Освальд Шпенглер , Годы решения ч. 1-я, Германия и мировое историческое развитие. Изд-во Бокше, Мюнхен, 1933 г.

1

Выпущенная недавно книга Шпенглера "Годы решения" создавалась им в течение нескольких лет. Еще в 1929 г. в своем докладе в Гамбурге на тему "Германия в опасности" Шпенглер излагал основные идеи своей книги, но тогда, по собственному его признанию, эти идеи не нашли никакого отклика в "обществе", автор оказался непонятым и предпочел выждать более благоприятный момент для об'явления миру своих откровений. Только разгул фашизма в Германии открыл дорогу книге Шпенглера. Внимание к ней со стороны "общества" было обусловлено теми же обстоятельствами, которые создали почву для прихода Гитлера к власти, для разгула немецкой реакции.

Начав печатать свою книгу под названием "Германия в опасности" накануне фашистского переворота, автор это название после переворота изменил, чтобы избежать лжетолкований своей книги, ибо, с точки зрения автора, опасность, в которой Германия находится на протяжении ряда лет, идет отнюдь не со стороны реакции и фашизма, а со стороны тех элементов и явлений, с которыми фашизм вступил в борьбу. Шпенглер приветствует "национальную революцию" в Германии как залог победы над "темными силами" и спасения "культуры" и критикует фашистов лишь за преувеличение значения своих побед. Германия, пишет он, продолжает пребывать в опасности и после прихода фашистов к власти. Все значение переворота ой усматривает лишь в мобилизации сил. Поэтому будущее Германии зависит от того, насколько вожди фашистского движения правильно поймут задачи, стоящие перед страной, и сумеют для разрешения этих задач использовать мобилизованные вокруг себя силы.

Шпенглер об'являет себя не только пророком капиталистического мира, но и единственным пророком его на том основании, что он, как никто другой, ненавидел революцию и ее носителей и больше других предсказывал капиталистическому миру его современный распад. Но его планы "спасения" мира - сплошной крик отчаяния перепуганного насмерть врага революции. Они отражают панический ужас господствующих классов перед своим будущим. Планы Шпенглера о "спасении" мира и культуры показывают, что у немецкой буржуазии осталась одна надежда - бесконечно усложнившиеся и все растущие противоречия внутри страны потопить в кровавой бойне народов. С этой точки зрения и интересна книга Шпенглера "Годы решения".

Книга Шпенглера - типичное порождение эпохи всеобщего кризиса капитализма. Одним из основных вопросов книги является процесс распада современного капитализма. Само существование капиталистического общества - не Германии только и даже не Европы, а всего капиталистического мира - ставится под вопрос. Быть или не быть - такова центральная проблема современности для буржуазии, и вокруг этой проблемы концентрируется все содержание книги Шпенглера.

И еще с одной стороны "Годы решения" отражают характернейшие особенности современности. В качестве защитника "культуры" вообще он взывает к буржуазии всего мира о грозящей ей опасности от "черни", от победы в России "азиатского большевизма" и призывает к сплочению всех стран в борьбе за отвоевание России от Азии и спасение "культуры". Но под давлением внутренних противоречий в Германии, опасностей, которые угрожают ей, он ополчается против всех и вся, против всего мира. Огнем и мечом Германия, должна отвоевать свое положение великой державы в мире, чтобы этим путем разрешить и внутренние противоречия.

Обострились, в невиданной форме выросли и переплелись все противоречия капиталистического мира. Буржуазия мечется в поисках выхода из этих противоречий. Книга Шпенглера ярко отражает этот клубок противоречий, запутанность всех буржуазных отношений в мире.

Шпенглер пытается дать решение всех вопросов современности, но по существу он вскрывает лишь безнадежность, царящую в лагере буржуазии. В оценке всех явлений, экономических и социально-политических, на данном этапе развития общества он обнаруживает глубокий пессимизм. В отличие от книги "Закат Европы", выпущенной Шпенглером несколько лет назад, его последняя книга может быть названа "Закат всего капиталистического мира".

Всю современную эпоху Шпенглер называет "роковой и несчастливой". Никто, пишет он, "не будет счастлив, кто живет в наше время, где бы то ни было в мире"¹ . Мы вступили в эпоху катастроф, которые тем более опасны, что никто из руководящих обществом людей не понимает всей глубины их. Ходячую терминологию, относящуюся к характеристике современных задач, как "ликвидация безработицы" и т. п., которой буржуазия заполняет свою прессу, научную литературу, которая не сходит с уст государственных мужей, Шпенглер называет глупой и бессмысленной. Даже более того, он обвиняет этих государственных людей в неискренности, в трусости, в прямой лжи в этом вопросе.

Шпенглер вслух говорит о том, что все усилия по ликвидации кризиса, безработицы и прочих сопутствующих кризису явлений - сплошной, самообман. Буржуазия сама не верит, что ее политика в этой области может разрешить какие-нибудь задачи, но она боится сказать об этом массе и предпочитает ее обманывать, одновременно обманывая и себя. Некоторые, пишет он, понимают "...опустошения настоящего как нарушение естественного (нормального) состояния", как временное нарушение естественного хода вещей; думают, что "в конце концов, опять все пойдет вперед", но "этого не будет. Подобное (мирное продвижение вперед,

¹ "Годы решения", Введение, стр. VII.

имевшее место до 1914 г.) не вернется никогда"¹ . Современный кризис, по Шпенглеру, не временное явление, а нормальное состояние капиталистического общества. В толковании кризиса как временного явления люди создают ложное представление о действительности, которое мешает понять, что дело идет "о катастрофе беспредельного размера, являющейся нормальной формой, в которой совершаются великие повороты истории"² . Причина этого кризиса не война 1914 г.: современный кризис предопределен был всем ходом развития с конца XIX в.

Но, констатируя, что современный кризис с неизбежностью вытекает из того пути развития, на который передовые капиталистические страны вступили в конце прошлого столетия, Шпенглер, однако считает, что сам этот путь вовсе не был неизбежностью, что не экономические факторы обусловили, в конечном счете, современное развитие, а некоторые вредные идеи и скверные, завистливые люди как носители их, с одной стороны, и те элементы из господствующих классов, которые сами поддались влиянию вредных идей и потворствовали им - с другой.

В конечном итоге Шпенглер обрушивается на массы, на "чернь" как виновницу всех бедствий мира, как носительницу революции - революции in permanenz, призрак которой он видит повсюду, революции, которая, не прекращаясь, развивается с древнейших времен. Од не видит никаких различий между революциями разных эпох. Они все одинаково страшны ему. И в древности, "как и ныне", они вызваны одной и той же причиной - агитацией партийных вождей.

Проблема революции, история ее занимают одно из центральных мест в книге Шпенглер а, и самое существенное, что он дает по этому вопроса, это отражение панического страха современной буржуазии перед развитием революции.

Революция (приблизительно с XVIII в.) - главная причина современного кризиса буржуазного общества. В своем развитии она "в глубоком смысле" ничего общего не имела с "хозяйством", пишет он, т. е. она не зависела от экономических факторов, не обуславливалась ими. Но оно сама, в ходе своего развития, вызвала разложение культуры, всей жизни в целом, в том числе и экономики как одного из проявлений культуры наравне с религией и искусством. То, что понимают в настоящее время под экономикой, поясняет Шпенглер, является лишь "материальным результатом хозяйственной деятельности, ...упадок которого понимают чисто материалистически и механистически как "причину" и содержание мировой катастрофы"³ . На деле экономический кризис сам есть результат внутреннего разложения общества, вызванного революцией. Но сама революция, которая изнутри разлагает общество и культуру, в дальнейшем приобретает у Шпенглера весьма ощутительный материальный характер. Признаком побеждающей революции являются высокая заработная плата рабочего, отвоеванный пролетариатом у буржуазии 8-часовой рабочий день и прочие, отнюдь не идеальные вещи. Вот откуда грозит гибель культуре! Как ни старается Шпенглер изобразить свои идеалы как "возвышенные" стремления всего культурного человечества, как ни старается он унизить революцию и притязания "черни", его книга довольно ясно и грубо вскрывает истинные причины нынешней, не знающей границ, кровожадности буржуазии"

Разложение культуры - угроза существующему обществу - идет с двух сторон. Одна, правда, менее важная, чем революция, это американизм, царство доллара, с неизменным стремлением все превратить в деньги. Шпенглеровское "презрение" к деньгам доходит до того, что он готов найти "что-то общее" между американизмом и большевизмом. Но чем отличается шпенглеровская "культура" от презренного американизма? Каков тот высокий идеал, который он противопоставляет царству доллара?

Истинная культура, по Шпенглеру, состоит из следующих основных элементов.

Первое-это богатство, сосредоточенное в руках привилегированных. "Высокая культура неразделимо связана с роскошью и богатством"⁴ .

Богатство не может быть достоянием всех, так же как не может быть и равенства между людьми вообще. Это положение основывается на "законе" о "естественном" делении общества на сословия. Чем выше культура, тем больше дистанция между разными слоями населения. Это - вторая характерная и неот'емлемая черта культуры. Конечно этот "ранговый порядок", выражаясь словами Шпенглера, или ранговая система, ничего общего не имеет с классовым обществом, которое существует лишь в воображении революционеров. Само учение о классовом делении общества есть свидетельство о наступившем упадке, регрессе общества, так как это учение разрушает представление о нем как о едином организме. Каждый человек должен помнить свой "ранг", свое место в жизни и главное не должен сомневаться в разумности такого порядка, который является "само собой понятной" формой жизни. Отсюда вытекает третья характерная черта культуры - строгие обычаи и нравы, нерушимые традиции, которые должны связывать человека сознанием долга и тысячью других "никогда не названных и даже редко осознаваемых" связей с целым, с отечеством, с нацией. Эта "связанность" нужна людям нижних рангов и должна быть настолько развита, чтобы бедные не завидовали, а радовались богатству богатых как признаку роста культуры.

И, наконец, четвертый признак культуры - самый характер богатства. В отличие от "американизма", состоящего в стремлении превратить все в деньги, то богатство, которое характеризует истинную культуру, состоит из недвижимого имущества, которое Шпенглер с пафосом воспевает. "Настоящее имущество, - пишет он, - это душа", которая переходит из поколения в поколение. Делить имущество-это "своего рода убийство"⁵ . Здесь у Шпенглера скрещиваются реакционные устремления двух классов: и помещиков и современной буржуа-

¹ "Годы решения", стр. 10. Разрядка моя. М. Г.

² Там же, стр. 11.

³ Там же, стр. 62.

⁴ Там же, стр. 73. Разрядка автора.

⁵ Там же, стр. 71.

зии. И те и другие пытаются в противовес бездомному, ни с чем не связанному пролетарию, выступающему против буржуазии и становящемуся все более опасным для нее, в противовес всей армии пролетариата, которую буржуазия не в состоянии прокормить даже самым жалким образом, найти свою опору в массе мелкобуржуазных элементов, св'язанных хоть каким-нибудь имуществом или иллюзией его. В этом смысл философии Шпенглера, который доказывает, что имущество не должно быть с самого начала большим, что весь вопрос в любви к своему имуществу и стремлении его увеличить, что, независимо от размеров его, оно носит отпечаток "души" своего хозяина и увековечивает его. К такому имуществу относится и "маленький, хорошо содержимый крестьянский двор" и ремесленная мастерская, даже чистый домик рабочего, даже пара книжек... все это ценно, если человек в ату свою собственность уходит целиком, со всей своей душой, со всеми своими думами.

Эта идея не нова в буржуазном мире. С давних пор немецкие реформисты в рабочем движении пытались привить рабочему любовь к "имуществу". В осуществлении этой попытки был смысл социал-демократической политики насаждения "колоний хижин" (Laubkolonie). Служившие раньше дополнением к городским квартирам рабочих маленькие деревянные хибарки, без отопления и элементарных удобств, являются теперь жилищем для массы выкинутых из квартир безработных и навряд ли служат преградой для революционизирования рабочих. Социал-демократы ошиблись в своих расчетах, осчастливив рабочих этим "недвижимым имуществом" в рассрочку, чтобы заставить их копаться в свободное от работы время на своей грядке в несколько шагов и создать иллюзию полного благополучия.

Таким образом, культура Шпенглера ничем не отличается от презренного им американизма. Его определение культуры вертится вокруг одного "проклятого" вопроса - классовой борьбы и попытки замазать ее. К культуре относится все то, что обезвреживает пролетариат как носителя революции. Страх перед массой и в данном случае довлеет над Шпенглером. Отсюда его особая вражда к либерализму, который кажется ему зачатком большевизма уже постольку, поскольку в период его господства была возможность для рабочего класса создавать свои организации. Отсюда его вражда и к церкви, создавшей христианские профсоюзы. Самый факт создания рабочей организации, независимо от того, под каким руководством она существует, по Шпенглеру, есть факт революционный, С этой стороны он критикует и национал-социалистов, создавших свою партию. Шпенглер боится массы, и потому он принципиально против организации партии, если она включает больше чем пару "вождей". Фашистский принцип господства "вождя", беспрекословного и слепого ему подчинения со стороны всего общества Шпенглер доводит до крайних пределов. Общество, пишет он, нуждается в таком человеке, который сумел бы его оседлать и беспредельно над ним господствовать. Шпенглер-представитель самого крайнего абсолютизма в управлении. Парламент для него - пережиток господства революции, ее поступательного движения. Современный период характеризуется им как период завершения революции, ее подавления, особенно для Германии. Шпенглер, может быть, хотел бы в это верить, но уже то обстоятельство, что центральным вопросом книги является вопрос о методах, путях борьбы с революцией, показывает обратное. Именно в связи с этим, с точки зрения борьбы с революцией и большевизмом, автор немаловажное место в своей книге уделяет вопросу о Советском союзе как стране социалистической.

2

Книга Шпенглера проникнута единой и совершенно определенной мыслью. Она пропагандирует войну как необходимость и неизбежность, как единственный выход из положения, как вопрос жизни и смерти для Германии.

Ни война 1914 г., ни последующие события не только не разрешили тех задач, во имя которых Германия начала в 1914 г. свою "священную" войну, но еще ухудшили положение. Поэтому грядущая война должна превзойти во многом войну 1914 г.

Грядущая война должна быть всеобщей, мировой, а что длительности и жестокости она не может иметь равной себе в мире. Она должна превзойти в этом отношении войны Цезаря и Наполеона. Задачам войны должно быть подчинено все. Что не служит целям войны, не имеет значения. Жизнь человеческая, пишет он, ни для кого не важна, кроме самого человека, и весь вопрос в том, чтобы заставить каждого отдавать свою жизнь. Лозунгом в грядущей войне должно быть: "Не считать жертв". Современный человек, пишет он, должен помнить, что он "хищный зверь". Жестокость становится культом Шпенглера.

Историю человечества с древнейших времен Шпенглер излагает как историю войны. Ни материалисты (в том числе и Маркс), ни идеалисты (и первые и вторые были, по Шпенглеру, пустыми романтиками) не знали, где и в чем искать двигателя прогресса. И те, и другие, пишет он, не заметили, что "судьба в истории зависит совсем от других сил. История человечества есть история войн"¹ . Современное человечество развращено длительным миром до 1914 г. На основании этого периода развития стали думать, что война есть временное нарушение равновесия. Но это не более как утопия. На деле война-норма, а мир - исключение. Известное изречение Клаузевица, что война есть продолжение мирной политики, только другими средствами, Шпенглер перефразировал таким образом, что мир есть лишь продолжение войны, только иными средствами. Соответственно этому смысл мирных периодов в подготовке войн - в росте вооружений, в борьбе экономическими мерами (во всяком случае - верная картина капиталистического "мира"). Чем опустошительнее, чем кровавее война, тем большим ореолом окружает ее виновников Шпенглер, этот "защитник" человеческой культуры.

Какими же задачами оправдывается этот культ жестокости, эта жажда крови у Шпенглера?

В качестве "об'ективного историка" Шпенглер доказывает, что Германия как одна из самых передовых и культурных стран не использовала своей "судьбы", что, находясь на гра-

¹ "Годы решения", стр. 7.

нице с Азией, ока является тем центром, где решались и решаются все мировые вопросы, что по своему положению она является сердцем Европы и к ней по праву должно перейти первенство после Англии, вошедшей в полосу своего упадка. Из всех стран мира именно Германия обладает теми качествами, которые делают ее носительницей будущего, "потому что Германия еще достаточно молода, чтобы внутри себя (in sich) пережить и решить мировые проблемы истории, в то время как другие народы слишком состарились, стали слишком неподвижными, чтобы быть способными больше чем на оборону"¹ . Какие же это "мировые проблемы"? Уже в 1914 г., пишет он, как и во времена Ганнибала, стал вопрос о том, кто будет организатором мира. Этот вопрос должен решиться только теперь. К оценке перспектив других стран Шпенглер подходит с истинно прусским высокомерием. Залог победы Германии - дух старого пруссачества.

Книга Шпенглера - иллюстрация к немецкому империализму, вступившему в 1914 г. в активную борьбу за передел мира. С тех пор положение для Германии изменилось, и борьба империалистов усложнилась активным вмешательством в высокую политику другого фактора - пролетариата, открывшего эпоху социалистической революции. Для Германии, где социальные противоречия особенно обострились, одним из чрезвычайно важных моментов в подготовке войны является стремление использовать ее для подавления революции. Шпенглеровское требование все подчинить войне, в том числе и внутреннюю политику, вытекает из убеждения, что одними "внутренними" средствами буржуазии не удастся окончательно подавить пролетариат. В связи с этим стоит у Шпенглера и вопрос о борьбе с Советским союзом.

Относительно последнего он развивает те же старые, избитые "теории", которые со времени возникновения Советской России творят реакционеры всего мира. Победа большевизма в России - это победа Азии над Европой, варварства над культурой. Конечно борьба с русским большевизмом - первая и главная задача культурного человечества, но опыт прежней борьбы показывает, что военными средствами взять большевистскую Россию нельзя. Поэтому Шпенглер рекомендует борьбу с ней средствами экономическими, но очевидно и эти средства не внушают ему большого доверия, так как главную надежду он возлагает на "внутреннее перерождение" ее.

Шпенглер проникнут дикой ненавистью к большевизму, и эта ненависть направлена, конечно, раньше всего против Советского союза. Отсюда и характер грядущей войны, по Шпенглеру, войны, которая в отличие от войны 1914 г. должна быть "священной" войной раньше всего против революции, против мирового большевизма. Поэтому автор критикует немецкий фашизм за политику изолированности Германии. Правда, всякая революция, пишет он, повторяя об'яснения, которые фашисты приводи г в об'яснение своей изоляции, ухудшает внешнее положение, но правильная политика должна преодолеть это. Задача времени - сплочение всего человечества, т. е. буржуазии всех стран, возрождение нации не в старом смысле, не по признакам расы и языка, а по идее, которой должны проникнуться все, желающие опасения культуры Идея эта - борьба с мировым большевизмом. Именно в этой борьбе Германии, по мнению Шпенглера, принадлежит роль организатора и вождя.

Поэтому, когда Шпенглер говорит об исходе грядущей столетней войны, он определяет, что поражение может прийти от большевизма, от соединения двух революций - "белой" (так он называет пролетарскую революцию внутри капиталистических стран) и "желтой" (восстание колониальных народов).

Из характера грядущей войны как войны против революции в первую очередь вытекает и проблема строения армии, наиболее трудный вопрос для буржуазии. Современные армии, констатирует Шпенглер, бессильны перед революцией.

*

Шпенглер - главным образом носитель взглядов и настроений прусского юнкерства, помещичьей Германии. Он критически относится ко всей новейшей истории с развитием техники, с грандиозным ростом городов, с появлением громадной армии интеллигенции, с ростом организованного пролетариата и политических партий вообще, с развитием демократии.

В разрушении старых патриархальных отношений он видит, чуть ли не главную причину регресса капиталистического общества и "культуры", главную причину развития революции. Но в то же время Шпенглер отражает в своей книге тот поворот, который сделала сама буржуазия в своем развитии от либерализма к современному фашизму. С точки зрения современных позиций буржуазии Шпенглер критикует ее прежнюю политику-либерализм, парламентаризм, свободу коалиций для рабочих и пр.

В книге Шпенглера очень ярко отражается тот факт, что фашизм в Германии - не результат возросшей силы буржуазии, а результат ее слабости, ее ужаса перед растущим революционным движением пролетариата.

Дикий страх Шпенглера перед революцией заставляет его критиковать даже фашизм за сохранение им "левых" фраз, за "социалистические" обещания. Шпенглер боится "социалистической" формы демагогии фашистов, боится, как бы массы не заставили фашизм расплатиться за свои обещания.

Основное значение книги Шпенглера (в этом и причина ее распространения в фашистской Германии) - в пропаганде войны. В этом отношении она отражает действительную политику немецкого фашизма.

¹ "Годы решения", введение, стр. XII.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Комментарии: