Борьба классов,  № 8-9, Декабрь  1931, C. 48-57

Н. МОСИНА

I. ЯПОНСКИЙ КАПИТАЛИЗМ В ТУПИКЕ

"Положение нашей страны столь ужасно, правительство столь беспомощно, что для него остался только один выход - совершить над собой харакири".

Это заявление, сделанное на очередной сессии парламента представителем буржуазной оппозиционной партии Сей-юкай, является блестящим свидетельством безвыходности тех противоречий, в которых запутался японский империализм.

Разрастающийся с каждым днем экономический кризис сжимает и душит одну за другой крупнейшие отрасли японской промышленности, наглухо закрывает двери фабрик и заводов, в лихорадке трясет биржу, взрывает на воздух банки, гонит на улицу армии рабочих, обрекает на голодное вымирание миллионы деревенской бедноты.

Являясь частью мирового экономического кризиса, кризис в Японии имеет свои специфические черты, объясняемые особенностями социально-экономического строя. Страна баснословно быстрых темпов роста капитализма, страна грандиозной концентрации капитала и империалистической эксплоатации колоний, Япония сочетает в своей экономической системе развитые формы империализма с мощными остатками феодализма, напоминая с этой точки зрения царскую Россию.

Безудержная колониальная эксплоатация Кореи, Китая, Формозы и использование феодальных пережитков внутри страны для двойной и тройной эксплоатации трудящихся масс - вот источники быстрого роста японского капитализма. Однако вместе со вступлением мирового капитализма в фазу всеобщего кризиса этот источник силы японского империализма превращается в источник его слабости.

В условиях невиданного перепроизводства, от которого стонет весь капиталистический мир, перед Японией с особой остротой встает вопрос об отсутствии внутреннего рынка, о нищенском жизненном уровне рабоче-крестьянских масс. Японский капитализм переживает глубочайший кризис. Сокращение производства достигает за последний год по некоторым отраслям 50%. За один 1930 г. экспорт сократился на 31%, импорт на 32%, внешняя торговля дает небывало пассивный баланс. Никакие рационализаторские мероприятия всей концентрированной мощи финансового капитала Японии, возглавляемого самим правительством, не в состоянии остановить разрушительной волны кризиса.

Крестьянское хозяйство, задыхающееся под прессом двойной эксплоатации - финансового капитала и помещика, находится в состоянии прямого разложения.

"Крестьянская масса, которая была до сих пор наиболее ценным источником эксплоатации японского капитализма, из которой он извлекал свое орудие в международной конкуренции - дешевый труд, находится в положении катастрофы", так характеризует положение сельского хозяйства министр финансов Иннуэ.

Задавленное многочисленными налогами японское крестьянство, задолженность которого в 1931 г. дошла до 6 млрд. руб., не в силах поддерживать своего нищенского существования и находится на грани полной пауперизации и вымирания.

Рис - основной продукт питания - стал недоступным для тех, кто его производит. В целом ряде сельскохозяйственных районов крестьянство питается только картофелем; самые дешевые сорта рыбы исчезли с крестьянского стола.

Кризис, разразившийся на базе депрессивного состояния японской экономики, тянется уже более двух лет и не дает никаких перспектив и надежд на смягчение его в ближайшее время.

С отвагой и бешенством обреченного японский империализм предпринимает новые завоевания, чтобы дать отдушину для задыхающегося капитала. Он предпринимает военную оккупацию Южной Манчжурии.

Южная Манчжурия с ее главным нервом, Южноманчжурской ж. д., занимая важное для Японии стратегическое положение (доступ в Северную Манчжурию и внутреннюю Монголию), обладая огромными природными богатствами, уже давно была ареной приложения японского капитала и рынком сбыта для японской промышленности.

Богатейшие залежи железа в Южной Манчжурии почти равняются запасам железа в Германии или в Великобритании. Аньшанские железорудные копи дают ценнейшее сырье для японской промышленности. Фушунские угольные копи вырабатывают ежегодно около 3 млн. тонн угля. При почти полном отсутствии запасов угля и железа в самой Японии эти разработки играют первостепенную роль для народного хозяйства Японии. Японией вложено в Южную Манчжурию более 750 млн. капитала в различные предприятия и около 400 млн. в Южноманчжурскую ж. д.

Свои экономические позиции в Южной Манчжурии японский империализм стремится закрепить установлением военно-политического господства. Захватив ряд важных стратегических пунктов в Южной Манчжурии, японская буржуазия создала плацдарм для своего продвижения в Северную Манчжурию, для захвата внутренней Монголии, окружая таким образом железным кольцом территории, принадлежащие СССР.

"Героическая" попытка разрядить атмосферу застоя и гниения экономики путем новых колониальных авантюр идет наряду с систематическим наступлением на рабочий класс внутри страны, перекладыванием на его плечи тягостей кризиса.

2. ПОХОД ПРОТИВ РАБОЧЕГО КЛАССА

Положение японского рабочего класса во время кризиса становится особенно невыносимом вследствие существующих в стране полуколониальных условий эксплоатации пролетариата.

Японский капитализм, развившийся на базе неразрушенных до основания феодальных остатков и быстро перераставший в империализм, использовал элементы средневековья для двойной и тройной эксплоатации рабочего класса. Империализм, который повсюду несет с собой кабалу, рабство, угнетение, в Японии имел для этого особенно благоприятную почву. Неисчерпаемый источник дешевой рабочей силы из среды разоряющегося крестьянства, сильные остатки цеховых традиций среди молодого рабочего класса позволили японской буржуазии установить такие методы эксплоатации, которые не снятся американским тейлористам и германским рационализаторам.

По Производительности труда японский рабочий почти не уступает европейскому при заработной плате вдвое и даже втрое более низкой. Японский рабочий не имеет не только 8-часового рабочего дня (длительность рабочего дня зачастую равняется 10, 12 и даже 14 час), но он обычно находится в полурабской зависимости от капиталиста. До настоящего момента в Японии сохраняется система, при которой агенты промышленных компаний скупают в деревнях на определенный срок необходимое количество рабочей силы путем заключения соответствующих контрактов. Японские текстильщицы - почти сплошь дочери японской бедноты, проданные своими родителями за определенную сумму на фабрику на 5 - 10 лет. На этот срок они находятся в полном рабском владении хозяина, живут в казармах, из которых не имеют права отлучаться, не распоряжаются не только своей заработной платой, но и своей личностью. Эта система, которая может быть сравнена только с системой работных домов Англии XVIII в., сочетает в себе элементы старых средневековых патриархальных традиций с хищническим закабалением рабочего империалистическим капиталом.

Само собой разумеется, что в этих условиях ухудшение положения рабочего класса в связи с наступившим кризисом граничит с перспективой полной пауперизации и вымирания рабочего класса.

Сокращение производства, проводимое в широком масштабе японским монополистическим капиталом, связано с колоссальным увеличением безработицы.

Количество фабричных рабочих за один год с 1/VI - 1929 г. по 30/VI - 1930 г. сократилось с 1283997 до 1164378, т. е. на 119619 рабочих. Общая цифра безработных достигает 2 млн. человек. В судостроительной промышленности в 1930 г. было намечено уменьшение общего количества рабочих с 43 тыс. до 31 тыс., т. е. сокращение почти на 30%. Как известно, никакого социального обеспечения японские безработные не получают.

Прямое выбрасывание рабочих с фабрики идет одновременно и параллельно с другим рационализаторским мероприятием капиталистов: установлением всяких систем неполного рабочего дня, переходом с двухсменной работы на односменную и т. п.

"Japan Chronycle" от 14/VIII - 1930 г. сообщает: "Вследствие значительного сокращения заказов Судостроительная компания в Нагасаки, находящаяся в руках крупнейшего концерна Мицудиши, проводила в течение некоторого времени перерывы в работе групп рабочих. Это оказалось недостаточным. Компания уволила 600 временных рабочих. Далее сокращение было распространено и на остальных постоянных 7500 рабочих, из которых были уволены старики свыше 50-летнего возраста и те, работа, которых была признана неудовлетворительной".

Установление неполного рабочего времени находит свое отражение в так называемой "idlersystem". Наиболее совершенным образом эта система была проведена на судостроительных предприятиях Кавосаки. Дирекция разбила всех рабочих соответственно техническим удобствам на несколько групп, причем работа начинается для всех рабочих в одно время, а кончают они в разное время (12 - 2 - 4 часа), причем проведено соответствующее сокращение заработной платы. Для первой группы зарплата сокращается до 70%, для второй - до 80% и для третьей до 90%, т. е. проводится одновременное и поголовное снижение зарплаты.

Каких результатов достигла японская буржуазия в своей рационализаторской политике, может свидетельствовать следующая таблица индекса падения реального уровня зарплаты:

Годы
 Мужчины
 Женщины
 
1926
 100
 100
 
1929
 101,5
 95,1
 
1930
 94
 81,9
 

В 1931 г. заработная плата продолжает падать.

3. ПРОЛЕТАРИАТ ПРОХОДИТ СУРОВУЮ ШКОЛУ БОРЬБЫ

Грубое, ничем не прикрытое наступление предпринимателей на рабочий класс вызвало контрнаступательную волну стачек и забастовок. Стачечное движение 1930 г. отличается от предыдущих лет не только широтой вовлечения рабочих масс, но и большей глубиной, большей длительностью, большим упорством и более революционными методами в борьбе.

Жестокие удары, которые получал рабочий класс со времени окончания европейской воины, были для него суровой школой борьбы. Вступление японского капитализма в стадию всеобщего кризиса, судорожные попытки буржуазии продлить свое существование путем отчаянного нажима на рабочий класс как нельзя более способствовали отрезвлению рабочего класса, кристаллизации его классового сознания, изжитию патриархальных традиций, усиленно насаждавшихся буржуазией.

Это нашло свое выражение в объеме и в характере массового движения пролетариата.

В октябре 1930 г. м-во вн. дел опубликовало следующие данные о трудовых конфликтах за первое полугодие каждого из последних трех лет.

Годы
 Число конфликтов
 Число участников
 
1928
 371
 39217
 
1929
 485
 61267
 
1930
 728
 76791
 

Только за два года количество выступлений пролетариата против буржуазии возросло более чем в два раза с одновременным ростом количества участников стачечного движения.

Приведенные цифры являются рекордными в истории рабочего движения Японии. Даже в 1919 г. (год обостреннейшего послевоенного кризиса) количество конфликтов равнялось лишь 497, а число участников 63137.

Чрезвычайно показательным является изучение вопроса о причинах конфликтов. Согласно данным Социального бюро главными причинами конфликтов в 1930 г, были следующие:

1) снижение условий труда и невыплата зарплаты вследствие депрессии;

2) слияние предприятий и более интенсивное использование технического оборудования, т. е. интенсификация труда;

3) сокращение производства;

4) увольнения и снижение зарплаты, происходящие вследствие сокращения рабочего времени, отмены ночных работ женщин и детей, и

5) репрессивные меры правительства против профсоюзного движения и левых рабочих союзов.

В условиях кризиса рабочему классу в его повседневной экономической борьбе приходится вести ожесточеннейшую борьбу для того, чтобы отстаивать тот ничтожный уровень, который он имеет. Борьба идет в первую очередь против ухудшения этого уровня.

Насколько усилился нажим на рабочий класс именно в этом направлении, можно судить по следующим данным о соотношении между конфликтами, возникавшими из-за требования рабочих улучшить условия труда, и конфликтами, вызванными их борьбой против ухудшения существующих условий (в процентах):

Количество конфликтов с требованиями

Годы
 улучшения условий труда
 против ухудшения существ, условий
 
1925
 40
 17
 
1926
 48
 16
 
1927
 28
 28
 
1928
 31
 33
 
1929
 18
 50
 
1930
 10
 67
 

Таким образом, из года в год рабочему Японии приходится вести все более ожесточенную борьбу против ухудшения своего материального положения.

Забастовки последних лет отличаются длительностью и боевым характером, перерастая зачастую из чисто экономических в политические. В 1930 г. мы имеем целый ряд фактов столкновений с полицией, разгрома фабричных контор и т. п.

Большой остротой отличались рабочие волнения на угольных копях Choho-ri-Kahey Myok в июне 1930 г.

Волнения начались с протестов против рационализаторских мероприятий. Усмирив волнения, администрация потребовала, чтобы 500 углекопов дали обязательство, что в будущем они не будут прибегать к таким методам действия. 130 чел. отказались дать такое обязательство. Компания уволила 14 "зачинщиков". Тогда на копях начался бунт.

"Углекопы напали на контору и разрушали все, что попадалось им по пути"1 . На помощь местной полиции пришлось вызвать полицию из соседнего района. В результате беспорядков разрушено несколько зданий, а убытки исчисляются в 70 тыс. руб.

По длительности и широте охвата рабочих характерной является забастовка на фабриках компании Канегофучи (текстильное производство).

Забастовка началась в марте 1930 г.2 . Поводом послужило решение предпринимателей снизить зарплату на 30%. Возмущение рабочих усиливалось тем, что им стало известно, что одновременно было выдано 3 млн. иен наградных директору компании Сандзи Муто. На угрозу рабочих объявить забастовку администрация ответила усилением охраны общежитий и запрещением доступа в них посторонних лиц.

Начавшаяся забастовка быстро перекидывалась с одной фабрики компании на другую.

7/IV начался саботаж на токийской фабрике Сумидзава (3000 рабочих), 10/IV объявили забастовку П000 рабочих осакской фабрики и 400 рабочих одной из фабрик Киото. 11/IV число бастующих в Киото увеличилось до 950 чел. и начали забастовку 1490 рабочих в Хиого. Движение распространяется на о-в Кусхо и даже перекидывается в Китай в Циндао. Всего было охвачено забастовкой и саботажем около 20 тыс. рабочих.

Забастовка рабочих Канегофучи, так же как и большинство забастовок 1930 г., была сорвана вмешательством реформистов. Однако она создала большой подъем среди рабочих масс. Целый ряд рабочих организаций (осакский союз трамвайщиков, федерация табачников и ряд др.) откликнулся сбором пожертвований в пользу бастующих.

Не менее широкий и ожесточенный характер носила и забастовка токийских трамвайщиков, которые в течение 1930 г. бастовали несколько раз, и ряд других забастовок.

4. СОЦИАЛ-ФАШИЗМ

НА ПОМОЩЬ РАЗВАЛИВАЮЩЕМУСЯ КАПИТАЛИЗМУ

"Отношение господства и связанного с ним насилия - вот что типично для новейшей фазы в развитии капитализма" (Ленин, т. XIX, 3-ье изд. стр. 91) Политическая структура Японии целиком определяется особенностями ее экономического развития, быстрого перерастания капитализма на базе сохранившихся феодальных элементов в законченную систему империализма.

Парламентский режим, всеобщее избирательное право, не дозрев до эры "буржуазной демократии", превращаются в открытое и цинично-откровенное орудие финансовой олигархии, отказывающейся от всяких либеральных побрякушек, превращающей весь политической строй в строй открытого насилия, открытого угнетения и подавления всякого революционного движения.

Парламентские выборы, правительственные кризисы, смена министерств и целых кабинетов определяется небольшой кучкой финансовых магнатов.

Японская буржуазия сумела создать себе верный оплот в рабочем классе в реформистской профсоюзной организации Содомей, в так называемых "пролетарских" партиях Сякай-Минсюто, Роното и т. п.

Используя с большой ловкостью элементы цеховщины и патриархальщины

--------------------------------------------------------------------------------

1 "Iapan chronycle", 3/VII - 1930 г.

2 Осака Майничи", 7 - 15/IV - 1930 г.

--------------------------------------------------------------------------------

внутри рабочего класса, японская буржуазия через своих агентов в Содомее усиленно проповедует паназиатские идеи, идеи об особой миссии Японии среди восточных народов.

Политика правительства за период кризиса показывает, что японская буржуазия, достигнув исключительных результатов в деле экономического закабаления пролетариата, стремится самыми грубыми насильственными методами подчинить себе рабочий класс. И на этом пути она проявляет большую виртуозность.

Рост полиции, полицейского режима за последние годы увеличился настолько, что в арбитражных комиссиях, созываемых по поводу забастовок, председательское место повсюду занимает полицейский чиновник.

Массовые аресты коммунистов и всех "зараженных вредными идеями" принимают систематический характер и носят форму массовых облав на рабочие организации, на крупные предприятия и т. п.

Активность полиции доходит до таких пределов, когда она уже не ограничивается наблюдением за рабочими демонстрациями (количество полицейских во время демонстрации обычно почти равняется количеству демонстрантов), а проводит подготовку к возможным уличным боям. В феврале 1931 г. в Осаке были устроены полицейские маневры баррикадной борьбы по всем правилам военного искусства и с постройкой баррикад.

Преследование "вредных идей" доходит до того, что, по сообщению буржуазной газеты "школьники-мальчики подвергаются арестам и бросаются в тюрьмы на долгие сроки. Колледжи переполнены шпиками и провокаторами. Преследуют уже не только за "опасные мысли", но вообще за мысли. Всякая критика рассматривается как опасность".

Японские газеты сообщают интереснейший факт о том, что м-во просвещения вменило в обязанность профессорам и учителям изучать Маркса для того, чтобы быть в курсе тех идей, которыми живут учащиеся, и уметь давать отпор этим идеям.

Большой интерес представляет деятельность правительства в области так называемого рабочего законодательства. Типичным проявлением этой политики является проект закона о профсоюзах. Закон этот, встреченный социал-фашистскими партиями как вступление правительства на путь демократии, на самом деле представляет собой чрезвычайно искусную попытку установления нового контроля предпринимателя и полиции над рабочим классом.

Новый закон дает рабочим право организовываться в союз, признает за ним права юридического лица.

Однако установленная этим законом необходимость регистрировать в полиции устав союза, регистрировать всех его членов, представлять по начальству все профсоюзные документы и постановления, наконец, право закрыть союз, "если действия его нарушают общественное спокойствие и порядок", - все это дает в руки полиции такие возможности в отношении контроля над профсоюзами, изъятия опасных левых элементов, каких полиция никогда раньше не имела. Фашизирующаяся буржуазия засадила своих профессоров за изучение Маркса, а полицейских чиновников - за изучение профсоюзного движения.

Только так мы можем рассматривать новый закон о профсоюзах.

Интересно отметить, что съезд реформистской профсоюзной организации Содомей, рассматривавший проект закона о профсоюзах, ограничился незначительными поправками к этому проекту.

Фашизм в Японии находит свое выражение и в организации штрейкбрехерских отрядов во время рабочих забастовок.

В начале 1930 г. во время забастовки токийских трамвайщиков фашистские отряды в первый день забастовки сумели обслужить 536 вагонов из общего количества 837, в последующие дни это количество сократилось до 400.

Это явление мы наблюдаем и в ряде других забастовок.

Процесс фашизации, охватывающий всю систему японского империализма, находит своих идеологов и теоретиков.

Доктор Минбоэ Тацукиши поместил в мартовском номере "Чуо Корон" статью о кризисе парламентской системы.

"Никто, кто наблюдает современную парламентскую систему в Японии, - пишет он, - не будет утверждать, что это совершенная система".

"Ни для кого не секрет, - пишет Минбоэ, - что голоса покупаются во время выборов. Многие члены парламента совершенно громогласно заявляют, что невозможно пройти в парламент без покупки голосов... Чтобы повернуть выборы в свою пользу, правительство прибегает ко всяким злоупотреблениям. Смена в министерствах влечет за собой смену префектуальных управлений... Бесчисленные суммы растрачиваются на выборные кампании... Что касается сессий парламента, то они не имеют никакого политического веса".

Автор переходит дальше к анализу состояния парламентской системы во всем мире и приходит к заключению:

"Парламентская система потеряла всякий авторитет не только в Японии. Невозможно отрицать, что в разном виде я степени это явление - общее для всех "стран мира".

Парламентская система, которая, по мнению автора, была совершенной формой правления в конце XIX в., в нынешних условиях отжила свое время. В подтверждение своей точки зрения автор приводит аналогичное мнение многих политических деятелей Западной Европы. Ставя далее вопрос о том, что же должно притти на смену парламентаризму, автор указывает, что послевоенное время породило две новые системы: большевистскую диктатуру и фашистскую диктатуру. Объявляя себя "противником всякого деспотизма", автор считает, что... в борьбе с большевизмом фашистская система "временно" должна быть принята.

"Несмотря на ряд отрицательных моментов фашистская система имеет такие сильные стороны, которые не могут быть найдены ни в какой другой системе. В общем мы должны поддерживать эту систему".

Эта открытая апология фашизма характеризует, как далеко зашла японская буржуазия в фашизации государственной системы.

Процесс фашизации широко охватил и все псевдопролетарские организации Японии.

Эти организации (профсоюзы, примыкающие к Содомею, и "пролетарские партии"), представляющие чрезвычайную пестроту и распыленность, в последние годы складываются как единое крыло буржуазии несмотря на существующие между ними разногласия. От буржуазного профессора Абе, возглавляющего Сякай-Минсюто, до ренегата Ямакава Кин, выступавшего в 1920 г. в качестве организатора компартии и проводника идей Коминтерна, а теперь ведущего ожесточенную борьбу с компартией, - все эти организации представляют единый фронт поддержки буржуазии и самой свирепой борьбы с компартией.

Под флагом борьбы за "единство пролетарского фронта" против "раскольников-коммунистов", за "широкие легальные методы борьбы" против "сектантских" коммунистических методов эти организации заключают прочный союз с буржуазией.

Профессор Абе на годичном съезде Сякай-Минсюто откровенно заявляет: "В связи с расходами, предстоящими при проведении избирательной кампании, нам придется прибегнуть к финансовой помощи друзей нашей партии".

Главная платформа, которая объединяет все силы буржуазии, все оттенки социал-фашистских партий, - это борьба с грядущим коммунизмом.

Несмотря на то, что коммунистическая партия чрезвычайно малочисленна, загнана в подполье, обескровлена постоянными арестами, что весь цвет партии находится в тюрьмах, - база партии в Японии чрезвычайно велика.

Этой базой является разрастающаяся борьба рабочего класса.

В настоящем кризисе с чрезвычайной яркостью происходит процесс размежевания сил. Все псевдопролетарские партии с каждым днем все более и более снимают с себя маску, разоблачают себя перед рабочим классом, и все более твердо выступает единственная сила, способная возглавить борьбу пролетариата, - коммунистическая партия.

В грандиозной борьбе, ведущейся рабочим классом Японии против наступления" фашизирующейся буржуазии, компартия все более становится руководящей силой. Несмотря на слабость левой профсоюзной организации (Хиочикай) в 1930 г. впервые в истории японского рабочего класса коммунистам удавалось в некоторых забастовках сбить с позиций социал-фашистских вождей и создать свои коммунистические забастовочные комитеты.

Отвоевывая позиции у социал-фашистов, становясь авангардом пролетариата, компартия имеет благоприятнейшую почву и среди крестьянства. Условия существования японского крестьянства давно уже породили массовое крестьянское движение. Из стихийного оно начинает принимать все более четкие организационные формы, все более тяготеет к объединению своих сил под знаменем пролетариата.

Насколько поднялись уровень сознания крестьянства и чувство солидарности его с рабочим классом в последние годы, можно судить по следующей резолюции, принятой крестьянским союзом Дзен Коку Номин Кумиай 9/IV - 1930 г. во время забастовки рабочих Канегофучи:

"Неустанный рост капиталистических противоречий довел деспотизм капиталистов и помещиков до крайнего предела. Они без всяких колебаний пьют кровь трудящихся масс. Политика фирмы Канегофучи служит блестящим примерок кровавой эксплоатации. Прикрываясь лозунгом патриархальности, владельцы подвергают рабской эксплоатации наших деревенских девушек, нанимающихся на фабрики, не подозревая, какие на них условия.

Мы, всеяпонский крестьянский союз, призываем рабочих компании Канегофучи дружно вести борьбу единым фронтом, ибо речь идет о всем их дальнейшем существовании. И пусть они знают, что японский крестьянский союз будет до конца поддерживать их в борьбе".

5. ВОССТАНИЯ В КОРЕЕ И ФОРМОЗЕ

За плечами компартии Японии стоит не только пролетариат и крестьянство самой Японии, но и огромная армия колониальных рабов, угнетаемых японским империализмом.

Кризис обостряет это угнетение, делает положение трудящихся масс Кореи, Формозы все более невыносимым и толкает их на путь все более решительной борьбы. В течение 1930 г. мы имели огромные забастовочные движения в Корее, выливавшиеся иногда в форму восстаний, и большое восстание на Формозе.

В Корее наибольшей остроты борьба достигла в начале 1930 г. В конце 1929 г. начались студенческие беспорядки в Хосю, поводом к которым послужило столкновение корейских и японских учащихся. Начавшиеся стычки приняли столь серьезный характер, что в город были вызваны войска. Произошло столкновение с войсками, в результате которого было убито и ранено 52 корейца. От Хосю движение разлилось по всей стране, вызвав огромную волну студенческих забастовок и демонстраций. В Сеуле движение приняло ярко выраженный антиимпериалистический характер. Была организована демонстрация, в которой участвовали 7000 чел., из них 1000 чел. было арестовано. Демонстрация носила политический характер и проходила под лозунгами: "Да здравствует независимость угнетенных народов!", "Долой империализм и империалистические войны!" и "Защита Советского Союза".

Начавшись со студенческих и учащихся кругов, движение захватывает и рабочие массы. В январе вспыхивает забастовка 2500 текстильщиков в Фузане, забастовка распространяется на другие города: бастуют рабочие рисоочистительных предприятий в Чемульпо и Тайку, текстильщики Сеула. Движением было охвачено более 100000 чел.

Мобилизацией полицейских отрядов и войск, арестом 17000 чел. правительству удалось подавить движение. Однако нет никакого сомнения, что оно зреет внутри, готовое вылиться в еще более грандиозные формы при первом удачном поводе.

Еще более ожесточенный, более кровавый характер носила борьба формозских трудящихся в 1930 г. - борьба, которая вылилась в большое вооруженное восстание. Поводом к восстанию послужило, по сведениям буржуазной прессы, "принуждение туземцев к непосильному труду" и злоупотребления полицейских властей. Эти злоупотребления доходили до того, что полицейские чиновники забирали, например, половину той ничтожной зарплаты, которая причиталась формозцам.

По сведениям буржуазной прессы, восстание началось в месте резиденции правительственных властей. Правительственные помещения, школы были сожжены, военные склады с оружием и с амуницией растащены, дома полицейских и чиновников разгромлены. Власти не могли справиться с восстанием и вызвали на помощь войска: два батальона инфантерии, один батальон: горной артиллерии и др. В сражении, было убито более 150 японцев, потери; повстанцев исчисляются многими сотнями. К повстанцам примкнули окрестные деревни (по имеющимся сведениям, 9 деревень).

Восстание было подавлено с присущей японскому правительству жестокостью. 100 чел. было казнено полицией, а 400 повстанцев в результате неудачи восстания покончили жизнь самоубийством.

Кровавая расправа с формозскими повстанцами вызвала некоторые оппозиционные Настроения в парламенте по поводу злоупотреблений в применении военной силы. Представитель правительственной партии Мацуда парировал эти оппозиционные разговоры с циничной твердостью:

"Это совершенно правильно и законно, - заявил он, - что, если полиция не может поддержать порядок, должны быть вызваны войска".

В противовес свирепеющей буржуазной реакции в Японии вырастают три; потока революционного движения: массовое рабочее движение, все более направляющееся по единственно возможному руслу - под знаменем компартии, мощное движение крестьянской бедноты, примыкающее к движению пролетариата, и, наконец, отчаянная борьба, колониальных рабов японского империализма.

Под руководством пролетариата и его партии трудящиеся Японии и ее колоний сметут японский империализм.