Автор: Лоран ЛАНЬЕЛЬ

 Введение

Когда умиротворенная Южная Африка ¹ открылась в середине 1990-х годов миру, она быстро стала транзитным узлом и потребительским рынком для нелегального потока таких наркотических средств, как кокаин, героин, гашиш и "клубные наркотики", в основном экстази и ЛСД. Регион также стал экспортировать марихуану местного производства, хотя, по-видимому, в маленьких объемах, поскольку региональный рынок поглощает большую часть произведенной здесь конопли ² . Отчасти очевидно, что этот всплеск наркоторговли может быть производным изменения фокуса внимания местных и международных агентств по борьбе с преступностью, которые выражали большее желание подвергать проверке умиротворенный регион. Однако нет сомнения, что в настоящее время здесь продается и потребляется больше наркотиков, чем прежде. В 1995 году, когда обычно обрывочная статистика по Африке была почти полной, около 50% всего героина, конфискованного на континенте, приходилось на Южную Африку. К тому же, почти 9% марихуаны, конфискованной в мире, и 48% метакалона (известного здесь как "мандракс") приходилось на этот регион. В то время как в середине 1990-х годов объемы изъятого кокаина в Африке были небольшими (они значительно выросли впоследствии), в 1995 году 73% приходилось на Южную Африку ³ .

Кажется парадоксальным, но феномен наркотиков, особенно в развивающихся странах, часто изображается как последствие чрезвычайных обстоятельств - например, войн, отсутствия верховенства закона или, наоборот, правления некоторых диктаторских и угнетательских режимов. Однако окончание эры апартеида и холодной войны положило конец большинству крупномасштабных военных операций и партизанской войне в Южной Африке. Было отменено международное эмбарго против Южно-Африканской республики. Коммерческие, дипломатические, культурные и политические отношения между Южной Африкой и остальным миром, уровень которых оставался низким и/или которые поддерживались тайно (в нарушение резолюций ООН), были нормализованы. В самой Южной Африке генератор экономики и политики региона и конечная цель большинства региональных конфликтов -мир имел следствием демократически избранных правительств, пользующихся сильной внутренней и международной поддержкой и значительной долей легитимности.

И, однако, новая Южная Африка была настолько обеспокоена ростом незаконной деятельности, включая распространение наркотиков, и насилием, связанным с

Лоран Ланьель работал в качестве исследователя в Наблюдательной организации по геополитике и наркотикам (Geopolitical Drug Watch, OGD). Его сферой интересов является изучение социально-экономических и стратегических последствий производства наркотических средств, отмывания денег и контроля за этими процессами. Последней его публикацией является статья "Взаимосвязь между исследованиями и политикой в отношении наркотиков в Соединенных Штатах" (MOST Discussion Paper 44, Paris, September 1999). E-mail: ghanaman@free.fr

стр. 73

ним, что власти обратились за помощью ООН в целях борьбы с нею (National Crime Prevention Strategy, 1996). Как можно объяснить этот бум деятельности, связанной с распространением наркотиков, после "нормализации", позволившей Южной Африке включиться в процесс широко объявленной "глобализации", а не в период, когда она была объектом узаконенного расизма и войны?

В данной статье делается попытка найти ответы на этот вопрос путем предположения, что в настоящее время наркоторговля является одной из форм, в которой находят выражение глубинные исторические, политические, социальные и экономические установки, воспроизводимые как в пределах Южной Африки, так и в отношениях между нею и остальным миром.

Феномен наркотиков - это сложная сеть общественной деятельности, к которой относится производство, переправка и потребление незаконных психотропных средств, отмывание денег и контроль со стороны государственных ведомств. Сюда включается и репрезентация, или коллективное восприятие, относящееся к наркотикам. Человеческая деятельность происходит на географической и исторической сцене, которая определяет политические, экономические, культурные и психологические контексты. В частности, она оказывает влияние на поведение и стратегию общественных действующих лиц - отдельных индивидов, групп и организаций (например, фермеров, полицейских и мафию) - вовлеченных в эту сферу деятельности, и в общих чертах определяет форму, природу и последствия наркодеятельности, включая ее воздействие на общество ⁴ .

В смешанных случаях некоторые из видов деятельности, связанных с наркотиками (оборот, отмывание денег и т.д.), могут осуществляться в разнообразных условиях, включая определенных социальных действующих лиц в различных частях света, с определенным набором политического, общественного, культурного и экономического капитала и с различными целями. В свою очередь, феномен наркотиков способствует формированию контекста и действующих лиц, благодаря своему воздействию на них. Таким образом, это динамичный процесс взаимовлияния и сдержек между условиями, действующими лицами и наркотиками - ни одно из них не может быть понято независимо друг от друга.

В идеальном случае исследование должно касаться всего комплекса, противоречивых и накладывающихся друг на друга процессов, порожденных многомерными контактами широкого спектра социальных игроков, действующих в условиях разнообразных и переплетающихся обстоятельств. Однако в рамках данной статьи и в условиях неполноты эмпирических данных, на которых она базируется, здесь коротко проанализированы лишь некоторые процессы, имеющие отношения к положению с наркотиками в Южной Африке ⁵ .

В первой части представлены современные условия, существующие в мире, сделана попытка выделить три важных фактора, которые помогают уяснить феномен наркотиков в Южной Африке. Во второй части анализируются важные внутренние условия, существующие в Южной Африке - "этнические" границы - в целях пролить свет на некоторые процессы и проявления, имеющие отношение к наркотикам в южноафриканском обществе. Третья часть дает картину важного способа взаимодействия внутри Южной Африки и между данным регионом и остальным миром, а именно бартера, доказывая, что наркотики стали международной валютой.

Общая обстановка

В 1990-х годах Южная Африка открывалась не тому миру, от которого она была отрезана вследствие международных санкций предыдущих десятилетий. Биполярная логика холодной войны, оказывавшая воздействие на региональные конфликты, уступила место нынешней фазе "глобализации" с США как единственной супердержавой. Три черты "глобального поселения" являются определяющими для нашего исследования, хотя они и редко упоминаются в обширной литературе по глобализации.

а) Возглавляемое и инспирированное США, но в основном единодушно поддер-

стр. 74

живаемое насильственное запрещение . Это глобальный режим запрещения наркотиков, имеющий целью повсеместное запрещение некоторых растений и материалов (в основном, путем применения законодательства). В большинстве государств он имел место уже с 1945 года, но достиг своего апогея в результате подписания в 1988 году Венской конвенции ООН, которая постепенно была включена в местное законодательство по всему миру. Большинство стран являются участниками Венской конвенции. Насильственное запрещение является яркой чертой современного положения с наркотиками, и два из его характерных результата имеют важное значение. Во-первых, запрещение делает торговлю некоторыми видами наркотиков чрезвычайно доходной - гораздо более выгодной, чем законная деятельность, где бы то ни было в мире. Во-вторых, за редким исключением, всеобщее запрещение предполагает, что наркоторговля осуществляется втайне и она связана с более высоким уровнем насилия, чем законная деятельность. Сверхприбыли и насилие, как следствие запрещения наркотиков, являются, вероятно, главным и прямым следствием ситуации с наркотиками в нынешних условиях.

б) Укрепление ведущих позиций идеологии так называемого "свободного рынка" при одновременном существовании негативных результатов неолиберальной экономической политики, проводимой в большинстве стран мира . Помимо всего прочего, под этим подразумевается приватизация государственной собственности, большая экономическая зависимость от международных рынков в ущерб местному производству, структурная безработица и неполная занятость вкупе с незначительной долей политики перераспределения и социальных программ. Это ведет к неравенству в благосостоянии и распределении доходов как внутри отдельных государств, так и между ними, в то время как получение частной прибыли представляется как конечная цель в большинстве сфер человеческой деятельности. В результате, для более бедных секторов мирового сообщества существует больше стимулов прибегать к альтернативным, "теневым", спекулятивным и хищническим видам деятельности в целях выживания и повышения статуса. Одновременно с этим представители элиты пытались восполнить потерю доступа к сокращающимся ресурсам государства за счет инвестирования в незаконную деятельность, включая торговлю наркотиками. Что касается политических элит, преступные методы здесь использовались для направления банковских ресурсов на развитие крупных систем патронажа, обычно подпитываемых соответствующими государственными фондами, ныне менее доступными в результате приватизации. Благодаря контролю со стороны элиты над национальной системой правосудия и/или поддержке со стороны зарубежных партнеров, до сих пор преобладала безнаказанность в условиях растущей коррупции, общественного недовольства и ослабления власти и престижа государства. Этот процесс особенно явно проявляется в Африке, хотя и не является свойственным только для этого региона (Bayart et al., 1997).

в) Всемирный всплеск производства наркотиков с середины 1980-х годов, особенно опия и листьев коки, сырья для изготовления героина и кокаина . Согласно оценкам ООН, объемы производства опия в Афганистане возросли в четыре раза в период между 1985 и 1995 годами, с 500 тонн до 2 тыс. тонн (UNDCP, 1997, р. 20). В 1999 году в Афганистане был собран урожай в 4581 тонны опия, что сделало эту страну самым крупным производителем опия в мире (OGD, 2000, р. 52) ⁶ . Фирма, которая сама оценивала объемы своего производства в 1200 тонн в 1999 году (2500 тонн в 1998), занимает второе место (OGD, 2000, р. 16). Из одной тонны опия изготавливается приблизительно 100 кг героина. Афганистан и Бирма являются ведущими мировыми экспортерами героина. Между тем, совокупные объемы производств листа коки в странах региона Андов более чем удвоилось в период между 1985 и 1995 годами. В 1996 году по некоторым оценкам, было собрано 300000 тонн листа коки, основы для производства 1000 тонн кокаина (UNDCP, 1997, р. 18). Эти крупные запасы опиатов и кокаина, наряду с равноценным по объемам производством конопли,

стр. 75

(мета)амфитамина, "клубных наркотиков" и т.д. свидетельствует о катастрофическом провале существующего в настоящее время режима "контроля" за наркотиками в том, что касается заявленных до сих пор целей. Результатом этой ситуации в глобальном масштабе стало возникновение "давления со стороны запасов", которое, наряду с другими факторами, привело к быстрому и непрерывному росту рынков потребления наркотиков, особенно в развивающихся странах. В целях снабжения этого рынка, наряду с традиционными маршрутами и методами, имеющими отношение к обороту наркотиков, появилось огромное количество новых, "альтернативных" методов и маршрутов и все большее количество денег, полученных в этой сфере, нуждаются в "стиральной машине". Этому процессу способствовало развитие международной торговли, транспортных и финансовых оборотов, вызванных глобализацией (Keh, Parrel, 1997), и менее заметный процесс всемирной интеграции интересов, связанных с наркотиками, осуществляемой посредством инвестирования денег в легальный сектор, что облегчает их отмывание и создает фасад респектабельности.

"Этнические" перегородки

Хотя глобальные факторы и важны для понимания сегодняшней ситуации с наркотиками, они открывают лишь часть правды. Другая часть имеет отношение к местным условиям, которые находятся в сочетании и взаимодействии с глобальными. На самом деле, наркотики являются ощутимыми, земными объектами, которые должны быть обнаруживаемы, где бы то ни было; в отличие от денег, они не могут представить лишь в виде изображения на компьютерном экране. Наркотики также связаны с действующими лицами, которые их производят, транспортируют, используют и думают о них, и с обществом, в котором эти действующие лица появляются.

В случае с Южной Африкой, одним из условий, которое больше всего влияет на ситуацию с наркотиками, является комплексный, формирующийся, относительный принцип "этничности". И в самом деле, общественные образования в Южной Африке явно рассматривают себя состоящими из четких этнических общин, сосуществующих, но не смешивающихся друг с другом. Эти предполагаемые этнические перегородки являются итогом длинной истории миграций, завоеваний, включая колонизацию, официальной (политической) и неофициальной (социально-экономической) сегрегации, которая оказывала влияние на формирование собственного "я" и "другого". Недавняя история оставила особенно глубокий отпечаток. До начала 1990-х годов некоторые местные правительства открыто пользовались этническими различиями в целях укоренения системы неравного распределения земли и других ресурсов к пользе одной общины против других.

В Южно-Африканской Республике (ЮАР) такая система была узаконена в форме апартеида и она определяла почти все стороны жизни людей. Принцип социально-экономической сегрегации, основанный на этнических различиях, проводился в жизнь "белыми", контролировавшими государство, и находил выражение в области политики по мере того, как лишенные своих гражданских прав "черные" и "цветные" организовывались на борьбу с системой ⁷ . Подобные силы действовали и в Родезии, ныне Зимбабве, Юго-Западной Африке, ныне Намибии, и в португальских колониях Анголе и Мозамбике ⁸ . Таким образом, границы между культурными, социально- экономическими и политическими различиями были несколько смазаны, что может служить воплощением в жизнь теории "столкновения цивилизаций", перспектива, предложенная Хантингтоном для стратегических планов США в XXI веке (Huntington, 1993). Помимо прочего, борьба в регионе Южной Африки укрепляла барьеры между общинами, способствуя недоверию, ненависти и насилию. Война, протекавшая в условиях, где сегрегированные сообщества часто находили поддержку в диаспорах, подпольных организациях и стратегии выживания, укрепила в сознании многих представление о "чужих" - членах другой этнической группы, политической организации или го-

стр. 76

сударства - как препятствия или даже врага на пути саморазвития.

Страх и недоверие к "чужому" в сочетании с неожиданным притоком импортированных наркотиков, по-видимому, способствовали формированию новых общественных ролей как "козлов отпущения". Представляется, что чем меньший срок прошел с момента возникновения общины в регионе, тем с большим вероятием ей в вину будет вменена торговля наркотиками. Одновременный приток наркотиков и иммигрантов способствовал возникновению нового общераспространенного представления, которое связывало конкретные наркотики с конкретными общинами. Хотя такие представления основывались на реальных фактах, они стремились распространить участие отдельных индивидов в наркоторговле на всю этническую группу. Такая ситуация очевидно сильно сказывается на том, как законы против наркотиков претворяются в жизнь в Южной Африке. Правоохранительная деятельность - это комплексный вид общественной деятельности и, как таковой, не свободен от влияния внешних условий.

В одном из интервью офицер полиции Лесото, небольшой страны в глубине континента, населенной почти исключительно этническими басото, дошел до того, что отрицал, несмотря на очевидные факты, что его сограждане имеют какое-либо отношение к деятельности, связанной в наркотиками, и говорил, что проблема наркотиков появилась после "открытия границ для иностранцев". Таким образом, он обвинял южноафриканцев в производстве конопли в Лесото, а нигерийцев - в росте (хотя все еще и ограниченном) внутреннего потребления кокаина, а также "клубных наркотиков" (в чем вина нигерийцев крайне сомнительна). Индийская община, тем временем, подозревалась в поставках мандракса, а китайцы - в импорте амфетамина. Подобные же оценки давались и в Свазиленде и Зимбабве.

Во всем регионе Южной Африки "нигерийцы", или обитатели Западной Африки, называемые нигерийцами, стали для всех удобными козлами отпущения, особенно для полиции. Плохая репутация Нигерии на международной арене, как "рая для наркодилеров" в значительной мере способствовала возникновению подобной ситуации. Нижеследующее заявление офицера-бура из Южно-Африканского бюро по наркотикам (SANAB) служит воплощением такого отношения. Опрошенный в ходе довольно-таки жестокого рейда в рамках борьбы с наркотиками в районах Йоханнесбурга Хиллброу и Береа (прозванных "маленьким Лагосом") "Визе отмечает, что более 80% наркодилеров - выходцы из Нигерии. "Это только они, кто же еще? Когда Южная Африка открылась остальному миру, нигерийцы стали ввозить сюда наркотики"" (Amupadhi, Commandeur, 1997).

В 1993 году "нигерийцы" обвинялись в импорте более чем половины всего объема кокаина, захваченного в ЮАР. Около двух третей нелегальных иммигрантов, отбывающих тюремные сроки - "нигерийцы". Несмотря на такое количество заключенных, кокаин и крэк продолжают оставаться легкодоступными в стране, и хотя торговцы из Нигерии ввозят и распространяют кокаин и крэк в Южной Африке и за ее пределами, они не единственные в этой сфере. Но как "аутсайдеры" в политическом и социальном отношении, лишенные принятой в данной местности формы "покровительствуемого капитала", они стали удобной мишенью для полиции, которая сама находится под воздействием негативного образа "нигерийцев", распространенного в настоящее время в Южной Африке.

Вторая наиболее известная группа козлов отпущения в регионе, особенно в глазах этнических африканских офицеров полиции, это выходцы из Индии и Китая. Индийские и китайские общины широко распространены по всей Южной Африке, большей частью выступая как торговцы и бизнесмены, и африканцы в общем и целом недолюбливают их. С другой стороны, в Маврикии, где большинство политиков и общественных деятелей индийского происхождения, большая часть арестованных за потребление и мелкую торговлю наркотиками креолы (т.е. черные) из числа бедняков.

Хотя полиция склонна подозревать всю общину, потому что некоторые ее члены

стр. 77

известны или подозреваются в связях с наркоторговлей, наркодельцы из тех общин, которые свободны от подозрений, имеют большую свободу рук. Относительная безнаказанность, которой пользуются наркодельцы из некоторых этнических общин, приводит к тому, что члены подозреваемых и/или значительно ущемленных в экономическом отношении общин рассматривают полицию как угнетающую силу и не испытывают желания сотрудничать с ней. Многие даже рассматривают "преступление" как способ компенсации неравенства в благосостоянии, которое считается наследием системы апартеида. Торговец контрабандными алмазами и бывший борец за свободу из Овамбо сказал автору, что кража у "больших алмазных компаний" не является для него проблемой морали - этими компаниями "владеют богатые белые, которые украли землю моих предков и процветали благодаря апартеиду, тогда как я не мог прокормить свою семью". В Южной Африке небелые часто называют тех, кто имел политическую власть в период апартеида и сохранил за собой экономические и административные рычаги до настоящего времени, бурской мафией. В этом нашло выражение представление, что то, что связывает их вместе - это этнос и преступление. Буры составляют большинство среди офицеров САНАБ, среди которых уровень коррупции считается достаточно высоким.

На ситуацию с наркотиками в Южной Африке, по-видимому, оказывает влияние принцип, ведущий происхождение из знаменитого высказывания Сартра: "Lа drogue, c'est les autres" (наркотики - это не мы). Неожиданное развитие наркоторговли воспринимается, вероятно правомерно, как прямое следствие недавнего открытия стран региона прямому внешнему влиянию. Но помимо наркотиков, в Южную Африку было также импортировано и быстро стало неотъемлемой частью представления о наркотиках как абсолютном зле, представление, которое нашло воплощение в собственной "социальной грамматической системе", в которой этнические перегородки занимают центральное место. Это как если бы два разных символа зла: один - наркотики - сравнительно новый, который якобы привнесен извне, другой, -"этнический чужой" - старый и укоренившийся в данной местности, слились в одно. До некоторой степени представляется, что меры по борьбе с наркотиками в настоящее время воспроизводят, некоторые черты апартеида. Если эта тенденция найдет подтверждение, наркотики могут скоро стать заменителем этнической дискриминации, способом укоренения предубеждения, что открытый расизм стал политически некорректен. Эта ситуация, особенно в Южной Африке, напоминает Соединенные Штаты, где огромное большинство заключенных в тюрьму за нарушения, связанные с наркотиками, являются выходцами из негритянских и латиноамериканских общин, беднейших в стране.

Бартер: наркотики как "валюта"

Одной из особенностей наркоторговли в Южной Африке является бартер, многовековой метод торговых операций. На самом деле, представляется, что многие из сделок с наркотиками, имеющих место в регионе, осуществляются в форме обмена местных товаров или услуг на наркотики. В регионе, где распространена нелегальная торговля и сильны инфляционные тенденции, но в котором не хватает наличных денег, где все национальные валюты, за исключением южно-африканского рэнда, не являются твердыми, такие материи, как марихуана, мандракс, героин и кокаин могут иногда выступать как средства платежа за другие легальные или нелегальные товары. Как в регионе бразильской Амазонки, например (Geffray, 1996), бартер в Южной Африке предстает как важный микрофактор, ответственный за распространение здесь наркотиков.

Кажется, незаконные наркотики стали частью набора продуктов, которыми осуществляется торговля, по крайней мере, некоторыми объединениями, ведающими потоками легальных или нелегальных товаров в Южную Африку и из нее. Наркотики хорошо приспособлены для того, чтобы играть роль "твердой валюты": они дешевы в производстве, имеют высокую

стр. 78

продажную стоимость и не подвержены инфляции (запреты определяют ценовой потолок и гарантируют от перепроизводства), легки в транспортировке из-за своих малых объемов и могут быть либо обменены на наличные или другие товары на растущем потребительском рынке в регионе, либо использованы в других региональных и международных операциях. Наркотики - товар, обладающий гибкой добавленной стоимостью, легко покупаемый и продаваемый при наличии соответствующих связей. Благодаря бартерным сделкам, наркоторговцы не только сбывают свои наркотики, но и отмывают деньги. Наркотики обладают сравнительным преимуществом при условии, что участники операций способны обойти или избежать наказания за нарушение законов. Это означает, что наркоторговля в своей безнаказанности твердо опирается на "покровительственный капитал" своих дельцов.

Наркотики стали частью региональной торговли, включая торговлю оружием и украденными товарами, в частности автомобилями и угнанным скотом. Здесь наркотики распространились благодаря тому, что связаны с чрезвычайно локализованной хищнической деятельностью, часто требующей применения оружия.

Таким образом, практика, которая впервые появилась в конце 1980-х годов, твердо закрепилась к середине 1990-х годов: бартерный обмен украденных автомобилей и угнанного скота на наркотики и оружие. Эллис дает пояснения относительно Южной Африки: "На местном уровне вооруженные территориальные образования и банды стараются контролировать какую-то часть территории, чтобы получать с нее доходы. Некоторые из них ... создают союзы с партиями и отдельными политиками, а также с бизнесменами, которые знают, как импортировать то, в чем они нуждаются больше всего - оружие и снаряжение - и кто купит то, что они экспортировали, в частности, марихуану и украденные автомобили" (Bayart et al, 1997, p. 97).

Скот, который является неотъемлемым элементом культуры басото, может быть угнан в Южной Африке и обменен в Лесото на местную разновидность марихуаны (matekoane) . И наоборот, коровы, угнанные в Лесото, продаются за коноплю (dagga на языке африкаанс), произведенную в Южной Африке. Во всем регионе представляется возможным обменивать наркотики или алмазы на все что угодно, особенно на другие украденные товары, такие как партии пива, видеомагнитофонов и стереофонического оборудования.

В одной сельской области, специализирующейся на выращивании конопли, на юге Замбии местные источники свидетельствовали, что обширное производство конопли на продажу на городских рынках было начато городскими же жителями, которые появились в данной местности для бартерного обмена местной марихуаны на такие товары широкого потребления, как радио, одежда, велосипеды и т.д., в которых нуждались фермеры, но которые они не могли найти в магазинах, либо считали цены слишком высокими для себя.

Хотя прибыли, получаемые от бартерной продажи конопли, могут быть иногда значительными, представляется, что в большинстве случаев они таковыми не являются, поскольку в ней участвуют небольшие сообщества, состоящие из местных жителей, не имеющих выходов во внешний мир и редко связанных с банками. Однако существует вид бартерной торговли, при котором используются те же методы, и в результате происходит отмывание средств, полученных от наркоторговли, благодаря их прокручиванию через международную банковскую систему. В этом случае на такие деньги закупаются дорогостоящие товары, которые, в свою очередь, становятся валютой. Эти товары - золото, алмазы, цветные металлы и иногда такие товарные культуры, как чай и кофе - в течение длительного времени вовлекаются в товарообмен с высокой добавленной стоимостью, в котором участвуют высокопоставленные лица и которые связаны с интересами, имеющими отношение к другим континентам, как например, Европе и Америке. Одним из примеров может служить тот факт, что несколько африканских стран стали экспортерами алмазов, не являясь при этом их производителями. Что касается других стран, то существует разрыв между количеством каратов, заявленных ими к экспорту, и количеством кара-

стр. 79

тов, реально регистрируемых в качестве импорта на алмазном рынке Антверпена. Международное сообщество, по-видимому, мирится с таким положением дел как свершившимся фактом. Однако в Южной Африке наркодельцы покупают алмазы на черном рынке, а затем продают их дилерам, обладающим лицензиями и приобретающим камни у независимых производителей и тех, кто их добывает. В обоих случаях бартер используется на абсолютно разных уровнях и существует бесчисленное количество способов, в рамках которых товары с высокой добавленной стоимостью играют роль валюты каждый раз, когда они составляют часть организации или индустрии, пользующейся хорошей защитой от действия законов.

Хотя конопля местного производства служит прежде всего для межрегионального обмена и отмывания денег на низшем уровне, кокаин и мандракс все больше участвуют в масштабных схемах по отмыванию денег или служат формой оплаты за такие южноафриканские товары, как золото, алмазы, слоновая кость, рог носорога и даже табак и чай. Карта наркоторговли, составленная ОГД на основе информации с мест, ясно демонстрирует, что эта торговля осуществляется через старые каналы.

Сцена южноафриканской наркоторговли может быть разбита на три обширные "сферы влияния" в том, что касается обмена наркотиков на местные товары. Этими сферами влияния являются: "Восточное побережье", которое характеризуется преобладанием сделок, предусматривающих обмен мандракса и героина на золото (Маврикий, Мозамбик и Танзания); "Западное побережье", служащее местом обменов кокаина на алмазы (Ангола, Ботсвана, Намибия и Зимбабве); и "смешанные страны" (Лесото, Малави, Южная Африка, Свазиленд и Замбия), которые в силу некоторых факторов, в том числе, географическое положение, наличные ресурсы, имеющаяся инфраструктура и доступ наркообъединений к "азиатским" и "атлантическим" наркотикам, экспортируют как золото, так и алмазы в обмен и на кокаин с героином, и на мандракс.

На Восточном побережье Южной Африки "героиновые связи" переплетаются с сетью по контрабанде золота и метакалона, которая связывает Африку с Юго-Западной Азией через Аравийский полуостров. От Занзибара до Дурбана африканские пункты торговли и порты Индийского океана в настоящее время используются наркодельцами. Последние прибегают к "услугам", имеющимся в наличии в Южной Африке, получают пользу от ее "свободных портов", которые являлись пунктами сбыта товаров, вывозимых из восточных прибрежных районов юга Африки и ее материковой части еще со времен открытия арабами торговли на островах Занзибар и Пемба (в настоящее время порт Танзании) около XII века. В результате, Танзания, Мозамбик, Маврикий и, по-видимому, в меньшей степени, Южная Африка сегодня выступают как страны, через которые осуществляется транзит гашиша и героина с полуострова Индостан. В то же время во всех этих странах героин стал наиболее распространенным наркотиком, продаваемым на улицах за очень низкую цену, в сравнении с уличными ценами в Пакистане и Индии.

В отличие от этого, деятельность связанная с продажей кокаина, на первый взгляд, имеет более тесную связь с маршрутами, организациями и структурами, возникшими на Американском континенте (в частности, в Бразилии) и в Европе. Так, Ангола, Намибия и Южная Африка столь же вовлечены в международную торговлю кокаином, как и в торговлю алмазами, оружием, рогами носорогов и слоновой костью. В силу этого, оптовые и "уличные" цены на кокаин здесь гораздо ниже, чем на Восточном побережье и ближе по уровню к ценам, преобладающим в западноафриканских странах, таких как Гана, Нигерия и Сенегал.

Выводы

Принимая во внимание рассмотренное выше, внезапное вторжение феномена наркотиков на сцену юга Африки совсем не кажется парадоксальным. Наркотики вполне легко слились с некоторыми предшествующими явлениями и каналами тор-

стр. 80

говли, являющимися составными частями структуры южноафриканского общества. Данная статья предполагает, что наркотики больше способствуют укреплению основного общественного и экономического устройства как внутри региона, так и в его связях с окружающим миром. Однако в связи с недостатком данных, необходимо подчеркнуть, что этот вывод остается сугубо предварительным и требует подтверждения в ходе последующих исследований. Возможно, единственным общим заключением, которое может быть сделано в связи с данной попыткой анализа, является то, что разговорам о наркотиках как "глобальной угрозе" не достает главного, хотя и простого, пункта. Он заключается в том, что, несмотря на глобализацию, мировое сообщество не везде одно и то же. Феномен наркотиков служит яркой иллюстрацией противоречий между глобальным и местным, которыми характеризуется нынешний этап глобализации. Может показаться более целесообразной его характеристика как "глокального" феномена - его глобальное проявление зависит каждый раз от крайне своеобразных, в высшей степени связанных с историей местных (локальных) условий. И наоборот, его глобальное воздействие находится в зависимости от разных географических и социальных условий. Помимо всего прочего, эти местные исторические условия, способы, которыми они взаимодействуют с глобальными условиями, возможно, объясняют складывание и распространение "покровительственного капитала", который обеспечивает безнаказанность, необходимую для осуществления большей части деятельности, связанной с наркотиками.

Далее, может показаться, что феномен "глокальности" наркотиков в основном берет начало в репрессивных методах, связанных с их запрещением. На самом деле, хотя запрет употребления наркотиков и может в настоящее время рассматриваться, как имеющий глобальный характер, поскольку одни и те же модели запретительных мер предусматриваются законодательством подавляющего большинства стран, тем не менее, применение их на практике на местах не везде одинаково.

Примечания

Автор выражает благодарность Полу Гутенбергу за его полезные советы относительно первого варианта статьи.

¹ В данном случае под терминами "Южная Африка" или "регион" имеются в виду следующие 12 стран, которые являлись членами Южноафриканского сообщества развития (SADC) в середине 1997 года: Ангола, Ботсвана, Лесото, Малави, Маврикий, Мозамбик, Намибия, Южная Африка, Свазиленд, Танзания, Замбия и Зимбабве.

² Многотонные поставки азиатского гашиша и латиноамериканской марихуаны также следуют транзитом через регион.

³ Эти данные взяты из различных докладов Интерпола и Международного таможенного союза.

⁴ В этой связи см. концепции "установки и характеристики", разрабатываемые американским психологом Зинбергом (1984 г.). Последнее применение концепции Зинберга к социальной истории кокаина в: Гутенберг (1999).

⁵ Большая часть опытных данных, представленных здесь, взята из работы "Ситуация с наркотиками в Южной Африке", выполненной Наблюдательной организацией по геополитике и наркотикам (Geopolitical Drug Watch, или Observatoire Geopolitique des Drogues, OGD), расположенной в Париже неправительственной бесприбыльной организацией, для Европейской комиссии. Данный автор является одним из четырех исследователей, участвовавших в 45-дневном обследовании на месте летом 1997 года. Хотя этого времени явно недостаточно для регистрации и анализа в деталях ситуации с наркотиками в столь обширном регионе, работа ОГД остается первым и пока последним такого рода исследованием, осуществленном в Южной Африке. ОГД обанкротилась и была закрыта в марте 2000 года.

стр. 81

⁶ ОГД цитирует доклад, озаглавленный "Афганистан, годовой обзор производства опиумного мака за 1999 год" (UNDCP, 1999).

⁷ Эти широкие этнические категории сами состояли из отдельных культурных групп - буров, португальцев и англичан; хоса, сото и зулусов; индийцев и малайзийцев и т.д. - которые расслаивались по социально- экономическим принципам.

⁸ А также в Маврикии, хотя и не с такой степенью остроты.

Библиография

Amupadhi T., Commandeur M. Searching for a "guilty" Nigerian // The Weekly Mail and Guardian. Johannesburg, 1997. April 18.

Bayart J. F., Hibou B., Ellis S. La criminalisation de l'Etat en Afrique. P.: Complexe, 1997.

Cocaine: Global Histories / Ed. Gootenberg P.N.Y.: Routledge, 1999.

DEPARTMENTS OF CORRECTIONAL SERVICES, DEFENCE, INTELLIGENCE, JUSTICE, SAFETY AND SECURITY, AND WELFARE. National Crime Prevention Strategy. Pretoria, 1996.

Geffray C. Situation du commerce illegal de la cocaine dans le Mato Grosso: circulation de cocaine et troc des richesses voices a la frontiere bilivienne. Rapport d'activite n2. 1996. Mimeo.

Huntington S. The Clash of Civilizations // Foreign Affairs. 1993. V. 72. No. 3.

Keh D., Parrel G. Trafficking Drugs in the Global Village // Transnational Organized Crime. 1997. V. 3. No. 2.

OGD. The World Geopolitics of Drugs, 1998/1999. P., 2000. www.ogd.org.

UNDCP. World Drug Report. Oxford: Oxford Univ. Press, 1997.

Zinberg N. Drug, Set, and Setting: The Basis for Controlled Intoxicant Use. New Haven: Yale Univ. Press, 1984.

Постоянный адрес данной публикации: