Бригада ИКП истории: С. Сергеев, Е. Косминский, О. Липатова, И. Сухов

Изд. Учпедгиза. 1933, 263 стр.

1

Главная задача составителя руководства по истории - показать историю не в статике, а как живой поток конкретных событий, диалектически развивающихся. При таком изложении учебник никогда не будет скучным, сухим и бесцветным.

Но, к сожалению, именно этими отрицательными качествами отличается учебник Трахтенберга и Гуковского, до сих пор являвшийся основным пособием по истории для средней школы.

Тенденция схематизирования, пользования голыми формулами, характерная для этого учебника, на что уже было указано в статье тов. Осипова "Скелеты в школе", помещенной в "Правде", особенно ярко сказалась в освещении истории античного мира.

Неоспоримо, что изложение средневековой истории Запада необходимо начать с изображения поздней Римской империи и показать на конкретных исторических фактах процесс феодализации Рима во всех сферах жизни, начиная с Диоклетиана - Константина и через Феодосия к Аркадию - Гонорию.

Исторический материал, характеризующий этот период, достаточно богат. Однако составители предпочли дать не самый исторический процесс, и ограничиться лишь высказыванием некоторых общих социологических понятий, совершенно не наполненных конкретным содержанием.

Так, по вопросу о колонате авторы, кратко сообщив, что латифундии стали разбиваться на мелкие участки, которые передавались прикрепленным к земле колонам, пишут, что колонат поглощал не только бывших рабов, но и свободных крестьян, и, в двух словах изложив процесс превращения свободных крестьян в колонов, говорят, что колонат был распространен в ряде провинций. В заключение приводят цитату из Энгельса. И это все по коренному вопросу римского общества поздней империи.

Спрашивается, что из этих совершенно голых положений-комментариев может извлечь не только юный, но и взрослый читатель? Что здесь специфически римского? Где во всем этом Римская империя с ее напряженной жизнью, с внутренней и внешней борьбой?

Как же конкретно происходил процесс закрепощения колонов и переход римского общества в средневековое? Это конкретное в учебнике не показано.

С Римской империей самым непосредственным образом связывается Византия. Между тем в разбираемом учебнике история Византии стоит сама по себе, вне связи с историей Рима.

Перечислив составные части Византийской империи, указав на рост ее границ в VI в., авторы ограничиваются следующим замечанием:

"Это огромное государство также имело феодальное устройство. Однако вследствие значительного развития товарно-денежных отношений центральная государственная власть в Византии была сильнее, чем в феодальной Западной Европе" (стр. 45).

Кратко, но неубедительно! Здесь нет и намека на подлинную историю Византии эпохи Юстиниана с борьбой "синих" и "зеленых", напряженной законодательной деятельностью, ересями, соборами и иконоборством, аграрными законами, с ее огромными торговыми связями, протянувшимся до Индии и Китая.

Аналогично изложена и история арабского халифата, затерявшаяся где-то между историей Византии и крестовых походов.

Конкретность, наглядность, органичность, люди и факты в этом изложении совершенно отсутствуют. Нет ни Абассидов, ни Омайядов, ни Кордовы, ни Гарун-Аль-Рашида, ни Авицена, ей Аверроэса, а главное, нет самого халифата, нет его исторической значимости и т. д.

Несколько конкретнее изложена история крестовых походов, хотя самая интерпретация крестовых походов до чрезвычайности схематизирована и упрощена. Слишком подчеркивается роль ломбардских городов, как "заправил походов", тогда, как известно, что ломбардские города возвышаются сами во время крестовых походов. С другой стороны, совершенно не отмечена роль южно-итальянских городов (Амальфи, Неаполь). Слишком обще об'яснено отношение католической церкви к Византии и к крестовым походам. А главное, не вырисовывается конкретное, живое западноевропейское общество, из недр которого вышли крестовые походы. В изложении совершенно затерялась католическая церковь, важнейший элемент средневекового общества. Читателю остаются, неясны как причины ее возникновения, так и причины ее тысячелетней устойчивости и даже руководства такими грандиозными событиями мирового значения, как крестовые походы. Авторы ограничиваются следующими словами: "Ведя свое хозяйство, более умело (! - Бригада) чем светские феодалы и, выколачивая из крестьян больше продуктов, церковь раньше других начала продавать продукты своего хозяйства" (стр. 28 - 29).

Но спрашивается, почему церковь вела свое хозяйство более умело, и выколачивала у крестьянина больше продуктов? Почему этого не могли сделать сеньоры и король?

Особенно выдвигается один из католических епископов - епископ Рима (с IV в. он называется папой). Авторитет папы постепенно

растет. Складывается убеждение, что папа римский - наместник главного "святого" - Петра, который будто бы основал римскую церковь. Это поверие усиленно поддерживалось, так как оно чрезвычайно повышало авторитет папы и помогало сплотить всю католическую церковь в единую централизованную организацию" - пишут авторы на стр. 29.

Опять возникает вопрос, кто же все-таки папа, почему возрастал его авторитет и т. д. Само собой разумеется, составитель учебного руководства не может давать развернутых ответов на все эти вопросы, но не в этом дело. Все эти ответы получились бы сами собой, если бы авторы пошли по правильному пути, следуя за движением самого общества, а, не раскладывая его по отдельным социологическим полочкам. Благодаря такого рода кромсанию исчезло из учебника, например, такое важное явление позднего средневековья, как Столетняя война (!). Между тем лишь на фоне Столетней войны могут быть исторически правильно поняты крестьянские восстания XIV - XV вв.

Кроме того, Столетняя война знаменует собой целый переворот во всех сферах общественной жизни средневековой Европы. Это - время новой военной (огнестрельной) техники, массового боя, саперного искусства, конец "рыцарского" и начало "дворянского" феодализма. Все это в "Истории" если и имеется, то разбросано по разным местам и не образует законченного целого.

Сказанное может быть отнесено и к параграфу о Ренессансе. Все, что в нем говорится, слишком обще, схематично, абстрактно и потому не оставляет никакого следа в сознании. Было бы куда лучше вместо этих рассуждений ярко показать, например, Леонардо да-Винчи и на этой многогранной фигуре выяснить облик Возрождения, само собой разумеется, не отрывая личность от конкретных социальных условий, но иллюстрируя ею эти условия. Что на самом деле может дать следующая сухая характеристика Макиавелли, одной из интереснейших и ярких фигур эпохи итальянского Ренессанса:

"Флорентинец Макиавелли (1439 - 1527) требует полного разрушения феодальных порядков и утверждает, что богатые граждане (буржуазия) - вот кто должен управлять государством. Для того же, чтобы построить такое буржуазное государство, Макиавелли рекомендует не брезгать никакими средствами" (стр. 8).

2

В главах, посвященных разложению феодализма в Западной Европе (глава X - XV), учебник сохраняет все свои отличительные свойства: вялое и тягучее социологизирование, методологическую путаницу, совершенную беззаботность в отношении исторических фактов, нечеткость и беспорядочность мысли и изложения, стилистическую неряшливость.

Ярче всего эти черты сказываются в самой ответственной главе - главе об английской революции. Ничего нельзя разобрать в борьбе классов и партий до 1645 г. Пресвитериане и индепенденты упоминаются лишь после 1645 г. и притом лишь в связи с церковной реформой. При этом выходит, что пресвитериане "ограничивались требованиями упразднения епископов и передачи церковного управления в руки выборных пресвитеров (священников") (стр. 187). Пресвитеры - вовсе не священники, как известно и авторам, давшим правильное раз'яснение этого термина на стр. 159. Реформа 1645 г., по мнению авторов, ввела в армию демократический распорядок - совещания "агитаторов", о которых на стр. 186 сказано, что их выбирала каждая воинская часть. На стр. 188 уже говорится, что агитаторов выбирают только солдаты-левеллеры. Авторы сочинили программу левеллеров начала XVII в. (стр. 187 - 188). Они заставили кромвелевскую армию влиять на дополнительные выборы в парламент, имевшие в действительности место еще до создания этой армии (стр. 287). Они совершенно исказили "Декларацию и билль о правах" (1689 г.), утверждая, что эти документы "сводили роль короля к нулю, превращая его в ширму (стр. 195). У короля вовсе не было отнято право "вето", как думают авторы, было "отнято" лишь право приостанавливать действие законов. Напрасно авторы называют колонии, не признавшие республику, "южноамериканскими" (стр. 190).

Нет возможности останавливаться на всех неясностях, неточностях и противоречиях учебника. Укажем только на грубейшие фактические ошибки. Говоря об английской и голландской остиндских кампаниях, авторы прибавляют, что голландская была основана раньше (стр. 140). Это неверно. Неверно также и то, что голландцы в начале XVII в. были принуждены уступить место в Индии англичанам (стр. 140 - 142). Ведь голландцы только начали утверждаться в Индии в начале XVII в. и еще долго сохраняли там перевес. По мнению авторов, Франция как колониальная держава выдвигается раньше, чем Голландия и Англия (стр. 141). Грубейшая хронологическая ошибка: колониальные войны между Англией и Францией, как пишут авторы, начинаются в конце 80-х годов XVIII столетия, в то время как они в основном закончены в 1763 г.

По мнению авторов, общая десятина уплачивалась папе (!) (стр. 145). Но для перевозки в Рим этой десятины, которая уплачивалась натурой, пришлось бы мобилизовать большую часть перевозочных средств средневековой Европы, и что бы стал делать папа с горами хлеба, сена, испорченных овощей и тухлых яиц! Неверно дана история развития огнестрельного оружия (стр. 173). Лейден напрасно назван "североголландским городом" (стр. 160). Жак Кер жил в XV в., а не в XVI или XVII (стр. 164). Только путаницу может внести цитата о вольностях времен Хлодвига, который к тому же жил не в VI, а в V и в начале VI в. (стр. 165).

Ошибок такого рода немало.

3

Еще хуже обстоит дело с историей России. И в главах по истории России нет показа исторической действительности и событий, нет живых людей и их действий, нет классов в их взаимозависимости и в борьбе. Ряд основных вопросов обойден, допущены методологические ошибки.

В главе "Возникновение феодального строя в Восточной Европе" авторы, не дав истории процесса разложения родового строя и процесса классообразования, на стр. 90 заявляют: "Ни у славян, ни у финнов к IX в. мы не находим еще выделившихся классов". В свете положений Энгельса о путях образования классов, в свете конкретных фактов русской истории IX в. (описывать которые здесь нет возможности) несостоятельность выдвинутого авторами положения становится вполне очевидной.

Однако чтобы перейти к разбору Киевского государства, авторам учебника необходимо ввести в действие классы, поэтому на стр. 91 они говорят о их появлении, но вне времени и пространства.

Не найдя в IX в. классов (стр. 90) и не сообщая, к какому историческому сроку относится их появление (стр. 91), авторы на стр. 92 вдруг неожиданно заявляют: "В IX и в начале X в. в Восточной Европе мы уже находим несколько значительных государств".

При разборе вопроса о появлении крупного землевладения авторам надо было гораздо резче, конкретными историческими фактами проиллюстрировать ленинское положение, что крепостничество в России известно со времени "Русской правды".

Упоминая на стр. 95 о росте городов в X и XI вв., авторы ни единым словом не обмолвились о том, что город в эту эпоху является "феодальным городом", "резиденцией феодала". Остановившись на классовой борьбе в Киеве, авторы совершенно не объяснили характера этой борьбы.

На стр. 97 авторы ограничились указанием, что народные массы в 1071 г. выступили против "боярской религии" и насильственного крещения, и совершенно не показали, что дело совсем не в борьбе с религией, а в том, что за религиозной завесой скрывалась борьба народных масс против феодалов, закабалявших эти народные массы, и что Новгород, поднявшийся на эту борьбу и прогнавший феодалов, шел в этот период во главе этой борьбы. Вообще богатейшая история классовой борьбы в Новгороде авторами показана совершенно недостаточно (стр. 112 - 113).

На стр. 100 учебника учащиеся узнают, что "орды печенегов и половцев" сильно разорили приднепровские земли.

Кто такие печенеги и половцы? Откуда они взялись? Где и когда обосновались? Все это для учащихся покрыто мраком неизвестности: авторы этого не объясняют. Ни единым словом авторы не обмолвились и о характере "хазарского царства" и его влиянии на Киевскую Русь.

На стр. 107, где сказано, что крестьяне с феодалами "боролись, как умели", надо было резче подчеркнуть, что в ответ на усиление феодально-крепостнической эксплоатации усилилась борьба крестьян. Таким образом, богатая содержанием борьбы эпоха по существу совсем опущена в учебнике.

Не показаны особенности новгородского феодализма, не показаны четко его колонии и недостаточно подчеркнута феодально-хищническая эксплоатация, осуществлявшаяся и торговым капиталом и боярами в этих колониях; совсем мало сказано о связи Новгорода с Западом и о влиянии Запада на Новгород.

На стр. 118 авторами выдвинуто совершенно неверное положение, что якобы "в Новгороде беднота готова была поддержать Москву, чтобы избавиться от гнета новгородских бояр". В том-то и суть, что новгородские бояре в 80-х годах XV столетия шли уже вместе с Иваном III, поддерживали его и усиливали феодально-крепостническую эксплоатацию новгородских народных масс, опираясь на него.

Не выдерживает совершенно никакой критики положение авторов, что "в одном отношении, однако, положение" крестьян как будто улучшилось. В XV в. появляется право "отказа", т. е. право ухода крестьян от владельцев. В "судебнике" (сборнике законов) 1497 г., изданном при царе Иване IV, есть статья "о крестьянском отказе" (стр. 120).

Здесь две ошибки: во-первых, совершенно неверно, что "судебник" 1497 г. был издан при Иване IV. До сих пор издание "судебника" 1497 г. связывали с именем Ивана III, судебник же Грозного, как известно, датирован 1550 г. Во-вторых, установление "Юрьевы дня" и так называемого права "отказа" совершенно не облегчало крепостной эксплоатации, а являлось одним из основных этапов усиления крепостничества и оформления его в законоположениях. Таким образом, авторы по сути дела поддерживают легенду, пущенную буржуазно-крепостническими историками об установлении права "отказа" как о выражении заботы феодального государства о крестьянстве.

В разделе "Возникновение Московского государства" (стр. 114 - 121) авторы ограничились лишь кратким упоминанием о захвате Новгорода, Твери и других удельных княжеств. Таким образом ускользнула богатая событиями история борьбы московских князей как с удельными княжествами, так и с Золотой ордой и за земли и за об'ект крепостнической эксплоатации - за крестьянство.

Не дав конкретного описания и достаточного анализа "собирания" Московской Руси, авторы не смогли показать и феодально-крепостнической политики Ивана IV Грозного в условиях XVI столетия, не дали достаточного анализа "опричины" как организованной силы крепостников-помещиков и совершенно обошли вопрос о происхождении абсолютизма.

На стр. 205 авторы учебника озаглавили один из разделов (§ 46) "Новое крепостное право". Почему "новое", для учащихся остается совершенно непонятным.

Известно, что крепостничество существовало в России очень давно, что крепостное право как юридическая" категория возникло отнюдь не в XVI в., а гораздо раньше. Например, судебник Ивана III, устанавливая "Юрьев день", говорит о крепостном праве как о давно существующем факте.

В указе Бориса Годунова 1597 г., о котором, кстати сказать, в учебнике не сказано ни одного слова, крепостное право также трактуется как давно существующее (попутно отметим, что и об указе Василия Шуйского 1606 г. о 15-летней давности сыска беглых крестьян в учебнике даже не упоминается).

На стр. 211 в разделе "Крестьянская война начала XVII в." авторы пишут: "Союз холопа, крестьянина, казака и дворянина не мог быть прочным". Что подобный "союз" не мог быть прочным, вполне понятно: союза, о котором говорят авторы, не существовало. Дворянство

и зажиточное казачество стремились использовать движение крестьянства в своих интересах, и известно, что когда такие попытки не удались, Ляпунов и Пашков "от'ехали" от восставших.

И в этом разделе не показана конкретная история событий.

В главах, посвященных истории XVII и XVIII вв., необходимо было бы остановиться на предыстории пролетариата в России и на конкретном материале образно показать формирование крепостных рабочих и появление вольнонаемного труда. Необходимо было разобрать пути перерастания ремесла в мануфактуру.

В разделе о ремесле в городе в ученике (стр. 218) имеется голое утверждение, что "в большинстве городов местные ремесленники работали на узкий рынок, очень часто даже прямо на заказ", в то время как для XVII в. характерным является уже развитие производства, рассчитанного на потребности относительно широкого рынка.

В разделе "Первые шаги крупной промышленности" авторы учебника ограничиваются следующей фразой: "Кое-где начала появляться и крупная промышленность". Не показано, в каких условиях работали предшественники современных пролетариев на заводах в XVII в., в то время как об этом периоде имеются достаточные сведения. Не дана характеристика рабочего люда, который обслуживал широко развитое судоходство, не показано, что в связи с колонизацией Сибири царь Иван IV Грозный дал жалованную грамоту промышленникам, купцам Строгановым, для розысков руды и варки соли в Пермской земле и использования "неписьменных и нетяглых людей" как рабочей силы. В учебнике (стр. 218) упомянут лишь один завод Виниуса. Между тем существуют интересные данные о других предприятиях подобного рода¹ .

Авторами совершенно не использован также собранный Археологической комиссией интереснейший материал о личном составе заводов² и о борьбе приписных крестьян против новых форм эксплоатации.

В разделе "Городские восстания в XVII в." авторы ограничиваются общими фразами, не вскрыв смысла денежных бунтов, не показав участников этих бунтов. Предыстория рабочего класса в XVIII в., в так называемую "петровскую эпоху", также не развернута, не показан усиленный процесс развития мануфактур, не упомянуто, что имелось 223 крупных предприятия, что увеличивалась приписка крепостных рабочих, например: к тульским заводам было приписано 508 дворов; к 9 пермским - 25 тыс. рабочих; к казенной парусной фабрике в Москве - 1162 рабочих; на полотняной фабрике Тамеса в Москве работали уже 841 рабочий на 443 станках. Не подчеркнуто, что к концу XVIII в. (в 1796 г.) число предприятий возросло до 3161, а стоимость общего производства фабрик составляла 3548 тыс. руб. На стр. 246 учебника имеется неправильное указание, что к концу XVIII Дворянская фабрика вытеснила купеческую. Не показаны так же характерные и для XVII и для XVIII вв. и слившиеся в 1773 г. с крестьянской революцией - пугачовщяной - стремления крестьян уйти с заводов.

В разделе "Рост торгов ли в XVII в." авторы подчеркивают роль торгового капитала, но откуда он взялся, каково было значение местных и общероссийских рынков, иностранного торга, какова была роль крупного и мелкого скупщика, совсем не об'яснено.

В разделе "Крестьянская война на Украине", на стр. 226: "Однако размах крестьянского движения и его антикрепостнический, характер начинали пугать казацкого "старшину", и в то же время не об'яснено своеобразие участия "старшин" в крестьянской войне.

Верно положение, что против усиливавшейся крепостной эксплоатации казацких верхов и польского помещика (шляхты) восстали крестьянство и казачество. Но своеобразие восстания состояло в том, что в этом восстании, направленном против крепостной эксплоатации крестьянских масс верхами украинского казачества и польской шляхтой, на известных стадиях сливались два разнородных по своему значению и характеру - потока борьбы: с одной стороны, крестьянская борьба против крепостничества, с другой стороны, выступление украинских казацких старшин и имущего казачества против польского помещика за право свободно угнетать и кабалить украинские казацкие низы - крестьянство. Авторы совершенно не вскрыли этих важнейших моментов.

В трактовке крестьянской революции авторы не подчеркнули роли феодального государственного аппарата как центра организации всех сил для борьбы с крестьянской революцией.

На стр. 235, раз'ясняя причины поражения крестьянской войны 1670 - 1671 гг., авторы не подчеркнули стихийности, раздробленности восстания по сравнению с организацией правительственных войск. Разницы ее могли устоять против регулярных правительственных войск, имея слабое вооружение. Кроме того, необходимо было подчеркнуть важнейшее замечание товарища Сталина, исключительно ярко характеризующее идеологию вождей крестьянских восстаний: "Говоря о Разине и Пугачеве, никогда не надо забывать, что они были царистами: они выступали против помещиков, но за "хорошего царя". Ведь таков был их лозунг"³ .

Итак, едва ли могут быть два мнения об учебнике Трахтенберга и Гуковского. Этот учебник непригоден для преподавания, не внушает учащимся интереса к истории и не дает им хотя бы основных знаний.

¹ См., "Крепостная мануфактура в России". Ч. 1-я. Труды археографической комиссии. Материалы по истории экономического развития России, стр. 331.

² Там же, стр. 38, 116, 124.

³ Беседа с Людвигом.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Комментарии: