазно-демократической революции. Они не видели того, что в прославленной ими французской буржуазной революции гегемония оставалась за радикальной буржуазией, а не за крестьянством, как это утверждало "Знамя труда". Таким пониманием французской революции левые эсеры лишний раз доказывали, что они являются только радикальными мелкобуржуазными демократами.

Высказываясь на V с'езде советов против выделения в Конституции рабочих в особую группу трудящихся, Спиридонова говорила: "В нашей программе основным постулатом является стремление, чтобы крестьян и рабочих сбить в одно, чтобы они были единой семьей трудящихся, и мы характеризуем и рабочих и крестьян по одному признаку, по признаку труда"³ .

Эсеры и левые эсеры не хотели видеть, что крестьянин - не только трудящийся, но что он как частный собственник орудий производства имеет и общие интересы с капиталистическим хозяйством. Эту двойственность крестьян они замазывали, что вело к полному подчинению особых, социалистических интересов рабочих мелкобуржуазным интересам крестьянства и означало отрицание диктатуры пролетариата. Левые эсеры объявляли крестьян социалистами, тогда как крестьянин только тогда может идти к социализму, когда он становится на точку зрения пролетариата, когда им руководит пролетариат.

Левые эсеры противопоставляли диктатуре пролетариата диктатуру всех

¹ Журнал "Наш путь" N 1 за 1918 год. М. Спиридонова "Письма в деревню".

² "Знамя труда" N 236 от 27/VI 1918 года.

³ Стенографический отчет V с'езда советов, стр. 55. 1918 год.

трудящихся. Ленин же еще в 1902 году, при выработке программы II с'ездом РСДРП, писал: "Обязательно сначала отгородить себя от всех, выделить один только, единственно и исключительно, пролетариат, - а потом уже заявлять, что пролетариат всех освободит, всех зовет, всех приглашает"¹ .

На своем III с'езде партии (июнь 1918 года) левые эсеры постановили: "Конституция должна проводить в жизнь диктатуру всего "трудового народа, а не одного его отряда. Трудовое крестьянство должно обладать равной политической властью с пролетариатом"² . То же говорила Спиридонова в своей речи на V с'езде советов: "Мы говорим: диктатура пролетариата и крестьянства, и за это мы будем биться на всех путях нашего продвижения к социальной революции".

Таким образом, программа левых эсеров не выходила за пределы буржуазно-демократической революции. Выброшенный большевиками в 1905 году лозунг о демократической диктатуре пролетариата и крестьянства означал доведение до конца буржуазно-демократической революции и курс на ее перерастание в социалистическую. Последняя же могла совершиться пролетариатом в союзе не со всем крестьянством, а только с беднейшим, причем пролетариату отводилась роль гегемона. Для эпохи буржуазно-демократической революции это был наиболее революционный план, обеспечивающий успешную борьбу за социализм. Выставление же в искаженном виде лозунга большевиков о демократической диктатуре пролетариата и крестьянства в эпоху пролетарской революции, в эпоху диктатуры пролетариата и беднейшего крестьянства, как это делали левые эсеры, было делом контрреволюционным. Лозунг левых эсеров о диктатуре пролетариата и крестьянства означал отрицание социалистической пролетарской революции, он был отступлением назад - к буржуазно-демократическому этапу. Вот почему вся буржуазная контрреволюция вместе со всеми соглашателями поддержала этот левоэсеровский лозунг и борьбу левых эсеров с диктатурой пролетариата.

4

Особенно бешеные нападки левых эсеров вызвало выделение в Конституции из общей массы крестьянства беднейших слоев его как опору пролетариата.

Левоэсеровский теоретик Трутовский по этому поводу писал в ЦО левых эсеров "Знамя труда": "Мы разделяем крестьянство иначе: на кулачество и трудовое крестьянство, куда включаем и деревенскую бедноту"³ .

А левый эсер Устинов в брошюре "О земле и крестьянстве" заявлял: "Беднота для нас не является классовой категорией. Если для большевиков опорой в деревне является пролетариат и беднота, то для нас, левых эсеров, наш союзник в деревне - все массы трудового крестьянства". Левые эсеры откровенно выбалтывали все о своей классовой природе и о своих классовых симпатиях - представителей зажиточного крестьянства. Выделение беднейшего крестьянства лишало левых эсеров возможности изображать представителей всего крестьянства. При этом выделении сразу же обнажалась их социальная сущность - защитников крепкого, хозяйственного мужичка.

Беднейшее крестьянство с точки зрения левых эсеров - это по преимуществу элементы, никакого отношения к земледелию не имеющие. Левые эсеры прямо договаривались до того, что право играть политическую роль в деревне могут иметь только "настоящие" крестьяне, а не беднота. В скрытом виде это являлось установлением известного материального ценза, необходимого для участия в государственных делах. Левые эсеры фактически стояли за лишение политических прав большинства крестьянства. Они об'являли: "Не диктатура пролетариата и фиктивной деревенской бедноты, а диктатура трудового народа и в городе и в деревне - таков единственный лозунг, который даст

¹ Ленин. Соч. Т. V, стр. 48.

² "Знамя труда" N 240 от 2/VII 1918 года.

³ Стенографический отчет V с'езда советов, стр. 58. 1918 год.

победу аграрной социалистической революции"¹ . Характерно, что Великую пролетарскую революцию левые эсеры именовали аграрно-социалистической, вскрывая опять-таки и здесь свое толкование ее как революции буржуазно-демократической. С исключением беднейших элементов города и деревни как "фикции" левоэсеровская диктатура всех трудящихся превращалась в диктатуру верхушки деревни - кулачества, которая, как известно, легко смыкается с буржуазией, что чрезвычайно ярко доказали левые эсеры на своей собственной судьбе. Требуя по существу лишения бедноты политических прав, добиваясь диктатуры мелкой буржуазии, левые эсеры всячески третировали бедноту. Левый эсер Камков на V с'езде советов говорил: "...Был в Костроме и в Уфе с'езд (комитетов бедноты. - А. К. ), который мы назвали комитетом деревенских лодырей, ибо, кроме лодырей, никто туда не пошел, ибо все беднейшее крестьянство об'единено и кровно спаяно с трудовым крестьянством"² . Следовательно, если беднейшее крестьянство идет за верхушкой деревни, отказывается от своих особых интересов, то оно не фикция, а если оно выделяется особо, то это лодыри, не имеющие никаких прав на отдельное политическое существование. В этом сказалась логика крепкого хозяина-собственника. Для деревенской бедноты, кроме лодыря, у левых эсеров был богатый набор ругательств, заимствованных у деревенских кулаков: лентяи, бобыли, паразиты, спекулянты и т. п. Чем больше падало влияние левых эсеров в массах, тем яростнее становились их огромная агитация и атаки на комитеты деревенской бедноты, а также и на соответствующие пункты Конституции, говорящие о беднейшем крестьянстве.

Установление по декрету и по Конституции постоянной армии и классовой воинской повинности левые эсеры также встретили бешеной критикой. Декрет от 23/II 1918 года об организации Красной армии они рассматривали "как шаг по пути от советской власти к буржуазному милитаристическому и всесословному государству"³ .

"Из старого арсенала, - говорила Спиридонова на V с'езде советов, - мы ничего не должны брать. В этом арсенале была организованная армия, и мы ее также отрицаем".

Левые эсеры не хотели понимать того, что не техника определяет сама по себе цель работы, а те, кто ею управляют. Техника в руках помещиков служит одним целям, в руках буржуазии - другим, а в руках пролетариата она повернута на строительство и защиту социализма.

Вместо организации Красной армии левые эсеры предлагали ограничиться созданием партизанских отрядов. Против чудовищной современной машины буржуазного империализма они, по существу, предлагали пролетариату выставить лук и стрелы. Их теория означала разоружение революции перед лицом вооруженных империалистов.

В своих нападках на большевиков и на их Конституцию левые эсеры прибегали к прямой, ничем не прикрытой демагогии и клевете. Особенно они нападали на пункт Конституции о разных нормах представительства рабочих и крестьянства. По Конституции 1918 года, (городские рабочие и служащие избирали 1 представителя на 25 тысяч избирателей, а крестьяне - на 125 тысяч жителей. Эти 25 тысяч и 125 тысяч на все лады склонялись в агитационных собраниях, где выступали левые эсеры. На самом деле разница в норме представительства была не так велика, так как у рабочих счет шел по избирателям, а у крестьян - по жителям, что, конечно, не одно и те же. В первом случае члены семьи не учитывались, а во втором они входили в число жителей. Таким образом, разница в представительстве значительно уменьшалась. Но все же эта разница имелась, и большевики сознательно шли да ее установление.

С пролетарской прямотой большевики подчеркивали наличие диктатуры пролетариата и его руководящее значение в социалистическом строитель-

¹ "Знамя труда" N 227 от 27/VI 1918 года.

² Стенографический отчет V с'езда советов, стр. 74. 1918 год.

³ "Знамя труда" N 238 за 1918 год.

стве страны. Но это вовсе не означало деления граждан на полноправных и неполноправных, как клеветали эсеры. Трудящееся крестьянство и по Конституции и по, всем декретам имело одинаковые во всем права с рабочими и пользовалось одинаковой защитой государства. Разница в норме представительства выражала тот научно бесспорный факт, что социалистическую тенденцию развития имеет только пролетариат, что крестьянство может придти к социализму не самотеком, а лишь под руководством пролетариата. Разница эта была единственной мерой, которая могла на том этапе революции обеспечить руководство пролетариата как главного строителя социализма в крестьянской стране.

При проведении в 1918 году равенства норм представительства, чего добивались левые эсеры, судьба социализма была бы вверена колеблющимся массам крестьянства. "Диктатура пролетариата и крестьянства" неизбежно превратилась бы в диктатуру крестьянства под руководством левых эсеров. А так как мелкий производитель при свободном, стихийном развитии рождает капитализм, то господство мелкого производителя быстро привело бы к капитализму. Более того, диктатура мелких производителей и явилась бы только кратковременной ступенью к буржуазной диктатуре.

Кампания левых эсеров против разницы в нормах представительства могла привести лишь к падению диктатуры пролетариата. Без ликвидации капитализма, кулачества, без заложения основ социализма, без победы социализма в городе и в деревне борьба левых эсеров за равенство представительства крестьян и рабочих могла привести только к торжеству контрреволюции и реставрации капитализма.

Через 18 лет, в 1936 году, в сталинской Конституции мы видим осуществление равенства представительства крестьян и рабочих. Но как велико различие между равноправием, которое требовали левые эсеры в 1918 году вместе со всей контрреволюцией, и тем равенством, которое проводится в Конституции 1936 года!

Тогда равноправие означало отступление социалистической революции не только к буржуазно-демократической революции, но и к установлению военной буржуазно-помещичьей диктатуры. Теперь же это равноправие установлено на базе победы социализма как в городе, так и в деревне.

Наше колхозное крестьянство под руководством пролетариата движется к социализму. Поэтому его равноправие на выборах не может подорвать диктатуру пролетариата.

Наоборот, оно поведет к еще большему укреплению диктатуры пролетариата, к еще большему расцвету социализма, к еще большему росту благосостояния и культуры всех трудящихся СССР.

Разработанный комиссией проект Конституции был рассмотрен в начале июля в особой комиссии ЦК РКП(б) под председательством Ленина и предложен от имени большевистской фракции V всероссийскому с'езду советов, происходившему 4 - 10 июля 1918 года.

"Если теперь этому с'езду, - говорил Ленин, - нами может быть предложена Советская конституция, то лишь потому, что Советы во всех концах страны созданы и испытаны, потому, что вы их создали, вы во всех концах страны испытали, только через полгода после Октябрьской революции, почти через год после Первого Всероссийского С'езда Советов, мы могли записать то, что уже существует на практике"¹ . Конституция 1918 года выставляла как главнейшую задачу диктатуры пролетариата: "Уничтожение всякой эксплуатации человека человеком, полное устранение деления общества на классы, беспощадное подавление эксплуататоров, установление социалистической организации общества".

Левые эсеры свою ожесточенную кампанию против диктатуры пролетариата и Конституции 1918 года довели до логического конца. Во время V с'езда советов произошло их "петушиное", по определению товарища Сталина, восстание, подавленное

¹ Ленин. Соч. Т. XXIII, стр. 121.

в течение одних суток. Левоэсеровский мятеж вскрыл с предельной ясностью классовые корни борьбы левых эсеров против Конституции. Массы окончательно отвернулись от этой, слившейся со всей буржуазной контрреволюцией партии.

* * *

Конституция 1918 года вводилась тогда, когда элементы социализма в нашей стране имели меньшую долю чем элементы прочих хозяйственных систем (госкапитализм, частный капитализм, простое товарное хозяйство и докапиталистические формы). Советская республика называлась социалистической не потому, что социализм преобладал в хозяйстве, а потому, что диктатура пролетариата имела целью его построить. Конституция же 1936 года появилась на базе победы социализма в городе и в деревне.

Идеи Конституции 1918 года, провозглашенные V с'ездом советов, осуществлены в СССР. В Конституции 1936 года они получают дальнейшее могучее развитие и разрешение. Пролетарская демократия Конституции 1918 года была огромнейшим скачком вперед по сравнению с самыми демократическими конституциями капиталистических стран. Введением всеобщего, равного, тайного, прямого избирательного права и подведением материальной базы, обеспечивающей действительное равноправие женщин, право на труд, на образование, на отдых и т. д., Конституция 1936 года делает новый огромный шаг вперед в сторону расширения и углубления пролетарской демократии. Идеи Конституции 1918 года были боевой платформой компартии и всех трудящихся, за которую они вели ожесточенную борьбу со всеми контрреволюционерами в боях гражданской войны, словом, печатью и на фронтах социалистического строительства. Большевики в борьбе с левыми эсерами и с прочими контрреволюционерами не только отстояли все идеи Конституции 1918 года, но и осуществили их. Это нашло свое отражение во всем социалистическом строительстве СССР и в Конституции 1936 года.

Опираясь на пролетариат и руководствуясь марксистско-ленинской диалектикой, большевики сумели в 1918 году смело отразить все атаки левых эсеров и других контрреволюционеров на Конституцию советов, заложив основы той победы, которая привела в 1936 году к установлению самой демократической в мире сталинской Конституции.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Комментарии: