В конце января и начале февраля 1920 г. в западном Забайкалье, Амурской и Приморской областях в результате партизанской борьбы рабочих и крестьян Дальнего Востока, руководимых коммунистической партией, и побед Красной армии в Сибири над Колчаком власть белогвардейцев была ликвидирована, но японские интервентские войска еще оставались в Забайкалье (Читинская пробка) и Приморье. Японское военное командование заявляло, что "проявление коммунизма-большевизма японскими войсками допущено не будет"¹ . Трудящиеся же массы и партизаны, боровшиеся под лозунгом "За власть советов", требовали немедленной советизации освобожденных областей и районов.

После занятия Владивостока, 31 января 1920 г., партизанами - там было создано с санкции дальневосточного областного комитета РКП(б) временное коалиционное правительство приморской областной земской управы, в состав которого кроме большевиков вошли также меньшевики и эсеры.

Деятельностью правительства фактически руководили коммунисты. Меньшевики и эсеры, бывшие раньше застрельщиками контрреволюции и интервенции, после их разгрома Колчаком и краха их иллюзий о возможности создания "демократического" режима в условиях колчаковщины, перешли в Сибири со второй половины 1919 г. на позиции сотрудничества с советской властью.

Затянувшаяся на Дальнем Востоке интервенция активно осуществлялась тогда лишь японскими войсками. Прочие интервентские войска были уже эвакуированы или находились в стадии эвакуации. Во Владивостоке, кроме японских, оставались еще американские и чешские войска. Последние американские эшелоны отбыли 1 апреля 1920 г., а чешские - осенью того же года.

Но Япония не только не уводила свои войска, как это должна была сделать по договоренности с другими интервентами, но, наоборот, к моменту эвакуация американцев, стала увеличивать свои военные силы в Приморье с явным намерением выполнения захватнических планов на Дальнем Востоке. На предложение советского правительства 12 марта 1920 г. начать переговоры о мире японское правительство ничего не ответило.

Истощенная империалистической и гражданской войнами, советская Россия, учитывая угрозу надвигающейся войны с бело-поляками, стремились избегнуть войны с Японией, не только сохранившей в империалистической войне все свои силы, но и получившей значительные материальные выгоды и территориальные приобретения (порт Киао-Чау и подмандатные острова на Тихом океане).

"...Вести войну с Японией, - говорил Ленин, - мы не можем и должны все сделать для того, чтобы попытаться не только отдалить войну с Японией, но, если можно, обойтись без нее, потому что нам она, по понятным вполне условиям, сейчас непосильна"² .

Дальневосточный комитет РКП(б), получив из Москвы директиву - воздержаться от немедленной советизации Дальнего Востока, 29 марта вынес 'постановление: "От советизации Дальнего Востока отказаться; предложить областной земской управе распространить свою власть (особым законом) на все области Дальнего Востока; дополнить ее состав шестью членами: 2 - от Приморья, 2 - от Амура и по 1 - от Сахалина и Камчатской области"³ .

Для организации вооруженных сил при временном правительстве областной земской управы был создан военный совет, возглавлявшийся коммунистами и вождями

Все приводимые здесь ссылки и документы взяты из дел следственной комиссии временного правительства приморской земской управы по расследованию событий 4 - 5 апреля 1920 г. Т. I и II. Далькрайархив.

¹ Далькрайархив. "Сборник документов по интервенции". Т. I, л. 372 - 373.

² Ленин. Собр. соч. Т. XXVI, стр. 7.

³ Постановление дальневосточного областного комитета РКП(б) за 1920 г.

партизанского движения. До событий 4 - 5 апреля во главе военного совета были тт. Лазо, Сибирцев и Луцкий.

31 марта, согласно полученной директиве центра, временное правительство приморской земской управы опубликовало декларацию о распространении власти на Приморскую, Амурскую, Камчатскую области и КВЖД. Перечисленным областям предложено было выслать своих представителей во Владивосток и на областной с'езд. Этой мерой имелось в виду об'единить освобожденные от белых области под властью временного правительства Приморской земской управы с центром во Владивостоке. Окончательное разрешение вопроса о форме власти предоставлялось назначенному в Никольске-Уссурийске на 1 - 2 апреля областному с'езду трудящихся Дальнего Востока.

Областной с'езд, несмотря на наказы с мест о восстановлении советов, постановил: "Ввиду особого международного положения на Дальнем Востоке поддержать временное правительство и считать целесообразным распространить его власть на весь Дальний Восток"¹.

С этого дня японское правительство принимает активные меры к свержению власти временного правительства и восстановлению власти белогвардейцев под предлогом якобы "вызывающего поведения в отношении японцев русских войск", а также с целью "недопущения распространения большевизма на Дальнем Востоке". В это же время японцы вели лицемерные переговоры с правительством земской управы об условиях "наиболее дружественных взаимных отношений".

Сводки иностранного статистического бюро во Владивостоке подтверждают подготовку японцев к выступлению: в порту Цуруга (Япония) пакгаузы и склады военного ведомства были заполнены огромным количеством военного снаряжения. Около 30 - 31 марта 1920 г. это снаряжение было перегружено на суда, отправленные в неизвестном направлении. В конце марта в японской прессе появилось сообщение о предстоящих в апреле "обычных" маневрах японского флота, которые должны были состояться между Японией, Кореей и Сахалином с возможным заходом части эскадры во Владивосток.

В конце марта и начале апреля японское население края спешно эвакуировалось во Владивосток и Японию.

Во Владивостоке были созданы особые пункты, куда в случае тревоги должно было собраться японское население.

Во второй половине марта во Владивосток прибыли суда с японскими войсками, легкой и горной артиллерией, пулеметами, снарядами, военными автомобилями и разным военным грузом.

В последних числах марта, по сведениям жителей прибрежной полосы Уссурийского залива, японцы высадили войска на восточном берегу полуострова.

В разведывательное отделение штаба наших войск поступали следующие сведения: в Хабаровске, под видом эвакуации, японцы перевезли патроны в свои казармы на Артиллерийской горе и, чтобы замаскировать эту перевозку, отправили на станцию несколько возов мебели и еще какого-то груза. Японцы ежедневно подвозили снаряды и военные припасы в Никольск-Уссурийск, возводили вокруг казарм укрепления и рыли окопы. Стягивались войска и в Раздольное.

Особое оживление наблюдалось во Владивостокском районе. Здесь производились усиленные разведки и маневрирование в направлении Седанки, района Второй речки и фортов. На станции Океанской была расквартирована рота японцев.

Мы насчитывали 2 - 3 тыс. бойцов, в то время как японцев, по определению нашего военного командования, было до 12 тыс., а по данным иностранного статистического бюро, - даже около 40 тыс. У нас не было артиллерии - у японцев же имелось до 5 батарей и кроме того крупная артиллерия броненосца "Хизен". Все наши военные склады оружия и снаряжения находились под японской охраной. Наши части на руках имели очень ограниченное количество патронов.

Наших войск было примерно в 5 раз меньше японских. Кроме того наши войска уступали японским в организации, вооружении и дисциплине. Значительную часть наших военных сил составляли восставшие и перешедшие на нашу сторону бывшие белые части. Командирами и инструкторами этих частей были в большинстве перешедшие к нам офицеры, к которым партизаны питали недоверие.

¹ "Дальневосточное обозрение" N 295 за 1920 г.

Заранее заготовленный провокационный ультиматум японцев: "Требование (...го апреля). Многоуважаемый комендант революционного войска (на ст. Угольная). По велению велению японского коменданта я смею требовать вам следующее: Во 1-ых: Не позволю присутствия Ваших вооруженных военных а пределе, где японская армия действует, так как переговор Японии к России остался несостоятельным. Во 2-ых: Вы повелевайте своим солдатам обезоружение, и я прошу на время отдавать нам все оружия, снаряды и все военные вещи. В 3-их: Если бы Ваше войско показало отказ к нашей требованье или пробует убеждать, то я решительно буду вступить в военные действие со всей силою, оружию. Напротив, если Ваше войско будет обезоружено и слушает наше требование, то ничего не стану проводить (и даже похораню в ...). И смею просить следующее: по получении этого письма принести мне ответ в полчаса.

Начальник Японского Гарнизона на ст. Угольной".

Партизанские отряды - основное ядро наших войск - только начинали осваиваться с новой для них городской обстановкой и требованиями регулярной армии. Нужно признать теперь, что ввод основных партизанских сил в места расположения японских гарнизонов был тактической ошибкой.

Такой же ошибкой было и то обстоятельство, что при размещении наших гарнизонов упустили возможность японского нападения. В результате оказалось, что в таких крупных центрах, как Владивосток, Никольск-Уссурийск и Хабаровск, наши части оказались в невыгодном стратегическом положении.

Японское военное командование заявило в декларации 31 марта о том, что не имеет никаких враждебных замыслов по отношению к советской России и что после эвакуации чехословацких воинских частей японские войска покинут Сибирь. Однако, 1 апреля в связи с этой декларацией японское командование пред'явило ряд требований, которые сводились к следующему: 1) японские войска во время пребывания на Дальнем Востоке пользуются всем необходимым; 2) все прежние соглашения и распоряжения, касающиеся японских войск, остаются в силе; 3) русские служащие в японских войсках не могут подвергаться каким-либо притеснениям; 4) временное правительство принимает соответствующие меры против организаций, опасных для японских войск; 5) вредная для японской армии пропаганда прекращается; 6) обеспечивается право собственности и безопасность жизни для всех японских жителей¹ .

Несмотря на то что после рассмотрения этих требований в русско-японской согласительной комиссии мы приняли все шесть условий, наша уступчивость не дала желаемых результатов, так как японцы вовсе не намерены были идти на соглашение, а лишь хотели выиграть время для подготовки военного выступления.

Ведя эти переговоры, японское военное командование одновременно принимало меры к осуществлению своих истинных замыслов. Последняя сводка разведывательного отделения штаба наших войск в эти дни была уже полна тревожных сведений: во Владивостоке на Эгершельце (часть Владивостокского порта) японцы укрепляли стены своих казарм мешками с песком. 2 апреля, после обеда, японцы заняли северную батарею в конце Ленинской улицы, втащили туда пулеметы и спрятали их в укреплении. 2 апреля на пароходе "Ниитаки-Мару" отбыли японские мирные жители. С утра 2 апреля производилась усиленная перегруппировка японских войск. Город был наводнен японскими караулами. К вечеру доступ русским на улицы Линевича, Посьетскую и Тигровую был прекращен. Работа радиостанции на Русском острове была приостановлена. 3 апреля, в час дня, на чердаке дома аптеки Боргес (угол Ленинской и Алеутской) японцы установили два пулемета и вели оттуда непрерывные наблюдения за областной земской управой. Для этой же цели были установлены пулеметы под прикрытием мешков с песком на балконе гостиницы "Централь".

Без всякого повода японские солдаты задерживали на улицах русских граждан. 3 апреля японские солдаты пытались разоружить наших милиционеров, стоявших на

¹ "Красное знамя" N45 за 1920 г.

Военные действия японцев против большевиков за Хабаровском.

посту на Светлановой (Ленинской) улице. Все указывало на то, что японцы подготовляют вооруженное выступление и провоцируют наши части и отдельных солдат.

Ярким примером такой провокации был следующий факт. В конце марта в Хабаровске был устроен парад войскам гарнизона и партизанам. Во время этого парада японские офицеры на автомобиле "в'езжали в ряды стоявших на параде войск, вызывая этим возмущение войск".

Наконец, 4 - 5 апреля 1920 г. с необычайной наглостью, коварством и жестокостью японцы осуществили вооруженное выступление.

Показания очевидцев и официальные документы следственной комиссии выявляют следующую картину выступления японских интервентов.

Во Владивостоке еще за 2 дня до выступления японцами были повреждены все телеграфные провода. Таким образом Владивосток оказался совершенно изолированным. 4 апреля японское военное командование задержало наш бронепоезд "Единение России". Затем, японские войска заняли вокзал, гауптвахту, комендантское управление, штаб крепости и помещение конвойной команды. При занятии вокзала двумя ротами японских солдат был сильно избит один русский гражданин за то, что у него на шапке была красная звезда. Около 11 час. ночи японцы заняли станции Первой и Второй речек. В это же время в разных частях города появились цепи японских солдат. К комендантскому управлению прибыл отряд японцев во главе с офицером, потребовавшим снять красный флаг создания и сдать оружие. Несмотря на возражения, команда была разоружена. Одновременно японцы приступили к разоружению остальных наших частей, расположенных в различных местах города.

Многие помещения, занятые нашими войсками и военными учреждениями, были подвергнуты обстрелу.

Особенно ожесточенно обстреливали японцы здание временного правительства областной земской управы, был даже дан один орудийный выстрел с броненосца "Хизен". Обстрел продолжался до 6 час. утра, после чего толпа японских солдат, взломав прикладами наружную дверь, ворвалась в помещение и стала разыскивать в подвале среди спрятавшихся служащих родственников членов правительства. Кабинеты председателя правительства, его секретаря и помещение канцелярии были обысканы и разгромлены. Столы вскрывались ружейными прикладами, мебель была изломана, солдаты стреляли в окна, двери и потолки. Все бумаги были забраны. Несгораемая касса была взломана, из столов некоторых служащих были похищены деньги, и даже денежный сундук из кабинета секретаря исчез.

В течение всей ночи Владивосток обстреливался японскими солдатами.

Утром 5 апреля японские войска напали на наши части, расположенные в Гнилом углу и составлявшие главные наши силы. Не принимая боя, согласно данной нашим военным командованием директивы, наши части под ружейным и артиллерийским обстрелом начали отступать по направлению к Шкотову. В некоторых местах японцы пересекли нам путь, и наши войска вынуждены были возвратиться в свои казармы, где были обезоружены японцами и взяты в плен. Через японские цепи прорвалось около тысячи человек.

Разоружая наших бойцов, японцы жестоко издевались над ними: их выводили на улицу со связанными руками и ставили на колени, вещи их были сложены в помещении школы, облиты бензином и подожжены.

После занятия японскими войсками станции Океанской трое русских солдат, только что вышедших из лазарета, были расстреляны, а трое раненых живыми зарыты около дороги¹ . В материалах комиссии по расследованию событий 4 - 5 апреля 1920 г. имеется масса фактов зверской расправы японской военщины с мирным и безоружным населением.

Особую жестокость проявили японцы по отношению к корейскому трудящемуся населению, которому, по заявлению в печати генерала Араки, японские империалисты были якобы призваны оказать "помощь" на территории советского Дальнего Востока² . Жители Новокорейской слободки подали на имя иностранных консулов во Владивостоке следующее заявление: "Мы, жители Новокорейской слободки, уже в продолжение нескольких дней испытываем репрессии со стороны японцев. Японцы сожгли дома мирных жителей, магазин, школу и редакцию корейской газеты. Японцами были арестованы наши дети и мужья, подвергнуты избиению и уведены неизвестно куда, несмотря на все эти факты никто не берет нас под защиту, никто не поддерживает нас. Мы просим произвести расследование действий японских солдат и в будущем защитить нас от невозможных репрессий со стороны японцев"³ .

В этом заявлении из-за боязни новых репрессий со стороны японцев не все факты зверств японцев были изложены, например: при сожжении школы в огне погибла и группа корейцев, о чем в заявлении не упоминается, а уведенные "неизвестно куда" корейцы в действительности были убиты. Отдельных корейцев японцы подвергали нечеловеческим пыткам и истязаниям.

Установить точное количество убитых в эти дни не представляется возможным, так как японцы немедленно сжигали трупы убитых, зарывали или топили в бухте.

Разгрому подверглись и стоявшие в пор-

Наступление японцев на Красную речку.

¹ Показание жены офицера 35-го полка Олесовой (Материалы следственной комиссии приморской земской управы по расследованию событий 4 - 5 апреля 1920 г.).

² Брошюра Садао Араки "Задачи Японии в эпоху Сиова".

³ "Красное знамя" от 9 апреля 1920 г.

ту наши миноносцы. Японцы разобрали машины, исковеркали важнейшие части, растащили имущество.

В ночь на 5 апреля были арестованы члены военного совета: тт. Лазо, Сибирцев и Луцкий. Они были выданы русским белогвардейцам, которые сожгли их в паровозной топке на станции Муравьев-Амурская (теперь ст. Лазо).

Утром 5 апреля японцы разгромили помещения профессиональных союзов, находившихся в центральном бюро профсоюзов Владивостока. Был произведен тщательный обыск всего здания, до чердаков включительно. Разыскивали главным образом ответственных работников, требуя у сторожей, под угрозой расстрела, чтобы те указали их местонахождение. В 10 час. утра к зданию центрального бюро под'ехали два японских автомобиля, на которые было погружено все имущество профсоюзов, как-то: пишущие машинки, канцелярские дела, книги, бланки и пр. Ночью 7 апреля часть забранного имущества была возвращена.

Станция Океанская, на линии Уссурийской железной дороги, была занята японцами утром 5 апреля. Русские военные части ушли в сопки. Со станции Надеждинской партизаны уехали на запад, в сторону Кипарисова. В целях задержки продвижения японских войск по линии железной дороги туннель был взорван нашей охраной в двух местах.

В районе Первой речки японцы взломали все замки материальных складов Уссурийской железной дороги и приставили своих часовых с запрещением выдавать русским какие-либо материалы без разрешения японского командования.

В Раздольном в ночь на 5 апреля японское военное командование вызвало к себе "для переговоров" всех русских офицеров, состоявших в частях народно-революционной армии в качестве командиров. Прибывших к японскому штабу офицеров японцы встретили выстрелами, спаслось только несколько человек. Затем японские войска напали на наши части, размещенные в казармах. Захваченный врасплох, наш гарнизон после непродолжительного боя с большими потерями отступил в сопки. Японцы освободили всех находившихся в тюрьме контрреволюционеров и по их указанию начали производить расстрелы русских мирных граждан, заподозренных в сочувствии советской власти. Вся базарная площадь была усеяна трупами людей и лошадей.

Вечером 4 апреля в Шкотове были получены сведения о занятии японцами станции Угольная. Часть партизан ушла в сопки, по направлению к Раздольному. В это время по всем сопкам, с севера к Майхе, были уже рассыпаны японские цепи. Около 2 час. ночи казармы партизан были окружены японцами, поставившими у выходов пулеметы. Японское командование пред'явило партизанам ультиматум о разоружении. Не желая сдаться, большая часть партизан ушла по направлению к кирпичному заводу и там залегла в ров с целью оказать японцам сопротивление, но японцы заранее устроили здесь засаду, и партизаны были расстреляны с тыла. Из осмотра трупов выяснилось, что большинство имело пулевые раны в затылок и спину. Другая же часть партизан попала на расставленные японские цепи с

Обстрел Хабаровска японской артиллерией с Орлова поля.

Взорванный японцами в Хабаровске поезд.

пулеметами и понесла большие потери убитыми и ранеными. Легко раненые уползли в сопки.

Обстрел казарм и бой закончились около 8 час. утра, но только в 3 часа дня японское командование разрешило местному населению подобрать раненых около казарм, в других местах города это разрешено было сделать только на следующее утро. 150 убитых партизан и множество раненых - таков был итог разгрома в Шкотове. В ночь на 6 апреля японцы разожгли большие костры и сжигали на "их своих убитых.

В Никольске-Уссурийске японцы напали на наш гарнизон в 4 часа утра 5 апреля. С утра же начались и массовые аресты русского и корейского населения при участии бывших калмыковских офицеров. Все члены общественных и профсоюзных организаций, а также делегаты областного с'езда трудящихся были арестованы и со связанными руками отправлены в лагерь военнопленных, но в тот же день все, за исключением корейцев, были освобождены.

Бой в Никольск-Уссурийске длился до 7 час. утра. Центром сражения были река Суйфун и крепостной вал. Наши части, захваченные врасплох, не могли оказать должного сопротивления.

Крестьяне ближайших селений снабжали наши войска всем необходимым и сами вступали в отряды.

Японцы заняли все склады, а на станции захватили паровозы, большинство которых было приведено в негодность.

В Спасске около 8 час. утра по сигнальному револьверному выстрелу японские войска подвергли ружейному, пулеметному и орудийному обстрелу казармы наших частей. Обстреливались также и гражданские учреждения: вокзал, почта, земская управа. После упорных боев в отдельных пунктах наши части, "отбивая атаки японцев, а местами и нанося им чувствительные потери, отошли в сопки. В числе их были: партизанский отряд Борисова, весь личный состав авиошколы, перешедший на сторону партизан при перевороте 31 января, во главе с начальником школы Ивковым, железнодорожный батальон, рабочие и мастеровые автомастерских, члены ревкома. Наши части в Спасске понесли большие потери. В Хабаровске 11 марта был создан уездный исполнительный комитет советов, избранный чрезвычайным с'ездом трудящихся и партизанских отрядов. В конце марта в уезде проводились выборы делегатов на областной с'езд трудящихся. Между русским и японским гарнизонами в Хабаровске сразу создались напряженные отношения еще более обострившиеся после событий 12 - 14 марта в Николаевске на Амуре, когда в результате внезапного нападения японского гарнизона, нарушившего установленное с партизанами соглашение, почти весь японский гарнизон был партизанами разгромлен (сдалось в плен 132 японских солдата из общего количества 700, остальные, отказавшись от сдачи, были убиты в бою и частью погибли в горевших домах).

Не подлежит сомнению, что нападение японских войск в Николаевске на Амуре было подготовлено японским правительством с целью создания "инцидента" для оправдания дальнейших действий японского правительства, в том числе вооруженного выступления 4 - 5 апреля. Это подтверждается и фактом затяжки японской стороной посылки делегации в Николаевск для ликвидации начавшихся там боевых действий.

Телеграмма же о прекращении военных действий в Николаевске, составленная в результате совещания наших властей с японским командованием и подписанная командующим японскими войсками генералом Ямада, командующим русскими войсками Булгаковым, японским консулом Сугино и комиссаром по иностранным делам Гейцманом, была послана только 14 марта, когда военные действия уже заканчивались.

3 апреля представители японского военного командования официально заявили комиссару по иностранным делам Гейцману о

Японский броненосец "Хизен", обстреливавший советские берега.

Сгоревшее от японских снарядов здание в Хабаровске.

том, что они получили распоряжение от своего правительства об эвакуации японских войск из Хабаровска.

Отпечатанные в типографии, эти заявления были вывешены на ряде железнодорожных станций (в Никольск-Уссурийске и др.). Лицемерные действия представителей японского правительства в Приморье были рассчитаны на то, чтобы усыпить бдительность русских властей и населения.

В ночь на 5 апреля связь Хабаровска с Владивостоком была прервана. Перед этим были уже получены тревожные сведения из Владивостока и Никольск-Уссурийска.

Утром 5 апреля было совещание нашего высшего военного командного состава. Японцы использовали момент. Около 9% час. утра, когда жители Хабаровска, ничего не подозревая, приступили к своим обычным занятиям, когда дети шли в школы, японцы открыли артиллерийский, пулеметный и ружейный огонь.

Под грохот внезапной канонады пешеходы, в том числе женщины и дети, метались по улицам, падая под пулями. Во многих местах города от снарядов возникли пожары. Главный огонь японцы направляли на здание исполкома и военного штаба (бывший кадетский корпус). Наши военные части, застигнутые врасплох, не имея "и боевых приказов, ни общего командования, действовали по собственной инициативе.

Наиболее упорное сопротивление японцам оказали партизанские части, особенно отряд тов. Шевчука, занимавший район Военной горы и кадетского корпуса (ул. Серышева), и матросы амурской флотилии, занимавшие центр города и район вокзала.

Партизанские части и матросы дрались с японцами почти в течение суток, с боем уступая каждый шаг своих позиций во много раз превосходящему численностью и вооружением противнику. Только 6 апреля партизанские отряды начали отступать, частью на левый берег Амура, частью на Красную речку (в 6 км от города).

Отряд матросов почти весь погиб в неравном бою, из 300 чел. осталось в живых только 18. Двое суток японцы обстреливали город артиллерийским огнем. Были разрушены и сожжены все лучшие здания, убито и ранено до 2 тыс. мирных граждан. Во Владивостоке японские захватчики все же несколько "сдерживались", считаясь с наличием в городе представителей других держав. В области они свирепствовали вовсю: убивали безоружных, добивали раненых, заживо сжигали в домах мирных граждан, оставляли без помощи раненых народоармейцев, чтобы насладиться зрелищем их медленного умирания. Японской бело-

Штаб 1-й амурской дивизии в 1920 г. (справа налево): товарищи Кручина, Постышев П. П., Серыщев, Мельников, Школин, Флегонтов.

гвардейщиной было убито несколько тысяч человек. Материальные убытки исчислялись миллионами рублей.

Кровавая расправа 4 - 5 апреля 1920 г. над трудящимися Приморья была организована японской военщиной для того, чтобы уничтожить наиболее активно сопротивлявшиеся захватническим планам японских империалистов слои населения и затем создать из остатков белогвардейщины в Приморье угодное японцам правительство.

Несмотря на то что наши вооруженные силы были выведены из городов, аппарат власти в области и частично во Владивостоке разгромлен, а лучшие представители коммунистической партии и вожди партизанского движения зверски убиты (Лазо, Луцкий, Мельников и др.), японцам нигде, за исключением Хабаровска, не удалось создать желательную для них власть в Приморье. Против интервентов решительно выступили трудящиеся Дальнего Востока, рабочие, партизаны, крестьяне. Их геройскую борьбу возглавила коммунистическая партия, пользовавшаяся в массах исключительным авторитетом.

Организации РКП(б), перешедшие после событий 4 - 5 апреля на нелегальное положение, продолжали свою работу. 5 апреля временное правительство приморской областной земской управы вручило японскому представителю во Владивостоке Мацудайре ноту протеста по поводу вооруженного выступления 4 - 5 апреля.

Ночью 5 апреля областным комитетом РКП(б) во Владивостоке был создан областной ревштаб в составе Кушнарева, Губельмана, Власовой и Панкратова. Областной ревштаб должен был организовать районные и волостные ревштабы для сбора оружия, мобилизации населения, создания партизанских баз и пр.

В Амурскую область посланы были для ведения военной работы и организации регулярной армии тт. Постышев и Серышев. Приходилось почти заново создавать вооруженные силы в тайге и сопках, так как все крупные пункты и станции по линии железной дороги, от Владивостока до Хабаровска, были заняты японскими войсками, все склады оружия и военного снаряжения были захвачены японцами. В Хабаровске японцы создали белую власть из старой городской думы во главе с крупным домовладельцем Лихойдовым. По области, в сфере влияния японских гарнизонов, сохранилась власть временного правительства приморской областной земской управы.

6 апреля во Владивостоке были проведены массовые партийные и профсоюзные собрания, проходившие под лозунгом "Долой интервенцию, да здравствует советская Россия!" Были вынесены протесты против действий японского военного командования и нарушения суверенных прав России. Временным правительством областной земской управы была создана специальная комиссия с иностранными представителями для расследования событий 4 - 5 апреля в области. Эта комиссия собрала огромный документальный материал, изобличающий провокационные, разбойничьи действия японского военного командования.

Партизанские отряды и части народно-революционной армии, ушедшие из Хабаровска, начали концентрироваться на левом берегу Амура и на Красной речке. Партийные и военные работники занялись реорганизацией отступивших частей. Чтобы преградить японцам путь в Амурскую область, нами были взорваны два пролета амурского железнодорожного моста. Левобережная же группа наших войск, подкрепленная вскоре частями Амурской области, вела успешные бои с японцами.

Когда Амур открылся для навигации, японцы под прикрытием канонерок предприняли высадку десанта на левый берег, но огонь наших бойцов потопил суда, и японцы с большими потерями должны были отступить.

Военные действия на левом берегу Амура (Восточный фронт) были прекращены в результате соглашения 29 апреля 1920 г. между военным советом во Владивостоке и японским военным командованием о так называемой нейтральной зоне. Эта зона устанавливалась по линии железной дороги от Владивостока до Уссури. Согласно договору, все наши вооруженные силы отводились за 30-километровую полосу от линии железной дороги в районе нейтральной зоны и мест расположения японских гарнизонов. В пределах нейтральной зоны нам разрешалось иметь только небольшое количество вооруженной милиции и сверх того, ввиде исключения, во Владивостоке небольшой резерв милиции, переименованный впоследствии в дивизион народной охраны. В Приморье наши вооруженные силы, преимущественно из бывших партизан, сосредоточены были в Анучине, расположенном в глуши тайги и являвшемся базой партизанской борьбы 1918 - 1922 гг.

На протяжении 1920 - 1922 гг. японские интервенты не раз еще пытались утвердить свою власть на Дальнем Востоке, но все их попытки кончались неудачами. Не помогли японцам и образованные ими бутафорские белогвардейские правительства Меркулова, Дитерихса. В боях под Волочаевкой (февраль 1921 г.), под Спасском (октябрь 1922 г.) разгромлены были последние силы белогвардейцев, поддерживаемых японцами. Японская интервенция была закончена.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Комментарии: