Немецкая романтическая историография зародилась в обстановке глубочайшей подавленности господствующих классов, вызванной военным разгромом Австрии и Пруссии на полях Иены и Аустерлица. За редкими исключениями (вроде Иоганна фон Мюллера, перешедшего на службу к Наполеону) идеологические представители немецкого передового дворянства и бюргерства переживали этот военный разгром и господство Наполеона как национальный позор, от которого они стремились уйти, погружаясь в "славное прошлое" Германии, т. е. в средневековье, когда германская нация играла ведущую роль в Западной Европе. История, по мысли дворянско-буржуазной интеллигенции, должна была вернуть немцам чувство самоуважения в годину национального бедствия и поднять дух народа. Показательно, что историк-националист Генрих Луден, читавший историю Германии в Иенском университете, в течение обоих семестров 1807 г. не имел ни единого слушателя, а в 1808 г., когда он объявил вводный курс "Об изучении отечественной истории", не только аудитория, но и "передняя, лестницы, двор были полны студентов", которые явились, по словам Лудена, "удовлетворить горячую потребность в самоуважении" и найти облегчение в мысли, что они "не последыши ленивого племени, но потомки доблестного, крепкого, благородного рода"1 . В годы, последовавшие за падением Наполеона и Венским конгрессом, интерес к истории, хотя и по несколько иным мотивам, еще более усилился. В немецкой общественной жизни наметились теперь два течения: национально-буржуазное, стремившееся завершить "освободительную войну" против Наполеона созданием германского политического единства, и консервативно-дворянское, защищавшее вместе со своими сословными привилегиями средневекового происхождения политическую раздробленность Германии. Оба эти направления нуждались для обоснования своих взглядов в истории: первое - чтобы связать прошлое величие Германии с ее "национальным" единством под властью средневековых императоров, второе - чтобы доказать с помощью исторического о ... Read more