Лев ШИПОВСКИЙ, участник Великой Отечественной войны

В ночь с 30 июня на 1 июля 1943 года полки нашего соединения, сменив части 143-й стрелковой дивизии, переместились в первый эшелон армии, заняв полосу обороны у основания Курского выступа в двадцати километрах к северу от города Малоархангельска. (...)

Продолжавшиеся в районе Понырей и Ольховатки семь дней, бои 13 июля не возобновились. Противник выдохся, и на фронте установилась тишина. Но уже 15 июля бои возобновились с новой силой. На НП стало известно, что 13-я армия перешла в контрнаступление и успешно теснит противника на исходные рубежи. Одновременно из сводок Информбюро мы узнали, что перешедшие 12 июля в наступление войска Западного и Брянского фронтов уже добились значительных успехов: 11-я гвардейская армия Западного фронта прорвала оборону противника на глубину 25 километров; 3-я и 63-я армии Брянского фронта - на 14 - 15 километров.

Наконец наступил черед и нашей дивизии. 17 июля около 2-х часов дня в батальон поступило распоряжение: людей из полков отозвать и на участке обороны правофлангового полка в селе Толстое оборудовать новый КП дивизии, а в районе деревни Медвежки НП. Стало ясно: будем наступать. (...)

Наступление началось в 7.00 20 июля.

Продвижение дивизии вперед проходило медленно. В каждом населенном пункте, встречая наши передовые отряды автоматно-пулеметным огнем, противник отходил на запад только после того, как в бой вступали более крупные подразделения. За день мы продвинулись всего на двенадцать километров. Были потери. Досталось и саперам: четверо - убиты, девять - ранены. (...)

В селе Константинова, где штадив остановился на ночлег, стало известно: за рекой Рыбница, до которой было не больше двенадцати километров, противник строит оборонительный рубеж, укрепляет села Кошелево, Козминское и Философово.

Батальон сразу получил задачу: близ реки у хутора Сорочьи Кусты оборудовать НП комдива и в полосе предстоящего наступления произвести разведку реки.

На разведку Плотов отправил Туленкова, на оборудование НП - Смирнова. Остальные бойцы батальона разместились на ночлег в селе: кто в домах, кто на сеновалах. Плотов, Гордеев и я заняли небольшую комнатку в доме, в котором разместились штаб и хозчасть батальона. Спать улеглись сразу после ужина.

Проснулся я часа через три от громко произнесенных слов:

- Товарищ майор! Вставайте, Смирнов двух немцев в плен взял. Оба у меня сидят, - говорил Кузнецов, расталкивая крепко спавшего Плотова.

Сна как не бывало. Мы быстро поднялись и пошли за Кузнецовым.

В штабной комнате в углу на табуретках сидели два немца: рядовой и ефрейтор. Около них с автоматами наизготове стояли бойцы Артемьев и Халилов.

Сержант Кучин, сидя у стола Вавилова и отчаянно жестикулируя, рассказывал ему о подробностях захвата пленных. Полулежавший на скамейке Колесников также внимательно слушал рассказчика.

Когда мы вошли, все встали. Бросив беглый взгляд на поднявшихся с табуреток немцев и подсев к столу, Плотов сказал:

- Рассказывай, сержант, как было дело.

Из доклада Кучина, то и дело прерываемого наводящими вопросами Плотова, выяснилось следующее.

До хутора Сорочьи Кусты взвод добрался часа за два. Объявив привал и взяв с собой отделение Кучина, Смирнов вышел на западную окраину хутора, чтобы выбрать место для НП. Сразу за хутором метрах в трехстах видне-


--------------------------------------------------------------------------------
Редакция публикует фрагмент из книги воспоминаний, подготовленной автором. Лев Николаевич Шиповский принимал участие в боях в качестве командира отдельного саперного батальона 170-й стрелковой Речицкой Краснознаменной ордена Суворова дивизии.

стр. 72


--------------------------------------------------------------------------------
лась река. Из хутора к ней вела проселочная дорога, подходившая к мосту, хорошо заметному на фоне мерцающего отблесками звезд зеркала воды. Местность за мостом рассмотреть уже было невозможно.

Вглядываясь в темноту, Смирнов и Кучин почти одновременно на восточном берегу реки увидели едва различимые отблески.

- Не иначе как в ямке костер горит. Разрешите, я мигом слетаю, узнаю, что за люди, - тихо сказал Кучин.

- Иди, только крадучись. А вдруг немцы.

Кучин вернулся быстро. Он доложил:

- Фрицы. Двое. У дороги метров десять от моста окопчик вырыли. На дне огонь развели. Сидят на краю, руки над огнем греют. Между собой балакают. Автоматы рядом в окопчике стоят. Разрешите забрать? Обоих живыми приведу. Я там все осмотрел, прикинул, как взять можно. У дороги кусты до самой речки. Кроме двоих, на нашем берегу никого нет. На мосту тоже никого. Четырех бойцов мне дадите - управимся.

- А на том берегу что видно? - спросил Смирнов.

- На том берегу у моста тоже никого. А метров за сто несколько солдат траншею копают.

- Ладно. Бери все свое отделение и действуй. Сначала на тот берег выставь заслон - не меньше трех человек. Сам проверь мост. Если подготовлен к подрыву, сними заряды. Немцев бери, когда управишься с мостом.

Захват немцев Кучин поручил наиболее сильным и ловким бойцам Артемьеву и Халилову, дав каждому в помощь по одному солдату.

Когда все четверо по-пластунски подобрались к сидящим и залегли на расстоянии короткого броска, с остальными своими бойцами Кучин ниже по течению реки вброд перебрался на противоположный берег и, уложив в охранение трех солдат, с четвертым спустился под мост. Опоры моста были обложены шашками тола, подготовлены для подрыва. Вынув взрыватели и сбросив в воду тол, Кучин вернулся на свой берег.

Захватить немцев удалось без особого труда. Кучин, спрыгнув в окопчик, сразу загасил огонь костра. Артемьев и Халилов с напарниками заранее приготовленными кляпами заткнули немцам рты, связали за спинами руки и оттащили их на обочину дороги. Кучин сразу же дал команду: вести пленных на хутор.

К моменту захвата пленных к мосту с отделением сержанта Щемелева подошел Туленков. Он уже провел разведку реки в районе сел Кошелево и Козминское. К ним подходили шоссейные дороги, мосты на которых были взорваны. Захваченный Кучиным мост был единственным уцелевшим в полосе дивизии.

- Отбил ты у меня кусок хлеба, сержант. За разведчиков сработал. Передай Смирнову, что охрану моста беру на себя. Не задерживайтесь с пленными, сразу в штаб ведите. И мое донесение Кузнецову захвати, - сказал Туленков, передавая донесение Кучину.

Сменяя его бойцов, Туленков распорядился в окопчике снова развести огонь и посадить около двух бойцов.

- Пусть видят фрицы, что "свои" мост охраняют, - сказал он.

Немного знавший немецкий, Кузнецов допросил пленных. Оба были военнослужащими саперного батальона 383-й немецкой пехотной дивизии. Еще вчера их взводу было приказано подготовить три моста к подрыву. После переправы тяжелой техники и основной массы пехоты два моста немцами были взорваны, а один оставлен для переправы отставших подразделений. Взятым нами в плен солдатам было приказано: дежурить всю ночь, пропуская свои отставшие подразделения, а с наступлением дня мост подорвать и возвратиться в свою часть. Командир взвода сказал солдатам, что русские могут появиться на реке только утром следующего дня. Этот просчет и беспечность оставленных привели к их пленению (...)

Уже светало. По дороге к фронту двигались стрелковые подразделения. На подходе к хутору они сворачивали в стороны и, достигнув намеченных рубежей, начинали окапываться. Со стороны реки из района моста доносились звуки ближнего боя, велась частая пулеметно-автоматная перестрелка.

На НП уже прибыли офицеры оперотделения, начальник и командир роты разведки. Там же находился и Туленков, который доложил мне, что отделению Щемелева дежурить на мосту пришлось меньше получаса. Прибывшая туда стрелковая рота сменила саперов и с ходу провела атаку на позиции немцев, захватив большой участок отрытой ими траншеи.

- Слышите, бой. Немцы уже второй раз пытаются вернуть траншею, но наши стоят крепко.

стр. 73


--------------------------------------------------------------------------------
- Докладывай подробно о реке, где и как лучше форсировать, - перебил я Туленкова.

Он вынул из планшета карту, и мы склонились над ней.

На левом фланге полосы дивизии, на западном берегу реки, находились села Кошелево и Козминское. От только вчера освобожденной нашими войсками большой железнодорожной станции Змиевка к ним и дальше на запад проходили шоссейные дороги. Село Философово находилось километрах в пяти к западу от реки. К нему из Константиновки вела грунтовая дорога, та самая, на которой стоял захваченный взводом Смирнова мост.

- Разведку мы провели от Кошелева до правофлангового соседа, - начал свой доклад Туленков. - Река обмелела. Ширина ее в нашей полосе не превышает и десяти - пятнадцати метров, глубина максимум метр. Течение медленное, дно сильно заилено. Для пехоты переправиться на тот берег большого труда не составит, но автомашины и повозки не пройдут. В Кошелеве и Козминском мосты взорваны. Реанимированный Кучиным мост малогрузоподъемен. Танки и самоходки по нему не пройдут.

Сообщение о малой грузоподъемности моста меня обеспокоило. Если дивизии придадут танки, под огнем противника придется наводить переправы.

Когда рассвело, немцы начали артобстрел моста, опять пошли в атаку, но были отбиты.

В восемь утра на НП прибыл комдив. Увидев меня, поблагодарил за предотвращение взрыва моста саперами, заслушал доклад командира разведроты и Туленкова о результатах разведок, сказал, что рубеж будем брать после тщательной подготовки.

- Идите с комбатом к Долгому - решайте, как будете переправлять танки, нам будет придано десять Т-34, - закончил наш разговор полковник.

В отличие от других инженерных частей саперные подразделения стрелковых дивизий специальных машин и оборудования в период Великой Отечественной войны не имели. Саперная лопата, кирка-мотыга, топор и двуручная пила - набор шанцевого инструмента для саперов. Ассортимент материалов для строительства у саперов также был невелик. Наличие бревен и строительных скоб давало возможность построить блиндаж, дзот, колейную дорогу, мост или паром, а наличие жердей - настлать гать или соорудить землянку.

Лесоматериалы саперы добывали, рубя лес или разбирая деревянные строения. Хуже обстояло дело со строительными скобами. Их изготавливали из небольшого диаметра стержневой арматуры или катанки, отрубая куски металла зубилами, загибая и заостряя их концы на наковальнях. Скобы саперы готовили про запас в небольших кузницах, которые имелись почти в каждой деревне. Бывали и срывы. (...)

Вернувшись с НП в батальон, я сразу передал комбату поручение комдива: организовать переправы для танков. Строить новый или усиливать уцелевший мост под тяжелые грузы под носом у противника практически было невозможно. Надо было искать нетрадиционные простые решения.

- Да, задача! - сказал Плотов и, обращаясь к своему замполиту Гордееву, спросил: - Что будем делать, комиссар?

- Давай посоветуемся с ротными.

Плотов вызвал Ефимовского и Анохина, пригласил и Кузнецова. Когда все собрались, я доложил о результатах разведки. Решили делать небольшие деревянные плоты, связав которые между собой, в ряд перекрыть ими все русло. Танки, наезжая на плоты, будут погружать их на дно и не увязнут в тине.

Я отправился к Поваренкину узнать, как обстоит дело со скобами, есть ли тросы для крепления плотов между собой и с берегом.

- Товарищ инженер-капитан! Давайте не плоты, а настил из бревен. Уложим бревна на берегу с зазорами, скрепим их концы между собой тросами. С зазорами бревен поменьше уйдет и ко дну настил закрепить будет легко, если между бревнами колья забить.

Предложение Поваренкина мне понравилось. Оно вдвое сокращало потребность в лесоматериалах и, главное, давало возможность замаскировать переправу от противника, если настил удастся полностью погрузить в воду.

Я быстро разработал конструкцию и подсчитал потребность в материалах.

И Довгий, и комдив с предложением батальона согласились.

- Сделайте мне две таких переправы. Готовность 29 июля к четырем ноль-ноль, - отпуская Плотова, дал команду полковник Черяк.

Комбат выполнение задачи поручил роте Ефимовского, и я сел с ним составить план работ.

Туленкову решили поручить выбрать места для переправ и обозначить указками съезды.

стр. 74


--------------------------------------------------------------------------------
Взводам Вяткина и Здорова - каждому оборудовать по переправе. Первую ночь использовать для переброски бревен под мост, а ночь перед боем - на наведение переправ.

Немцы, сильно обеспокоенные тем, что мост на реке у Сорочьих Кустов взорвать не удалось и их траншея у моста была захвачена нашими войсками, непрерывно атаковали эту траншею, но безуспешно. Рота стрелкового батальона, сменившая саперов, поддержанная полковой артиллерией, все атаки противника отбила. Две попытки разрушить мост с воздуха также окончились неудачей. При первом налете звена немецких штурмовиков не было ни одного прямого попадания бомб в мост. Во время второго налета там уже находилась наша зенитная батарея, которая сбила головную машину, а две другие сбросили бомбы в стороне от цели и больше уже не появлялись.

Все время после получения задачи я находился в роте Ефимовского. Хутор, в котором мы оборудовали НП, недаром называли Сорочьи Кусты. Сразу за хутором начиналась лощина, заросшая кустарником, перемежавшимся довольно толстыми осинами и березами, вполне пригодными для настила. Я приказал рубить только осины. Сизый цвет их коры был почти незаметен на фоне зеркала реки. Заготовку материалов и подноску бревен ближе к реке мы закончили часа за два до захода солнца. Собирать звенья переправ решили под мостом. Хотелось еще засветло попасть туда, осмотреться и продумать, как организовать работу. Это сделать было непросто. Стрелковая рота, захватившая ночью немецкую траншею, с наступлением дня оказалась полностью отрезанной от своих войск. При попытках направить в роту пополнение немцы открывали по мосту мощный автоматно-пулеметный и орудийный огонь, а по смельчакам-одиночкам вели снайперский обстрел. К реке пехота уже копала глубокий ход сообщения, но до моста оставалось еще метров пятнадцать - двадцать.

- Сумеем перебежать под мост? - спросил я у копавших ход солдат, когда мы с Ефимовским дошли до его конца.

- Опасно, товарищ капитан! - ответил мне пожилой усатый солдат, отгребавший обрушаемый другим солдатом грунт и выбрасывающий его на бровку хода. - Уже двух бойцов потеряли. Один и десяти метров не пробежал, как застрелили. Другой назад повернул с простреленной рукой.

- Так то еще в полдень, когда до места с сотню шагов было. Теперь в момент добежать можно, - высказал свое мнение обрушавший грунт солдат.

- Рискнем? - спросил я Ефимовского.

- Как прикажете, - ответил он, как видно, не желая делить со мной ответственность за риск, с которым была сопряжена перебежка.

- Ну вот что, беги первым. Первого наверняка они прозевают, а я выдержу время - и за тобой.

Перебежка Ефимовского прошла удачно. Ловко выбравшись на бровку, за считанные секунды он оказался под мостом. Я решил переждать десять минут и, когда они истекли, выскочил из траншеи. Не успев сделать и пяти прыжков, как пуля сбила с моей головы каску. Рывок, и я плюхнулся на дно неглубокой канавки, проходившей у обочины дороги. Сделав еще два выстрела по месту, куда я скрылся, снайпер угомонился, наверное, включив меня в число им убитых.

Канавка была настолько узка и мелка, что еле прикрывала меня от противника. Отдышавшись, я снова вскочил и бросился к реке. Запоздавшие выстрелы снайпера раздались, когда я уже скрылся под мостом.

Воздух под мостом был спертый, насыщенный испарениями, пахло водорослями. Несмотря на то что уровень реки был минимальным, стоять под мостом было возможно, только согнувшись. Из пяти пролетов моста только под тремя была вода, под крайним дно было обнажено, образуя площадки, удобные для сборки звеньев. Течение реки было едва заметным. Настил моста в нескольких местах светился пробоинами от разрывов снарядов. И все же лучшего места для хранения материалов и сколачивая бревен в звенья на реке не было.

- Вязать звенья будем под крайними пролетами. Под мостом больше двух отделений не держи, но организуй дело так, чтобы до утра все звенья были заготовлены. А сейчас спать. Дотемна переждем здесь. Не будем больше рисковать, - сказал я, устраиваясь на сухих водорослях, вынесенных водой к крайней опоре.

Ефимовский последовал моему примеру. Проснулись мы одновременно, когда над землей сгустились сумерки. Спать урывками и просыпаться, когда задумаем, нас научила фронтовая жизнь.

стр. 75


--------------------------------------------------------------------------------
- Ну действуй, - сказал я Ефимовскому. - А я доложу начальству: что сделано, какие приняли решения.

В роту вернулся я уже под утро. Бойцы, кроме дежурных, вповалку спали в вырытых на берегу окопчиках. Ефимовского я нашел в небольшой, построенной ему и командирам взводов землянке.

Ефимовский доложил, что все для переправы уже готово; что каждое отделение изготовило по одному звену; под мостом отделения работали по очереди: на правом берегу - взвод Вяткина, на левом - Здорова.

За ночь артиллерия противника обстреляла мост четыре раза. Были прямые попадания в настил. Убито двое, ранено пять человек, в том числе сержант Бычков. Здоров исполнять его должность поручил ефрейтору Куренкову, закончил свой доклад Ефимовский.

- Пойдем посмотрим, что вы там накрутили, посоветуемся, как будем перегонять звенья, - сказал я, выходя из землянки и направляясь к мосту.

До моста мы двигались уже по вырытому ходу сообщения. Под мостом я увидел, что ход продолжен и на противоположном берегу через воду к нему перекинуты мостки из жердей, связь с ротой, захватившей немецкую траншею, действует надежно. В глаза бросились прикрепленные проволокой к средним опорам моста горбатившиеся на воде шесть связок бревен, а на берегах предназначенные для крепления ко дну звеньев и настила лежали аккуратно затесанные колья. Два солдата, по одному от каждого взвода, охраняли заготовленные элементы переправ.

Поздоровавшись с ними и обращаясь к Ефимовскому, я сказал:

- Молодцы, ребята! Все сделали как надо. Теперь задача под носом у немцев прогнать к местам переправ звенья и закрепить их к дну кольями. Предупреди всех, кто погонит звенья, чтобы не высовывались из реки. Над водой только голова. Забивать колья будем одновременно под пятиминутный артналет. Надо, чтобы все успели.

Из-под моста вверх по течению долина реки просматривалась километра на два. Ширина ее четко была обозначена траншеями, вырытыми за минувшие две ночи противными сторонами на скатах поймы и местами достигала двухсот метров. За траншеями тянулись поля.

Река, в период дождей имевшая ширину до тридцати метров, теперь сильно обмелела, дно ее во многих местах обнажилось, русло сузилось и там, где намечалась переправа, едва достигало пятнадцати метров. Наша задача осложнялась тем, что русло реки тяготело к берегу противника, местами находясь от него на расстоянии всего нескольких десятков метров. В пределах поймы наш берег был покрыт заливными лугами, берег противника - кустарником.

Продолжая инструктировать Ефимовского, я сказал:

- Прежде чем перегонять звенья, два отделения Туленкова отправь на тот берег в места, где река проходит ближе к траншеям немцев. Его с одним отделением я возьму в свой резерв.

В первой половине дня бойцы отдыхали в траншеях. После обеда уже никто не спал.

Подготовительные работы для наведения переправ были завершены еще ночью. Но вынужденное безделье никого не тяготило. На передовой глубокая траншея в ясный день в теплое время года и теплая землянка в ненастье или зимой для солдат - постоянное место обитания, можно сказать, родной дом. Каждый найдет себе занятие по склонности: любители поговорить - внимательных слушателей, не привыкшие сидеть сложа руки - что-то мастерить, молчуны- мечтатели - возможность уединиться.

Когда привезли обед, в роте появился Журавлев. Бойцы всегда были рады его приходу. И на сей раз его появление вызвало оживление. Журавлев, раздав письма и газеты, как обычно пошел по подразделениям. Уже перед уходом он доложил мне, что побывал во всех отделениях, убедился, бойцы проинструктированы, каждый знает, что будет делать ночью.

Как только начало темнеть, Туленков повел своих людей в охранение. Перед ним стояла задача: опередить немцев, если они пожелают выставить в нейтралку свои секреты.

Места для переправ были выбраны: первой - в полутора километрах, второй - в километре вверх по течению реки. Навести первую переправу Ефимовский поручил Вяткину, вторую - Здорову. В эту ночь противник, не слыша шума работ, артиллерийского обстрела моста не вел. Но я решил не испытывать судьбу и дал указание под мостом держать не больше одного отделения, звенья под него отправлять с интервалами в десять минут.

Ровно в час ночи я, Ефимовский и оба командира взводов спустились под мост. В ходе сообщения у моста в

стр. 76


--------------------------------------------------------------------------------
ожидании своей очереди расположились отделения сержантов Галанина и Чурина, а за ними - отделение младшего сержанта Евдокимова. Бойцы взводов Здорова пока оставались в траншее.

Взглянув на циферблат часов, я дал команду: приступить к сплаву звеньев.

Солдаты Галанина заработали слаженно и споро. Переместив первую связку в фарватер реки, они сняли опутывавшую бревна проволоку и, расправляя их на воде, придали связке форму плота, бревна которого, скрепленные по концам катанкой, улеглись в правильный прямоугольник.

Пять солдат, выделенные для перегона плота, уложили на него колья, воткнули в бревна топоры и навесили на их топорища свои автоматы. Когда пять пар рук уперлись в торцы бревен, плот сначала медленно, затем быстрее двинулся вверх по течению. Галанин с двумя оставшимися у него солдатами пошел вслед за плотом по берегу противника, готовый при необходимости прикрыть бредущих в воде огнем своих автоматов. В пятидесяти метрах от моста и плот, и шедших по берегу бойцов поглотила темнота ночи.

Когда взмывшая в небо над рекой ракета осветила местность и стало светло как днем, я посмотрел туда, где должен был находиться плот, но ничего не увидел. И Галанин, и бойцы, гнавшие плот, успели замаскироваться, а на одну треть возвышавшиеся над водой бревна плота были неразличимы.

- А ведь наша задумка наверняка окончится успехом. И потерь никаких мы не понесем, - высказал предположение Ефимовский.

- Не говори гоп, пока не перепрыгнешь! На хороший исход надейся, но готовь себя к худшему, - сказал я.

Когда двинулся третий плот и с ним пошел Вяткин, я сказал Ефимовскому:

- Ты будешь со Здоровым. Ответственность за его переправу за тобой. Пригонишь на место звенья - пришли связного. Буду в траншее против переправы Вяткина. До артналета колья не забивай. Закончишь работу, взвод Здорова отведи в траншею. У переправы до рассвета держи разведчиков. Переправу Вяткина беру на себя.

Моя задумка - под грохот артналета закрепить плоты и не обнаруженных немцами солдат убрать в траншеи - не получилась.

Когда я с Туленковым и находящимся при нем отделением Щемелева уже был в траншее напротив переправы Вяткина, в районе нашего охранения завязался бой. Стало ясно, что противник обнаружил отделение Шпагина. Десятки осветительных ракет, взлетевших в небо в районе боя, высветили и переправу Вяткина.

Нельзя было медлить ни минуты. Я дал команду: вызвать огонь нашей артиллерии, и побежал к переправе.

В небо взвилась красная ракета. Выпустивший ее Туленков со своей группой, обгоняя меня, с ходу переправился на берег противника на подкрепление Шпагину. Шум боя сразу усилился, послышались разрывы ручных гранат.

На переправе весь взвод Вяткина находился в воде. Ему оставалось у концов настила между бревен забить толстые колья и сверху попарно связывать их между собой, так, чтобы бревна не всплывали над водой, но при наезде танков свободно погружались на дно. Этим и занимались бойцы.

Ведя ближний бой со взводом Туленкова, немцы против переправы прицельного огня не вели, над головами работавших пролетали только "шальные" пули, не причиняя никому вреда.

Но вот заговорила артиллерия немцев. Снаряды первого залпа упали в стороне, не задев работавших на переправе. Снаряды второго залпа разорвались ближе, над головами прожужжало несколько осколков. Затем началось. Снарядом, попавшим прямо в звено третьего отделения, были убиты младший сержант Евдокимов и солдат Шубин, трое солдат ранено осколками. Другие снаряды рвались в непосредственной близости от переправы.

У меня была полная возможность вернуться в свою траншею. Задачу выполнял Вяткин, и во избежание неоправданных потерь мне разумнее было находиться в укрытии, что не имели права сделать ни командир взвода, ни командиры отделений без моего приказа. Но спасать свою шкуру, бежать с поля боя, когда гибнут товарищи, - это предательство. И я остался. Есть верный способ во время опасности преодолеть страх. И я им воспользовался. Спустился в воду и, взяв из рук раненого, истекающего кровью бойца, топор, включился в работу по закреплению паромов.

- Кто закончил - бегом в траншею, - раздалась команда Вяткина.

Эта команда застала меня врасплох. Колья мною были уже забиты, но проволока, которой я должен был связать их оголовки, пружинила, не гнулась. Выручил сержант Чуркин. Вдвоем мы сделали надежную скрутку. Из реки вышли последними.

стр. 77


--------------------------------------------------------------------------------
Задачу взвод выполнил успешно, но его злоключения на этом не кончились. Разорвавшимся на берегу снарядом были убиты Вяткин и еще два солдата.

Смерть Вяткина для батальона была большой потерей. Он, в прошлом председатель колхоза, член партии, прибыл как политбоец еще в дни формирования батальона и сразу же был назначен на должность командира отделения, а после ранения под Лычково лейтенанта Авдеева принял его взвод и получил звание офицера.

Когда весь взвод собрался в траншее, я объявил, что временно исполнять обязанности командира взвода поручаю сержанту Галанину. Вяткина и убитых на переправе еще двух бойцов я распорядился похоронить у дороги в Сорочьих Кустах, где уже находились могилы бойцов, захороненных под мостом прошлой ночью.

Туленков с отделениями Шпагина и Щемелева вернулся в траншею, когда уже рассветало. У него тоже были потери: ранено два солдата отделения Шпагина.

Вторую переправу противник не обнаружил. Под шум боя у траншей немцев и грохот канонады артналета, завершив все работы по закреплению и маскировке паромов, Ефимовский со взводом Здорова вернулись в свои траншеи.

Что ночью саперы делали на реке, когда в бой вступили разведчики Туленкова, немцы так и не определили. Переправа наших танков в местах, считавшихся танконепроходимыми, для них стала неожиданной. Перестроить свою оборону они не успели. В первый же день боев дивизия овладела селом Козминское и вплотную подошла к селу Философово.

P. S. Комитет памяти Маршала Советского Союза Г. К. Жукова обращается к читателям с просьбой оказать помощь в издании книги воспоминаний ветерана Великой Отечественной войны Шиповского Льва Николаевича.

Контактный телефон: 255-96-70.

Член Совета Комитета памяти Маршала Советского Союза Г. К. Жукова Крекотнев А. А.

стр. 78

Постоянный адрес данной публикации: