Автор: Алексей Богатуров

Нужно ли помогать США стать гегемонами всех нефтеносных районов планеты?

Пылкие слова о морали и всемирной борьбе с терроризмом не заслонили грубой правды: американское стратегическое планирование было и остается многоцелевым - цели высокой и иногда в самом деле чистой политики очень естественно сополагаются с задачами низменного, хоть и не меньшей значимости, свойства. В 2001-2002 гг. США громили афганских талибов, заодно походя готовя плацдармы для полного геоэкономического переустройства Центральной и Южной Азии. Сейчас Вашингтон непрерывно твердит о скорой войне с Ираком, главным следствием которой может легко оказаться не смена власти в Багдаде (как в том стремится уверить госдеп и СНБ США), а образование на обломках северных иракских провинций нового "Государства Курдистан", которое немедленно начнет расширять свои границы, включая в них населенные курдами части Ирана и Турции. Окажись "Великий Курдистан" реальностью - и геоэкономический передел свершится на Среднем Востоке и в Западной Азии. Афганская война связана с перспективами газовых магистралей. Предстоящая, очень похоже, иракская - с нефтепроводами, по которым, как кое-кто все еще не перестал рассчитывать, начнется прокачка каспийской и казахстанской нефти. Мораль и евразийские энергоресурсы сплелись в хитрый клубок. Показательно, что нефть и газ - азиатские, а завязавшийся вокруг них клубок стараются не то распустить, не то еще больше запутать Соединенные Штаты - страна вообще-то к Евразии не относящаяся. Еще одно проявление глобализации и вселенского статуса современного американского государства.

Америку еще с первого нефтяного шока 1973 г. беспокоит положение на Ближнем и Среднем Востоке, страны которого перестали быть такими же безропотными и надежными поставщиками нефти на Запад, как в первые десятилетия после Второй мировой войны. С тех пор в этом регионе постоянно существовали целые острова антиамериканизма - Иран, Ирак, Сирия. Симпатий к Америке, строго говоря, не испытывают вообще нигде в арабском мире и Западной Азии. Но часть стран стремится относиться к США хотя бы корректно - Саудовская Аравия, Иордания, Турция, Пакистан. Другие - не любят Америку, но не любят Ирак и/или Иран еще больше - так рассуждают в малых арабских странах Персидского залива.

В последние годы, правда, группа даже "корректных" по отношению к Америке государств стала рассыпаться. Саудовская Аравия, пережив смены монархов, стала все больше склоняться к поддержке экспансии своих ценностей (ваххабитских) за рубеж. Она вроде бы не поощряла исламских террористов, но ваххабиты-радикалы умело пользовались деньгами, которые саудовское правительство тратило на распространение ислама за рубежом, и фактически канализировали большую их часть на цели создания своих боевых опорных баз в разных точках мира - в том числе в зоне бывшего СССР, Афганистане, Пакистане, внутри самих США, в странах Европы и массе других мест. Саудовцы не давали денег на террор. Они просто не "досмотрели", как их деньги пошли на цели террористов. Когда в Вашингтоне заметили это, отношения США и Саудовской Аравии ухудшились. Пока еще смешная американская идея начать импорт нефти из России и таким способом добиться диверсификации источников поставок этого сырья активно раскручивалась американскими СМИ именно как инструмент психологического давления на Саудовскую Аравию. Это она должна была испугаться, что русская нефть вытеснит саудовскую из сферы американского энергопотребления.

Не идеально развивался американский диалог и с Иорданией после смерти старого короля Хусейна. Его сын, молодой король Абдалла, старается сохранить с США ровные

стр. 16

отношения, но опасается слишком раздражать своей дружбой с Вашингтоном могучих и неспокойных собратьев - Ирак на востоке и Сирию на северо-западе. Обе соседние страны критикуют Иорданию за мягкость к американцам и заигрывание с Израилем, с которым у Сирии и Ирака отношения весьма неприязненные. Иордания, получается, тоже не союзник.

Союзник вроде бы - Турция. С ней действительно у США есть военный договор, и Турция - член НАТО. Но турки прекрасно видят двойственность американской политики в курдском вопросе. Союз союзом, а в вопросе о предоставлении турецким курдам более широких прав Вашингтон непрерывно оказывает на Анкару политическое давление. Турецкое правительство в ответ довольно резко периодически огрызается, чеканно подчеркивая, что никакого "Курдистана" на территории суверенной Турции оно не потерпит. То, что для США - права человека, для турок - вопрос целостности государства. Это вещь очень серьезная. Как союзники по НАТО турки вроде бы должны помогать американцам в возможной войне против Ирака. Как противники независимости курдов (а курды живут в Ираке, Турции и Иране, и все три страны не хотят давать им независимость) турки категорически против любых послаблений антиправительственным силам в Иракском Курдистане. В Турции не любят Ирак, но курдов в ней не любят еще больше, чем иракского президента Саддама Хусейна. Поэтому падения Хусейна там не желают - оно может спровоцировать отделение от Ирака курдских провинций и появления очага курдского государства, пламя от которого захватит Турцию. Выходит, с Турцией тоже у американцев ладится не так, как хотелось бы вашингтонским политикам.

Кто ж остался? Пакистан? С ним отношения у США уже было вовсе разладились. Причин тому - море. После распада СССР бояться в мире американцам стало некого - кроме разве Китая. Россию в Вашингтоне посчитали против Китая не то чтобы совсем слабой, а все- таки недостаточной, и решили не полагаться только на аккуратное противопоставление России Китаю (чем, собственно, и занимается американская дипломатия сегодня). Тут и вспомнили об Индии - огромная, набирающая (медленно, но все же) силу и не очень восторженная по поводу китайской политики в Гималаях. США стали больше дружить с Дели. Пакистан встревожился и рассердился. Тут-то Исламабад и рванул к ядерному оружию. В 1998 г. в мире появились две новые ядерные державы - Индия и Пакистан. Американцам такой оборот дела не понравился, и они справедливо решили, что Пакистан нарушает Договор о нераспространении ядерного оружия. Американо-пакистанские отношения стремительно охладели.

Тут-то и случились события 11 сентября и вторая афганская война. В военном смысле США ее выиграли, в политическом - как минимум не выиграли, если не явно проиграли. Новый афганский режим, конечно, не антиамериканский. Но только он такой слабый, что рассуждать о том, какой режим и как скоро придет ему на смену, не рискует ни один аналитик. Подводим промежуточный итог. Получается, что вторая афганская война год назад началась на фоне невиданного за полвека ослабления американских позиций в зоне традиционно главных нефте- и газоносных зон мира. Афганская война отчасти - только отчасти и пока еще ненадежно - позволила США расширить свое военно-силовое присутствие в них. Вашингтону, можно полагать, удалось приостановить дальнейшее размывание американских стратегических позиций в Центральной Евразии. Это не так мало.

Но, по-видимому, это считается в США недостаточным. Военная операция против Ирака, которая может обернуться возникновением нового слабого и зависимого от США курдского протогосударства, очевидно, призвана вернуть Соединенным Штатам ту доминирующую политическую роль и то влияние, которыми они пользовались в этой части мира в краткий период после войны в Персидском заливе в 1990-1991 годах.

Россия выступила во второй афганской войне 2001 г. союзником США, хотя наши войска не принимали участия в боевых действиях. Думаю, это было очень разумное поведение. Американцы решили за нас важнейшую задачу обеспечения нашей безопасности (талибский Афганистан представлял для России угрозу гораздо более реальную и опасную, чем для США!) - случай в российской истории совершенно уникальный. Всегда использовали нас. На этот раз американцы позволили нам отчасти воспользоваться плодами их победы.

Однако нужно ли теперь помогать американцам стать гегемонами всех нефтеносных районов мира? Это вопрос, который задают себе в Париже, Риме, Лондоне и других европейских столицах. Нефть и газ Ближнего и Среднего Востока - не американская кладовая, а ресурс, от которого питается широкий круг стран. Европейцы (кроме Британии и Норвегии) и японцы зависят от ближневосточной нефти гораздо сильнее американцев. И, насколько можно судить, европейцы отвечают на него отрицательно. Вероятно, это тот случай, когда Москве тоже следует уклониться от солидарности с американскими планами против Ирака. Дело не в симпатиях или антипатиях к иракском режиму. России не выгодны распад Ирака и образование Курдистана - особенно Курдистана с включением в него турецких провинций, населенных курдами. Через такой единый Курдистан в самом деле можно будет в будущем построить нефтепровод от Каспия, что вряд ли соответствует нашим интересам.

Год, прошедший с 11 сентября, был годом своеобразных реваншей американской ближневосточной политики. Эти реванши кажутся Вашингтону неполными, и он рвется к абсолютным победам. Опасность для мира в том, что сами, то есть по своей воле, американцы не остановятся никогда.

Алексей Богатуров, заместитель директора Института США и Канады РАН

Постоянный адрес данной публикации: