Автор: Лесникова Т.А.

Кандидат исторических наук Т. А. ЛЕСНИКОВА, Высшая школа реставрации Российского государственного гуманитарного университета

Дворянские усадьбы XVIII-XIX вв. в России - это порой подлинные музеи, владельцами которых с любовью и знанием дела собраны великолепные коллекции живописи, прикладного искусства, древностей. Однако в первые послереволюционные годы они были в основном рассеяны по разным музеям, часть попала за рубеж, а некоторые исчезли бесследно. С годами разрозненные произведения утрачивали имя автора, название и время происхождения. Одно из них - "Кабинет ученого". Когда-то картина принадлежала графам Орловым-Давыдовым и украшала интерьер их дома в усадьбе "Отрада". Потом... О том, что случилось потом и пойдет речь в этой статье. Заметим лишь, что искусствоведы до сих пор работают над ее атрибуцией.

Прежде чем обратиться к истории изучения картины, расскажем вкратце о ее владельцах. Усадьба "Отрада" в селе Семеновское Серпуховского уезда (Московская область) принадлежала в XVIII столетии известной фамилии Орловых и занимала особое место в культурной жизни дворянства. Первый ее владелец Владимир Григорьевич - младший брат Григория и Алексея Орловых, помогавших Екатерине II совершить дворцовый переворот 28 июня 1762 г. Императрица щедро наградила своих пособников: пять братьев были удостоены графского титула, заняли важные государственные посты и получили от казны огромные богатства.

Владимир Григорьевич учился за границей, в Лейпцигском университете, а по возвращении в Петербург был назначен главным директором Академии наук (1766- 1774 гг.), где на его плечи легла вся организационная работа. Он на всю жизнь сохранил интерес к науке и глубокое уважение к ученым.

Выйдя в отставку, Владимир Григорьевич начал на речке Лопасне строительство усадьбы, которая позже получила название "Отрада". Он- то и стал основоположником замечательной коллекции. По стопам отца пошел и Г. В. Орлов, будущий писатель, почетный член Академии наук, еще в молодости увлекавшийся литературой и собиранием картин, эстампов, скульптуры, книг. После смерти Григория Владимировича усадьба перешла к его старшей дочери, а затем к племяннику В. П. Давыдову. В 1856 г. он получил графский титул и фамилию Орлов- Давыдов. Один из богатейших русских помещиков, известный общественный деятель и публицист, Владимир Петрович немало способствовал расширению отрадинского собрания. Его сыновьям и внукам усадьба принадлежала вплоть до ее национализации в 1917 г.

Так почти за полтора столетия сложилась уникальная коллекция произведений русской и западноевропейской живописи, предметов декоративно-прикладного искусства, гравюр, икон, старопечатных книг, автографов зарубежных и русских писателей. И еще минералогическая, нумизматическая, оружия, табакерок, фарфора, мебели... Словом, целое музейное собрание. И среди этого великолепия - одна небольшая картина. В описи отрадинского архива от 18 сентября 1867 г., находящейся в Российском государственном архиве древних актов, она значится как работа "Ван Екхута "Кабинет ученого""; прекрасная картина на дереве. Купленная в Петербурге" (Гербандт ван ден Экхаут (1621- 1674) -амстердамский художник, ученик Рембрандта). Такая атрибуция, вероятно, была предложена петербургским антикваром и экспертом К. Вудборном, с которым Орловы-Давыдовы обычно советовались, приобретая работы старых западноевропейских мастеров.

Дело в том, что в России произведения гениального голландского художника и рисовальщика Рембрандта Хармеса ван Рейна (1606-1669) и мастеров его школы пользовались неизменным успехом. Их работы присутствовали в коллекции Петра I. В эпоху Екатерины II Императорский Эрмитаж стал обладателем богатейшего собрания творений великого живописца. Не оставались в стороне и знатные вельможи. Многие описи отечественных собраний содержат имя Рембрандта и художников его круга.

Однако современные научные знания показывают: далеко не все документы такого рода выдерживают испытание временем. Заблуждения составителей описей XVIII-XIX вв. были связаны с неспособностью отличить манеру учителя от манеры его учеников, так как художественный почерк зачастую совпадал. При более внимательном рассмотрении самих картин, считавшихся работами Рембрандта, некоторые из них оказывались копиями или в лучшем случае исполненными живописцами его школы.

В этой связи интересна и показательна история изучения картины "Кабинет ученого". В отличие от большинства памятников отрадинской коллекции, поступивших в крупные московские музеи или бесследно исчезнувших в суматохе событий послереволюционных лет, она в 1928 г. оказалась в Серпуховском историко-художественном музее и на долгое время выпала из поля зрения столичных специалистов. Надо сказать, что его сотрудники не знали о существовании упомянутой описи, поэтому в инвентарной книге картина значилась как работа неизвестного голландского художника школы Рембрандта и под таким определением и названием "Ученый в кабинете" включена в экспозицию. Имя Гербрандта ван ден Экхаута было утрачено.

И только почти через полвека В. А. Садков - исследователь западноевропейского искусства из Государственного музея изобразительных искусств им. А. С. Пушкина, по достоинству оценив высокий художественный уровень произведения, задался вопросом: кто же его автор? И пришел к выводу: "Кабинет ученого" создан лейденским мастером, входившим в непосредственное окружение молодого Рембрандта, о чем и рассказал в статьях (1975- 1978 гг.), посвященных атрибуции нидерландских картин в серпуховском музее. По его мнению, такого уровня художников было немного, однако имена Яна Ливенса (1607-1674) - совладельца рембрандтовской мастерской в Лейдене - или Герарда Дау (1613- 1675) - одного из самых первых учеников Рембрандта - мало подходили по соображениям явного различия живописных почерков.

В. А. Садков заметил, что картина "Кабинет ученого" исполнена той же рукой, что и композиция "Минерва в кабинете" из собрания Художественного музея в Денвере (США), долго считавшаяся собственноручной работой молодого Рембрандта. Однако в 1961 г. немецкий искусствовед К. Баух вывел "Минерву" из числа достоверных произведений великого мастера. Садков же, основываясь на стилистическом сходстве картин из музеев Серпухова и Денвера, отнес "Кабинет ученого" к произведениям одного из учеников Рембрандта лейденского периода (1626-1631).Он предположил, что картина написана в начале 30-х годов XVII в. и определил условное имя автора как "мастер Минервы".

Новый этап в изучении "Кабинета ученого" начался с публикации в 1981 г. статьи "Меланхолия II" сотрудника Государственного Эрмитажа Ю. И. Кузнецова. Прежде всего он расшифровал сюжет картины. Скрытым тематическим контекстом ее является популярная в старом западном искусстве аллегория "Суета сует". Ученый размышляет о скоротечности и бренности земного бытия. Музыкальные инструменты, старые книги, нотные тетради - не просто часть натюрморта. Книги словно упали со стола, скрипка отложена в сторону на сиденье стула, смычок и нотный лист лежат на полу. В дальнем углу мастерской на длинной, как дальняя дорога, скамье - палитра и кисти. Меч и шпага на стене - символ прежних честолюбивых устремлений. Все эти еще недавно так необходимые предметы теперь кажутся ненужными (ученый даже повернулся к ним спиной) и как бы намекают на суетность занятий и искусством, и наукой.

Сам ученый изображен с меланхолическим выражением лица, почти отчаяния, в позе глубокой задумчивости. Создается впечатление, будто все те занятия, которые составляли смысл и содержание его жизни, утратили для служителя муз и науки всякое значение.

Ю. И. Кузнецов знал, что в Берлине в частном собрании В. Блох было произведение, аналогичное по характеру, - "Живописец, играющий на скрипке", причем имеющее подпись автора - Изака де Яудервилле (1612/13-1645/48). Это один из первых учеников Рембрандта лейденского периода. В настоящее время местонахождение картины неизвестно, но Кузнецов имел возможность ознакомиться с ее фотографией в архиве Государственного бюро художественной документации в Гааге. Стилистическое сходство двух работ было разительным. Не вызывало сомнений, что в основу сюжета и в том, и в другом случае легла хорошо понятная образованным людям того времени и весьма распространенная в живописи аллегория Меланхолии.

Добавим, что часто своеобразным "ключом" к пониманию скрытого содержания произведений искусства служили иллюстрированные сборники эмблем, так называемые эмблематы, - в них изображения различных предметов сопровождали витиеватые толкования скрытого возвышенного смысла. В этом отношении особого внимания заслуживает сходство "глубоко задумчивой позы ученого" в картине из Серпухова с рисунком, приписываемым Рембрандту (Париж, Лувр). Аналогичная эмблема в каталоге Т. Безы (1519-1605) имеет следующее толкование: "видишь, как окружность со всех сторон охватывает центр и находится от него всегда на одинаковом расстоянии. Она показывает, что небо окружает нас со всех сторон. Пункт, который занимает центр, изображает землю. Зачем ты печалишься, почему, скажи, пожалуйста, страдаешь, ты, который любовь к смирению изгнал из своего отечества? Если ты обратишься к небу, увидишь, куда бы ты ни пошел, до неба будет везде одинаково далеко".

Вспоминая интерпретацию американского теоретика и историка искусства Эрвина Панофского (1892-1968) надписи "Melancholia" на аналогичной по содержанию гравюре Дюрера, Ю. И. Кузнецов предложил считать, что картина из Серпухова - это тоже аллегория "меланхолической одержимости" ученых, руководствующихся в своей деятельности уже не воображением, а рассудком. Но божественная истина доступна только тем, кто стоит на третьей ступени, - теологам и пророкам, постигающим ее благодаря интуиции. Таким образом, вторым названием малоизвестной картины "Кабинет ученого" может быть "Меланхолия II".

Очень важно отметить: немецкий ученый В. Зумовски, признанный авторитет в области изучения произведений Рембрандта и мастеров его круга, составляя полный научный каталог сохранившихся работ Изака де Яудервилле, включил в него "Минерву в кабинете" из денверского музея. Напомним также, что в свое время В. А. Садков обратил внимание на удивительное сходство этой картины с "Кабинетом ученого": их объединяет понимание взаимодействия пространства и света, трактовка человеческой фигуры, старинных фолиантов, мир рукотворных вещей. Идентификация картин из Серпухова и Денвера как произведений одной стилистической группы могла бы, по его мнению, иметь важное научное значение для выдвижения новых интересных гипотез. Условно их автора было предложено назвать "Мастером Минервы". В. Зумовски, познакомившись с публикациями В. А. Садкова и Ю. И. Кузнецова, добавил в свой каталог и серпуховскую "Меланхолию II".

Таким образом, идея о тождестве авторских почерков в картинах из Денвера и Серпухова, высказанная более 20 лет тому назад В. А. Садковым, нашла логическое подтверждение. Условный "Мастер Минервы" оказался лейденским художником Изаком де Яудервилле. Замкнулся ли окончательно круг идей, высказанных исследователями? Вряд ли стоит ставить последнюю точку. Некоторые сомнения пока остаются, и окончательный ответ, не исключено, будет дан, как только удастся провести сравнительный физико-химический анализ красочных слоев картин.