Б. ШТЕЙН

Борьба классов,  № 2, Май  1931, C. 15-18

Ранний период интервенции известен у нас очень мало. Более того, считается, что интервенция началась с весны 1918 г. С этим, конечно, трудно согласиться, имея в руках неопровержимое доказательство наличия интервенционистских действий союзников еще в 1917 году. Эти действия начались буквально через несколько дней после Октябрьской революции. Они были ответом союзного капитала на Октябрьскую революцию. Наиболее чувствительным по отношению к ней оказался французский капитал, который немедленно реагировал на известие о свершившемся Октябре.

Мы печатаем в отделе документов записку сотрудников французской военной миссии ген. Табу и, находившейся в Киеве с 6 декабря 1917 г. по 18 февраля 1918 г. Она печатается впервые. Сотрудники ген. Табуи собственными словами рассказывают, зачем они были посланы на Украину и чем они там занимались.

Сношения французского правительства с украинской Радой, в лице которой французский империализм быстро разгадал организацию, могущую помочь в борьбе с большевизмом, начались еще до. Октябрьской революции. Уже в августе 1917 г. французский посол Нуланс командировал на Украину Пелисье для изучения украинского вопроса и демократического характера "национального движения". Пелисье был первым французом, посетившим Раду и генеральный секретариат Украины. В октябре 1917 г. состоялся съезд украинских войсковых организаций, причем на этом съезде присутствовал официально французский офицер. Немедленно после Октябрьской революции французская военная миссия начала осуществлять усиленную связь с центральной Радой. Так, 28 ноября 1917 г. генеральный войсковой секретариат посетили прибывшие из Петрограда член английской военной миссии полковник Чарль и представители французской миссии Гравье и Перлье. Как сообщает газетная заметка, "представители союзников вели с секретариатом беседу о текущем положении"1 . Нужно напомнить, что в этот момент в ставке Духонина имели место планы (как известно, не осуществившиеся) о ее переезде в Киев совместно с военными представителями Антанты. Последние, несомненно, играли немалую роль в зарождении этих планов переезда. Весьма вероятно, что беседа по "текущему положению" в войсковом секретариате заключала в себе обсуждение и этих планов.

В этот период французское посольство и в особенности военная миссия ставили едва ли не основную ставку именно на украинскую Раду. Бывший корреспондент английской газеты "Манчестер гардиан" Филипс Прайс, выпустивший в то время книгу "Русская революция", утверждает, что французская военная миссия в Петрограде горячо приветствовала в середине ноября 1917 г. победу Рады над украинскими большевиками и объявление ее единственным правительством на Украине, "так как эта победа открывала возможности осуществления ее (миссии) собственных планов, направленных против советской России"2 .

От "горячего приветствия" французская миссия немедленно перешла к более реальной политике. Уже в конце ноября целый ряд французских офицеров был командирован на Украину, а 7 декабря 1917 г. в Киев прибыл ген. Табуи и официально организовал французскую военную миссию на Украине. Инструкции, полученные генералом Табуи, так же, как и характеристика работы миссии, сделанная ее собственными


--------------------------------------------------------------------------------

1 "Русское слово", N 251 от 29 ноября 1917 г.

2 Филипс Прайс, "Русская революция".

стр. 15

--------------------------------------------------------------------------------

 

Чехо-словацкая пловучая тюрьма с 400 членными красноармейцами близь гор. Сарапула. Октябрь 1918 г.

сотрудниками, говорят сами за себя. Заслуживает особого внимания указание, что уже 12 декабря происходит подчинение военной миссии в Киеве генералу Бертелло, с одной стороны, и графу Сент-Олеру (французскому посланнику в Румынии), с другой. Это подчинение преследует две цели: с одной стороны, сосредоточить руководство французской интервенцией на юге России в одних руках, а именно, в руках генерала Бертелло, который опирался одновременно на румынскую армию, юго-западный фронт ген. Щербачева и украинскую Раду. Вторая цель заключалась в том, чтобы создать внешнее впечатление непричастности к интервенционистским попыткам французского посольства в Петрограде во главе с Нулансом. Именно в этот момент Нуланс делал вид, что вступает в сношения с советским правительством. Союзникам, и в частности французам, необходимо было во что бы то ни стало выиграть время для организации вооруженной интервенции на Украине. Из этих соображений ни французское посольство, ни французская военная миссия не считали желательным полное раскрытие своих карт и, наоборот, делали шаги к тому, чтобы быть в контакте с советской властью и не порывать с ней отношений. Отъезд всех военных миссий союзников из ставки Духонина был вскоре признан ошибкой. Эту ошибку французы стали быстро исправлять. 6 декабря военные миссии союзников прибыли в Киев, а уже 18 декабря в ставке главковерха (т. Н. В. Крыленко) происходит беседа между последним и оставшимся в ставке французским офицером Луи Жан. Через несколько дней последний пишет главковерху письмо, причем ссылается на эту беседу. В письме говорится: "В дополнение к нашему разговору 18 декабря мне приказано ген. Ниссель, начальником французской военной миссии в России, довести до вашего сведения нижеследующее.

1) им приказано ген. Лаверн, начальнику миссии при ставке, выехать в Петроград несколько дней назад и временно находиться в Петрограде для служебных надобностей. Ген. Лаверн выехал из Киева 16 декабря;

2) во время отсутствия ген. Лаверн представителем французской миссии при ставке остаюсь я;

3) я уполномочен войти в официальные отношения с русским верховным командованием, как только остальные

стр. 16

--------------------------------------------------------------------------------

мои коллеги получат от своих правительств соответствующие инструкции и

4) мне приказано вернуть сюда архив и канцелярию миссии"1 .

Письмо заканчивается выражением "преданности русской армии и русской нации" и надеждой на продолжение "сердечных отношений".

Мы привели почти полностью письмо Луи Жана в виду большой важности этого документа, дающего представление о французской политике этого периода. Письмо Луи Жана говорит о шагах, при помощи которых французская дипломатия пыталась замаскировать открыто интервенционистскую политику на Украине. Политика лавирования между ставкой и Киевом, между Совнаркомом и Радой, между революцией и контрреволюцией, политика, которая в этот период была присуща французской дипломатии в отношении к Советской России, нашла яркое отражение в цитируемом документе. Так, Луи Жан, сообщая об отъезде ген. Лаверн в Петроград и о поручении войти в официальные отношения со ставкой, ставит условием своего вхождения получение его "коллегами соответствующих инструкций от их правительств". Это обстоятельство позволяет считать письмо Жана тактическим ходом ген. Нисселя и Нуланса. Французская дипломатия в России ставила в этот момент основную ставку на контрреволюцию в лице украинской Рады, с одной стороны, и генерала Щербачева, с другой (параллельно вступая в связь с донской контрреволюцией). Для маскировки этой ставки она налаживала порванные Октябрьской революцией связи с правительством и высшим командованием армии.

Вернемся к "работе французских интервенционистов на Украине". Об этой работе, повторяем, рассказывает сама миссия Табуи, и мы ей полностью предоставляем слово. Об одном вопросе записки миссии Табуи не упоминают, между тем, этот вопрос играет не последнюю роль во взаимоотношениях между Францией и украинской Радой. Мы говорим о финансовой поддержке Рады французским капиталом. Уже цитированный нами Прайс указывает, что главари Рады пошли на договор с Францией, получая от последней финансовую поддержку, военное снаряжение и признание независимости Украины. В обмен они предоставляли Франции контроль над железными дорогами, признание французского первенства при получении концессий, обещание сра-

 

Помощь "человеколюбивой" Франции голодающей и блокированной Советской России

Рис. Дени


--------------------------------------------------------------------------------

1 "Известия", N 248 от 23 декабря 1917 г.

стр. 17

--------------------------------------------------------------------------------

жаться с большевиками и продолжать войну с центральными державами. О проектах контроля над украинскими железными дорогами вскользь упоминает записка "Украина и Франция". Опубликованное в декабре 1917 г. в советской прессе письмо ген. Алексеева на имя французского военного атташе при Раде, в котором сообщалось о том, что союзные миссии заключили соглашение о финансовой и военной помощи Раде, говорит о том же. Наконец, та же записка свидетельствует о сначала фактическом признании Украины со стороны Франции, а затем и последовавшем юридическом признании. Прямым подтверждением не только франко-украинских переговоров (в чем не приходится сомневаться), но и договора между центральной Радой и французским правительством, является официальное сообщение, помещенное во французской печати, от 9 декабря 1918 г. о том, что французское правительство предоставило заем украинской Раде.

Что касается суммы займа, то газеты определяли ее различно. Чаще всего называли сумму в 180 млн. франков. В передовице от 29 января "Манчестер гардиан" писал: "Под украинской республикой подразумевается украинская центральная Рада - буржуазное учреждение, которое с самого начала находилось в открытой оппозиции к большевикам. Именно по этой причине раздавались в Англии голоса, что мы должны поддерживать Раду, так как она враждебна большевикам и может, в конце концов, их сбросить, и также потому, что, будучи антибольшевистской, она, очевидно, захочет продолжать войну. По этим причинам, Франция предоставила Украине заем в 7 млн. фунтов стерлингов (около 70 млн. руб.) и послала правительству Рады военную миссию"1 . Далее газета доказывает, что надежды, возлагаемые на Раду относительно продолжения войны с немцами, ни на чем не основаны и что именно Рада первая заключила сепаратный мир. Рада не только заключила сепаратный мир с центральными державами вскоре после получения займа от союзников, но уже в момент этого займа посылала мирную" делегацию в Брест-Литовск. Факт получения французского займа подтверждает и Вильям Хард в своей книге о Раймонде Робинсе. Этот же вопрос о французском займе явился предметом прений в английском парламенте и поставил в весьма неловкое положение тогдашнего министра блокады, нынешнего женевского "апостола мира" Роберта Сесиля.

Наконец, можно привести еще одно свидетельство, подтверждающее финансовую помощь украинской Раде со стороны Франции. 7 декабря 1917 г. находившийся в Петрограде генеральный секретарь по финансовым делам Украины проф. Туган-Барановский был приглашен французским послом Нулансом для собеседования по вопросам, касающимся положения Украины. Французский посол заявил, что как французское правительство, так и общественные демократические круги Франции сочувственно относятся к украинскому движению" и придают будущему государственному устройству Украины громадное значение (еще бы! Б. Ш.). Для более реального выражения сочувствия Францией Украине французское правительство готово оказать украинскому правительству финансовую поддержку. Посол рекомендовал Туган-Барановскому обратиться по этому поводу к французскому правительству, обещая со своей стороны полное содействие2 . Повидимому, обращение к французскому правительству и "полное содействие" Нуланса возымели свое надлежащее действие.

Настоящая вводная статья не охватывает, само собой разумеется, всей истории французской интервенции на Украине в период ноябрь 1917 г. - февраль 1918 г.

Основное значение приводимой ниже записки миссии ген. Табу и состоит в том, что окончательно установлен факт, не подлежащий теперь никакому сомнению: союзная и, в частности, французская интервенция началась немедленно после Октября и была прямым ответом на пролетарскую революцию.


--------------------------------------------------------------------------------

1 М. Левидов, "История союзной интервенции в России".

2 "Русское слово", N 258 от 8 декабря 1917 г.

стр. 18