ПЕТРАШЕВЦЫ В ВОСПОМИНАНИЯХ СОВРЕМЕННИКОВ. Сборник материалов. Составил П. Е. Щеголев, с предисловием Н. Рожкова. Госиздат. 1926. Стр. 295 + XX. Ц. 1 р. 80 к.

ПЕТРАШЕВЦЫ. Сборник материалов. Редакция П. Е. Щеголева, т. II. Госиздат. 1927. Стр. 261 + VIII, Ц. 2 р. 20 к.

За последние несколько лет появился ряд работ о петрашевцах. Из них книга В. Лейкиной: "Петрашевцы" (М. 1924) не имеет научной ценности, так как но-

сит, главным образом, характер биографических очерков и психологических характеристик, которые к тому же почти не опираются на новый материал. Годом раньше была издана Госиздатом работа Г. Бешкина "Идеи Фурье у Петрашевского и петрашевцев", которая преследует научно-социологические цели. В книге Г. Бешкина есть ряд фактических неточностей, проистекающих из недостаточного знакомства автора с источниками; в силу этого ряд интересных и по существу правильных гипотез у автора повисают в воздухе.

Сборники, выпущенные Госиздатом под редакцией П. Е. Щеголева, стремятся дать "интересующемуся читателю, слушателю вуза, начинающему исследователю возможность непосредственного ознакомления с источниками".

Должен тут же заметить, что выполнить эту задачу рецензируемые сборники не в состоянии. Я полагаю, что эти сборники скорее в состоянии направить "начинающего исследователя" на ложный путь, чем помочь ему в исследовательской работе. Рассмотрим подробнее эти сборники.

На том I материалов в N 1 журнала "Историк-Марксист" была уже помещена рецензия Л. Мамета. Считаю необходимым, однако, коснуться и этого сборника, как потому, что критика Л. Мамета недостаточна, так и потому, что меня к этому вынуждают несправедливые упреки редактора сборника по адресу рецензента (эти упреки сделаны в предисловии редактора ко II т.).

Предисловие Н. Рожкова, повидимому, преследует цель - дать начинающему исследователю ключ к пониманию приводимых в сборниках материалов. Целиком присоединяюсь к оценке Л. Мамета этого предисловия, как крайне неудовлетворительного. И не только в той части, где Рожков ищет социальную базу мировоззрения петрашевцев, но, добавлю, и там, где он излагает свое мировоззрение.

В самом деле, Рожков совершенно бездоказательно утверждает, что переход к социалистическому строю петрашевцы мыслили себе не иначе, как путем революции (стр. XIII и XX). Это абсолютно неверно. Некоторые петрашевцы допускали насильственный переворот, но они строго ограничивали его рамками борьбы против самодержавия и крепостничества, т. -е. задачами буржуазной революции. Однако, и эта революционность у основной группы петрашевцев была чисто теоретическая; на практике же они избегали революционных методов, боялись их. И эта боязнь, как я пытался доказать в моей работе ("Социальные воззрения петрашевцев", "Прибой" 1927 г.), коренилась в страхе перед крестьянским движением. Что же касается перехода к социализму, то здесь петрашевцы не сходили с фурьеристского пути, т. -е. пути мирной пропаганды. Что касается Спешнева, то было носторожным, во всяком случае поспешным причисление его к ученикам Вейтлинга (с. XIII). Эта гипотеза была в свое время выдвинута В. И. Семевским, но обосновать ее он не смог. Рожков же эти гипотезу трактует, как факт.

Н. Рожков прав, когда, говоря о месте петрашевцев в истории русской общественной мысли, находит у них струйку народнического социализма; научная об'ективность требует, однако, добавить, что кружки петрашевцев в некоторой своей части являлись также поставщиками либерально-буржуазной идеологии.

Теперь о самих сборниках. Первый том состоит из воспоминаний о петрашевцах и из взаимных характеристик петрашевцев, затем из воспоминаний петрашевцев, о ходе судебного следствия. Второй том содержит статьи Петрашевского в "Словаре иностранных слов", его записку об увеличении ценности земли, подследственные раз'яснения сущности социализма и фурьеризма; такого же рода раз'яснения Ястржембского и Данилевского, два философских очерка Толля и Кошкина, речь Ахшарумова, и, наконец, написанные для суда автобиографические очерки трех петрашевцев.

Может ли этот материал служить базой для какой бы то ни было научной работы? Нет. В то врем", как первый том перегружен никому не нужными воспоминаниями, вроде "дамских" воспоминаний Огаревой-Тучковой о прекрасных кудрях и задумчивых глазах Спешнева, или воспоминаний Боборыкина, из которых видно, что его дядя Григорьев не вел с ними никаких серьезных бесед в виду юности автора воспоминаний и т. п., - во втором томе, наоборот, нехватает крайне важных документов и материалов.

Удачной является идея перепечатки статей из 2-го выпуска "Словаря иностранных слов", являющегося весьма ценным документом. Однако, крупной ошибкой является перепечатка лишь тех статей, относительно которых с большей или меньшей достоверностью установлено авторство Петрашевского. Последнему принадлежит редакция всего выпуска; стало быть, весь выпуск является изложением воззрений петрашевцев и, в частности, Петрашевского. В сборники не включены статьи (из имеющих серьезное значение): "Монтаньяры", - дающая оценку якобинизма, "Национальная Гвардия", - критикующая милитаризм, "Неологизм", - напра-

вленная против славянофилов, "Номады" - трактующая роль поземельной собственности в истории человечества, и др.

Статьи другого раздела подобраны таким образом, что они могут ввести в заблуждение недостаточно подготовленного читателя (впрочем, только ли недостаточно подготовленного).

Здесь фигурируют, главным образом, подследственные показания. На суде петрашевцы стремились представить свои воззрения и возможно более безобидном виде, поэтому они настойчиво подчеркивали аполитизм и "религиозность" системы Фурье, несмотря на то, что подавляющее большинство петрашевцев решительно порвали с этими "благоглупостями" своего учителя. В сборниках нет такого рода указания и поэтому они в состояния ввести в заблуждение читателя. Жертвой рецензируемых сборников уже пал некий "рецензент", поместивший недавно в одной авторитетнейшей московской газете свои безграмотные суждения о воззрениях петрашевцев...

Воззрения петрашевцев были в высшей степени пестры и противоречивы. Требуется большая чуткость, чтобы подобрать о них материалы более или менее разносторонне и объективно. Досадным является отсутствие в сборниках таких документов, как пропагандистские письма Беклемишева, дневник Ахшарумова, письма Петрашевского и т. д.

I том целиком состоит из в разное время опубликованных в печати материалов. Что касается II тома, то, по словам редактора, только статьи из словаря и литографированная записка Петрашевского были ранее опубликованы, все же остальные появляется в печати впервые. Это не совсем точно. Очерк Н. Я. Данилевского, занимающий в сборнике около двух печатных листов, полностью был уже приложен В. Лейкиной к ее работе о петрашевцах. Кстати сказать, В. Лейкина принимала ближайшее участие в составлении этих сборников. Редактор анонсирует помещение в 3-м томе библиографии, составленной В. Лейкиной. Но вед эта библиография была уже напечатана автором в книге о петрашевцах.

P. S. В предисловии ко второму тому редактор замечает, что рецензент "Историка-Марксиста" (Л. Мамет) будто бы осуждает книгу за тяжелый стиль 40-х годов, которыми написаны статьи петрашевцев. "Ну что же делать с таким рецензентом" - восклицает редактор. В действительности же упрек рецензента не в этом, а в том, что "часто встречающиеся иностранные слова и целые фразы (стр. 149, 150, 165, 199 и др.) не переведены на русский язык". Упрек серьезный, если принять во внимание, что сборники предназначены для неподготовленного читателя.

Л. Р.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Комментарии: