Мне удалось работать в непосредственной близости к Ленину как к руководителю Совета народных комиссаров лишь в течение сравнительно краткого промежутка времени: с февраля 1919 г. по май 1920 г. в дни моей работы в коллегии Наркомпрода. И этот период, послужив для меня подлинной школой советской работы, оставил во мне неизгладимое впечатление.

Метод конкретного руководства, присущий Ленину как организатору большого масштаба, применявшийся им в отношении всякой работы, с которой он соприкасался, в особенно развернутом виде, систематически и непрерывно, с учетом и изучением деталей работы применялся им в этот период и в отношении продовольственного дела. Значение продовольственной работы для того этапа революции лучше всего охарактеризовано словами самого Владимире Ильича: "В основе всего строительства социализма лежит теперь продовольственный вопрос"¹ . Нет поэтому ничего удивительного в том, что Совет народных комиссаров и Совет обороны и лично Ленин как руководитель пролетарской диктатуры непрерывно занимались вопросами снабжения населения продовольствием. Продовольственные вопросы стояли на каждом заседании Совнаркома и Совета обороны. Они занимали много времени и в текущей ежедневной работе самого Владимира Ильича.

Можно без преувеличения сказать, что Наркомпрод в эти годы работал под непосредственным руководством Ленина, причем ленинское руководство касалось не только общих вопросов продовольственной работы, но и распространялось на ряд отдельных, частных, а порою даже совсем маленьких, совсем мелких дел. В процессе своего непосредственного общения с продовольственным аппаратом и отдельными работниками Наркомпрода Ленин прививал этому аппарату и его отдельным работникам навыки точной, четкой и быстрой работы. Характер тех требований, которые Владимир Ильич пред'являл к Наркомпроду, заставлял и руководящих работников этого наркомата пред'являть к самим себе требования конкретного знания дела, за которое они отвечали. А систематическая проверка исполнения решений Совнаркома, Совета обороны и заданий Владимира Ильича со стороны самого Совнаркома или его секретариата приучала рассматривать метод проверки исполнения как одну из неотъемлемых основ работы советского государственного аппарата.

На X с'езде партии в своем докладе о продналоге Ленин сказал: "Мы знаем аппарат Компрода; мы знаем, что это один из лучших наших аппаратов. Сравнивая его с другими, мы видим, что это - лучший аппарат"² . Совершенно несомненно, что такую характеристику аппарат Наркомпрода мог заслужить прежде всего потому, что он в течение ряда лет работал под непосредственным руководящим воздействием самого Владимира Ильича, что он прошел ленинскую суровую и требовательную школу работы, школу конкретного руководства.

Каждый доклад руководящего работника Наркомпрода в Совнаркоме или СТО, письменное или устное сообщение Владимиру Ильичу действительно являлись предметным уроком. В этом отношении первые доклады для каждого из нас были особенно поучительны. После первых же двух-трех вопросов Ленина каждый чувствовал уже всю недостаточность своей подготовленности к докладу, недостаточно конкретное знание вопроса, непродуманность выводов, нечеткость формулировок. И к следующему докладу каждый уже готовился иначе, иначе изучал вопрос. Больше того: в самый характер своей ежедневной работы после такого предметного урока каждый из нас вносил нечто новое.

Поэтому вероятно и в моей памяти этот период встает не как сумма отдельных воспоминаний о встречах с Лениным как с председателем Совета народных комиссаров, в моей памяти этот период живет как первая серьезная школа работы в советском государственном аппарате, и Ленин как председатель Совнаркома навсегда остался в мо-

¹ Ленин, т. XXIV, стр. 443.

² Ленин, т. XXVI. стр. 248.

их воспоминаниях как образец конкретного руководства.

Когда просматриваешь сейчас протоколы заседаний Совнаркома и Совета обороны за 1919 - 1920 гг. и вдумываешься в перечень продовольственных вопросов, рассматривавшихся на этих заседаниях, то бросается в глаза несколько моментов, с особенной силой подчеркивающих действительную конкретность и детальность руководства продовольственным делом со стороны Совнаркома и Ленина как руководителя правительства.

Первое, что обращает на себя внимание, это чрезвычайное обилие вопросов частного, казалось бы, характера. На повестке Совнаркома в этот период стоят не только основные важнейшие вопросы организации продовольственного дела, как например: об организации продовольственных органов в армии, о снабжении армии, о продармии, об организации особых отрядов для заготовки продовольствия для железных дорог, о порядке провоза рабочими ненормированных продуктов и т. д., но и множество частных продовольственных вопросов. Протоколы Совнаркома и Совета обороны пестрят такими вопросами, как снабжение продовольствием боровичских рабочих, железнодорожных рабочих Петроградского узла, продовольственное положение Серпухова, снабжение продовольствием грузчиков и возчиков дров на железных дорогах, обеспечение фуражом и продовольствием "Электропередачи", тяжелое продовольственное положение Брянского завода и т. д.

С лета 1919 г. особое место в работах Совнаркома начинают занимать вопросы снабжения продовольствием армии. И среди решений вы встречаете такие сугубо конкретные директивы, как поручение Наркомпроду "немедленно отправить 30 вагонов хлеба на Западный фронт", или такое например исключительное по своей предусмотрительности решение: "Поручить Профсовету организовать энергичного человека, на линию Рязано-Уральской ж. д. по соглашению с Невским для усиления погрузки хлеба". Читаешь такое решение и всем своим нутром чувствуешь, что оно записано под диктовку Владимира Ильича.

И Совет народных комиссаров и Совет обороны систематически занимались вопросами снабжения продовольствием Москвы и Ленинграда как основных центров революции. Бывали случаи, когда вопрос о Москве занимал внимание Совнаркома в течение нескольких заседаний подряд. В июле 1919 г. перебои в снабжении, Москвы были так сильны, что Совнарком постановил на каждом заседании слушать сообщения Наркомпрода и Продовольственного отдела Моссовета о положении с продовольствием в Москве и принимал конкретные решения о мерах к его улучшению. Когда же это улучшение наступило, Совнарком решил ограничиться получением информационных телефонограмм от Наркомпрода и Продотдела.

На путь такого тщательного, детального, систематического, непосредственного руководства продовольственной работой Ленин встал потому, что он отчетливее и яснее, чем кто-либо другой, понимал значение этой работы для всего дела революции. В наброске статьи, появившемся в печати только после его смерти, Ленин осенью 1919 г. следующими словами характеризовал огромную важность продовольственного дела: "Собрать все излишки хлеба в руках центральной советской власти, правильно распределить их, это значит сделать непобедимой нашу Красную армию, это значит окончательно раздавить Колчака и Деникина, это значит восстановить промышленность"¹ . Читаешь эти ленинские строки и вспоминаешь условия продовольственной работы в тот период, вспоминаешь, с каким нетерпением ждали каждый маршрут с хлебом, прибывающий на Московский узел, каждую хлебную баржу, поступающую в Н. -Новгород в адрес Волгопрода. Часто по ночам меня или Халатова, руководивших Управлением распределения, будили телефонным звонком откуда-нибудь из-под Москвы, прося указаний, как распределить неожиданно прибывший маршрут с хлебом и фуражом. В тех условиях отсутствия всяких резервов, в условиях, когда даже Москва и Ленинград жили в лучшем случае с 7-дневным запасом, при необходимости одновременно бесперебойно снабжать продовольствием и фуражом армию, работающие на оборону заводы, транспорт, угольные копи, снабжающие топливом транспорт и заводы военного снаряжения и прочие жизненно необходимые стране предприятия, - в этих условиях мы не считали возможным доверить распределение хотя бы нескольких вагонов продовольствия аппарату Наркомпрода. Такой конкретности руководства нас уже научил Владимир Ильич. А в дни, когда с хлебом было особенно трудно, мы знали, что утром кому-либо из нас позвонит Владимир Ильич и спросит: "Как дела?" И эта пристальность и неотрывность контроля со стороны Ленина приучали нас

¹ Ленин, т. XXIV, стр. 443.

постоянно быть на-чеку, постоянно проверять громоздкий и неповоротливый аппарат Наркомпрода, своевременно выжимать из него точные и полные сведения для того, чтобы в любую минуту быть по возможности точно ориентированными в обстановке и быть способными дать ясный ответ о возможности удовлетворения какой-нибудь вновь возникающей важной потребности.

В то время правильное направление каждого отдельного вагона продовольствия являлось большим политическим делом. Это подчеркнул Ленин в приведенном отрывке своей незаконченной статьи. Это он подтверждал ежедневно своим личным руководством, которое выражалось в самых различных формах. Одним из наиболее распространенных способов вызвать вмешательство Ленина была посылка ему копий телеграмм или бумаг, направляемых в Наркомпрод. Всякий раз, когда приходила телеграмма или бумага, на которой была пометка "копия Совнарком Ленину", мы знали, что вскоре будет звонок или от самого Владимира Ильича или по его поручению из секретариата Совнаркома с запросом: "Что сделано?" или "Что делается?" или "Что думаете предпринять?". В конце концов я уже так привыкла к этим запросам, что перестала их дожидаться, а проработав такие обращения, немедленно сама лично писала Владимиру Ильичу о том, как я на это обращение реагировала.

Передо мной лежит одно из моих сообщений, извлеченных Институтом Ленина из архива Совнаркома. Оно начинается словами: "Ввиду запросов постройки Н. -Новгород - Котельнич за N 3151 от 3 июня, адресованной в копии в Совет обороны, считаю своим долгом дать необходимое об'яснение". Эта бумажка доказывает, что воздействие со стороны Владимира Ильича не проходило для нас даром и что кое-чему мы от него научились, - хотя бы например быстрому реагированию на важнейшие вопросы.

Другим не менее распространенным способом была посылка в центр делегаций или ходоков. Хлеб нужен был всем. Хлеба было мало. И поэтому делегации и ходоки шли непрерывным потоком. Половина, а то и три четверти рабочего дня уходило у нас с Халатовым на прием и беседы с делегациями. Мы не часто удовлетворяли делегации отпуском хлеба и вероятно никогда не удовлетворяли их в соответствии с их требованиями. Но беседа, терпеливое и подробное раз'яснение положения вещей, об'яснение необходимости отказа общим положением Республики - эта сторона дела была абсолютно обязательной, и она отнимала тем больше времени, чем в меньшей степени мы удовлетворяли требования делегаций. Бывали дни, когда работа превращалась в сплошное митингование. И сплошь да рядом бывало так, что через какой-нибудь час после ухода делегации или ходока вдруг звонит Владимир Ильич. Оказывается, что делегация не только успела дойти до Кремля и пройти в Совнарком, но и побеседовать с Лениным, и он лично звонит и выясняет, нельзя ли все-таки что-либо сделать. И частенько делегация возвращалась и приносила записку от Владимира Ильича с указанием, что необходимо сделать. В таких случаях не только мой секретарь, но и я сама больше всего бывала поражена одним обстоятельством: как безмерно легко и просто получить возможность разговаривать с председателем Совнаркома! И я спрашивала себя: "А до меня дойти так же ли просто и легко?". И я вызывала секретаря и указывала ей на то, как люди быстро добились свидания с Лениным, и с пристрастием допрашивала ее, как она обращается с посетителями, не ставит ли ненужных рогаток, всегда ли внимательна к ним, всегда ли наблюдает за тем, чтобы, выйдя от меня, они получили в аппарате все необходимое согласно моим указаниям. Личный пример Ленина и здесь оказывал на нас самое непосредственное и самое благотворное влияние.

Вторая отличительная особенность решений Совнаркома по продовольственным вопросам заключается в том, что самими этими решениями обеспечивалась своевременность проверки их исполнения, а стало быть и выполнения их в срок.

Вы постоянно наталкиваетесь на такие пункты в отдельных решениях, в которых указывается, что сообщение о проведении в жизнь принятого решения будет заслушано на заседании такого-то числа или периодически в такие-то сроки.

Вот примеры. В решении об утверждении инструкции о продовольственных посылках из армии имеется поручение Наркомпроду и НКВоенмору издать правила, ограничивающие применение этой инструкции для отдельных частей армии. Решение это заканчивается пунктом следующего содержания:

"Сообщения тт. Седельникова и Свидерского об издании этих правил и о фактическом проведении в жизнь декрета назначать два раза в месяц".

Такие добавления можно встретить даже по отдельным частным вопросам. В этом отношении характерной является следующая

выписка из протокола заседания Совета обороны от 10/XI 1919 г.: СЛУШАЛИ:

"18. Справка о количестве фактически доставленного продовольствия сормовским рабочим (Свидерский). ПОСТАНОВИЛИ:

18. Принять доклад т. Свидерского к сведению. Следующий доклад т. Свидерского в Совете обороны с представлением точных итоговых цифровых данных, затребованных у Нижегородского губпродкома и продрастопа, назначить через месяц".

Здесь характерно также и то обстоятельство, что в первый раз вопрос о Сормове рассматривался на предыдущем заседании, а 10/X он слушался уже в порядке проверки того, насколько принятые Наркомпродом меры улучшили продовольственное положение сормовских рабочих.

На этих заседаниях часто поручалось НКЮсту расследовать причины неисполнения того или иного решения или того или иного отдельного факта небрежности со стороны какого-либо ведомства или учреждения.

Примеры таких решений очень многочисленны. То Совет обороны по докладу Ленина о продармии поручает Курскому "расследовать причины слабого исполнения профессиональной мобилизации и мобилизации в продармии" с назначением слушания его сообщения об итогах расследования через 2 дня, т. е. на следующем заседании. То по жалобе Моссовета на недостаточность снабжения Москвы хлебом, приводящую к перебоям в выдаче хлебного пайка, Совнарком поручает тому же Курскому "немедленно расследовать неправильные действия Московского продовольственного отдела, не осведомившего Компрод о состоянии хлебных запасов и о продовольственном положении Москвы" с назначением слушания доклада Курского о результатах расследования через 2 дня. Как это расследование обернулось затем против Наркомпрода и против меня лично, я расскажу позднее. Сейчас я привожу этот факт для иллюстрации практиковавшейся Лениным системы конкретного руководства, опиравшегося на систематическую проверку исполнения.

Применением этих методов контроля, проверки и расследования Ленин старался привить государственному аппарату, зараженному духом бюрократизма и волокиты, навыки быстрого и точного исполнения решений правительства, внушить ему мысль, что он находится под постоянным неослабным контролем высшего органа пролетарской диктатуры и что поэтому он должен работать так, как если бы находился под стеклянным колпаком.

Этим путем Ленин хотел и нас, ответственных руководителей ведомств, приучить к точности, четкости и быстроте в работе, хотел заставить нас усвоить методы и приемы конкретного руководства органически, как систему работы, и перенести их в практику управления государственным аппаратом. Он прекрасно знал, что огромное большинство из нас пришло в аппарат государственного управления без опыта большой систематической организаторской работы, лишь с навыками подполья, что мы не научились еще путем постоянного, настойчивого нажима направлять аппарат в нужную сторону. Он знал также, что некоторые недооценивают бюрократической инерции и косности аппарата и пото-

В. И. Ленин в своем кабинете в Кремле после выздоровления. 1918 г

му не понимают необходимости упорной работы по преодолеванию этих его свойств.

Затяжка с разрешением какого-либо вопроса или с продвижением его, затяжка, не об'яснимая и не оправдываемая никакими сколько-нибудь основательными причинами, вызываемая исключительно бюрократической волокитой и неповоротливостью аппарата, страшно раздражала и возмущала Владимира Ильича. В этих случаях он не щадил крепких слов и делал совершенно конкретные, детальнейшие нравоучения о том, как надо действовать, чтобы обеспечить скорейшее продвижение дела.

В особенности сердился Владимир Ильич, когда по ясному делу, сущность которого сводилась к нескольким деловым предложениям, ему присылали длинные докладные записки, этим самым заставляя его самого "извлекать из десятка страниц 5 строк деловых выводов"¹ . В этом отношении чрезвычайно характерно его письмо т. Радченко, опубликованное в XX Ленинском сборнике, где он журит его именно по этому поводу и тут же об'ясняет ему, как он должен был поступить:

"Надо было приложить две бумаги:

а) Просим Политбюро закрыть, ибо архи-негодно (5 строк).

б) Просим телеграмму (или телефонограмму) подписать, почему не выдаете 2 (4) котлов..."

и заканчивает эти указания кратко, но выразительно:

"Впредь только так делайте".

Каждый из нас, если не письменно, то устно слышал такие же наставления, но, к сожалению, мало кто усваивал это, ибо от длинных докладных записок мы не отучились и до сих пор. Большинству из нас и теперь еще куда как полезно просмотреть многочисленные записи Владимира Ильича о вреде длинных докладов.

Это кипучее негодование против всякой волокиты и затяжки самого простого дела ненужными канцелярскими проволочками является одним из проявлений ненависти Ленина к бюрократизму, к каждому его конкретному проявлению. Казалось, что он всегда помнит о том, что между всяким решением советского правительства и проведением этого решения в жизнь стоит бюрократический аппарат, способный извратить, затормозить, изгадить самое лучшее решение. На его руководстве продовольственным делом это проявлялось особенно ярко. Поэтому-то он и старался каждое решение по продовольственному делу обезопасить от извращений путем установления точных сроков и порядка его проведения. Поэтому-то он часто прибегал к проверке того или иного поручения через Наркомюст. И именно на руководстве Ленина продовольственной работой с особенной очевидностью убеждаешься в том, что лучшим средством борьбы с бюрократизмом является конкретное руководство.

Поэтому третьей отличительной чертой постановлений Совнаркома и Совета обороны, относящихся к продовольственному делу, является то обстоятельство, что они указывали не только, что нужно сделать, но и как это сделать. Эта черта и необыкновенная детальность и тщательность проработки основных продовольственных вопросов ярко бросаются в глаза, когда просматриваешь протоколы Совнаркома. Но в записках Владимира Ильича тт. Цюрупе, Фрумкину, Свидерскому, Брюханову это стремление подсказать Наркомпроду, как именно надо провести в жизнь то или иное решение, выявляется еще с большей силой. Это лишний раз подтверждает, с какой исключительной внимательностью продумывал Ленин вопросы продовольственного снабжения страны, как он сам вникал в детали дела, старался представить его себе во всей его конкретности; с тем, чтобы притти на помощь этому делу также в совершенно конкретных пунктах и конкретными мерами. При этом он негодовал и возмущался, когда замечал, что работники Наркомпрода в том или ином отдельном случае не обнаруживают этого проникновения в детали вопроса, не пытаются разработать конкретных путей его разрешения, а отделываются общими соображениями. Ярким образцом в этом отношении является его резкое письмо членам коллегии Наркомпрода в августе 1918 г. по поводу участия рабочих в уборке урожая. Это письмо к коллегии было ответом на записку т. Брюханова, заявившего, что у рабочих особого желания итти в уборочные отряды не замечается. Это вызвало грозную реплику Владимира Ильича: "Где доказательства? Где обращение Компрода? От какого числа? В какие заводы разослано? Когда и сколько? Боюсь, что Компрод ничего этого не сделал, а занимался чорт знает какой бюрократической волокитой".

Вместе с тем это письмо Владимира Ильича к коллегии Наркомпрода является одним из многочисленных примеров того, как постоянное стремление преодолеть бюрокра-

¹ Лен. сб. XX, стр. 210.

тизм аппарата при помощи конкретного руководства продовольственным делом приводило Ленина к мысли о необходимости опоры продовольственного аппарата и всей продовольственной работы на рабочие массы. Уже в этом письме Ленин говорит: "Без помощи рабочих Компрод есть нуль", и заканчивает он это письмо еще более определенно: "Либо мы поднимем рабочие массы на серьезное движение за хлебом (и за удушение кулаков) - этого Компрод не делает, - либо никакой Компрод вовсе и не нужен"¹ .

Через всю историю продовольственного дела в тот период красной нитью проходит стремление Ленина связать с борьбою за хлеб широкие рабочие массы, вовлечь их в активную работу по собиранию продовольственных ресурсов и сделать Наркомпрод организатором борьбы рабочих за хлеб для революции. Летом 1918 г. это нашло свое выражение в мысли об организации рабочих отрядов для уборки урожая. Позднее встали вопросы о продотрядах, о рабочих отрядах для вывоза хлеба, об организации рабочей продовольственной инспекции при Наркомпроде. И неизменно Ленин был неудовлетворен деятельностью Наркомпрода в этом отношении. В его высказываниях часто сквозит опасение, что Наркомпрод недооценивает значения участия рабочих масс в продовольственном деле, что он склонен переоценивать чисто аппаратные методы работы и не до конца понимает свою роль организатора активности рабочих. В вышеприведенном письме к коллегии это выражено в крайне резкой форме. В других случаях это выражалось более мягко, менее заостренно. Но постоянно в той или иной форме Ленин напоминает Наркомпроду о том, что если лучшие рабочие не создадут "рабочей армии" для похода за хлебом, то "голод и гибель революции неизбежны"² .

Наконец я считаю необходимым отметить еще одну характерную особенность постановлений Совнаркома и Совета обороны по продовольственным вопросам, лишний раз подчеркивающую степень конкретности ленинского руководства. Просматривая протоколы Совнаркома и Совета обороны за этот период, вы убедитесь, что советское правительство под руководством Ленина занималось не только вопросами организации продовольственного дела и даже не только вопросами организации аппарата Наркомпрода, но и вопросами организации работы его аппарата. Так, летом 1918 г. Совнарком решает обязать все наркоматы выделить ответственных работников для усиления аппарата Наркомпрода. В январе 1919 г. он снова возвращается к вопросу о состоянии аппарата Наркомпрода, причем в протоколе этот пункт озаглавлен следующим образом: "О разрушении аппарата Компрода благодаря переходу служащих в другие ведомства и призыву в Красную армию". Это постановление запрещает служащим продорганов уходить с работы без разрешения руководителей. В июле 1919 г. по одному конкретному поводу, связанному с продовольственным положением Москвы, Ленин замечает слабость и нечеткость работы наркомпродовского аппарата, и по его предложению Совнарком среди прочих решений по данному вопросу принимает постановление:

"Поручить Компроду упорядочить канцелярию так, чтобы она могла правильно следить за поступающими из продотдела Московского совета Р. и К. Д. сведениями.

в) Поручить Компроду к следующему заседанию Сов.нар. ком. представить данные отом, какие работники ему нужны и из каких именно учреждений.

Обязать все комиссариаты, хотя бы ценой некоторого ослабления работы у себя, помочь Компроду, делегируя к нему временно наиболее ответственных работников".

Однако весь эпизод, в связи с которым было принято указанное решение, настолько характерен для методов ленинского руководства, что мне хочется изложить его более подробно.

В начале июля 1919 г. произошел очередной перебой в снабжении Москвы хлебом. Дело дошло до Совнаркома, и 8 июля Рабоче-крестьянская инспекция сделала сообщение "о невыдаче хлебного пайка в Москве". В ходе обсуждения выяснилось, что Москва не имеет запаса даже на 2 дня и снабжение целиком зависит от поступления хлеба на Московский узел.

Владимир Ильич потребовал у Наркомпрода об'яснений, как это он не учел состояния хлебных запасов у Московского продовольственного отдела и не обеспечил достаточного снабжения из поступлений хлеба на Московский ж. -д. узел. Наркомпрод через меня сообщил Совнаркому, что Московский продовольственный отдел не осведомлял Наркомпрод о состоянии хлебных запасов, поэтому Наркомпрод не мог

¹ Лен. сб. XVIII, стр. 173.

² Лен. сб. XVIII, стр. 163.

дать своевременных подкреплений. По предложению Ленина Совнарком принял по этому вопросу следующее решение:

"Поручить т. Курскому немедленно расследовать неправильные действия Московского продовольственного отдела, не осведомлявшего Компрод о состоянии хлебных запасов и о продовольственном положении Москвы.

В четверг на повестку Совнаркома поставить доклад т. Курского о результатах расследования".

Расследование дела было возложено на т. Козловского, который 10 июля доложил Совнаркому, что ознакомление с документами как в Московском продовольственном отделе, так и в канцелярии Наркомпрода позволяет ему констатировать, что Московский продовольственный отдел своевременно и неоднократно ставил Наркомпрод в известность о состоянии хлебных запасов в Москве, но что Наркомпрод не реагировал на это. В связи с этим т. Козловский признал, что Яковлева как руководитель Управления распределения проявила халатность и небрежность к исполнению своих обязанностей, чем поставила под угрозу снабжение Москвы хлебом, и предложил отстранить Яковлеву от работы и предать суду. Давая свои об'яснения Совнаркому на заседании 10 июля по докладу т. Козловского, я должна была признать, что хотя мне письменное сообщение Московского продовольственного отдела и осталось неизвестным, но я несу полную ответственность за движение бумаг в Наркомпроде и за своевременность сообщения мне этих бумаг. Я отметила вместе с тем, что Московский продовольственный отдел в условиях столь грозного положения с хлебными запасами мог конечно не ограничиться письменным сообщением и либо телефонным звонком, либо личным посещением поставить меня в известность о состоянии хлебных запасов и потребовать их пополнения. Владимир Ильич отвел от меня обвинение в небрежности и халатности, заявив, что Совнаркому и ему лично известно, что "Яковлева скорее перерабатывает в Наркомпроде, чем недорабатывает". Вместе с тем он также отметил, что Наркомпрод за состояние своей канцелярии несет полную ответственность, но что и Московский продовольственный отдел проявил себя в этом вопросе бюрократически, ограничиваясь по вопросу величайшей важности лишь бюрократическими отписками. Поэтому он предложил первый пункт постановления записать в следующей, очень мягкой форме:

"Признать факт неосведомленности Компрода об отсутствии хлеба в Москве, ответственность за которую, не падая на продовольственный отдел МСРД, в известной части ложится на Компрод".

Однако из этого частного инцидента Владимир Ильич сделал некоторый общий вывод, а именно: что Наркомпрод представляет собой такой важный участок в деле борьбы за революцию, что вся система советской власти заинтересована в том, чтобы Наркомпрод был обеспечен хорошим и бесперебойно работающим аппаратом. Поэтому он предложил всем ведомствам пойти на помощь Компроду выделением из своей системы наиболее ответственных работников. В соответствии с этим, по предложению Ленина, Совнарком записал и в своем постановлении те два пункта, которые я уже привела.

Второй момент, который привлек внимание Ленина при обсуждении этого вопроса, заключался в том, чтобы на некоторый промежуток времени поставить аппарат Наркомпрода под бдительный контроль, чтобы внедрить в сознание этого аппарата мысль о чрезвычайной важности бесперебойного снабжения Москвы для всего дела революции. Поэтому постановление Совнаркома, наметившего ряд конкретных мероприятий по улучшению продовольственного положения Москвы, заканчивается пунктом следующего содержания:

"Поручить Продотделу и Компроду на каждое заседание Совнаркома представлять доклад о положении продовольственного дела в Москве".

И протоколы доказывают, что на заседаниях СНК 15 и 17 июля снова стоял вопрос о положении продовольственного дела в Москве. 15 июля Продотделу Московского совета был об'явлен выговор за неявку на заседание с докладом о положении продовольствия в Москве с предупреждением, "что в случае непредставления доклада в четверг будет предан суду". Эта неявка продотдела Московского совета на заседание СНК об?яснялась довольно просто тем обстоятельством, что продовольственное положение в Москве после рассмотрения вопроса об этом в СНК 8 и 10 июля значительно улучшилось и Московский продовольственный отдел успокоился. Однако Владимир Ильич был до крайности раздра-

жен проявлением недисциплинированности к бюрократического отношения к поручению СНК со стороны Московского продовольственного отдела и настоял на резкой формулировке. На заседании 17 июля Совнарком уже пришел к убеждению, что положение с продовольственным делом в Москве урегулировано, и потому принял следующее решение:

"Принять к сведению доклад тт. Цюрупы, Свидерского, Каменева и Красина.

Если снабжение московского населения хлебом будет итти нормально, Компроду и Продовольственному отделу можно вместо доклада ограничиваться телефонограммой в Управление делами СНК о положении продовольственного дела г. Москвы".

Этот частный случай с величайшей яркостью освещает характер и методы ленинского руководства. Здесь вы имеете налицо все элементы ленинской системы руководства, или по выражению т. Сталина, "ленинского стиля в работе".

Параллельно с конкретными мероприятиями по урегулированию вопроса применяется расследование действий через прокуратуру, организуется систематическая проверка исполнения вынесенного решения и тут же принимаются меры к улучшению аппарата Наркомпрода, к повышению качества его работы путем его организационного укрепления.

Приведенный мною фактический материал несомненно крайне скудно освещает практическую работу т. Ленина по руководству правительством пролетарской диктатуры. Однако даже и этот скудный материал достаточно характеризует методы ленинского руководства. Он вместе с тем лишний раз убеждает нас в том, что Ленин является непревзойденным образцом конкретного руководства.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Комментарии: