Автор(ы) И. СОЛЬЦ
Источник Борьба классов,  № 6, Июнь  1932, C. 130-135

Г. Крамольников, "Третий с'езд РСДРП", серия "История партии" "Моск. рабочего", 1931 г., 2-е исправлен, издание.

Рецензия Н. Добротвор, "Троцкистская контрабанда в массовой литературе по истории партии". "Спутник агитатора для города" N 35 - 36 за декабрь 1931 г.

Брошюра т. Крамольникова посвящена одному из важнейших моментов в истории большевизма - III с'езду партии. Задача популярной брошюры заключается в том, чтобы дать научную, большевистскую историю III с'езда, охарактеризовать его место в истории большевизма и его борьбы с оппортунизмом всех мастей как на русской, так и на международной арене и связать программные, тактические и организационные положения большевизма на III с'езде в борьбе против меньшевизма,, против его троцкистской разновидности и против поддерживавших его лидеров II интернационала - К. Каутского и К0 и даже Розы Люксембург, связать, во-первых, с предшествующей борьбой большевиков ("большевизм существует как течение политической мысли и как политическая партия с 1903 г.". Ленин, т. XXY, стр. 174) и, во-вторых, со всей дальнейшей историей большевизма и с современными задачами ВКП (б) и Коминтерна, с борьбой партии на два фронта.

Брошюра т. Крамольникова, одного из участников III с'езда, дает довольно много ценного фактического материала (правда некоторые ненужные детали нередко заслоняют ряд основных вопросов). Но обобщающего и исчерпывающего освещения III с'езда в духе указаний т. Сталина в письме в редакцию "Пролетарской революции" - "поставить дело изучения истории партии на научные, большевистские рельсы и заострить внимание против троцкистских и всяких иных фальсификаторов истории нашей партии, систематически срывая с них маски" - брошюра не дает. В ней допущен ряд политических ошибок и существенных пробелов, требующих решительного исправления при ее переиздании.

III С'езд партией происходил в 1905 г., в период революционных боев пролетариата за полную победу демократической революции, как предпосылку и исходный пункт ее перерастания в революцию социалистическую. Ясное дело, что в этой борьбе с самого своего возникновения большевизм выступал как "партия нового типа", "новая партия", глубоко отличная от социал-демократических партий II интернационала, воспитанных в мирных условиях парламентаризма.

Ленин писал о "новой эпохе" в "Двух тактиках": "Долгая эпоха политической реакция, царящей в Европе почти беспрерывно со времени Парижской коммуны, слишком сроднила нас с мыслью о действии только "снизу", слишком приучила нас наблюдать борьбу только оборонительную. Мы вступили теперь, несомненно, в новую эпоху; начался период политических потрясений и революций. В такой период, какой переживается Россией, непозволительно ограничиваться старым шаблоном. Надо пропагандировать идею о действии сверху, надо готовиться к самым энергичным наступательным действиям, надо изучать условия и формы та ких действий. Из таких условий резолюция с'езда выдвигает на первый план два: одно касается формальной стороны участия социал-демократии во временном революционном правительстве (строгий контроль партии за ее уполномоченными), другое - самого характера этого участия (ни на минуту не упускать из вида цели полного социалистического переворота)" (Ленин, т. VIII, стр. 42. Подчеркнуто мною. - И. С. ). Итак, Ленин в связи с революцией в России говорит о "новой эпохе" не только в России, о "периоде политических потрясений и революций" в более широком масштабе, ибо российская революция 1905 г. конечно влияла на ход пролетарской борьбы и революционного движения и на Западе и на Востоке. Ленин, говоря о тактике "новой эпохи" и для России, подчеркивает: "ни на минуту не упускать из вида цели пологого социалистического переворота", т. е. тем самым он говорит, что революционно-демократическая диктатура пролетариата и крестьянства - это ближайшая задача, лишь этап к социалистической диктатуре пролетариата.

Тов. Крамольников, который приводит в своей брошюре лишь начало вышеприведенной ленинской цитаты (до слов "мы, отступили... в новую эпоху" и т. д.), правильно формулируя основную стратегическую установку с'езда: "итти на завоевание революционно-демократической диктатуры пролетариата и крестьянства, не забывая, что это лишь этап в борьбе за социалистическую диктатуру рабочего класса", продолжает: "с'езд партии в 1905 году безбоязненно выводил весь Интернационал на новые тактические позиции" (стр. 3) (подчеркнуто мною. - И. С. ). Тем самым т. Крамольников прежде всего умаляет действительную роль большевизма - и в частности III с'езда - на международной арене, ибо тактические и организационные принципы большевизма не отделимы от его программных положений. В самом деле, можно ли вопрос о действии "сверху", о революционно-демократической диктатуре пролетариата и крестьянства отрывать от программных вопросов о гегемонии пролетариата, о диктатуре пролетариата? Конечно нельзя. А именно в этих коренных вопросах большевизм приносил новое во II интернационал, борясь за восстановление марксова революционного учения, извращавшегося открытыми оппортунистами и центристами типа Каутского и Ко . Ленин на втором конгрессе Коммунистического интернационала, отвечая независимцу Криспину, говорил: "Криспин имеет тот же взгляд на диктатуру пролетариата, как и Каутский. На сделанное к нему обращение Краспин ответил: "Диктатура не новость: она значится еще в Эрфуртской программе". В Эрфуртской программе ничего не сказано о диктатуре пролетариата, и история доказала, что это не случайность" (Ленин, т. XXV, стр. 356). Но не только Каутский, не случайно забывший про диктатуру пролетариата в Эрфуртской программе, даже лидер германских левых - Роза Люксембург, суб'ективно стоявшая на позициях борьбы за гегемонию пролетариата, за победу его диктатуры, но отягощенная грузом меньшевистских ошибок (хвостистская теория организации - процесса, меньшевистское непонимание роли партии и задач вооруженного восстания и его подготовки, такие же ошибки в крестьянском и национальном вопросах, в теории империализма, полуменьшевистское извращение марксовой схемы перманентной революции, подхваченное Троцким и т. д.), по существу вела такую линию, при которой невозможно было осуществить гегемонию пролетариата в революции, нельзя было притти к победе диктатуры пролетариата. Вот почему и до III с'езда и после него не только Каутский, но и Роза Люксембург не раз активно выступали против большевизма.

Интересно в этой связи привести отрывок из письма Ленина в секретариат Международного социалистического бюро вскоре после III с'езда. Ленин писал: "Так как Междунар. бюро считает возможным черпать сведения в "некоторых немецких газетах", я вынужден заявить, что почти все немецкие социалистические газеты, в особенности "Die Neue Zeit" и "Leipziger Volkszeitung", стоят целиком на стороне "меньшинства" и освещают наши цели очень односторонне и неверно. Каутский, например, тоже называет себя беспристрастным, а между тем в действительности он дошел до того, что отказал поместить в "Neue Zeit" опровержение одной статьи Розы Люксембург, в которой она защищала дезорганизацию в партии. В "Leipziger Volkszeitung" Каутский советовал не распространять немецкого перевода резолюций III с'езда!" (Левин, т. VIII, стр. 11).

стр. 131

--------------------------------------------------------------------------------

Большевистский лозунг революционно-демократической диктатуры пролетариата и крестьянства Каутский отвергал тогда не прямо, а, всячески виляя, иронизируя, что "споры о временном революционном правительстве похожи на дележ шкуры еще не убитого медведя", на что Ленин отвечал: "вопрос о том, "смеем" ли мы убивать его (медведя), имеет для всего будущего России и для будущего русской социал-демократии крайне серьезное значение. Не может быть и речи об энергичном, успешном сборе армии, руководстве ею без уверенности в том, что мы "смеем победить" (Ленин, "Две тактики", т. VIII, стр. 101). Ясное дело, отношение Каутского к большевизму вытекало из его пентристской позиции, против которой Ленин вел всегда борьбу вопреки утверждениям троцкистских контрабандистов.

Между тем международного значения борьбы большевизма и в частности III с'езда т. Крамольников не касается ограничившись неполным, а потому и неверным замечанием о том, что большевизм выводил II интернационал лишь "а новые "тактические позиции" Эта серьезная ошибка т. Крамольникова тесно связанна у него с очень слабым, совершенно недостаточным освещением таких кардинальных вопросов, каяк вопрос о борьбе большевизма с меньшевистской теорией стихийности и отрицанием гегемонии пролетариата, хотя т. Крамольников и говорит о большевистском лозунге "организовать революцию" (стр. 12), о роли III с'езда "в подготовке пролетариата к роли вождя народной революции, к роли гегемона при осуществлении боевого союза его с крестьянством" (стр. 46).

Не дал т. Крамольников и развернутого и четкого изложения ленинской теории перерастания буржуазно-демократической революции в революцию социалистическую. Помимо упомянутой на стр. 3 правильной характеристики основной стратегической установки большевизма, в брошюре приведены на стр. 14 несколько цитат из Ленина, в том числе известное высказывание о том, что "от революции демократической мы сейчас же начнем переходить и как раз в меру нашей силы, силы сознательного и организованного пролетариата, начнем переводить к социалистической революции". Но комментарий к этим цитатам не дает полного представления о ленинской теории перерастания и не увязывает теорию перерастания в одно целое с идей революционно-демократческой диктатуры пролетариата и крестьянства, с гегемонией пролетариата, с лозунгами о временном революционном правительстве, о поддержке крестьянского движения.

В самом деле, возьмем вопрос о революционно-демократической диктатуре пролетариата и крестьянства. Разве эту диктатуру, переходную к социалистической диктатуре пролетариата, большевизм когда-либо мыслил вне ленинского плана перерастания? Ведь только троцкисты утверждали, - а троцкистские контрабандисты пытаются и сейчас протащить эти контрреволюционные утверждения - что якобы революционно-демократическая диктатура означает "самоограничение" пролетариата задачами буржуазной революции. И наоборот, можно, ли понять ленинский план перерастания без революционно-демократической диктатуры пролетариата и крестьянства? Одето не отделимо от другого. Но этого как раз т. Крамольников в своей брошюре четко не сказал.

Ленин еще в "Двух тактиках" ясно сказал, что "временное революционное правительство есть орган борьбы за немедленную победу революции, за немедленное отражение контрреволюционных попыток, а вовсе не орган осуществления исторических задач буржуазной революции вообще" (Ленин, т. VIII. стр. 51. Подчеркнуто нами. - И. С. ). В своей известной речи на III с'езде Ленин говорил: "Временное революционное правительство может опираться только на революционный народ, т. е. на пролетариат и крестьянство. Оно может быть только диктатурой, т. е. организацией не "порядка", а организацией войны" (Ленин, т. VII, стр. 264). Тов. Крамольников привел это ленинское определение "организации войны" (стр. 13), но не сумел его использовать для того, чтобы обрисовать широкие исторические перспективы ленинского плана перерастания. Между тем именно в этой связи т. Сталин в "Основах ленинизма" пишет против троцкистов: "я мог бы сослаться далее на известные статьи Ленина "О временном правительстве" (1905 г.), где он, изображая перспективу развертывания русской революции, ставит перед партией задачу "добиться того, чтобы русская революция была не движением нескольких месяцев, а движением многих лет, чтобы она привела не к одним только мелким уступкам со стороны властей предержа-

стр. 132

--------------------------------------------------------------------------------

щих, а к полному ниспровержению этих властей", где он, развертывая дальше эту перспективу и связывая ее с революцией в Европе, продолжает: "А если это удастся - тогда... тогда революционный пожар зажжет Европу; истомившийся в буржуазной реакции европейский рабочий поднимется в свою очередь и покажет нам, "как это делается", тогда революционный под'ем Европы окажет обратное действие на Россию, и из эпохи нескольких революционных лет сделает эпоху нескольких революционных десятилетий"... (Ленин, т. VII, стр. 191. См. Сталин, "Вопросы ленинизма", изд. 9-е, стр. 24).

Тов. Сталин приводит эти высказывания Ленина для того, чтобы показать, что меньшевистская "теория" китайской стены между буржуазно-демократической и социалистической революцией "лишена всякого научного смысла в обстановке, империализма, что она является и не может не являться лишь прикрытием, скрашиванием контрреволюционных вожделений буржуазии" (Сталин, "Вопросы ленинизма", стр. 23). А вещь в нашей литературе эта антиленинская "теория" китайской стены в несколько "смягченном", но отнюдь не улучшенном виде еще недавно широко гуляла (работы К. А. Попова, Резвушкина, Гришина и др.).

Тов. Крамольников в своей брошюре, целиком оторванной от задач борьбы на два фронта несовременном этапе, совершенно не касается этих вопросов. Не разоблачает т. Крамольников и "перманентной революции" Троцкого и не показывает ее коренного отличия от марксовой и ленинской теория "непрерывной революции".

А ведь в связи с III с'ездом партии, с вопросом о революционно-демократической диктатуре пролетариата и крестьянства надо было обязательно сказать, что этот вопрос сохраняет свою боевую актуальность и сейчас. Ведь не случайно в программе Коминтерна фигурирует ленинский этап демократической диктатуры пролетариата и крестьянства для стран со средним уровнем капитализма (как возможность) и для колониальных и полуколониальных стран ("по правилу переход к диктатуре пролетариата лишь через ряд подготовительных ступеней". Программа Коминтерна, изд. 1928 г., стр. 78 - 79).

А ведь Лепота против меньшевиков, против Троцкого еще в "Двух тактиках" писал: "Революционно-демократическая диктатура пролетариата и крестьянства есть, безусловно, лишь переходящая, временная задача социалистов, но игнорирование этой задачи в эпоху демократической революции прямо реакционно" (т. VIII, стр. 85). Эту борьбу Ленина надо было в брошюре показать и связать с борьбой партии в дальнейшем против троцкизма, с борьбой против зиновьевско-троцкистской оппозиции в 1926 - 1927 гг., отстаивавшей "перманентку" Троцкого, и в вопросах китайской революции, против троцкизма, ставшего "передовым отрядом контрреволюционной буржуазии" (Сталин). Троцкизм, клевеща на Ленина и большевизм, утверждая, что происходят "перевооружение" большевизма, пытается эту свою меньшевистскую стряпню протащить, хотя бы в прикрытом виде, в СССР через троцкистских контрабандистов при попустительстве гнилых либералов.

Всего этого в брошюре т. Крамольникова нет, так же как нет увязки ленинской борьбы с меньшевизмом в период III с'езда и после него с дальнейшей эволюцией меньшевизма, ставшего партией социал-интервентов. У т. Крамольникова вы найдете указание, что у меньшевиков было "отсутствие диалектики в мышлении" (стр. 18), что конечно верно, но далеко не достаточно. Вы встретите весьма либеральное указание, что Ленин вскрыл "тот дефект (подчеркнуто нами. - Я. С. ) у меньшевиков, который окрасил собою значительное количество теоретических ошибок новоискровской стратегии и тактики" (стр. 21). Извольте видеть - речь идет о дефекте у меньшевиков, когда надо было показать "дефективность" меньшевизма в целом и в его дальнейшем развития как проводника буржуазного влияния на пролетариат.

Наконец вы найдете такое изложение мыслей меньшевиков: "Нет, - говорили новоискровцы, - останемся чистыми и во имя будущей химически чистой диктатуры пролетариата останемся лишь на положении пропагандистов, критиков, на "положении партия крайней революционной оппозиции" (стр. 16) без разоблачения меньшевистско-троцкистской фразы о "чистой диктатуре пролетариата", по существу прикрывавшей отказ от гегемонии пролетариата и от осуществления его диктатуры.

Особо следует остановиться на нечеткости т. Крамольникова в вопросе о возникновении партия большевиков. Как изве-

стр. 133

--------------------------------------------------------------------------------

стно, Ленин писал, что "большевизм существует как течение политической мысли и как политическая партия с 1903 г." (т. XXV, стр. 174). Тов. Крамольников, не упоминая об этом высказывании Ленина, приводит следующий отрывок из конспекта Ильича: "..II с'езд - раскол (с момента организации меньшинства). "Вперед" - лишь продолжение раскола. Меньшевики раньше это поняли, и мы были глупы. Две партии" (стр. 30). Казалось бы из этих четких указаний (Ленина т. Крамольников должен был сделать надлежащий вывод и о роли III с'езда, который конечно является ярким подтверждением наличия "двух партий", но который развивал лишь начатое на II с'езде дело разрыва с меньшевиками. Между тем т. Крамольников делает неправильный формальный упор на III с'езд как на "первый шаг к конституированию самостоятельной большевистской партии" (стр. 46).

Мало того т. Крамольников в ряде мест (стр. 4, 46) говорит о большевистской партии лишь как о "левом крыле РСДРП", хотя он в других местах правильно раз'ясняет смысл формального единства с меньшевиками как способ "отвоевать рабочих меньшевиков у "Искры" (стр. 37).

Таковы серьезные пробелы и политические ошибки, допущенные т. Крамольниковым в его брошюре о III с'езде. Но дают ли они основание трактовать его как фальсификатора Ленина и проводника троцкистской контрабанды, как это утверждает его рецензент т. Добротвор в "Спутнике агитатора для города" (N 35 - 36 за декабрь 1931 г.)? Это утверждение является безответственным наскоком, образцом недобросовестной и путаной критики.

В самом деле, центральным пунктом "критики" т. Добротвора является следующая аргументация. Тов. Добротвор пишет: "В двух местах брошюры (на стр. 16 и 47) т. Крамольников говорит о том, что юсе резолюции III с'езда были "согреты" одной идеей - идеей революционно-демократической диктатуры пролетариата и крестьянства. Он пишет (на стр. 17); "Когда очистительный огонь начнет выжигать крепостническую нечисть из осиных гнезд, буржуа и помещики неизбежно окажутся в теснейшем блоке, а на другом полюсе столь же закономерно будет спаян боевой союз пролетариата и крестьянства, а победа этих классов и будет осуществлением (подчеркнуто Н. Добротвором) революционно-демократической диктатуры пролетариата и крестьянства". И дальше т. Добротвор решительно заявляет: "это положение полностью противоречит Ленину" (подчеркнуто налги. - И. С. ).

Что же, по мнению т. Добротвора "полностью противоречит Ленину"? Очевидно, судя по подчеркиваниям т. Добротвора, противоречит Ленину утверждение т. Крамольникова о том, что "победа пролетариата и крестьянства и будет осуществлением революционно-демократической диктатуры" этих классов? Таким образом, сам т. Добротвор скатывается к отрицанию ленинского положения, многократно развивавшегося в работах Ленина и Сталина, что лишь в социалистической революции пролетариат осуществляет "союз с беднейшим крестьянством".

Тов. Добротвор, обвиняя т. Крамольникова в фальсификации и извращении Ленина, сам грубо извращает Ленина. Так, он приводит цитированное нами выше место из Ленина: "Революционно-демократическая диктатура пролетариата и крестьянства есть, безусловно, лишь переходящая, временная задача социалистов", при этом г. Добротвор так цитирует, что выбрасывает слово "лишь" и всю вторую часть цитаты, в которой Ленин продолжает: "но игнорирование этой задачи в эпоху демократической революции прямо реакционно". А против кого направлена вся эта цитата без урезок? Против троцкизма. Таким образом, т. Добротвор, обвиняя т. Крамольникова в троцкистской контрабанде и очевидно не понимая неразрывной связи революционно-демократической диктатуры и ленинского плана перерастания, сам впадает в ошибку троцкистского порядка, противопоставляя революционно-демократическую диктатуру ленинской теории перерастания.

И после всего этого т. Добротвор, сам, невероятно запутав вопрос, с ясным челом обвиняет т. Крамольникова в стремлении "доказать, что партия большевиков в 1905 г. ограничивала революцию буржуазными рамками, что Ленин будто бы не ставил вопрос о перерастании буржуазно-демократической революции в социалистическую".

Редакция "Спутника агитатора", поместившая эту рецензию, свою ошибку уже исправила в N 10 за 1932 г., квалифицировав рецензию Н. Добротвора в отно-

стр. 134

--------------------------------------------------------------------------------

шении брошюры т. Крамольникова "III с'езд" как "неправильную, поверхностную и не вскрывающую действительность грубых политических ошибок, допущенных т. Крамольниковым в его брошюре". Перечислив "основные политические ошибки в брошюре, признанные в основном самим т. Крамольниковым в его письме в редакцию", редакция "Спутника агитатора" констатирует, что "перечисленные выше грубые политические ошибки брошюры, однако еще не дают основания квалифицировать автора ее как фальсификатора Ленина и проводника троцкистской контрабанды, как квалифицировал его рецензент".

Историческое письмо т. Сталина и решения партии требуют сугубой бдительности на фронте историко-партийной, в частности массовой литературы. На основе письма т. Сталина наш историко-партийный фронт должен подняться, и поднимается на новую, высшую ступень в деле постановки "изучения истории нашей партии на научные, большевистские рельсы", в деле "заострения внимания против троцкистских и иных фальсификаторов истории нашей партии, систематически срывая с них маски" (Сталин). Не ослабляя борьбы со всякого рода контрабандой, как этого хотелось бы гнилым либералам и примиренцам, надо одергивать путаников, которые вопят о контрабанде там, где необходима большевистская критика действительных ошибок товарищей, в своей работе проводящих генеральную линию партии.

Об этом говорил т. Постышев на краснопресненской конференции: "Троцкистов, скрывающихся в нашей партии, надо разоблачать и вскрывать, гнать из партии, надо уметь отличать от троцкистов людей, просто ошибающихся и ни в коем случае не стричь всех под одну гребешку" (Постышев, "За марксистско-ленинское воспитание", стр. 53). В этой же речи т. Постышев высмеивал тех, "которые спали, спали, а потом хотели сразу показать себя. Вышибли, мол, а теперь опять ложись спать, ребята. "Врата" больше нет. Это, значит, снимать с себя ответственность".

Задача перестройки историко-партийного фронта на основе письма т. Сталина конечно не временная "кампания". Письмо т. Сталина должно лечь в основу работы историков партии "всерьез и надолго".