К. К. КУЗНЕЦОВ, профессор кафедры социологии Рыбинской государственной авиационной технологической академии им. П. А. Соловьева

Первая мировая воина относится к числу событий, воздействие которых продолжает сказываться на судьбах многих стран и народов.

В научной литературе и публицистике сложился очень широкий диапазон мнений о причинах, характере, ходе, итогах и значении этого первого в истории человечества глобального военно-политического конфликта. Мнения эти - порой диаметрально противоположные и взаимоисключающие - определялись и поныне определяются различиями в национально-государственной ориентации, идейно-политических позициях, научно-теоретических воззрениях и конкретно-исторических подходах исследователей. Но одно бесспорно. События 1914 - 1918 годов породили целую серию мощных социально-политических катаклизмов (начиная с Февральской и Октябрьской революций в России) и во многом определили облик XX века.

Накануне войны правительствами ведущих держав, входящих как в Тройственный союз, так и в Антанту, была предпринята сложная дипломатическая игра, которая решала несколько взаимосвязанных задач: возложить ответственность за возникновение военного конфликта на противника и представить развязывание боевых действий результатом "роковой случайности". Такой "роковой случайностью" стали события в г. Сараево. В июне 1914 года австро-венгерское правительство решило провести военные маневры у самой границы с Сербией. На маневры прибыл эрцгерцог (наследник австрийского престола) Франц Фердинанд, который был убит в этом городе. История знает немало случаев убийств высокопоставленных деятелей, но ни одно из них не приводило к таким последствиям, как сараевское. Это был толчок, сдвинувший давно нависшую лавину.

Правительства империалистических стран спешили завершить давно начатую подготовку к войне. Но прошло немало лет, пока стали известны подробности того, как она была развязана. Они стали известны из опубликованных после войны документов, из воспоминаний политиков, близко стоящих к вдохновителям и организаторам страшной четырехлетней кровавой бойни.

Как и следовало ожидать, убийство в Сараево наследника австро-венгерского престола стало удобным поводом для тех, кто сделал ставку на войну. "С сербами надо покончить! Теперь или никогда!" - инструктировал своих министров 5 июля германский император Вильгельм II. Он пригласил к себе посла Австро-Венгрии и передал через него в Вену совет "не мешкать с выступлением" против Сербии1 . Теперь у союзницы Германии были развязаны руки.

23 июля австрийское руководство предъявило ультиматум Сербии и, несмотря на согласие сербского правительства выполнить почти все его требования, разорвало с ней дипломатические отношения и объявило войну. Белград был подвергнут бомбардировке.

Правительство России решило не отступать перед военной опасностью и стало проводить всеобщую мобилизацию. В ответ на это Германия объявила 1 августа войну нашей стране. События нарастали как снежный ком. Германия спешила начать боевые действия против Франции, чтобы в короткий срок сокрушить ее. И это было сделано 3 августа 1914 года. Правители Германии

были убеждены, что им придется воевать только с Францией и Россией, что Англия не выступит на их стороне. Но этого не случилось. 4 августа Англия объявила войну Германии. В войну вовлекались все новые и новые страны. В ней участвовало 38 государств, в которых проживало 1,5 млрд. человек, что составляло 87% населения Земли; было призвано под ружье 74 млн. мужчин.

ПОЧЕМУ БЫЛА РАЗВЯЗАНА ВОЙНА?

Каждая из воевавших "великих держав" в соответствии с политико-идеологической ориентацией правящих кругов выдвигала и активно пропагандировала те или иные официальные версии. Все они оправдывали активное участие в войне данной страны с патриотических позиций защиты национального суверенитета, территориальной целостности и верности союзническому долгу.

Правящие блоки либерально-консервативных партий и их союзники из числа умеренных социалистов, составлявших политическую коалицию "национального единства, социального мира и гражданского согласия" во Франции, Великобритании и США, объявляли, что война ведется ради идеалов свободы и демократии, за освобождение угнетенных народов Европы, против имперского германского экспансионизма и гегемонизма, консервативно-монархических режимов Гогенцоллернов в Германии и Габсбургов в Австро-Венгрии. Провозглашалось, что это будет последняя в истории Европы и человечества война, в ходе которой победа над агрессивным германо-австро-турецким блоком, несущим средневековое варварство и угнетение свободным народам, откроет эру всеобщего и вечного мира.

В Германии и Австро-Венгрии официальная точка зрения разделялась на две составляющие: политико-правовую и идейно-психологическую. Первая рассматривала войну как акт справедливого возмездия и мщения за убийство 28 июня 1914 года в городе Сараево наследника австрийского императора эрцгерцога Франца Фердинанда и его жены Софьи Гогенберг членом тайной националистической сербской организации "Млада Босна" Таврило Принципом и как выполнение Германией союзнических обязательств в рамках общегерманской солидарности с дружественной монархией. Вторая, идейно-психологическая, в свою очередь, состояла из нескольких частей. Прежде всего из доктрины пангерманизма, объединения под эгидой императора Вильгельма II всех германских народов и государств, восстановления имперского контроля над ранее утраченными германскими территориями: от вестготской Испании на западе до норманнской Руси на востоке. Далее, из идей воинствующего национализма об особой исторической роли германской государственности в мировой истории. Наконец, из идей крайнего милитаризма в виде культа армии, которая может использоваться в качестве наиболее эффективного и универсального средства для решения любых проблем.

Генеральный штаб немецкой армии разработал в деталях возможные сценарии военного противоборства, вошедшие в историю под названием "плана Шлиффена".

В соответствии с этими установками доблестная германская армия сокрушительным ударом должна была уничтожить многовековых врагов - Францию на западе и варварскую Россию на востоке. На их обломках должен был быть окончательно построен великий германский рейх, что призвано было явиться торжеством германского духа и его гения - кайзера, реализовавшего волю "божественного" провидения.

Четверть века спустя те же по сути идеи, модернизированные национал-социализмом и расизмом в наиболее экстремистской форме, были достаточно эффективно использованы гитлеровским режимом в качестве идейно-психологического прикрытия германской агрессии в период Второй мировой войны.

В России официальная точка зрения заключалась в использовании идеи панславизма (объединения славянских народов под главенством русского царя) и братской солидарности с маленькой, беззащитной, единоверной и единокровной Сербией, лозунга верности союзникам в отражении австро-германской агрессии, защиты чести, достоинства, целостности России и ее положения среди великих держав. Провозглашалось, что победа в отечественной войне за Святую Русь освободит наконец славян-"братушек" от германского ига, а многовековая германская угроза России на западе, австрийская - на юго-западе и турецкая - на юге будут полностью и окончательно устранены. Об этом говорилось в "высочайших манифестах" от 20 и 26 июля 1914 года.

Самую активную поддержку своим правительствам оказали высшие церковные круги всех воюющих держав, освящавшие и оправдывавшие войну церковным и Божьим авторитетом и апеллировавшие к религиозным чувствам верующих. В двусмысленном положении оказался Ватикан: в результате войны произошел раскол католического мира. Формально папа Бенедикт XV придерживался нейтралитета, хотя лично и симпатизировал центральным державам, породив о себе легенду как об "апостоле мира".

Наряду с официальными взглядами на причины войны существовали различные версии "жидомасонского", "германо-большевистского" и прочих заговоров. Во все времена было очень заманчиво объяснить сложность мировой истории и хитросплетения военно-политических конфликтов активной и целеустремленной деятельностью той или иной тайной организации. Обычно для этого вполне достаточно подобрать соответствующие реальные факты, искусно встроив их в некую логически и исторически непротиворечивую концепцию2 .

Кроме этих официальных и полуофициальных, но неизменно крайне политизированных версий происхождения войны, имелись еще две оппозиционные. Первая, религиозно-пацифистская, которая безоговорочно осуждала войну с позиций общечеловеческих ценностей, гуманизма и религиозной морали. В соответствии с ней война есть наказание Божие за многочисленные грехи человеческие и за отход от Божественных заповедей. Вторая отражала позицию социалистов-интернационалистов. Ее сущность в наиболее концентрированном виде выразил В. И. Ленин: "Захват земель и покорение чужих наций, разорение конкурирующей нации, грабеж ее богатств, отвлечение внимания трудящихся масс от внутренних политических кризисов России, Германии, Англии и других стран, разъединение и националистическое одурачивание рабочих и истребление их авангарда в целях ослабления революционного движения пролетариата - таково единственное действительное содержание, значение и смысл современной войны"3 .

В историографии советского периода отечественной истории безоговорочно доминировала ленинская концепция, суть которой состояла в том, что Первая мировая война - это империалистическая, захватническая война между двумя враждебными группировками капиталистических держав: германо-австрийским блоком и Антантой, за передел уже поделенного мира, перераспределение колоний, рынков сбыта, сфер влияния и приложения капиталов, за порабощение других народов. Она явилась следствием резкого обострения и взрыва империалистических противоречий.

После 1991 года в нашей стране предпринят ряд попыток возродить и модернизировать официальную российскую версию и выдать ее в качестве истины в последней инстанции. Это происходит как в виде публикаций без соответствующих научных комментариев и критического разбора воспоминаний активных деятелей царского режима и Белого движения - А. Деникина, П. Врангеля, А. Гучкова, А. Керенского, В. Коковцева, П. Курлова, П. Милюкова, М. Родзянко, великого князя А. Романова, С. Сазонова, А. Шкурко и многих других, так и в форме многочисленных газетных и журнальных статей научных работников, и особенно публицистов, на эту тему.

В 1998 году в издательстве "Наука" вышла книга "Первая мировая война. Пролог XX века". Из проблемных вопросов, по-новому освещенных в этом издании, основное внимание уделено причинам войны. Авторы (В. С. Васюков, В. Н. Виноградов, К. Б. Виноградов, Л. Г. Истягин, Д. В. Лихарев и др.), пытаясь преодолеть, по их мнению, схематизм ленинской концепции, указывают, что наряду с империалистическими, в первую очередь англо-германскими, противоречиями решающую роль в возникновении войны играли национальные проблемы и гонка вооружений.

Страна оказалась втянутой в конфликт и из-за национальных проблем балканских славян (В. П. Булдаков, П. В. Волобуев и др.). В России, как отмечают эти ученые, сработал неучитываемый советской историографией психологический фактор: после боснийского кризиса 1908 г., когда Австро-Венгрия аннексировала Боснию и Герцеговину, нельзя было больше уступать этому государству и Германии4 .

В конце 2002 года в России увидел свет новый труд о двух мировых войнах XX века, где излагается современный взгляд ученых-историков на грандиозные по своим масштабам и последствиям события прошлого столетия. В его издании приняла участие большая группа авторитетных специалистов разных поколений, работающая в науч-

но-исследовательских институтах и вузах страны.

В книге "Первая мировая война" помещен исторический очерк Б. Н. Туполева, в котором автор, размышляя об истоках этого военного конфликта, опирается в основном на теорию империализма, ибо она объективно отражает многие исторические процессы того времени5 .

Каждая из существующих точек зрения на причины войны является в итоге индивидуальной авторской версией и имеет полное право на существование. На наш взгляд, целесообразно проанализировать эту проблему в рамках формационного и цивилизационного подходов.

Совершенно очевидно, что войны могут принимать глобальный характер, то есть становиться мировыми, только в индустриальную эпоху. Мировая история знает около 14 тысяч войн, в том числе немало общеевропейских (вроде Тридцатилетней и Семилетней, наполеоновских кампаний), но все они велись сравнительно небольшими по численности профессиональными армиями на ограниченной территории с использованием сравнительно примитивного вооружения. В конце XIX - начале XX века в Европе произошел переход от аграрного, феодального общества к индустриальному, буржуазному. Этот переход привел к коренным изменениям - особенно в социально-демографических и военно-экономических сферах. Уже в процессе подготовки первой книги "Капитала" К. Маркс обратил внимание на рост милитаризма в капиталистических странах. "Наша теория об определении организации труда средствами производства, - пишет он Энгельсу 7 июля 1866 года, - нигде так блестяще не подтверждается, как в человекоубойной промышленности"6 (курсив мой. - К. К.). Маркс советует своему другу всерьез заняться изучением темы милитаризма. В силу занятости Энгельс сделал это не сразу.

Исследуя исторические процессы, происходящие в мире, он писал 13 февраля 1887 года: "Граждане! Мы стоим перед лицом чрезвычайной опасности. Нам угрожают войной, в которой французские и немецкие пролетарии, ненавидящие ее и имеющие одни лишь общие интересы, будут вынуждены истреблять друг друга".

"Какова истинная причина этого положения вещей?" - задавал вопрос Ф. Энгельс. И отвечал: милитаризм как жизненный спутник капиталистического развития. Народы изнемогают под тяжестью военных расходов. Начинается неслыханная гонка вооружений. Средства массового уничтожения людей и материальных ценностей, созданных на протяжении веков, совершенствуются непрерывно. Извращается сама цель технического прогресса, состоящая во всемирном облегчении человеческого труда7 .

Ф. Энгельс размышлял о том, что предстоит пережить Европе в условиях милитаризма. Для "Пруссии - Германии невозможна уже теперь никакая иная война, кроме всемирной войны. И это была бы всемирная война невиданного раньше размера, невиданной силы". Ей будет сопутствовать, пророчески утверждал 15 декабря 1887 года Ф. Энгельс, "всеобщее одичание как войск, так и народных масс, вызванное острой нуждой, ...крах старых государств и их рутинной государственной мудрости, - крах такой, что короны дюжинами валяются по мостовым и не находится никого, чтобы поднимать эти короны"8 . Зная, что через 27 лет после этих высказываний началась Первая мировая война и какие последствия она "породила", нельзя не признать удивительную точность данного прогноза.

Спрогнозировал этот грандиозный конфликт и один из выдающихся представителей русской культуры А. Блок. Находясь за границей, он по-своему, чутьем великого художника оценил атмосферу предвоенной Европы в письме к матери из Кэмпера 24 - 25 августа 1911 года: "...во всем мире происходит нечто неописуемо-уродливое - приготовление этой войны, от которой несет не только кровью и дымом, но и какой-то коммерческой франко-немецкой пошлостью..."9 .

Приходится только сожалеть, что в школьном учебнике "История мировых цивилизаций", выдержавшем несколько изданий, содержится расходящееся с исторической правдой утверждение: "Тогда, в начале века, никому и в голову не могло прийти, что уже в 1914 году планету потрясет страшная мировая война"10 .

Почему для Германии стала невозможна никакая иная война, кроме всемирной?

В результате неравномерности развития капиталистических государств на рубеже XIX-XX веков быстро менялась роль отдельных стран в мировой системе империализма.

Еще в 1860 году первое место в мировой экономике занимала Англия, за нею шли Франция и Германия. США в это время только вступили в мировое промышленное соревнование. Однако уже в 70-х годах Соединенные Штаты Америки обгоняют Францию, в 80-х - Англию и к 90-м годам превращаются в крупнейшую капиталистическую державу. К этому времени Германия заняла третье место в мировом промышленном производстве после США и Англии, оттеснив на четвертое место Францию. В первом десятилетии XX века Германия обгоняет Англию и выходит на второе место в мире и первое в Европе.

Эта страна "накачала" свои экономические мускулы тогда, когда территория земного шара была поделена и львиная доля колоний уже захвачена "старыми" капиталистическими державами. К 1914 году Германия имела 2,9 млн. кв. км колониальных территорий - в три с половиной раза меньше Франции и в одиннадцать с половиной раз меньше Великобритании.

Готовясь к насильственному переделу мира, Германия одновременно развивала экономическую экспансию, чувствительно задевавшую интересы других стран. Быстро возрастал экспорт германских капиталов, особенно в Османскую империю, Китай, страны Южной Америки. В 1902 году германские вложения капитала за границей составили 12,5 млрд. франков - в пять раз меньше английских и в два раза меньше французских, а в 1914 году уже 44 млрд. франков - около половины английских и более двух третей французских капиталовложений11 .

На этом фоне началась длительная и широкомасштабная подготовка к общеевропейской войне. Великие державы оказались в состоянии уже в мирное время подготовить и содержать (особенно в запасе) огромные, многомиллионные вооруженные силы и обеспечить их технически совершенным вооружением. Основное бремя милитаризации приходилось на континентальные европейские державы: Австро-Венгрию, Германию, Италию, Россию и Францию.

К войне привело и многовековое соперничество между Францией и Германией на западе Европы из-за прирейнских левобережных провинций; между Австро-Венгрией и Россией на Балканах за турецкое наследство; между Россией и Германией в польском вопросе; между Германией и Великобританией за гегемонию на морях и в колониях. Причем если Австро-Венгрия стремилась к аннексии Балкан, то Россия придерживалась курса на поддержку независимых национальных государств на Балканах. Таким образом, вырисовывались реальные и потенциальные очаги межгосударственных войн в региональном масштабе. В случае вмешательства великих держав в региональный конфликт и срабатывания механизма межсоюзнических договоренностей война из региональной почти неизбежно становилась общеевропейской, а с присоединением к ней неевропейских держав - мировой. Отсутствие системы общеевропейской безопасности и раскол Европы на два враждебных военно-политических лагеря объективно способствовали развязыванию мировой войны.

Необходимо иметь в виду и такое обстоятельство. Правительства крупнейших государств стремились через войну пресечь революционное движение пролетариата, которое как раз в этот период набирало силы. Высокий уровень цен, гнет предпринимателей делали из тогдашней Европы такой "социальный мир", который больше всего походил на бочку с порохом.

Нельзя забывать и о субъективных причинах. Решающую роль при этом сыграла победа "партий войны" в правящих кругах ведущих западных держав (прежде всего Германии, Великобритании, Австро-Венгрии и Франции), где верх одержали наиболее экстремистские круги. Именно ими и было принято решение, что настал самый подходящий момент для выявления военно-силовым путем того, кому принадлежит гегемония в Европе.

Первая мировая война по своему происхождению, характеру и результатам носила империалистический, захватнический характер для всех ее участников, за исключением Сербии, Черногории и Бельгии, а также оккупированных территорий других стран, народы которых вели борьбу за свое освобождение. Эта сторона вопроса обстоятельно изучена в нашей литературе, и новые документальные материалы, почерпнутые из архивных источников, не поколебали данного ранее вывода12 .

Правящие круги империалистических держав не думали, что развязанная ими война может продлиться несколько лет. Германские генералы были уверены в скорой победе. Разработанный ими план "молниеносной войны" предусматривал мощный удар по Франции через границы нейтральных стран -

Бельгии и Люксембурга. Расчет строился на том, что Франция не выдержит и быстро капитулирует.

Германский кайзер Вильгельм II, обращаясь к войскам, направлявшимся на фронт, заявил: "Солдаты, прежде чем листья падут с этих лип, вы вернетесь домой с победой"13 . Император не подозревал, что через четыре года в побежденной Германии произойдет революция, а он сам еле унесет ноги от восставших рабочих и солдат, чтобы спастись в нейтральной Голландии. Но до этого было еще далеко. В конце августа немецкие войска находились уже на подступах к Парижу. Завязалась жестокая битва на реке Марне. Падение столицы Франции казалось тогда неизбежным, если бы две русские армии не перешли в наступление против немцев в Восточной Пруссии и не нанесли им серьезный удар. Германскому командованию пришлось срочно снять часть войск с Западного фронта и перебросить их на восток, чтобы остановить наступление русских. Французские войска были спасены от полного разгрома, а германский план "молниеносной войны" провалился.

В 1915 году главные боевые действия велись на Восточном фронте. Германия рассчитывала разбить Россию, вывести ее из войны, а после этого сосредоточить все силы против Англии и Франции. Используя перевес в силах и преимущество в вооружении, в 1916 году германские генералы вновь предприняли наступление на Западном фронте. Началась кровопролитная битва под крепостью Верден. Англо-французскому командованию опять пришлось обратиться к России за поддержкой, и в июне 1916 года русские армии, которыми руководил генерал Брусилов, нанесли тяжелое поражение войскам Австро-Венгрии, потерявшим более миллиона убитыми и ранеными. Германское командование было вынуждено перейти к обороне у Вердена.

Германии удалось втянуть в войну на своей стороне Турцию, правящие круги которой давно вынашивали план захвата земель на Кавказе. Открылся новый - Кавказский фронт - против России. В Турции крайних пределов достигла шовинистическая политика по отношению к угнетенным национальностям. В мае 1915 года особенно тяжелые испытания пришлось пережить армянскому населению Анатолии. Выселение армян оттуда сопровождалось массовыми погромами и убийствами: у них отнималось все имущество и продовольствие; сотни тысяч людей гибли от голода и болезней. Всего было уничтожено более одного миллиона армян.

В апреле 1915 года германское командование применило на Западном фронте отравляющие газы - новое преступное оружие массового истребления. Через две недели немцы предприняли газовую атаку и против русских войск. Изобретение нашим соотечественником Н. Д. Зелинским противогаза спасло от смерти тысячи и тысячи людей.

В 1916 году англичане (в битве на Семне) впервые применили танки. Война активно велась на морях. Антанта подвергла Германию и ее союзников морской блокаде. Немецкое командование объявило в ответ беспощадную подводную войну, топя не только корабли своих противников, но и суда нейтральных стран, чтобы отрезать Англию и ее союзников от колоний.

Положение Германии стало еще более тяжелым после того, как в апреле 1917 года в войну на стороне Антанты вступили США, а после победы Октябрьской революции в России повсюду усилилась борьба против этой кровавой бойни. Стачки, забастовки, восстания в воинских частях и на кораблях имели место практически во всех воюющих странах. 9 ноября 1918 года в Берлине рабочие и солдаты свергли кайзера Вильгельма II. Буржуазное правительство Германии было вынуждено обратиться к Антанте с просьбой о перемирии. И 11 ноября на всех фронтах раздались звуки труб, игравших сигнал отбоя: умолкли пушки и пулеметы. Первая мировая война окончилась. 10 миллионов убитых, 20 миллионов искалеченных, огромные разрушения, жестокие страдания и лишения - вот что принесло людям это чудовищное военное столкновение.

Полны глубокого исторического смысла раздумья великого русского поэта С. А. Есенина о тяжелых бедах, которые принесла народам мировая война.

Я думаю:
Как прекрасна
Земля
И на ней человек.
И сколько с войной несчастных
Уродов теперь и калек!
И сколько зарыто в ямах!
И сколько зароют еще!
И чувствую в скулах упрямых
Жестокую судоргу щек!14
стр. 74

МОЖНО ЛИ БЫЛО ПРОТИВОСТОЯТЬ ВОЙНЕ?

Вопрос этот вполне закономерен. Была ли реальная сила, способная предотвратить войну между народами? Да, такая сила имелась в лице международного рабочего класса, насчитывавшего свыше 150 миллионов человек. Эта сила была способна в значительной степени связать руки империалистическим правительствам. Она была организована во всемирном масштабе II Интернационалом, который объединял накануне войны 27 социалистических и рабочих партий из 22 стран.

Первая мировая война явилась суровой проверкой, серьезным испытанием для всех политических течений Европы. События августа 1914 года не были неожиданными для партий II Интернационала. Вопрос о милитаризме занимал одно из центральных мест в предвоенной политике социал-демократии. На конгрессах II Интернационала левым силам удалось добиться разработки основ революционной тактики на случай возникновения войны. Были приняты решения, осуждавшие политику ее подготовки, характеризующие готовящуюся войну как захватническую, империалистическую, призывавшие социал-демократию использовать военную обстановку для свержения правительств своих стран.

Особенно четко эти установки были сформулированы в Базельских решениях. Балканская война и связанная с ней угроза всеевропейского столкновения явились поводом к созыву чрезвычайного Конгресса в Базеле в ноябре 1912 года. Он был проведен как грандиозная демонстрация готовности пролетариата противостоять войне. Речи лидеров Интернационала, в особенности страстный призыв Ж. Жореса к сохранению мира, произвели большое впечатление на общественное мнение.

Базельский конгресс в своем манифесте напомнил правительствам, что за Франко-прусской войной последовало революционное выступление Парижской коммуны, а Русско-японская война привела в движение революционные силы России. Конгресс призвал народы решительно бороться против угрозы войны, а если война разразится, использовать ее для приближения победы пролетариата. "Пусть правительства хорошо запомнят, что при современном состоянии Европы и настроении умов в среде рабочего класса они не смогут развязать войну, не подвергая опасности самих себя... Пролетарии считают преступлением стрелять друг в друга ради увеличения прибыли капиталистов, честолюбия династий, или во славу тайных договоров дипломатов", - говорилось в манифесте Конгресса15 .

Однако манифест остался торжественным и грозным предупреждением, за которым не последовало действий. Когда война началась, многие лидеры партий II Интернационала ничего не делали для претворения в жизнь антивоенных решений конгрессов. Напротив, они стали помогать своей буржуазии натравливать рабочих и крестьян воюющих государств друг на друга. Так, с началом войны в соглашательской среде партий II Интернационала возникло социал-шовинистическое течение, представители которого проповедовали "классовый мир" с буржуазией своей страны, призывали к "войне до победного конца". Такая позиция не была случайной. Она имела глубокие корни в развитой индустриальной инфраструктуре Запада, в грабеже народов колоний, что толкало рабочий класс на сотрудничество с буржуазией. Массовый всплеск националистических эмоций и эйфории от Парижа до Петрограда и от Вены до Берлина парализовал движения интернационалистского толка.

Одной из первых на путь социал-шовинизма встала парламентская фракция германских социал-демократов. 4 августа 1914 года она проголосовала за финансирование империалистической бойни. Голосуя за военные кредиты, фракция социал-демократической партии Германии мотивировала занятую ею позицию необходимостью укрепления обороны страны от нападения такого реакционного государства, как царская Россия, и защиты завоеваний германского рабочего класса.

Такую же позицию заняли в парламентах своих стран некоторые социалистические лидеры Англии, Франции, Бельгии и др. Вскоре после начала войны ряд руководящих деятелей II Интернационала вошли в состав своих буржуазных правительств: в Англии - А. Гендерсон; во Франции - Ж. Гед, М. Самба, А. Тома; в Бельгии - Э. Вандервельде.

Империалистическую политику царской России поддержали меньшевики. Идеологом социал-шовинистического направления стал Г. В. Плеханов. "Пролетарии стран, атакованных Германией и Австрией, - писал он, - ведут международную классовую борьбу тем самым, что с оружием в руках противятся осуществлению эксплуататорских планов австро-германских империалистов"16 . Он и его единомышленники призывали на время войны к сотрудничеству классов, поддержке правительства, отказу от каких бы то ни было революционных выступлений.

Политику откровенных социал-шовинистов теоретически оправдали и прикрывали центристы в социалистических партиях. Например, в Германии - К. Каутский, Г. Гаазе, во Франции - М. Лонге, в Англии - Д. Макдональд, в Италии - Ф. Турати, в России - Н. С. Чхеидзе и другие.

Центристы советовали отложить классовую борьбу на послевоенное время. Тем самым они поддерживали тактику открытых социал-шовинистов, подчиняли ей широкие массы трудящихся.

Таким образом, партии II Интернационала в своем большинстве оказались во враждебных лагерях. Интернациональная солидарность и связи были грубо нарушены, разорваны. Не могли функционировать международные органы социалистического движения. Социал-шовинизм явился основной причиной идейно-политического и организационного крушения II Интернационала.

С первых дней войны политические партии России оказались в центре ее водоворота и вынуждены были определить свою позицию и отношение к ней.

С позиций безоговорочной поддержки внешней и внутренней политики царизма в годы войны с самого начала выступили "Союз русского народа" и другие правые партии. Проводившаяся ими пропаганда войны против "варваров-немцев" в защиту "братьев-славян" первоначально достигла цели.

Толпа в десятки тысяч человек встала на колени на Дворцовой площади перед Зимним дворцом, когда царь зачитывал свой манифест о войне. Народ громил здание германского посольства в Петербурге, а по всей стране состоялись массовые демонстрации против германской агрессии. В медицинских учебных заведениях шла запись студентов-добровольцев для отправки на фронт.

Конечно, среди населения страны, особенно крестьянства, были и другие настроения. И тем не менее мобилизация в России прошла весьма успешно. На призывные пункты явилось более 95% призванных солдат и офицеров.

Важным вопросом, все еще недостаточно освещенным в литературе, является вопрос "о славянском единстве". Под этим лозунгом вступила в войну Россия, заявившая о намерении защитить Сербию и Черногорию, подвергшихся неспровоцированному нападению со стороны Австро-Венгрии, а затем Германии, Турции, Болгарии. На этих позициях стояли все без исключения политические партии России - от крайне левых до крайне правых. Борьба сербского и черногорского народов за свою свободу и независимость считалась справедливой и пользовалась всеобщей поддержкой. Лозунг "славянского единства" объединил силы России, Сербии, Черногории в борьбе против Германии. Во время Второй мировой войны он снова сыграл большую роль: Советский Союз и Югославия выступили вместе против гитлеризма.

Но вернемся вновь к событиям августа 1914 года. Ура-патриотическим настроением были охвачены тогда многие классы, группы и социальные слои России.

Ярким свидетельством тому является воззвание, появившееся в газете "Русское слово" 27 сентября 1914 года "От писателей, художников, артистов", написанное в духе оправдания войны царской России против Германии. Под воззванием подписались почетные академики, известные художники: А. М. Васнецов, В. М. Васнецов, К. А. Коровин; скульптор С. Д. Меркулов, певец Ф. И. Шаляпин, писатели А. М. Горький, А. С. Серафимович, Г. Скиталец, публицисты П. Б. Струве, Н. Г. Михайловский, Л. А. Тихомиров. Впоследствии многие из них пересмотрели эти взгляды, признали ошибочность своей позиции.

Господствующий класс и верхи торгово-промышленной буржуазии России горячо поддерживали политику царизма. Они ждали для себя громадных материальных выгод и привилегий от будущего раздела турецкого и австрийского "наследства", подсчитывали будущие барыши, которые потекут в их карманы при победе царской армии.

Широкие слои городской "средней" буржуазии, буржуазной интеллигенции, лиц свободных профессий, крестьянство, а также и значительная часть рабочих - по крайней мере в начале войны - с помощью буржуазной печати, духовенства тоже были заражены ура-патриотизмом.

Позиция и поведение классов России как в зеркале отразились в деятельности политических партий, их представляющих. Партии российской либеральной буржуазии целиком и безоговорочно поддерживали царское правительство в войне, забыв свою оппозиционность.

В вышедших с началом войны сборниках статей лидеров партии кадетов четко и недвусмысленно провозглашалась своего рода программа территориальных устремлений России в войне. Она предусматривала, в частности, вхождение в ее состав Галиции, Угорской Руси, Буковины, прибрежных районов Турции, включая черноморские проливы и Константинополь, высказывалась идея ликвидации Восточной Пруссии как перманентного очага военной опасности в Европе и раздела ее между Россией и Польшей, которой предполагалось предоставить государственную автономию17 . Весьма характерно, что ряд этих положений был включен в программу послевоенного устройства мира в конце Второй мировой войны и признан всеми державами-победительницами.

Под воздействием данных целей в ходе войны русские либералы охотно голосовали за военные расходы.

"Все войны популярны в день их объявления", - говаривал Бисмарк. Первые дни была популярна и эта война, прозванная властями России Отечественной. Но популярность войн - дело ненадежное, ее надо постоянно поддерживать победными сводками. А их после кратковременного наступления в Восточной Пруссии и Галиции не было.

Поражения на фронте усилили оппозиционные настроения в партии кадетов. В августе 1915 года при ее решающей роли возник "Прогрессивный блок". В него вошли почти все буржуазно-помещичьи фракции, составляющие более двух третей состава Государственной думы. Такой состав во многом определил и платформу блока, представлявшую собой сочетание "традиционно русских" идей монархизма и великодержавия. Либерализм же позиции лидеров блока состоял в требовании смягчения национальных ограничений, восстановления профсоюзов, введения волостного земства. В главном же они оставались на позициях сохранения монархии и доведения войны до победного конца. Сам Н. П. Милюков довольно четко определил характер "Прогрессивного блока", назвав его "спасательным поясом тонущей монархии"18 .

Идеи социал-шовинизма довольно сильно распространились среди меньшевистской интеллигенции, подверженной националистическим шатаниям. Правда, 26 июля (8 августа) 1914 года вместе с большевиками меньшевистская фракция в Думе осудила войну, отказалась голосовать за военные кредиты - это могло создать иллюзию, что меньшевики выполняют решения II Интернационала. Совместная декларация большевиков и меньшевиков существенно отличалась не только от буржуазных партий, но и от крестьянской трудовой группы, заявившей устами А. Ф. Керенского о поддержке войны.

Однако вскоре стало ясно, что тактика меньшевиков во главе с Н. С. Чхеидзе носила конъюнктурный характер и была обусловлена давлением интернационалистически настроенных рабочих. Но и тут были отступления: В. И. Хаустов внес полуоборонческий тезис об обязанности пролетариата защищать "культурные блага народа от любого внутреннего и внешнего врага"19 . Осенью 1915 года стало ясно, что социал-шовинизм пустил глубокие корни в меньшевистских рядах, которые разделялись на три направления: открытое социал-шовинистическое представляли Г. В. Плеханов и А. Н. Потресов; центристское - Н. С. Чхеидзе; левое направление возглавлялось Ю. О. Мартовым. Последнее открыто осудило правительства воюющих стран, но выступило против превращения войны империалистической в гражданскую.

Идейное размежевание царило и в эсеровской среде. Основные тенденции политической эволюции партии эсеров практически совпадали в годы войны с тенденциями развития меньшевизма. Это сходство особенно заметно стало в 1914 - 1917 годах, когда бывшие "бомбисты" прекратили свою террористическую деятельность.

В эсеровской партии уже на августовском совещании 1914 года определились три направления по отношению к войне: социал-шовинистическое, представляемое И. А. Рубановичем и Б. В. Савинковым; центристское, возглавляемое В. М. Черновым, осудившее империализм и шовинизм, но выдвинувшее лозунг "Без победителей и побежденных!"; левое, возглавляемое М. А. Натансоном, выступившее против войны, за мир, землю и волю.

В условиях политического кризиса лета - осени 1915 года наметилась тяга правого крыла эсеров к идейному и практическому сотрудничеству с меньшевиками. Возник эсеро-меньшевистский соглашательский блок, идейной базой которого явилась идеология социал-шовинизма, а политической - борьба против большевиков.

Позиции меньшевиков и эсеров уже к концу 1915 года вновь изменились. Учитывая то, что "маятник" общественных настроений средних слоев городского населения и крестьянства пошел влево под воздействием военных неудач и резкого ухудшения экономической ситуации, они вновь встали на позиции осуществления буржуазной революции в интересах "спасения страны". Однако саму эту революцию они видели обычным буржуазным переворотом, совершаемым в интересах более успешного продолжения войны.

Вместе с тем в партии эсеров набирало силу левое революционное интернациональное течение, возглавляемое М. А. Натансоном. Это течение объединяло радикальную часть эсеровской интеллигенции, рабочих, студентов.

Эсеры-интернационалисты были близки с большевиками, поддерживали их на выборах "рабочей группы" в центральный военно-промышленный комитет в Петрограде и других городах. В Смоленске, Чернигове, Томске существовали эсеро-большевистские военные организации. Межпартийные связи осуществлялись в профсоюзах, больничных кассах, кооперативах, в советах фабричных старост и т. д.

В 1915 - 1916 гг. заметно выросли анархические организации. В начале войны в их рядах также сложилось социал-шовинистическое направление. Однако в дальнейшем взяло верх не оно, а левое крыло, призывавшее "зажечь мировой пожар гражданской войны" против власти капитала. Анархисты-коммунисты, например, главным средством борьбы признавали террор, саботаж, экспроприацию и всеобщую стачку-восстание.

Анархисты-синдикалисты представляли собой более умеренное крыло. Они предлагали сначала добиться демократических свобод, а затем уже вести борьбу против всякого государства. По данным полиции, анархические организации действовали в 1916 году в Петрограде, Москве, Киеве, Харькове, Екатеринославе, Одессе, Туле и других городах.

В целом эти партии революционно-демократического лагеря в период Первой мировой войны находились в состоянии раздробленности и острой внутрипартийной борьбы. Вместе с тем в связи с изменением качественного состава пролетариата, а также ростом оппозиционных настроений в широких массах на националистической основе создавались предпосылки для расширения влияния на массы меньшевиков, эсеров, анархистов по сравнению с довоенным периодом.

Особую позицию в этой ситуации заняли большевики. В августе 1914 года В. И. Ленин написал тезисы "Задачи революционной социал-демократии в европейской войне". Бернская группа большевиков одобрила тезисы и приняла все меры, чтобы они стали достоянием партийных организаций России и фракции в IV Государственной думе. В октябре 1914 года тезисы были переработаны в Манифест ЦК РСДРП "Война и российская социал-демократия", в котором большевики выдвинули свои основные лозунги.

Первый из них: превращение империалистической войны в войну гражданскую, в революцию против господствующих классов.

Для достижения этой цели рекомендовалось принять ряд необходимых мер:

- безусловный отказ от соглашения с буржуазией, "от гражданского мира";

- отказ социалистов голосовать за военные кредиты и обязательный выход представителей социалистических партий из буржуазных правительств;

- создание нелегальных партийных организаций на предприятиях и в воинских частях, где затруднена легальная работа;

- поддержка братания солдат на фронте и всякого рода революционных массовых выступлений пролетариата вообще.

Вторым тактическим лозунгом был лозунг поражения своего правительства на войне. Он не был направлен на измену отечеству, а на борьбу с прогнившим царским режимом и прекращение империалистической войны. Такой лозунг соответствовал мыслям сознательных рабочих не только в России, но и в других странах. И несомненно, агитация революционных социалистов Англии, Германии, России ослабляла военную мощь соответствующих правительств. Верно и то, что спасение народных масс в мировой войне было в низвержении "своих" правительств. Хотя следует признать, что данный лозунг оказался наиболее трудным для восприятия даже среди части большевиков.

Третьим лозунгом был полный разрыв с потерпевшим крах II Интернационалом и образование нового Интернационала, свободного от оппортунизма.

Лозунги большевиков, с их точки зрения, исходили из интересов пролетариата и угнетенных масс всех стран. В. И. Ленин и его сторонники стремились к объединению левых сил на основе последовательной антивоенной позиции для свержения царского самодержавия и правительств других империалистических держав.

Царское правительство обрушило на большевиков жестокие репрессии: многие из них были брошены в тюрьмы и сосланы в ссылку. В тяжелейших условиях начала войны важную роль сыграла большевистская фракция в IV Государственной думе, являвшаяся тогда единственным легальным центром партии в России. За свою последовательную антивоенную, интернационалистическую, революционную позицию в ноябре! 1914 г. большевистские депутаты А. Е. Бадаев, Г. П. Петровский, М. К. Муранов, Н. Р. Шагов были арестованы, а в феврале 1915 г. преданы суду. Они использовали трибуну суда для разоблачения антинародной, грабительской сущности мировой войны, для открытой пропаганды документов большевистской партии. Царский суд приговорил их к вечному поселению в Сибири.

В начале 1915 года ЦК РСДРП воссоздал военную организацию, разгромленную в июле 1914 года, которая развернула активную работу среди солдат Петроградского гарнизона и матросов Балтийского флота. В первой половине 1915 года она установила связь с Измайловским полком, 181-м запасным пехотным полком, ротами самокатчиков, с матросами Кронштадта, Гельсингфорса, Свеаборга и других крепостей Балтийского флота. В частях и на кораблях были созданы партийные организации, ячейки, группы и кружки.

В армии, на флоте и в тылу агитационную работу вели по заданию партии П. Е. Дыбенко, С М. Киров, Н. В. Крыленко, К. А. Мехоношин, А. Ф. Мясников, С. М. Нахимсон, Н. А. Руднев, М. В. Фрунзе и др.

Таким образом, партия большевиков оказалась до конца верной предыдущим решениям конгрессов II Интернационала о борьбе против войны20 .

К осени 1915 г. практически завершился процесс консолидации сил трех основных лагерей - самодержавия, буржуазии, пролетариата и крестьянства. Все это оказало значительное воздействие на рост революционных настроений в обществе, размежевание политических сил.

НАЗРЕВАНИЕ РЕВОЛЮЦИОННОЙ СИТУАЦИИ

Временная победа социал-шовинизма в большинстве рабочих организаций, крах II Интернационала затормозили революционный процесс, но не могли повернуть его вспять. Вскоре из рядов рабочего класса раздались первые протесты против империалистической войны, антинародной политики правящих кругов воюющих государств, против социал-шовинистов, освящающих эту войну и обманывающих рабочих.

Пролетариат выступил в авангарде начавшегося с 1915 года массового антивоенного движения, перераставшего в ряде стран в революционную борьбу против существующего строя, и это понятно: Первая мировая война до предела обострила все противоречия капиталистической системы. Миллионы рабочих и крестьян, одетых в солдатские шинели, убивали и калечили друг друга во имя чуждых им интересов правящих классов. Оставшиеся в тылу были обречены на нещадную эксплуатацию, физические и нравственные муки, голод, нищету, бесправие.

Война была использована для удушения демократических свобод, ликвидации социальных завоеваний трудящихся, нанесения ударов по рабочему движению. Для господствующих, классов она стала источником невиданного обогащения.

Неслыханные ужасы и бедствия войны делали положение масс невыносимым, усиливали их возмущение. Явно нарастала международная кризисная ситуация.

В ходе войны трансформировались и взгляды населения на нее. Резко начало меняться отношение к ней солдатской массы. Значительную роль в этом сыграл затяжной окопно-позиционный характер войны. "На Западном фронте без перемен" - так определял выдающийся немецкий писатель Ремарк характер боевых действий, и это "без перемен", рефреном звучавшее в военных сводках, действовало сильнее революционной пропаганды. Состояние безысходности, тоска по дому, по своей семье, по своему неубранному клочку земли заставляли солдат бросать оружие, дезертировать из армии, брататься со вчерашним врагом. Неприятие войны постепенно стало массовым явлением.

К 1917 году трудящиеся, причем в большинстве воюющих стран, поднимались на решительную борьбу теперь уже не только против войны, но и против породившей ее системы.

Стихийный подъем антивоенных настроений и выступлений пролетарских масс сочетался с укреплением политического влияния левых течений.

В России в феврале - марте 1915 года начинает отчетливо ощущаться оживление рабочего движения. Несмотря на репрессии, оно быстро росло.

Весенне-летний и осенний подъем стачечной борьбы 1915 года получил широкий политический резонанс в стране. Подъем совпал с тяжелым поражением царских войск на фронте. Под воздействием рабочего движения заволновались крестьяне. К осени 1915 года крестьянство России было охвачено брожением21 . В условиях назревания революции большевики выдвинули лозунги демократической республики, конфискации помещичьей земли и 8-часового рабочего дня, с добавлением призыва к международной солидарности и борьбе против войны. Популярно звучал призыв к миру, особенно в солдатских массах на фронте. В сводках Верховного Главнокомандования о состоянии армии отмечалось большое влияние революционной агитации на солдат. Стремление к миру было настолько сильно, что, по донесениям командующих 5-й, 11-й, 12-й армий, в ряде частей неудачи на Северном фронте были встречены с радостью, с надеждой на мир.

Революционные выступления в армии, на флоте (в частности, на кораблях "Гангут", "Петропавловск", "Россия", "Императрица Мария") сливались с выступлениями в городах и селах. Центром борьбы стал Петроград, где в октябре 1916 года прошли массовые политические стачки, которые были направлены против продовольственного кризиса, дороговизны, спекуляции. В ходе столкновений с полицией на стороне стачечников выступили солдаты. Это было ответом на попытку правительства расправиться с матросами - членами военно-морской организации социал-демократов. В стачке участвовали рабочие 50 заводов. В условиях роста напряженности в столице правительство совместно с обществом заводчиком и фабрикантов пошло на закрытие 13 бастовавших заводов, где работало свыше 36 тыс. рабочих. Однако рабочая солидарность сорвала планы властей: за четыре дня число забастовщиков составило 180 тыс. Власти сочли за благо снять локаут. Всего же в октябре 1916 года в Петрограде бастовало по политическим мотивам четверть миллиона рабочих22 .

Такой размах политической борьбы в России впервые наблюдался за годы войны. Попытки буржуазии, соглашательских партий остановить его, ввести в "рамки", в "нужное русло" не дали результатов. Крайнее истощение экономических, продовольственных, человеческих ресурсов и наступление голодной зимы в Германии и Австро-Венгрии, развал режимов империй Гогенцоллернов и Габсбургов, развитие антимилитаристского и национально-освободительного движения создавало объективную основу для созревания революционного кризиса и в этих странах. Постепенно "верхи" теряли способность управлять по-старому, а "низы" не хотели больше жить по-старому.

К концу 1916 года в политике правящих кругов воюющих стран наметился поворот. Буржуазия была напугана растущим недовольством и возмущением народных масс. Боевые операции в 1916 году не дали решающего перевеса ни одной из сторон.

Необходимость закончить войну как можно скорее осознавалась руководством государств, в ней участвующих, так как ее затягивание грозило капиталистам большими опасностями. В конце 1916-го - начале 1917 года состоялся обмен нотами между враждебными блоками держав о переговорах и условиях мира. При этом ни одна из сторон не собиралась отказаться от уже захваченной территории противника или его колониальных владений.

"Пацифистские фразы, фразы о демократическом мире, мире без аннексий и т. д., - писал Ленин по поводу этого потока "мирных" предложений, - разоблачаются при всей их пустоте и лживости тем быстрее, чем усерднее пускают их в ход правительства капиталистических стран, буржуазные и социалистические пацифисты. Германия душит несколько малых наций, держа их под железной пятой с совершенно очевидной решимостью не выпускать добычи иначе, как в обмен части ее на громадные колониальные владения, и прикрывает свою готовность заключить империалистический мир лицемерными пацифистскими фразами.

Англия и ее союзницы так же крепко держат захваченные ими немецкие колонии, часть Турции и т. д., называя борьбой за "справедливый мир" бесконечное продолжение бойни ради захвата Константинополя, удушение Галиции, раздел Австрии, разорение Германии"23 .

Обнаружившаяся тенденция к повороту от империалистической войны к империалистическому миру нашла свое выражение и в интенсивной тайной дипломатической деятельности, направленной со стороны Германии на отрыв России от Антанты, а со стороны Антанты - на отрыв Австро-Венгрии от Германии и на заключение сепаратного мира. Царское правительство тайком от своих союзников начало искать путь для сговора с Германией. Осенью 1916 года возобновились (после первого зондажа, проведенного в 1915 году) попытки установить контакты с германской дипломатией.

Существовали, на наш взгляд, несколько реальных альтернатив выхода из Первой мировой войны ведущих держав. Одна из них: быстрое окончание войны (на что рассчитывали вначале руководители основных воюющих стран) и заключение между ними мира. Нет сомнения, что подобный вариант развития событий поставил бы под вопрос Февральскую и Октябрьскую революции в России в 1917 году и революцию в Германии в 1918 году. Однако этого не случилось. Надежды на то, что не могут воевать долго нации, где сложилось имперское мышление, не оправдались. Война (и тем более мировая) имеет свою логику. В нее легче войти, чем из нее выйти.

Другая альтернатива - превращение войны империалистической в войну гражданскую в ведущих державах, если бы она затянулась еще дольше. Гибель миллионов людей на фронте, недоедание и голод, растущая дороговизна могли бы вызвать такой взрыв возмущения, который поставил бы под вопрос существование правящих режимов в большинстве стран Европы. Во многом благодаря вступлению США в войну такой поворот имел небольшой шанс на осуществление.

В результате итогом Первой мировой войны стало причудливое "переплетение" противоречивых событий. С одной стороны, революция и Гражданская война в России, а с другой - Версальский мир, который не укрепил классический капитализм послевоенным переделом границ и сфер влияния, а посеял семена новых войн.

В целом поражение России в Первой мировой войне, юридическое оформление которого выразилось в Брестском мире, объясняется совокупным действием ряда причин.

ПРИЧИНЫ И ПОСЛЕДСТВИЯ ПОРАЖЕНИЯ РОССИИ В ВОЙНЕ

Прежде всего крайне невыгодным было геостратегическое положение страны. Практически в одиночку (если не считать нескольких румынских дивизий) Россия вплоть до марта 1918 года противостояла совокупной военной мощи трех империй: Германской, Австро-Венгерской и Оттоманской, удерживая в течение трех с половиной лет двухтысячекилометровый Восточный фронт от Балтики до Ирана. В то время как на 400-километровом Западном фронте от Ла-Манша до Швейцарии против Германии воевали вооруженные силы Франции, Великобритании и их союзников, а с апреля 1917 года - и США; Россия, обладавшая в 3 - 4 раза меньшим военно-экономическим потенциалом, чем ее западные союзники, отвлекала на себя до 40 процентов вооруженных сил центральных держав. Используя выгодное стратегическое положение в центре Европы, применяя тактику "маятниковых" ударов по Западному и Восточному фронтам, Германия испытывала на прочность как Россию, так и ее западных союзников. Когда война приняла затяжной, позиционный характер, ее исход стали определять уже не столько военно-политические, сколько военно-экономические факторы - насколько то или иное общество способно было вынести все тяготы ведения длительной войны.

Другая причина поражения России состояла в формационной отсталости аграрно-индустриальной России по сравнению с высокоразвитыми индустриальными державами Запада - Великобританией, Германией, США и Францией, индустриально-аграрными Австро-Венгрией и Италией.

Это наглядно проявилось в крайне низком уровне военно-технического обеспечения действующей русской армии как в качественном, так и в количественном отношении, особенно по новейшим в те времена видам вооружения и техники: пулеметам, скорострельной артиллерии, аэропланам, автомобилям и т. д., где качественное превосходство в расчете на одну тысячу солдат или 10 километров фронта достигало огромных величин - от 2 до 50 раз. В русской армии после использования мобилизационных запасов в кампании 1914 года постоянно ощущался "снарядный", "патронный", "ружейный" и т. д. "голод", немыслимый в армиях индустриальных держав.

Поэт В. Брюсов писал тогда:

Брошена русская рать.
Пушки грохочут все реже.
Нечем на залп отвечать...
Голые руки... О, боже!
Многое можно прощать,
Многое, но ведь не все же!24.
Следует отметить и тот факт, что значительное количество солдат (до 30 - 40 процентов), особенно в период мобилизации 1916 - 1917 годов, составляли элементарно неграмотные.

Слабость российской промышленности не позволила ей удовлетворить нужды действующей армии, несмотря на очень высокую степень ее милитаризации - 70,5 процента. Около трети ее нужд обеспечивалось за счет загранпоставок и военных трофеев.

Самым негативным образом на обеспечении нужд армии, оборонной промышленности и всей страны в целом сказывалась неразвитость транспортной инфраструктуры, особенно железных дорог. По качественным показателям, количеству железнодорожных линий, паровозов, вагонов на 1 тысячу квадратных километров и 10 тысяч жителей Россия в 2 - 50 раз уступала европейским державам. А ведь уровень развития железных дорог напрямую отражает степень индустриализации общества. Транспортная система России оказалась не в состоянии длительное время выдерживать военные перегрузки и, начиная с массовой мобилизации 1914 года, стала катастрофически деградировать.

Сложная сословно-классовая и хрупкая, еще не сформировавшаяся социальная структура России, осложненная к тому же наличием 150 различных народов и народностей, в итоге не вынесла испытаний военного времени.

Основа основ царского режима - 40-тысячная гвардия, 70-тысячный офицерский корпус, полуторамиллионная кадровая армия и 5 миллионов запасных к началу 1917 года были практически перемолоты на германском фронте.

Не следует упускать из вида и субъективных причин. Исход войны, несмотря на наличие объективных предпосылок и условий, в конечном счете непосредственно зависит от военно-политических решений, действий или бездействия политических и государственных деятелей, партий, массовых движений.

В этой связи целесообразно рассмотреть прежде всего способность правящих кругов России - императора Николая II и его ближайшего окружения - с наименьшими социальными издержками решать непростые вопросы динамичного развития страны в условиях острой конкуренции с другими великими державами. Роль субъективного фактора особенно велика в военно-государственных обществах, где в руках верховного правителя сосредоточена вся полнота государственной, военной, административной, законодательной, исполнительной, судебной и иной власти. В самом начале военно-политической конфронтации между Австро-Венгрией и Сербией Николай II вопреки национальным интересам России, в угоду имперским амбициям "партии войны" из военно-бюрократической верхушки, под давлением западных союзников, несмотря на известные колебания, принял роковое решение о вступлении в войну на стороне Антанты. Между тем он заблаговременно обладал достаточно аргументированной информацией о катастрофических последствиях возможной войны с Германией (например, известной запиской П. Дурново). Хотя российская армия явно была не готова к длительной мировой войне, Николай II понадеялся на разработанные Генштабом планы быстротечного конфликта с Германией. Не менее важная его ошибка состояла в том, что под нажимом союзников он изменил первоначальные военно-мобилизационные планы, в результате чего вместо намеченного разгрома Австро-Венгрии две русские армии потерпели катастрофу в Восточной Пруссии. Военно-стратегическое положение России резко ухудшилось.

В области внутренней политики правительство Николая II в отличие от правительства Англии и Франции оказалось не в состоянии добиться длительного сплочения всех социальных слоев и национальных групп населения и их мобилизации для достижения победы25 .

Отрицательную роль сыграли слабость и раздробленность российских правящих дворянско-буржуазно-чиновничьих кругов как в социально-политическом, так и в идейно-организационном отношении.

В условиях неудач на фронте и экономических трудностей многие представители буржуазно-либеральных и даже правых сил стали выступать с резкой критикой правительства, обвиняя его в военных поражениях и неумении организовывать оборону страны. Характерно признание убежденного монархиста В. Шульгина: "Выступления съехавшихся с фронтов депутатов в

первый же день открытия четвертой сессии Думы (19 июля 1915 г. - К. К.) были полны негодования против бездействия власти..."26 .

Основным требованием кадетов и октябристов стало создание "ответственного министерства", подконтрольного Думе, а не царю. В то же время на Западе происходили противоположные процессы концентрации всей полноты государственной власти в исполнительных структурах для мобилизации всего общества на победу в мировой войне.

Еще одним фактором, предопределившим поражение России, явились радикализация и политизация широких масс населения, особенно сильно затронувшая миллионную армию. Вместо обещанной царизмом быстрой и скорой победы до Рождественских праздников 1914 года реальностью стали длительная, тяжелая, кровопролитная война, потеря 20 западных губерний, 3 миллиона убитых и пропавших без вести, 3 миллиона пленных, полтора миллиона дезертиров. В результате царский режим лишился своей традиционной массовой опоры "миллионов верноподданных", чьи симпатии стали склоняться на сторону иных, антиправительственных сил.

К концу 1916 г. в России начались перебои со снабжением населения продовольствием, росли цены, процветала спекуляция. Недовольство распространилось не только на низы общества, оно проникло в армию и даже в правящую элиту. Престиж царской семьи катастрофически падал. Обстановка в стране быстро накалялась. Царь и его ближайшее окружение проявили полное непонимание происходившего, продемонстрировали редкую политическую близорукость и неспособность контролировать положение. В итоге в феврале 1917 г. в стране произошла революция, приведшая к свержению царского режима. Россия вступила в полосу социальных потрясений.

В этой ситуации Временному правительству просто необходимо было немедленно выходить из войны и сосредоточиться на решении многочисленных и сложных внутренних проблем. Однако этого не было сделано. Наоборот, новые власти декларировали, что будут верны внешнеполитическим обязательствам царского правительства. Провозгласить этот постулат было возможно, выполнить - гораздо труднее, ибо армия стала разваливаться на глазах. Ни солдаты, ни офицеры просто не понимали, за что воюет новая Россия.

То, что произошло в России, волновало политиков всех ведущих государств. Все понимали, что разворачивавшиеся там события самым непосредственным образом повлияют на ход войны, и думали о том, как реагировать на них. Было ясно, что в целом это ослабляло мощь Антанты. Это вселяло оптимизм в руководство Германии, которое надеялось, что наконец-то весы ощутимо качнулись в их пользу.

Однако в апреле 1917 г., когда в войну на стороне Антанты вступили США, ситуация не только выровнялась, но и стала более выгодной для противников Германии. Правда, на первых порах это событие не принесло ощутимых дивидендов Антанте. Захлебнулось в крови весеннее наступление союзников на Западном фронте. Полным провалом завершилась попытка наступления русских войск на юго-западном направлении в Прикарпатье. Немцы использовали эту неудачу и перешли в наступление в Прибалтике. В начале сентября 1917 г. они заняли Ригу и стали угрожать столице России - Петрограду.

В стране тем временем нарастала напряженность. Временное правительство подвергалось резкой критике и справа, со стороны монархистов, и слева, со стороны большевиков, влияние которых в массах стало быстро расти. Осенью 1917 г. Россия вступила в фазу острейшего системного кризиса, страна стояла на пороге катастрофы. Ей уже явно было не до "войны до победного конца". 7 ноября (25 октября по старому стилю) в России произошла новая революция. Центром событий опять стал Петроград, где власть перешла в руки большевиков.

Поскольку предложение Советского правительства о немедленном заключении всеобщего мира было отвергнуто другими странами Антанты, оно начало переговоры с представителями Германии и ее союзников. Проходили они в Брест-Литовске в весьма сложной и противоречивой обстановке. Немецкие руководители понимали, что возможности новой власти на данном этапе крайне ограничены, и пытались использовать эти переговоры для получения односторонних преимуществ. Труднейшие переговоры продолжались вплоть до 3 марта 1918 г., когда наконец был подписан очень тяжелый для России мирный договор. Используя жесткое силовое давление, немцы добились согласия советской делегации на аннексию Польши, Белоруссии, большей части Прибалтики. На Украине создавалось полностью зависимое от Германии "независимое" государство во главе со Скоропадским. Помимо огромных территориальных уступок, Советская Россия была вынуждена согласиться на выплату контрибуции.

И тогда, и сегодня этот договор обсуждался в российском обществе. Даже в самой партии возникла ситуация, близкая к расколу. Сам В. И. Ленин называл Брест-Литовский мир "грабительским", "похабным". Да, действительно, для России это было колоссальное унижение. Однако надо трезво глядеть на вещи: иного выхода в сложившейся ситуации просто не было. Вся логика предшествующих событий поставила страну в такое положение. Она оказалась перед драматическим выбором: либо принять условия этого договора, либо погибнуть.

После поражения Германии Советское правительство немедленно денонсировало Брестский мирный договор. Несмотря на то что Россия более трех лет активно воевала на стороне Антанты, система послевоенных Версальских международных отношений формировалась без ее участия.

Первая мировая война оставила неизгладимый след в истории человечества, потрясла до основания всю мировую капиталистическую систему. Она оказалась первым общецивилизационным кризисом невиданных масштабов и отвергалась многими как бесчеловечная. Так видели мир не только российские социалисты, но и гуманистически настроенные интеллектуалы Европы. Томас Манн писал по этому поводу: "Ведь в основе потрясения, которое мы тогда испытали, было чувство, что вспыхнувшая война - это историческая веха, отметившая конец одного мира и начало чего-то совершенно нового".

Важнейшим ее историческим итогом стал раскол мира на две противоположные общественно-политические системы. В России родилось первое на нашей планете социалистическое государство.

Примечания

1. Цит. по: Из истории человеческого общества. ДЭ. Т. 8. М., 1975. С. 506.

2. См. подробнее: Степанов А. Россия и Первая мировая война. - Свободная мысль, 1994, N 9. С. 52 - 54.

3. Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 26. С. 15.

4. См.: Первая мировая война. Пролог XX века. Отв. ред. В. Л. Мальков. М.: Наука, 1998.

5. Мировые войны XX века. В 4-х книгах. Кн. 1. Первая мировая война. Исторический очерк. М.: Наука, 2002. С. 21 - 100.

6. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. М., 1963. Т. 31. С. 197.

7. См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. М., 1961. Т. 21. С. 354 - 355.

8. Там же. С. 361.

9. Александр Блок. Собр. соч. в 8 томах. М., 1960.

10. См.: Хачатурян В. М. История мировых цивилизаций. М.: Дрофа, 2002. С. 430.

11. См.: Всемирная история. М., 1960. Т. VII. С. 404.

12. См.: Писарев Ю. А. Новые подходы к изучению истории Первой мировой войны. - Новая и новейшая история, 1993, N 3. С. 46 - 47. Мировые войны XX века. В 4-х книгах. Кн. 2. Первая мировая война. Документы и материалы. М.: Наука, 2002.

13. Цит. по: Из истории человеческого общества. ДЭ. Т. 8. М., 1975. С. 507.

14. Сергей Есенин. Собр. соч. в 3 томах. Т. 2. М., 1970. С. 194.

15. См.: Всемирная история. М., 1960. Т. VII. С. 489.

16. Плеханов Г. В. О войне. Пг., 1917. С. 69.

17. См.: Чего ждет Россия от войны. Пт., 1914; Вопросы мировой войны. Пг., 1914.

18. См.: Басманов М. Н., Гусев К. В., Полушкина В. А. Сотрудничество и борьба. М., 1988. С. 113 - 127.

19. См.: Большевистская фракция IV Государственной думы. Л., 1938. С. 508.

20. См.: Политическая история России и СССР. М., 1991. Выпуск второй. С. 69 - 71.

21. См.: Крестьянское движение России в годы Первой мировой войны. Сб. документов. М. -Л., 1965. С. 487 - 497.

22. См.: Политическая история России и СССР. М., 1991. Выпуск второй. С. 73 - 74.

23. Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 30. С. 296.

24. Валерий Брюсов. Собр. соч. Т. 3. М., 1974. С. 352.

25. См. подробнее: Степанов А. Россия и Первая мировая война. - Свободная мысль, 1994, N 9. С. 62.

26. См.: Шульгин. Годы. -Дни -1920. М.:АПН, 1990. С. 283.

Постоянный адрес данной публикации: